Царство Тени

Глава шестнадцатая

Сила Источника начинает заполнять дыру в моём разуме, скруглять острые углы моего изломанного мысленного ландшафта, соединять прорехи в рассудке. От притока силы по мне проходит волна удовольствия.

Я чувствую, что Источник меня узнал. Он знает меня, я — его. Мы — старые друзья.

В дальнем конце полусферы возникает клок тени, расширяется и извергает четырёх воинов-шадовар, укрытых тьмой и ощетинившихся сталью. Они кричат на меня, указывают в мою сторону своими кристаллическими клинками, и бросаются через зал.

Я использую то, что дал мне Источник, чтобы проникнуть в их сознание. Они чувствуют касание моих ментальных пальцев на корнях своего разума, бросают оружие и падают на пол. Я нахожу путь в вихре их боли и страха, отыскиваю подсознательный механизм, который заставляет стучать их сердца.

Я выключаю механизм. Все четверо задыхаются, хватаются за грудь и умирают.

Я знаю, что придут другие шадовар, если я им не помешаю.

Черпая силу из колодца в моей голове, я закрываю стены зала ментальным лабиринтом, матрицей обратной связи из ментальных стен и коридоров. Любой, кто попытается телепортироваться сюда, обнаружит, что его физическое тело не может двигаться, а разум заперт в бесконечном мысленном лабиринте, который сам и создаёт.

Оставшись в одиночестве и в безопасности, я подхожу к Источнику, закрепляя нашу мысленную связь. Он рад мне. Я заглядываю в кристалл и теряюсь в его глубинах. Глубоко внутри его красного моря вспыхивают огоньки истины. Я уже тону. Пульсация Источника нарастает. Возможно, у него такая же наркотическая зависимость от меня, как у меня — от него.

Ривален поднялся в воздух, чтобы встретиться со своим соперником. Надежда не пятнала его душу. Принца не защищали заклинания и вероятностная магия. Полагаясь лишь на защиту госпожи потерь, он победит, как её слуга, или погибнет, как еретик.

Он взял в левую руку священный символ, глядя, как дракон смыкает челюсти на теле Кессона, и Кессон, бесплотный, как тень, проходит насквозь и выходит из головы дракона сверху.

Фёрлинастис врезался в Кейла и Ривена, и оба полетели к земле, оставляя за собой хвост из мрака, как будто тёмные кометы. Дракон вздыбился, ударил крыльями, выпрямился, повернул свою длинную шею, чтобы оглянуться на Кессона.

Вокруг обоих кулаков Кессона шипела тёмная энергия. Он указал правой рукой на дракона.

Перед глазами Кейла земля и небо бешено сменяли друг друга. Они с Ривеном летели к земле, беспорядочно вращаясь. Он заметил Фёрлинастиса, услышал его рёв, и воспользовался тенями, чтобы переместить себя и Ривена на дракона.

Материализовались они как раз вовремя, чтобы услышать, как Кессон Рел произносит волшебное слово и указывает на дракона правой рукой. Фёрлинастис попытался увернуться, выдохнув на Кессона поток высасывающей жизнь силы.

Кессон оказался в самой середине убийственного выдоха и не пострадал. Бурлящая масса тёмной энергии с багровыми прожилками сорвалась с его руки, ударила в драконье крыло, и в мгновение ока оно скрючилось в жалкий комок.

Фёрлинастис взревел, напрасно замахал своим усохшим крылом. Дракон, а ним и Кейл с Ривеном, по спирали понеслись вниз, к земле. Пока они падали, Кейл прокричал слова исцеляющего заклятия и направил его силу в дракона, но чтобы восстановить повреждённое крыло, этого оказалось недостаточно.

Ривален вспомнил собственный бой с зелёным драконом у стен Селгонта. В том бою он выучил урок, который теперь намеревался преподать Кессону.

Стая теней бросилась к нему сквозь небо — руки вытянуты, пасти распахнуты в вопле ненависти. Он поднял свой священный символ, направил сквозь него силу Шар и превратил всю нежить в дым.

Не отрывая глаз от Кессона Рела, Ривален очертил перед собой святым символом круг и произнёс длинную молитву, оставив несказанным лишь последнее, завершающее слово.

Фёрлинастис бешено закружился в воздухе, яростно махая оставшимся крылом, но это лишь ускорило его вращение. Кейл и Ривен, сидевшие на шее дракона, ухватились друг за друга и смотрели, как приближается земля. Фёрлинастис взревел от боли и ярости.

Мимо них проносились тени и призраки, мимолётные вспышки красных глаз и тёмных силуэтов. Воздух был пропитан зловонным дымом их останков. Фёрлинастис случайно пролетел через нескольких тварей, Кейл и Ривен вместе с ним, и в их кости просочился холод.

— Брось его, Кейл! — крикнул Ривен.

Но неуправляемое падение Фёрлинастиса несло их на поле боя, где воины Латандера, многие из которых сияли розовым светом, сражались с армией теневых великанов.

— Я не могу! — ответил он. — Дракон, смотри! В сторону!

Но Фёрлинастис, поглощённый яростью и болью, похоже, не слышал слов Кейла и его огромная туша неслась прямо на сражающихся.

Кейлу ничего больше не оставалось, и он попытался переместить на землю себя, дракона и Ривена. Он окутал их тьмой, попытался погасить инерцию и перенести их вниз, на равнину.

