Бьерн. Том I и Том II

Глава 12

Проснулся я под вечер следующего дня, и протяжно зевнув, остался лежать в постели, смотря в незнакомый потолок.

— Во что же я влез? — тихо прошептал себе под нос.

Тогда, в бою, всё это казалось единственно правильным вариантом. Эмоции, даже кое-какие корыстные планы. Но что с этим всем делать сейчас? Ведь, если не справлюсь, город уничтожат…

Впрочем, бойня будет в любом случае. А штурмовать города — это не в чистом поле биться, особенно когда стороны настолько люто друг друга ненавидят. Мотивация горожан зашкаливает. И при условии что подобное по всей стране, то достаточно просто не сдаваться, перемалывая силы благородным. Достаточно быстро наступит момент, когда они не смогут удерживать территории.

Однако нужны военные победы. А где их взять? Когда с той стороны баррикад обученные, хорошо экипированные бойцы, а с твоей обычный городской народ. Но, опять же, оборона города — это не чистое поле…

В любом случае, нужно искать специалистов. Покупать наёмников, обучать ополчение. И как это сделать за отведённое время, я понятия не имею. Не самому же пытаться их учить? Нет, я немного знаю строй, в деревне тренировали, но что делать с конницей, особенно с конными лучниками, понятия не имею.

Вздохнув, поднялся с кровати и, увидев рядом висящие на стуле новые рубаху и штаны, порадовался. Сапоги остались старые, а вот всё остальное пришло в негодность. Повязки пока не снимал, только, не удержавшись, с удовольствием почесал заживающие раны.

Насвистывая песенку, вышел из комнаты, спустившись в общий зал таверны. Кровь уже смыли, как не было и раненых, наоборот, общая зала гудела выкриками и жаркими спорами. За сдвинутыми столами расселось несколько десятков человек. А в центре всего этого взбешенная Элеонора.

Вскинув на меня полные надежды глаза, она кивнула на место во главе стола и облегчённо выдохнула. Кажется, принцессу успели сильно достать. Разговор на секунду прекратился, как только я показался, но стоило мне сесть, как возобновился ещё яростнее.

Сухощавый, с залысинами, мужчина жарко сказал:

— У нас в городе полсотни тысяч населения, все мужчины готовы сопротивляться. Есть все шансы!

— Они способны бросить на нас сравнимое число только благородных, без учёта мобилизованного населения, — покачал на его слова головой толстый мужчина, оглаживающий шикарные, длинные, висячие усы.

— Им потребуется намного больше людей для окружения города и штурма, — продолжал стоять на своём его оппонент.

— Несмотря на то, что они умеют воевать? — хмыкнул усач.

— А умеют ли? Когда у нас была последняя война? — вмешался в разговор третий, потерев сверкающую лысину.

— Тридцать лет назад, и то масштаб был намного меньше, — нехотя согласился усатый. — Но мы-то вообще ничего не умеем.

— Нам есть, на ком тренироваться, — пожал плечами лысый.

На этом моменте я повернулся к принцессе и вопросительно поднял бровь.

— Квартал благородных не взят. Там высокие стены, обученная охрана. Они заперлись в своих имениях, и не получилось пробиться.

Я только поморщился, предчувствуя очередные проблемы, и спросил:

— Сколько их там?

— Не менее тысячи человек. Много женщин и детей, но хватает и бойцов, — ответил мне сидящий рядом и посвежевший Войцех.

Причём так резко посвежевший, что я совсем не удивился, обнаружив в его теле немало скверны. Не пожалели дорогой алхимии, чтобы поставить его на ноги. И сейчас бывший узник жадно ел курицу, из последних сил стараясь сохранять приличия.

— Чем мы будем их атаковать? Они соберутся с силами и выйдут из своих нор. Даже если не сейчас, то просто дождутся, когда под стенами появится армия, — продолжал сокрушаться усатый скептик.

— Сейчас не выйдут, — хмыкнул лысый, кинув в мою сторону.

— Уважаемый Бьёрн при всей своей силе не сможет быть сразу везде, — покачал головой толстяк.

— Значит нужно нападать самим, заставляя их защищаться, — уверенно проговорил сухощавый.

— Вот я и спрашиваю: кто будет атаковать? Стража? — хмыкнул усач.

