Царство Тени

Глава седьмая

Кейл и Ривен разделили трапезу с Абеляром, Реггом и Эндреном, затем помогли беженцам с подготовкой. Тем временем солнце продолжало свой путь на запад по небу Фаэруна, и ближе к вечеру оно выглянуло из-за края Бури Теней, как будто только собралось всходить. Сквозь дождевые тучи пробился солнечный свет, озарив лагерь беженцев. Настроение заметно приподнялось, люди занялись работой. Кейл стоял в лучах солнца — рука исчезла, силы уменьшились — и пытался почувствовать себя человеком.

Латандериты ходили по лагерю, помогая и подбадривая беженцев. Абеляру, Эндрену и Элдену приготовили крытый фургон. Подошёл, хлюпая по лужам, Регг, роза на его нагруднике была заляпана грязью.

— Разведчики докладывают, что не нашли никаких следов армии Форрина, — сообщил он Абеляру. — Целое войско как будто просто растворилось в воздухе.

Глядя на разраставшуюся, пронизанную молниями черноту Бури, Кейлу несложно было догадаться, что с ними произошло.

— Тьма пожирает своих, — сказал Абеляр. — Бьюсь об заклад, до них добралась Буря.

— Согласен, — сказал Регг. — Жаль только, что мы сами не смогли отомстить за Саэрб.

— Да, — согласился Абеляр, загружая мешок в фургон. Элден вскарабкался на мешки и бочки, и радостно закричал, когда некоторые из них перевернулись и он съехал вниз.

— Не проказничай, Элден, — сказал ему Абеляр, но мальчик не обратил на отца никакого внимания.

— Лагерь готов, Абеляр, — сообщил Регг. — Я подготовлю тебе Раннюю Зорьку.

Абеляр заглянул в фургон, проверил Элдена, снова посмотрел на Регга.

— Я проедусь немного в фургоне, Регг.

Регг постарался не выдать своих чувств, хотя его тело немного напряглось.

— Ладно.

— Здесь наши пути расходятся, — сказал Кейл. Он обнял Абеляра и Эндрена, пожал Реггу руку. Так же поступил и Ривен.

— Увидимся в Дэрлуне, — сказал им Абеляр.

— В Дэрлуне, — согласился Кейл.

Ривен заглянул в фургон.

— Покажешь мне, как ты справляешься с этими шариками, когда мы снова встретимся, хорошо?

— Хорошо, — пискнул Элден.

Ривен снова подошёл к Кейлу. Кейл встал в тень Ривена, усилил её сумрак, посмотрел на далёкую Бурю Теней, потянувшись чувствами к находящимся там теням. Странно, но контакт от него ускользал. Как и в Элгрин Фау, мрак внутри бури отзывался с трудом.

Вместо этого Кейл попытался нащупать самый край шторма, точку, где заканчивалась его способность чувствовать связь. Когда тьма сомкнулась вокруг, он услышал пожелание Абеляра:

— Хорошей охоты.

— Спасибо, — отозвался Ривен.

Тени перенесли их через Сембию к границам Бури Теней.

Бреннус сидел за обеденным столом. С портрета на него смотрела мать, и взгляд её обвинял сына. Он достал из кармана ожерелье и положил на стол. С Бреннуса текли тени. Из него сочилась скорбь. Он потерял мать, а брат и отец предали его. Правду ему рассказал только архидьявол.

Гомункулы сидели на столе лицом к хозяину, скрестив ноги и подперев подбородки ладонями.

— Тебе грустно, хозяин? — спросил один.

Бреннус протянул руку и почесал существо по голове, вызвав у гомункула довольное урчание. Придвинулся, ревнуя, другой — требовал, чтобы его тоже почесали. Гомункулы заставили его улыбнуться, заставили подумать о матери.

— Как бы мне хотелось, чтобы она увидела вас двоих, — сказал Бреннус.

Его конструкты всегда радовали мать. Сейчас он мог легко создавать гомункулов, и они не были воплощением всей меры его Искусства, но их ужимки мать развеселили бы.

— Они чудесные, Бреннус, — сказала бы она своим чистым голосом, и в ответ Бреннус просиял бы.

Его воспоминания о матери были такими чёткими. Казалось, в последний раз они разговаривали ещё вчера, а не две тысячи лет назад. По какой-то причине, память о матери напоминала ему о солнечном свете. Он был рад, что матери не пришлось отправиться на план Тени вместе со всеми. Она была слишком яркой для этого.

Он не мог понять и не мог простить отца. Шар потребовала в жертву тело его матери. Теперь отец требовал, чтобы Бреннус принёс в жертву свою память о ней, отравил свои воспоминания бездействием.

Он не мог так поступить. И не станет так поступать.

Он призвал к себе тьму, нарисовал в сознании свои временные покои в Саккорсе, летящем сейчас над северной Сембией, и шагнул туда сквозь тени.

Кейл и Ривен возникли на границе бури. Из мрака над головой хлестал дождь, размягчая землю, пропитывая их одежду, пронзая холодом до самых костей. Зеленые молнии разрезали небо, озаряя воздух зеленовато-синими и чёрными пятнами. Ветер ревел и кружился вихрем. Простирающуюся перед ними почерневшую равнину покрывала мёртвая и умирающая растительность. Деревья качались на ветру, их изломанные фигуры были наглядным доказательством превращающей силы, которой обладала Буря Теней. Передний край шторма гротескно пульсировал и содрогался, накрывая землю.

Ментальная связь между Кейлом и Магадоном вдруг распахнулась, испугав его.

Он здесь, Кейл, сказал Магадон в его мозгу.