Кейл почувствовал рывок, но возникли они не на равнине. Они возникли в воздухе, замедлившись, но не остановившись, и сразу же начали падать с прежней скоростью.

Кейл выругался, попытался ещё раз — с тем же результатом. Он перемещал их вниз, к земле, но не мог изменить скорость или траекторию дракона.

Из тьмы вокруг себя Ривален шагнул во тьму вокруг Кессона Рела. Кессон издал удивлённый возглас, но быстро пришёл в себя. Он потянулся к Ривалену левой, по-прежнему заряженной, по-прежнему нематериальной рукой. Его рука прошла через запястье Ривалена, энергия разрядилась, и принца пронзила жгучая боль. Он почувствовал, как его рука усыхает от плеча и дальше, превращаясь в высушенную плоть и опустевшие кости.

Выдержав боль, принц произнёс последнее слово приготовленной им молитвы, и вокруг него, вокруг Кессона возникло поле антимагии.

Вся магия Ривалена прекратила действовать. Все заклинания на них обоих прекратили действовать. Кессон снова стал материальным. Ривален схватил его целой рукой за запястье и вместе они рухнули вниз, истекая тенями.

Ривален сжал запястье Кессона со всей его рождённой тенями силой, с достаточной силой, чтобы сломать обычному человеку кости. Но кости Кессона не сломались, и он ответил на силу Ривалена собственной.

— Увидим, кто сильнее, — прошипел Ривален в лицо противнику, пока они неслись к земле, кувыркаясь в воздухе.

Замахав крыльями, Кессон попытался выпрямиться, но вес Ривалена сделал это невозможным.

Регг отразил своим щитом удар великана, подскользнулся на мокрой траве, но сумел вонзить свой меч в бедро исполинского создания. Оно зарычало, захрипело, упало. Восстановив равновесие, Регг отбил неловкий выпад противника и ударил своим мечом в горло великана. Тот забулькал, когда Регг вырвал клинок, и упал вниз лицом.

Повсюду вокруг него мужчины и женщины кричали, стонали от боли, рычали. Исходящий от жрецов Роэна свет заливал поле битвы розовым, не позволяя великанам воспользоваться преимуществами, которые давала им тьма.

Внимание Регга привлёк рёв наверху. Он поднял взгляд, чтобы увидеть Фёрлинастиса, несущегося вниз, как падающая звезда. Тело вирма заполнило небо облаком теней и чешуи. Огромное существо летело прямо на сражавшихся с теневыми великанами людей Регга. В полёте дракон исчезал и появлялся снова, чертя в небе прерывающуюся линию.

Регг обрушил серию ударов на атакующего Трева великана, своим яростным натиском вынудив того отступить.

— Труби отход, Трев! Немедленно!

Трев протрубил в рог, но было слишком поздно.

Кейл схватил Ривена и заставил тени перенести их со спины Фёрлинастиса за миг до того, как дракон ударился о землю. Они возникли в стороне от поля битвы и увидели, как дракон упал.

Люди и великаны увидели падающего дракона, закричали, начали разбегаться, но вирм уже ударился о землю, заставив поверхность задрожать с не меньшей силой, чем землетрясение Кессона Рела, раздавил людей и великанов, проделал борозду на поле, вывернув из земли большие, влажные куски почвы, травы и деревьев. Сила этого столкновения расколола кости, металл и чешую.

Кессон и Ривален, хватаясь друг за друга, кувыркались в воздухе. Ривален, окружённый полем антимагии и с одной лишь здоровой рукой, не мог ничего сделать. Кессон начал длинную формулу заклинания, которое могло разомкнуть поле антимагии, единственного заклинания, которое могло на него подействовать, а его вторая рука тем временем вцепилась в лицо Ривалена своими когтями.

Ривален справился с болью, почувствовал, как по щекам и подбородку течёт тёплая, липкая кровь, и попытался оказаться сверху Кессона. Но способа управлять их падением не существовало.

Сквозь сжатые зубы он ответил на размыкающую магию Кессона, процитировав одну из тринадцати истин, забрызгав Кессона кровью из своего рта.

— Живёт лишь ненависть.

Они врезались в землю раньше, чем Кессон успел завершить своё заклятие.

Ривалена охватила чудовищая боль, кости сломались, обломки рёбер проткнули органы, но он всё равно улыбнулся — пока не понял, что Кессон, несмотря на падение, несмотря на травмы, которые он должен был получить, не потерял нить заклинания.

На поверхности Источника проступают чёрные вены, просачиваются сквозь его оранжевую плоть. Наконец, их концы отделяются от Источника и повисают перед ним. Я тянусь вверх, беру их в руку. Они тёплые и пульсируют. Я кричу, когда они погружаются в плоть моих ладоней и запястий, но боль быстро исчезает.

Незамутнённая сила Источника течёт в меня, и я кричу от удовольствия.

Кейл и Ривен смотрели, как дракон погребает под своей огромной тушей людей и великанов. Фёрлинастис ревел от боли. Кейл понял, что сила столкновения заставила оружие людей и великанов сломаться под драконом и проткнуть его чешую. Вокруг Фёрлинастиса бурлили тени. К тому времени, как его туша наконец остановилась, она образовала перед собой холм из грязи и земли.

Кейл увидел отдающего приказы Регга, пытающегося собрать своих людей. Вокруг выживших великанов чернели тени. Среди латандеритов возникли теневые ходоки — пятна мрака среди света.