На что лысый пожал плечами, ответив толстому:

— Мы же будем брать имения по одному, и я надеюсь, что Охотник нас поддержит в этом.

— Не сегодня и не завтра, — поморщился я.

— Эти дни можно потратить на то, чтобы стража поучила мужиков хоть немного держать оружие, действовать в строю, — продолжал напирать, сухощавый.

— Не смешно, — поморщился усач. — За десяток дней ничему не научить.

— Тебя послушать, так нужно сдаться, — фыркнул его собеседник.

— Нам нужны наёмники, несколько тысяч, — решил их примирить лысый.

— Я уже отправил людей, будут зазывать. Но мы не успеем, — скривился сухощавый.

— А стража уже начала тренировки ополчения, — добавил толстяк.

— Запасов в городе достаточно для того, чтобы выдержать осаду? — спросила у замолчавших мужчин Элеонора.

— На несколько месяцев всего хватит. Да и по реке можно будет подвозить, это сейчас не так важно. Главное — военные силы, — ответил ей лысый.

Передо мной поставили блюдо с мясом, положили краюху хлеба. А следом о стол ударилась большая кружка, заглянув в которую я попросил:

— Не хмельное, пожалуйста.

Я неспешно насыщался, слушая разговор местных лидеров. Если так можно называть главных в местных кооперациях ремесленников. Что делать — совершенно не ясно ни мне, ни им. Будь у нас хотя бы полгода, вопросов нет. Но ведь нет и месяца.

Пока я спал, горожане, не успев даже похоронить павших, начали готовить город к осаде. Вот и сейчас иногда разговор принимал деловой оборот: где нужно обновить стены, где готовить котлы со смолой. Что нужно изготовить как можно больше луков и стрел, чтобы встречать нападающих.

Тут я им подсказать ничего не могу, их знания, хотя бы теоретические, о том, как защищать свой город в данных условиях больше моих. Я помогу в бою, но при таких людских массах — это и не так и важно. Нету меня нет запаса сил на длительную битву. То, что убью несколько сотен человек, ситуацию не сильно изменит.

На стол поставили какой-то ягодный напиток, довольно сладкий и прохладный. Вкусный. Благодарно кивнув официантке, я продолжил слушать и размышлять: Например, могу ли я предложить что-то в плане оружия?

Мысли есть, конечно. Если я буду работать над этим не один, то что-то можно и сделать… Но, опять же, не за это время. Всё упирается только в него, и, тяжело вздохнув, я спросил окружающих:

— Может у них кого-нибудь убить, чтобы дать нам нужное время?

Народ на пару секунд замолк, обдумывая варианты. Но ответила мне Элеонора:

— Бесполезно, даже император — фигура во многом формальная. Его убийство не вызовет борьбы за власть, по крайней мере, такой, чтобы отсрочить карательный рейд, который считает нужным провести и поддерживает, наверное, каждый местный благородный.

— В этом сила децентрализованного управления, да? Нельзя обезглавить верхушку и ввергнуть страну в смуту? — хмыкнул я.

— Как можно ввести страну в то, в чём она живёт постоянно? — слабо улыбнулась принцесса.

— Если уничтожить самые богатые рода, можно сделать нечто подобное, но и это никак не успеть, — дополнил её лысый.

Я покивал и, отпив ещё морса из кружки, стал гипнотизировать взглядом свою тарелку. Люди начали обсуждать отправку послов к оркам — одно из немногих мест, где можно было получить практически любое количество наёмников. Но это тоже месяцы.

Мне нужно самому осмотреть стены города, защиту квартала благородных, тренировки ополчения. Выглядит сейчас всё полностью бесперспективно, но кто знает, как оно будет в действительности. Хотя кое-что даёт небольшую надежду, что я уточнил у горожан:

— Они же конница? Лучники и сборные отряды тяжёлой конницы, среди тех, кто побогаче?

— Разумеется, — подтвердил мне сухощавый.

— А значит, к штурму городов не очень и готовы… — протянул я и добавил итогом: — Завтра я бы хотел пройтись осмотреть город и подготовку. А пока, прошу меня простить, нужно залечивать раны.