Фёрлинастис поднялся. С груди и живота свисали впечатавшиеся в его тело трупы и оружие. Кровь сочилась из дюжины ран, текла по мечу великана, торчавшего в груди по рукоять. Дракон вытянул шею и испустил в небеса яростный рёв. Он повернулся к великанам. По обеим сторонам от него построились латандериты.

— Где Кессон Рел? — спросил Ривен.

Прежде чем Кейл смог ответить, его пронзил поток незамутнённого удовольствия. Он задохнулся, остановился, пытаясь найти источник, и обнаружил его в ментальной связи с Магадоном.

Магз? Что случилось? Где ты?

Это чудесно, Эревис, сказал Магадон, и его ментальный голос звучал так, как будто маг разума одурел от наркотиков. Сила потекла в разум Кейла, образы, воспоминания, знания.

Кейл потряс головой, пытаясь очистить её, выругался.

— Что такое? — спросил Ривен.

— Магз с Источником. Он в Саккорсе.

— Что? Как?

Кейл покачал головой, заморгал, когда его глаза увлажнились, когда тон мысленных образов Магадона стал жёстче. Он обхватил голову руками, пытась удержать её.

Магз, убирайся от Источника. Не делай этого. Не делай.

Когда Магадон снова заговорил, его ментальный голос звучал глубже, жёстче, как хрип. Не делать? Ты боишься силы, которой я обладаю. Ты предатель и лжец.

Кейл выдержал ментальный шторм в голове и сказал Ривену:

— Мы должны попасть к нему. С ним почти кончено.

— С ним уже давно кончено, — ответил Ривен.

Кейл зло посмотрел на убийцу.

— Он — всего половина человека. Я его не оставлю. Будь он целым…

Кейл заморгал, когда ментальная энергия всё сильнее и сильнее хлынула в его рассудок. Магадон купался в силе, и она просачивалась сквозь их связь в достаточном объёме, чтобы вены на висках Кейла загудели.

— Он не сможет стать целым, если мы не убьём Кессона, — возразил Ривен. — Сначала это, потом поможем Магзу. Иначе ты, я и все собравшиеся здесь умрут. Следом умрёт Сембия. А за ней — всё остальное. Ты знаешь это, Кейл. Ты видел Эфирас.

Кейл знал, что Ривен прав, но он боялся, что они могут опоздать и не сумеют вернуть Магадона с его травмированным рассудком. А тем временем внутри него зияла, разрасталась пустота, открываясь шире, поедая его. Ривен, наверное, чувствовал то же самое. Они должны были убить Кессона или погибнуть сами.

— Там, — Ривен указал через равнину туда, где они увидели, как Ривален и Кессон поднимаются на дрожащих ногах, поворачиваясь друг к другу.

Держись, Магз.

Источник полностью пробуждается, затем полностью пробуждает меня. Дыра внутри меня заполнена, пустота перекрыта. Мой разум увеличился. Моя сила умножилась. Знание питает меня. Я плыву в теплоте сознания Источника, наши разумы едины, наша воля едина.

Но я не полон.

Ярость диким огнём пылает в моём сознании. Она рождена в разуме изверга и затмевает всё остальное содержимое моего мысленного пространства. Этот огонь поглощает слабые баррикады совести, которые пытаются остановить его распространение. Крошечная частичка человека, что ещё осталась во мне, бежит от неё. От пожара моей ярости убегают частицы сожаления, вины, любви, и покидают моё сознание.

Я ненависть.

И я сила.

Мой разум тянется в мир, нащупывает чужие разумы. Некоторые из них несут ответственность за то, что со мной случилось. Моя ненависть не разбирает, где кто.

Лёгким усилием воли я заставляю Саккорс двинуться к Буре Теней.

Кессон произнёс последние слова размыкающего заклятия, и оно разбило сферу антимагии Ривалена. Принц перекатился, пошарил в траве в поисках своего священного символа, нашёл его и сомкнул ладонь на холодном металле. Он поднялся на ноги, зашипел от боли.

Агония затуманила зрение. Усохшая рука неподвижно свисала вдоль тела. Завеса теней вокруг Ривалена смягчила падение, но столкновение всё равно повредило ему. Расколотые рёбра проткнули его лёгкие, наполнили их кровью, наружу пузырями вырывалось влажное дыхание. Одна лодыжка была сломана, и он хромал. В ушах звенело. Тени вертелись вокруг него, пока регенеративная плоть пыталась справиться с худшими травмами.

Кессон напротив него тоже встал на ноги, его тёмный взгляд не отрывался от Ривалена. Из тёмной кожи на запястье торчала кость. Один из белых рогов был сломан посередине. Из носа и рта текла кровь. Его дыхание было частым, затруднённым, глаза затуманены.

Ривален услышал шипение пришедшей в действии магии вероятности, и в одно мгновение все раны Кессона исцелились. Ривален выругался, а Кессон расправил крылья, посмотрел на принца яростным взглядом и произнёс слова силы. Его руки загорелись энергией.

Магическое кольцо на пальце шадовар потеплело, открылась связь. Ривален почувствовал, как через неё сочится гнев. Гнев наполнил разум Ривалена, надавил за глазами, нарушил его концентрацию на контрзаклятьи.

Я знаю, что ты сделал с нашей матерью, сказал Бреннус. Ты убил её на цветочном лугу.

Тени вокруг Ривалена смешались. Точно так же, как и его мысли. Он отступил от Кессона, отступил от обвинений Бреннуса, активируя защитное кольцо, амулет и ожерелье.

Бреннус…

Молчи! отрезал Бреннус. Я не буду слушать твоих оправданий, твоих объяснений! Ты убил мою мать!

Гнев, сочившийся через связь, сменился скорбью. Ривален знал, что Бреннус плачет. У него не было на это времени.

На него наступал Кессон, крылья распахнуты, руки заряжены силой.

Ривален попытался собраться с мыслями, сотворить собственное заклятие, но слова его брата нарушили его концентрацию лучше, чем любые слова или действия Кессона. Ему было сложно привести собственные мысли в порядок. Они метались от одной вероятности к другой. Он не мог ухватить ни одну из них.

Я хочу, чтобы ты умер, сказал Бреннус.

Твоё желание может исполниться, ответил Ривален, поднимаясь в воздух.

Бреннус, казалось, его не слышит.

Но ты мой брат, и это случится не от моей руки. Последовательность заклинаний, которые я дал тебе раньше, убьёт тебя, если ты ею воспользуешься.

Вокруг Ривалена был только воздух, но он всё равно чувствовал себя так, будто вокруг смыкаются стены. Его планы рассыпались у него на глазах, нить его жизни выскальзывала из полотна истории.

Я не стану причиной твоей смерти, но не стану и помогать в обожествлении. Я буду просто вечно тебя ненавидеть.

Эти слова причинили Ривалену отдалённую боль. Бреннус был ему ближе, чем другие члены семьи.

Я не говорил его всевышеству, продолжал Бреннус. И не скажу. Это между нами, Ривален. Это вечно будет между нами.

Ривален понял, что имеет в виду Бреннус. Он потерял брата. Скоро он потеряет жизнь. Он собирался заговорить, когда связь донесла до него вспышку удивления.

Что случилось? спросил он.

Саккорс движется, ответил Бреннус и оборвал связь.

Ривален оглянулся и увидел, как Кессон касается себя правой рукой, завершая заклинание — иллюзию, возможно — которое заставило его тело на миг замерцать. После этого он протянул левую руку к Ривалену и выстрелил лучом оранжевой энергии, от которого Ривален не смог увернуться.

Ривален закричал, когда его тело взорвалось, и рухнул на землю.

Сломанные кости и повреждённые органы заставили Фёрлинастиса зарычать от боли. Кровь текла из него, струилась по великанскому мечу, торчащему из груди. Он умирал, едва осознавая, что вокруг него строятся латандериты.

Неспособный отомстить Кессону Релу, он решил отыграться на его существах.

Бросившись вперёд на толпу великанов, он раздавил двоих своим телом, проткнул ещё одного правым когтем, схватил другого пастью и перекусил напополам. Кровь и плоть разожгли его ярость, и дракон снова зарычал.

Великаны закричали и подались вперёд. Клинки забарабанили по чешуе Фёрлинастиса. Великаны шагали сквозь тень ему на спину, пытаясь вонзить мечи в хребет. Он дёрнулся, сбрасывая их, раздавил ещё нескольких, оторвал одному руку клыками.

Но некоторые из ударов пробили его чешую. Из Фёрлинастиса текли тени и кровь. Он слабел.

Кейл и Ривен шагнули сквозь мрак и появились в двух шагах позади Кессона Рела, как раз вовремя, чтобы увидеть, как тело Ривалена взорвалось дождём из крови, когда из-под его кожи вырвались вены и артерии. Шадовар упал на землю содрогающейся грудой блестящих внутренностей. Тени по-прежнему текли с его разрушенного тела.

— Сверху, — сказал Кейл.

— Снизу, — ответил Ривен, и оба ринулись вперёд с клинками наголо.

Кейл двумя руками рубанул Кессона по горлу; Ривен вонзил свои сабли в поясницу.

Их клинки прошли через него, как сквозь воздух.

— Иллюзия, — сказал Кейл, когда образ рассеялся. Ривен выругался.

Откуда-то справа ветер донёс до них голос Кессона, читавший заклинание. Они резко развернулись, пытаясь найти врага, но не увидели ничего.

Сжимая свою маску, Кейл произнёс короткую молитву, и из него на двадцать шагов ударил круг силы, снимая невидимость.

Появился Кессон, паривший невысоко над равниной. В обеих его руках собиралась энергия.

— Я займусь Риваленом, — сказал Кейл и моргнул, когда волна ментальной энергии Магадона вонзила шип боли в его череп. — Иди.

Ривен кивнул и бросился на Кессона.

Я сила, сказал в голове Кейла Магадон, его голос звучал эхом Мефистофеля. И я ненависть.

Бросившись на Кессона, Ривен швырнул в него одну из своих зачарованных сабель. Изогнутый клинок, баланс которого скверно подходил для метания, прочертил неровную дугу в воздухе и ударил Кессона в плечо. Ривен не смог понять, ранил ли клинок плоть. Зато он понял, что бросок никак не подействовал на творимую Кессоном магию.

Тёмный взгляд Кессона обратился к Ривену. Он взмахнул крыльями и указал обеими руками на убийцу.