Поднявшись, подхватил кружку с недопитым ягодным морсом и, уверенно кивнув собравшимся местным лидерам, неспешно, стараясь не напрягать ноги, вернулся в комнату. Надеюсь, ближайшие пару дней блокированные в квартале благородные на прорыв не пойдут. Да и какой им смысл? Они не смогут прикрыть своих женщин и детей при выходе из города полноценно. Лучше дождаться общего штурма города и уже тогда ударить в спину горожанам.

Разлёгшись на кровати, прикрыл глаза. Спать не хочу, но нужно копить силы и скверну. Впереди не один день боёв и проблем, которые я повесил на свою шею. Впрочем, при этом я получаю доступ к ресурсам не самого маленького города, а в перспективе и всего острова, если получится раздавить местных благородных, конечно.

Хочу ли я во всё это лезть, вешая себе на шею такое ярмо? Однозначно — нет. Есть ли у меня выбор? Только из двух вариантов. Попытаться придумать что-то для продления собственной жизни самому, используя личные деньги, связи и знания. Или, плюсом к тому, что я и так буду делать, добавить ресурсы целого города или страны.

Да, магия тут влачит довольно жалкое существование, но только по меркам прямого боя. А вот приспособить её для того, чтобы компенсировать слишком сложные технологические цепочки, не говоря уже про медицину…

Мои размышления прервал звук открытой двери, и к кровати прошла Элеонора. Скинув сапожки, она завалилась на перину и, положив голову мне на грудь, спросила:

— О чём думаешь?

— Как нам победить, разумеется, и что делать после.

— Мы выдержим осаду? Я долго слушала мужчин, но они все разное говорят, ничего точно сказать нельзя.

— Всё зависит от сил, которые они приведут, и времени, которое у нас будет на подготовку. Города брать сложно. Нужны силы в несколько раз большие, чем возможности обороняющихся. И армия, умеющая производить осаду. А что есть у них? Какой толк в том, как ты хорошо умеешь рубить саблей, когда нужно лезть на стену под градом камней и кипящей смолы?

— Толк будет, когда они прорвутся через стену, — хмыкнула девушка.

— В том моя задача, и тех, кто умеет держать оружие, чтобы встретить их на стене. А там, постепенно, ополчение выучиться, и осада начнёт затягиваться, сколько бы сил они не собрали. Особенно, если мы сможем собирать добровольцев среди крестьян остальной страны.

— Но так мы войну не выиграем… — разочарованно протянула Элеонора, устраиваясь поудобнее.

— Почему? При ситуации, что сложилось на острове, стоит лишь оттянуть достаточно сил благородных, чтобы проблемы начались у них дома.

— Пфф, они задавят в крови любую попытку неповиновения.

— И вызовут больше ненависти в свой адрес. Ещё больше бунтов. А при условии что мы мы будем держаться, постепенно перемалывая их силы, то, в итоге, вместо того, чтобы отправляться под стены города, благородные решат заняться делами у себя дома.

— Как-то всё слишком хорошо, они не смогут ничего придумать? — недоверчиво повела она рукой в воздухе.

Я пожевал губу, и со вздохом признал:

— Есть один путь. Набирать массово ополчение, наёмников, и бросать их на город. В этом случае война будет идти засчёт и против крестьян, без непосредственных жертв среди благородных.

— Это уже больше похоже на правду, — сев на кровати, кивнула она поинтересовавшись: — А мы сможем что-то против этого сделать?

— Сейчас есть мысль только отправлять отряды из города, резать благородных в других частях острова, освобождая население и вызывая ещё очаги сопротивления. До тех пор, пока их не станет настолько много, что вся система развалится, и мы не окажемся в большинстве.

Она нахмурилась, задумавшись, и через минуту, со вздохом, легла рядом куда-то мне в подмышку, тихо шепнув:

— Это всё на месяцы и годы, да?

— На годы, — уверенно ответил я.

Пару минут мы молча лежали, каждый думая о чём-то своём, пока она не спросила:

— Можно быстрее? У тебя нет этих лет, а я не справлюсь одна! И быть просто пешкой местных богатеев — не хочу!

— Сильно быстрее не выйдет. Можно повысить уверенность в исходе, но не скорость.

— Как? — перевернувшись на бок и нависнув надо мной, горячо спросила принцесса.