Тени перенесли Кейла к Ривалену. Эревис задохнулся от вони. Тело шадовар раскрылось, как будто его кожу расстегнули и внутренности вывалились наружу. Одна из рук принца была всего лишь увядшей веточкой.

Кровеносные сосуды, жилы, внутренности лежали спутанной кучей на останках его плоти. Его глаза, всё ещё светившиеся, полные ярости и боли, уставились на Кейла. Принц открыл рот, чтобы заговорить, но наружу вырвалось лишь мокрое бульканье. Кейл увидел, что рука Ривалена по-прежнему сжимала священный символ Шар, забрызганный собственной кровью принца. Может быть, со временем регенеративная плоть шадовар излечит его. Может быть, нет.

Торопливо прочитав молитву, Кейл сотворил своё самое сильное исцеляющее заклинание, пытаясь справиться с подступившей к горлу желчью, когда магия заставила внутренности Ривалена скользнуть обратно на место и сомкнула поверх них плоть.

Ривален, скользкий и липкий от собственной крови, сделал шумный вдох.

— Вставай, — сказал Кейл и поднял его на ноги.

В голове зазвенел голос Магадона.

Я сила.

Магадон! отправил через ментальную связь Кейл. Это не ты! Возьми себя под контроль. Убирайся от источника, Магз. Уходи.

У меня всё под контролём, ответил Магадон и начал смеяться. И я никогда не уйду.

Кейл посмотрел в ту сторону, с которой они пришли, и сквозь мрак, сквозь бушующую битву призраков и теней увидел массивный силуэт, двигающийся сквозь бурю, летающий город.

Саккорс.

И Магадон.

Когда из обоих кулаков Кессона ударила энергия, Ривен уклонился вправо. В него полетел сияющий оранжевый шар из левой руки Кессона, а линия зелёной энергии из правой руки сложилась в воздухе в крупную клетку, пленив убийцу. Ривен ударился в её неподдающиеся прутья. Он был пойман внутри вместе с оранжевым шаром, который начал вертеться и гудеть.

Ривен рубанул прутья саблей, но с тем же успехом мог рубить адамантин.

Шар завертелся ещё быстрее, издавая высокий звук. Ривен отступил от него, насколько позволяла клетка. Он поднял взгляд и увидел, как Кейл поднимает на ноги более-менее целого Ривалена.

— Кейл!

Шар взорвался, наполнив клетку удушающим черным дымом, пронизанным пылающими потоками красного жара. Ривену было негде спрятаться, негде укрыться, и его окутали дым и пепел. Он закричал, когда плоть начала гореть, почернела, когда загорелась одежда.

Кейл услышал, как кричит Ривен. Линии пылающего пепла пронизали облако дыма, словно начертанные в воздухе сияющие руны жара и агонии. Дым сочился сквозь прутья магической клетки. Ривену было некуда бежать.

— Силовая клетка, — сказал Ривален, выплюнув зубы и кровь.

Кейл потянулся ко тьме внутри клетки, нашёл её, задержал дыхание и ступил туда. Линии огня написали буквы боли на его теле. Он сжал зубы и пошёл на крики Ривена через дым. Он обнаружил убийцу корчившимся на земле, горящим. Кейл схватил его за плащ и шагнул сквозь тени из клетки на равнину. Кейл покатал Ривена по промокшей от дождя траве, пока его собственное тело заживляло свои ожоги.

Ривен застонал от боли и ярости сквозь сжатые зубы. Его лицо и руки были обожжены, почернели, как сгоревшее мясо. Стебли травы прилипли к обгоревшей плоти там, где Кейл катал его по земле. Волосы сгорели.

Рядом с Кейлом вышел из тени Ривален.

— Не двигайся, — сказал принц, придерживая Ривена одной рукой. Он прочитал исцеляющую молитву, на языке, похожем на тот, что Кейл сам использовал для исцеления Ривалена, и кожа Ривена зажила у них перед глазами. Его дыхание стало легче, хотя волосы и борода остались почерневшими.

— Всё хорошо? — спросил его Кейл.

— Нет, — ответил Ривен и сел. Он достал кинжал в пару своей сабле. Вторую саблю, наверное, потерял в бою. Он встал. — Но это не новость. Мы не можем победить его, Кейл.

Кейл кивнул.

— Я знаю.

Даже Ривален не стал возражать.

— Но мы ещё посмотрим, — сказал Кейл и поглядел через равнину на Кессона Рела. Первый Избранный Маска поднялся в небо, его руки горели от энергии. Кессон коснулся себя рукой один раз, дважды, вероятно, защищаясь от нападения.

Кейл собирался заговорить, когда разряд силы ударил в его разум, пустил ему кровь из носа, бросил на колени.

Над полем боя парил окутанный тенями Саккорс.

Я пришёл! провозгласил Магадон.

Ривален и Ривен оба закрыли уши и застонали. Даже Кессон поморщился.

И Кейл понял, что должен сделать. Он встал на ноги.

— Рассеемся, — сказал он. — И ждём моей команды.

На Фёрлинастиса сыпались удары. Его здоровое крыло повисло лохмотьями. Он оставил два зуба на кирасе великана. Он плохо видел и находил цели по звуку и запаху в той же мере, что и с помощью зрения. Продолжая рычать, дракон пришпилил великана когтем, нажал, и услышал приятный треск ломающейся грудной клетки.

Два великана рубанули его по шее, открыв глубокие раны в его чешуе. Он крутанулся, схватил одного клыками за ногу и тряс его, пока нога не оторвалась. Фёрлинастис пролотил её, а великан продолжил истекать кровью на траве.

Трое врагов слева достали стрелы, натянули тетиву луков, отпустили. Все три по оперение вонзились Фёрлинастису в бок. Он ударил хвостом, попал по двум, раздробив им колени.

Но он слабел. На него бросились четыре десятка великанов. Он встал на дыбы, взревел.

И к его рёву присоединился ещё один — сзади.

Товарищи Абеляра Корринталя бросились на великанов, огибая Фёрлинастиса, их ряды сияли магическим светом.

Регг и его отряд оббежали дракона, выкрикивая боевые кличи. Теневые ходоки, укрытые мраком даже среди заклинаний света Роэна и остальных жрецов, бежали в авангарде войска.

Дракон взревел, когда они пронеслись мимо, загрохотал следом. С тем количеством ран, которое получило это создание, Регг не знал, как оно вообще ещё двигалось.

Трев протрубил в рог, и войско будто дубиной ударило оставшихся великанов. Регг шагнул в сторону от выпада противника и рубанул великана по колену. Когда тот с рёвом упал, Регг пронзил его шею насквозь. Великан покачнулся, хлестая кровью из горла, и рухнул на Регга, сбив его с ног. Из хаоса битвы возник ещё один, занёс меч над головой для добивающего удара.

Из кипевшего кругом сражения выстрелила голова дракона на длинной шее, и великан исчез во вспышке зубов и фонтане крови. Регг поднялся на ноги и стал рубить вокруг себя до тех пор, пока не онемели руки.

Кейл и Ривален шагнули сквозь тень прочь от Ривена. Трое мужчин образовали треугольник вокруг Первого Избранного Маска, который парил над ними в воздухе.

— Вас недостаточно, — сказал Кессон, и Кейл знал, что он прав. Их было недостаточно. Чтобы получить хоть какой-то шанс, Кейл должен был рискнуть Магадоном.

С неба моросил дождь. Какое-то время четверо просто изучали друг друга, каждый ждал, что другой начнёт последний акт пьесы.

Кейл попытался сфокусировать свой разум, протолкнуть свои мысли через вихрь ментальной энергии, хлеставшей через его связь с Магадоном.

Посмотри моими глазами, Магз. Кессон Рел здесь. Нам нужна твоя помощь.

Кессон Рел начал заклинание. Ривален тоже.

Ну же, Магз. Посмотри моими глазами! Сейчас же!

Чья-то рука сжала плечо Регга. Он развернулся, рубанул саблей, но оплетённая тенью рука схватила его за запястье и остановила замах.

Теневой ходок.

Кровь, дождь и пот пропитали маленького человека. На одной щеке у него был разрез, ходок старался не опираться на левую ногу. Его лицо оставалось таким же бесстрастным, как и всегда.

— Всё кончено, — сказал ходок на своём всеобщем с акцентом.

Регг оглядел поле боя и только сейчас понял, что снова идёт дождь.

На траве валялись сотни великанов, их огромные тела были разодраны когтями и клыками или разрублены мечами. Дождь смывал на землю их кровь. Большая часть войска Регга тоже лежала на земле мёртвыми. Он увидел, как Роэн и Трев вместе с несколькими десятками выживших начинают ходить среди тел, проверяя признаки жизни. Когда они находили выживших, Роэн или один из его жрецов направляли силу Латандера в исцеляющее заклинание.

Регг поймал взгляд Трева, вскинул руку. Трев, наверное, слишком уставший, чтобы поднять свою в ответ, просто кивнул.

Около десяти теневых ходоков ступали среди тел великанов, перебивая трахеи тем, кто ещё дышал. Регг слишком устал, чтобы возражать. Да и кроме того, он не мог брать пленников.

Дракон, огромное, укрытое тенью тело которого с окровавленными кусками великанов, ещё прилипшими к его клыкам и когтям, вытянулось на поле боя, с шумом втянул в себя воздух. Регг проковылял к нему, прошёл вдоль его шеи, увидел там раны, текущую кровь. Глаза вирма были открыты. Ленты тени и шумное дыхание струились из его носа и рта. Щели его зрачков сузулись, фокусируясь на Регге.

Регг снял латную рукавицу и положил ладонь на нарост над глазом.

— В странных местах находишь в эти дни благородство.

В груди у дракона раздался треск — возможно, это был смех.

— Тот, кто ехал на мне, Абеляр, почил с миром, — прошептал дракон.

— Я знаю, — сказал Регг, и его лицо увлажнилось от слёз. — Покойся с миром и ты.

Регг смотрел в глаз дракона, пока тот не закрылся.

— Рассвет отгоняет ночь и даёт миру новое рождение, — сказал Регг. — Пусть Латандер озарит твой путь и покажет тебе мудрость и милосердие. Сегодня ты был светом для других.

Возгласы заставили его обернуться. Воины его отряда смотрели в небо, указывая туда своими клинками.

— Саккорс!

Регг поднял взгляд и увидел, как из тьмы проступает укрытый тенью летающий город Шадовар.

Когда Магадон подключился к его органам чувств, Кейл почувствовал красноречивый зуд за глазами, вытесняющий его собственное сознание. Ментальная энергия, текущая через его мозг, хлынула ещё сильнее, швырнула его на колени. Его рот открылся, чтобы заговорить, но голос ему не принадлежал.