— Есть способ, но выйдет ли это всё в условиях города — нужно смотреть. Вот когда увижу, тогда и скажу, — хмыкнул я. — А насчёт времени… Кто знает. Магия может многое.

— Фокусники! Тень от прежних, что они могут? — презрительно фыркнула Элеонора.

— Зря ты так. Даже небольшим воздействием можно добиться многого. Особенно на здоровье человека, где не нужны океаны силы.

— Пока ничего подобного я не видела! Когда требуется что-то серьёзное, то только алхимия на основе скверны.

— Это можно изменить, со временем. Главное выстроить соответствующую систему.

— Даже если так и у тебя есть план, то где взять время на создание подобной системы?

Тяжело вздохнул и, проведя ладонью по её волосам, тихо произнёс:

— А вот это выстраивать придётся уже тебе.

Она подняла на меня зло прищуренные глаза, бросив:

— А зачем оно мне одной? Ты не думал об этом, собираясь умирать?

— Не собираюсь подыхать я ближайшие годы! Буду искать специалистов, лекарей. Но на это нужно время, силы и ресурсы.

— Да? А кто собирается возвращаться в деревню, в добрые руки лесной ведьмы? — процедила она через зло стиснутые зубы.

— Ну, там же Эрна и остальные люди, не бросившие меня, даже когда я был дурачком, не способным говорить.

— А тут я и целый город. Что для тебя важнее? — поджав губы, резко спросила брюнетка.

Я от удивления даже сел на кровати, смотря на сверкающую напротив полными ярости глазами девушку. Кажется, город она тут приплела для солидности, суть явно не в малознакомых нам обоим людях. Кто-то явно почувствовал себя самым важным человеком, стоило только один раз отдаться.

Так что, изображая недоумённый вид, я почесал в затылке и спокойно ответил:

— Деревня, разумеется.

Она от возмущения открыла рот и стиснула кулачки. Но Элеонора, умная девочка на самом деле. Не знаю, что она там хотела сказать, но, в итоге, просто прищурилась и раздражённо выдохнула. Спустила ноги с кровати, натянула сапожки и, окинув меня бешеным взглядом, вышла из комнаты, держа спину прямо и гордо вскинув голову.

Проводив её взглядом, откинулся на подушку. Поспешила она перед выбором меня ставить, уж подобных «принцесс» найду ещё десяток, если нужно будет. К которым не будет прилагаться в комплекте город, а то и охваченная гражданской войной страна.

Пока же я почесал начавшую ныть грудь, и стал глубоко дышать, пытаясь успокоиться. Бабы, блин! Как она быстро всё свела к сакраментальному вопросу: «ты меня любишь»? Разумеется, замаскировав его под, вроде как, важные и насущные проблемы.

Покачав головой, ухватил кружку и, залпом допив ягодный напиток, задумался: может, мне пива попросить? Или покрепче чего?

— Нахрен! — махнул рукой и, быстро раздевшись, укрылся одеялом с головой.

Я в домике, ничего не знаю, никого не вижу! Приходите завтра, никого нет дома!

А девушка? Да куда она денется с подводной лодки? Впрочем, если так подумать, то, а куда и я денусь? Мы уже ввязались в это дело вместе, так что и выгребать тоже лучше не по одному. И тут не важно, кто там кого любит.

Немного успокоившись этой мыслью, я, всё же, задремал, стараясь направить вялую скверну на более активное заживление ран. Нужно как можно скорее встать на ноги.

Во сне ко мне опять прорвался лес и Фиона. Лесная ведьма фонтанировала злой радостью, она видела битву на площади, как и многие разумные твари скверны. Ей было любопытно, как я собираюсь выкручиваться. Вырвав у меня из головы десяток образов прошедшего совещания и последующего разговора с Элеонорой, она, транслируя презрение и скуку, прервала контакт.

Я же, очнувшись, полежал, и со вздохом начал снимать с себя повязки. Рука ещё не зажила совсем до конца, как и левая нога. И, поморщившись, кое-как перебинтовался новыми кусками ткани и, подхватив стоящий возле стены меч, потихоньку спустился в зал.

А уже оттуда, заскочив в туалет, на улицу.

— Вам что-то нужно? — зевнув, спросила меня заспанная официантка.

— Тот ягодный морс, что я пил за обедом, и точильный камень, — попросил я, усаживаясь на крыльцо.