— Кессон Рел! — закричал через него Магадон.

Используй всю силу Источника, Магз, сказал Кейл, проклиная себя за эти слова. Убей его, если сумеешь, и тогда мы сможем спасти тебя.

Кейл знал, что эти слова запятнают его навечно, что он только что отдал друга в ментальное рабство к Источнику. Он поклялся себе, что сделает всё, что должен, чтобы спасти Магадона.

Но сначала он должен был выжить.

Я спасён, сказал Магадон. Но я всё равно буду убивать. Сначала его, потом Ривалена, потом тебя.

Кессон Рел!

Регг услышал глубокий голос в своём сознании. Ему показалось, что голова сейчас разлетится. Он сжал зубы и застонал. В глазах вспыхнули искры. Стоны мужчин и женщин его отряда сказали ему, что они испытывают то же самое.

Рядом с ним стоял Наян, одной рукой дрежась за лоб. Его губы сжались в тугую линию, глаза были прищурены, как будто против ветра.

— Маг разума, — сказал Наян.

Высоко в воздухе вопили и завывали тени и призраки, продолжая уничтожать друг друга.

Через несколько секунд давление спало, оставив за собой только тупую боль. С трепетом Регг смотрел, как слабый оранжевый свет нимбом охватывает основание, на котором стоял Саккорс. Воздух вокруг казался заряженным. Волосы стояли дыбом.

Весь отряд вскрикнул, когда горная вершина, на которой стоял Саккорс, быстро начала спускаться к земле, как будто державшая её в воздухе сила исчезла или была направлена в другое русло.

Бурлящая в голове Кейла сила зажгла его тело огнём. Тени вокруг него бешено завертелись. Саккорс и его летающая гора пылали от силы Магадона, сияли красным и оранжевым, как маленькое солнце, пока город летел к земле.

Я ненависть! кричал Магадон. И я сила!

Речитатив Кессона над ними сменился криком боли. Его рога раскололись, из носа, ушей, глаз потекла кровь. Тени вокруг него закружились. Он схватился за голову, закричал снова, и рухнул лицом в землю.

— Давайте! — крикнул Кейл и бросился вперёд, пригибаясь, как будто против ветра.

Ривен и Ривален, обнажив клинки, поступили так же. У обоих из носа и ушей текла кровь.

Саккорс сверкал красным и оранжевым, продолжая медленно тонуть, его свет бросал вызов тьме Бури Теней, подавлял окружавшую анклав завесу тени. Реггу это показалось искусственным рассветом, и он упал на колени.

— Даже во тьме есть свет, — сказал он.

Латандер дал ему ещё один знак. Его работа была ещё не закончена. Он встал и окинул взглядом залитую светом равнину.

Сквозь дождь и тьму вдалеке он увидел четыре фигуры, опознав в них Эревиса Кейла, Ривена, шадовар и Кессона Рела.

Он схватил Наяна за руку.

— Туда! Могут ваши люди отнести нас туда?

Наян посмотрел, увидел, кивнул.

— Роэн, собери жрецов!

Кейл, Ривен и Ривален бросились вперёд, чтобы расправиться с Кессоном Релом.

Но Кессон — голова охвачена красным светом, из глаз, ушей и носа течёт кровь, пульсирующие вены проступили сетью на лбу — поднялся на четвереньки.

— Нет! — крикнул он и сделал рубящий жест.

Нет! закричал Магадон, и Кейл услышал безумие в этом крике.

Красный свет вокруг головы Кессона угас. Кейл выругался, бросился вперёд, высоко занёс Клинок Пряжи для последнего удара по тыльной стороне шеи.

Кессон вслепую выбросил руку за спину, и из его тела ударила энергия. Чёрная сила врезалась в Кейла, Ривена и Ривалена. Их отбросило на пять шагов, затрещали кости, разошлась плоть.

Истощённый и окровавленный, Кейл поднялся на четвереньки, зная, что они упустили свой шанс, зная, что все они умрут.

Он обнаружил, что смотрит на чей-то сапог. Его подхватили и поставили на ноги. Там стоял Регг, глядя мимо него, через него, на Кессона Рела. Рядом с латандеритом с непроницаемым выражением стоял Наян.

Кейл оглянулся вокруг и увидел Роэна и жрецов отряда — всего десять человек — окруживших Кессона Рела, который с усилием поднялся на ноги.

Тепло окутало тело Регга. Доспехи и щиты Роэна и его коллег-жрецов сияли оражевым в свете садящегося солнца — падающего Саккорса. Он подумал об Абеляре, о вере, о дружбе. Мысли разожгли огонь в его душе, и он упал на одно колено, взял свой потрёпанный в битве щит, и направил в него божественный свет своего бога. Семя, которое Абеляр посадил в его душе, окончательно расцвело.

— Рассвет отгоняет ночь и даёт миру новое рождение, — начал он, и роза на его щите засияла.

Роэн упал на одно колено, поднял собственный щит, собственную розу, и присоединил свой голос и свой свет к Реггу.

— Да осветит Латандер наш путь, да покажет нам мудрость…

Остальные жрецы тоже упали на одно колено, подняли перед собой щиты и присоединились к молитве Встречи Рассвета.

— …и сделав так, позволит нам быть светом для других.

Щиты верных слуг Латандера засияли так ярко, что могли дать фору рассветному солнцу. Дух Регга воспарил, увидев их веру, воплощённую в символе их бога. Он заплакал, когда священное сияние прогнало тьму Кессона Рела.

И без того ослабленный Кессон закричал в этом потоке света, рухнул на землю. Их свет сжёг защищавшие его тени. Он корчился на земле, будто охваченный огнём, и вопил.

— Закончи это, — сказал Кейлу Регг.

Свет латандеритов вызывал у Кейла тошноту, но он терпел. Он смотрел, как падает Кессон, как он вопит, смотрел как исчезает тьма, окружавшая Первого Избранного Маска. Он взял Клинок Пряжи обеими руками и шагнул в круг. Как и Ривен.

Свет сорвал с него тени, развоплотил его теневую руку, и впервые за долгое время он почувствовал себя человеком. Он покосился на Регга и Роэна и взглядом поблагодарил их за это.

И всё жё пустота в его душе, дыра, проделанная Чёрной Чашей, требовала заполнения.

Он и Ривен шагнули к Кессону Релу. Ривен проткнул его грудь саблей. Кейл отрубил его голову, оборвав крики.

Начала собираться сила.

Ривален смотрел, как из обрубка шеи Кессона хлещут тени и кровь. Его мысли обжигали, ярость пылала. Он так крепко схватил священный символ здоровой рукой, что порезался о него.

Веками он строил планы — лишь для того, чтобы собственными глазами увидеть, как они рассыпаются в прах. Он не знал заклинаний, необходимых, чтобы украсть божественную эссенцию Кессона. Вместо этого он должен был просто стоять и смотреть, как Эревис Кейл становится богом.

Он проклинал Бреннуса, проклинал судьбу.

Наверху ударил гром. Гроза озарила небо. Слуги Латандера поднялись, их свет поблек, и отступили от тела Кессона. Один из теневых ходоков шагнул вперёд, но латандерит, которого Кейл называл Реггом, удержал его.

Хлестнул ветер. Вокруг тела Кессона сгустился мрак, облако непроницаемой тьмы. Кейл и Ривен отступили на шаг. Ветер превратился в вихрь, цепляясь за их одежду, превратив морось в шипящие струи. Небо осветили гром и молния, земля задрожала. Сила саваном собралась вокруг тела Кессона, украденная божественность, отделённая от своего смертного сосуда. Она стекалась в воздухе над его телом, собираясь в облако, которое было похоже не столько на мрак, сколько на дыру. Ривален увидел там эхо пустоты, поглощавшей Эфирас.

И в пустоте Ривален нашёл откровение.

Бреннус сказал ему, что лишь Избранный Маска может испить из Чёрной Чаши, но Бреннус не знал о связи между Маском и Шар. Они были связаны, и слуги их тоже были связаны. Избранный Шар тоже должен быть способен выпить из Чаши.

Кейл и Ривен упали на колени. Продолжала накапливаться сила. Воздух наполнился набирающим громкость гулом. Пятно теней над Кессоном продолжало расползаться, расширяясь.

Ривален сказал волшебное слово и призвал Чёрную Чашу из надизмеренческого пространства, где хранил её. Она появилась в его руке, тяжёлая от груза обещаний.

— Я либо твой Избранник, либо твоя ошибка, — сказал Ривален Шар.

Он выпил и закричал.

В Кейле зияла дыра, притягивая висящую над Кессоном тёмную силу. Кейл услышал гул в ушах, грохот грома, крик, и не был уверен, что кричит не он сам. Тени кипели вокруг него. Копившаяся над Кессоном сила расползалась. Ветер дул так сильно, что угрожал сбить его наземь. Непрекращающийся грохот грома сотрясал землю. С небес били молнии, хлестали в чернильное облако над Кессоном — один раз, два, три, снова и снова. Облако бурлило, шипело, энергия внутри него возрастала.

Кейл собрался с силами. Гул, ветер, гром стали громче.

Луч тьмы и силы ударил в Кейла из облака — но не только в Кейла. Другой луч ударил Ривена в грудь. Третий ударил в Ривалена.

Все трое закричали, когда частица украденной божественности заполнила их сущность, подавила их души, из людей сделала их богами. Чувства Кейла охватил огонь. Его нос пылал. Его глаза увлажнились. Его кости болели. Он упал на четвереньки, его душа корчилась, божественная сила заполняла в нём полости.

Потом всё кончилось.

Ветер стих. Гром и молнии прекратились.

— Ты в порядке? — позвал за спиной Регг неуверенным голосом. — Эревис?

— Не подходи, — сказал Эревис, и тени вокруг него вскипели. — Отойди. Сейчас же, Регг. Быстрее. И ты, Наян.

Кейл услышал, как звенят доспехи и оружие, когда латандериты и ходоки отошли на десять, двадцать шагов. Он слышал каждый их шёпот.

— Что сейчас произошло?

— Кессон мёртв.

— Кем они стали?

Кейл посмотрел вверх, на Ривена, и кивнул. Ривен кивнул в ответ. Они не погибнут — по крайней мере, не от нехватки божественности.

Он посмотрел на Ривалена, увидел, как встаёт шадовар — ужасный и тёмный. Кейл и Ривен тоже поднялись.

Двое богов встали, чтобы встретить одного.

Они смотрели друг на друга над телом Кессона. Шёл дождь.