Кивнув, скрылась внутри, а я поднял глаза на ясное ночное небо. Звёзд мне всё-таки не хватает. Вроде светло, что удобно, да и луны красивые. Но, оказывается, тёмное звёздное небо — это тоже красиво.

Мне принесли две кружки и точильный камень.

— Просто вода, — оповестила меня служанка.

Я кивнул и, отпив морса, стал неспешно править клинок двуручного меча. Лезвию досталось, а мне нужно было чем-то заняться. Лежать в комнате и смотреть в потолок весьма тоскливо. Подобные же мелочи отвлекают и настраивают на медитативный лад, хотя, конечно, проще попросить другое оружие или просто отдать это в заточку. Не откажут, думаю.

Ну а пока: вверх, вниз, повторить, облить водичкой оселок.

Мимо меня иногда ходили люди, но, опасливо посматривая, обходили стороной. Разве что всё та же официантка принесла ещё одну кружку ягодного морса, когда эта показала дно.

Драка впереди предстоит знатная, и далеко не одна. И это даже не особо пугает, хотя подобный факт заставляет задуматься, сколько в этом влияния скверны, природного авантюризма и адреналиновой ломки. Но с чем сравнить? С прошлым опытом?

Так жизнь простого спортсмена не несла и толики того, что приходится переносить тут. Кто знает, может, будь тут прошлый я, в своём собственном теле, то поехал крышей и делал то же, что и сейчас, но с радостной улыбкой на губах? Ну или помер бы, разумеется.

Поэтому, выкинув пустые переживания из головы, встал и пару раз взмахнул длинным мечом. Ничего так, хотя по-настоящему сильного удара не выдержит. Крутанув мельницу, вздохнул и, только собирался сесть обратно, когда меня окликнули:

— Что, не нравится меч?

Повернув голову, окинул взглядом подошедшего Войцеха. Сиделец помылся, постригся и сбрил бороду. Так, правда, стало видно его худобу, но ему подобное, наверное, сейчас и нужно для усиления ореола страдальца за правду и справедливость.

— Обычное оружие, можно сражаться. Просто мне не подходит, — пожал я плечами.

— А какое тебе подходит? Копьё? Топор?

— Копьём владею лучше всего. Но не годится мне оно сейчас, только сделать древко целиком из металла, однако носить с собой такое постоянно…

— Я видел, как ты дрался, — покивал мужчина. — Нужен очень крепкий меч?

— И с односторонней заточкой, — кивнул я.

— Доспехи?

— Есть сложности по креплениям и форме. Если оно будет меня сдерживать где-то, просто лопнет или сомнётся.

— Будут. Но примерку лучше делать у меня в мастерской. И не затягивать, такой заказ простым не будет. Мы постараемся, но всё равно неделю займёт.

— Сколько? — поинтересовался я, закидывая меч на плечо и заходя в помещение.

Народу стало ходить всё больше, не имело смысла мешать людям. А кузнец скривился, как будто съел лимон, раздражённо бросив:

— Бесплатно, само собой.

Сев за стол, я вытянул ногу, положив её на соседний стул, и, поставив рядом двуручник, примирительно поднял руки.

— Извини, но я должен был спросить. Кто знает, какие у вас порядки в городе? Может металл настолько дорогой, что подобное тебя разорит.

— Какая разница? Иначе я бы умер. Как и сотни человек на площади!

— Сейчас умрёт людей намного больше, — поморщился я.

— Это уже будет наш выбор. И даже если мы проиграем, то заберём с собой кучу мразей, это уже будет хорошо!

Свои слова он буквально прошипел. Его трясло от ненависти, кузнец оскалился, вцепился рукой в рукоять кинжала на поясе. Поставь пред ним сейчас семью благородных — убьёт всех, несмотря на пол и возраст.

И судя по всему, что я видел и слышал на этом острове, он тут такой далеко не один. Да о чем говорить, я ещё перемалывал военных на площади, когда в городе начали резать благородных. Так что, вздохнув, сказал Войцеху:

— Успокойся, у нас есть все шансы выиграть битву, при условии что вы постараетесь.

В конце концов, с такой мотивацией горожане точно будут грызть глотки зубами, до последнего человека.

Им стоит просто немного помочь победить.