Кейл кивнул. Он снова попробовал нащупать связь между местом, где они находились сейчас, и тьмой в глубине Бури. Чувство было здесь, но далёкое, чуждое. Тьма Бури была ему чужой. Из-за своей неспособности слиться с ней Кейл чувствовал себя странно. С тех пор, как он не был един с темнотой, прошло уже очень много времени. И сейчас из-за этого он снова почувствовал себя собой.

— Готов? — спросил он Ривена.

Убийца коснулся телепортационного кольца у себя на пальце.

— Мы можем использовать кольцо, Кейл. Перенестись прямиком в Ордулин.

Кейл покачал головой.

— Мы не знаем, что нас там ждёт. Дела пойдут скверно, если мы возникнем рядом с дюжиной теневых великанов.

— Скверно для них, — усмехнулся Ривен.

— Двигаясь от тени к тени, мы покроем меньшее расстояние, но, по крайней мере, будем видеть, куда направляемся, прежде чем увязнуть в этом по уши.

Ривен наклонил голову.

— Смысл есть.

— Пойдём, — сказал Кейл.

— Нет нужды, — отозвался Ривен.

Передний край Бури рванулся вперёд, как хищник, окутав их мраком. Звуки помертвели. Цвета угасли. Это было похоже на накинутую на землю вуаль, на погружение в мутную воду.

— Воздух не такой, как в прошлый раз, — заметил Ривен.

Как будто в подтверждение его слов трава у них под ногами скрючилась, пожелтела, увяла и умерла. Тени и кусты неподалёку затрещали и стали ломаться — Буря Теней переделывала их в искажённые, колючие версии прежних растений.

Кейл кивнул.

— Разрастаясь, Буря становится сильнее.

Воздух внутри казался пронизанным энергией, силой. Холод просачивался в Кейла, вытягивал из него тепло, цеплялся за саму его душу. Потребуется защита, иначе скоро они лишатся тепла и сил.

— Подожди секунду.

Он надел свою маску и прочитал слова молитвы-оберега. Закончив, он коснулся рукой себя и Ривена. Эффект он почувствовал сразу — Буря Теней разжала свою хватку.

— Лучше, — сказал Ривен.

— Продержится несколько часов, — отозвался Кейл. Следом он прочёл молитву, которая защищала его и Ривена от холода. Закончив, он позволил теплу магии потечь в себя, затем коснулся руки Ривена и сделал то же самое с ним.

— Лучше не останавливаться, — сказал Ривен.

Кейл кивнул и выбрал точку под покровом Бури, на границе своего зрения, возвышенность со скрюченным дубом. Он перенёс их под дуб. Воющий ветер придавал каплям дождя такой напор, что они казались потоком гвоздей. Преобразованный ландшафт освещали молнии. Гремел гром.

— Куда дальше? — спросил Ривен.

— На восток, пока не достигнем Рассветного тракта. По нему направимся в Ордулин.

Ривен кивнул.

— Где здесь восток?

Магадон? позвал Кейл.

Кейл?

Нам нужно на восток, но посреди Бури мы ничего не видим.

Кейл почувствовал укол под черепом, как будто Магадон ущипнул его мозг.

Повернись по кругу, сказал Магадон. Ты почувствуешь притяжение.

Кейл окинул взглядом сембийскую равнину, море мёртвой травы, скелеты скрюченных деревьев. Он развернулся кругом и в определённой точке почувствовал тягу.

Чувствую.

Восток — там.

Только после того, как они снова начали двигаться, до Кейла дошло, что Магадон воспользовался своими силами через их связь. Он не знал, что Магадон способен на такое посредством обычной связи между разумами. Кейлу пришло в голову, что Магадон мог связать их чем-то большим.

Магз..?

Кейл?

Кейл не придумал, как задать вопрос, чтобы это не прозвучало обвинением.

Забудь.

Поторопись, Кейл, сказал Магадон, и связь затихла.

Кейл с Ривеном вместе начали скользить по теням под покровом Бури. За один шаг они покрывали дистанцию полёта стрелы, и лиги сами стелились под ноги. По мере того, как они приближались к центру, шторм становился хуже.

На земле, в воздухе, в Буре рыскали целые стаи теней, насчитывающие от пары десятков до нескольких сотен тварей. Казалось, им нет конца. Когда Кейл и Ривен замечали красные глаза нежити, пронзающие в остальном неизменную черноту воздуха, обычно они просто прятались под деревьями, камнями и кустами и сливались с сумраком. Иногда они шагали сквозь тень мимо этих существ или обходили их стороной. Они были островом в океане тварей. Кейл не знал, сколько ещё они смогут оставаться незамеченными. Одна промашка — и всё.

— Оставайся настороже, — сказал он. Усталость сначала возьмётся за Ривена и только потом примется за него.

— Не волнуйся об этом. Пока никаких великанов.

— Это пока.

Через несколько шагов они оказались в зарослях скрюченных лиственниц. Торчавшие под странными углами ветви напомнили Кейлу сломанные булавой кости. Хвоя шипела на ветру под дождём, шептала зловещими голосами неразличимые угрозы. Кейл выглянул из рощи и вгляделся в шторм.

— Это ещё что?

Подошёл Ривен.

— Что там?

— Трупы.

На расстоянии выстрела из лука равнина была усеяна следами битвы. На земле были разбросаны тела, оружие и щиты.

Кейл осмотрел окрестности, окинул взглядом небо, не увидел никаких признаков живых теней. Он окутал их с Ривеном тьмой и шагнул на поле битвы.

Равнина была покрыта высохшими телами. Мертвецы были похожи на скелетов, плотно завёрнутых в сухую кожу. Ран от оружия ни у кого не было. Лошадиные трупы тоже валялись в траве, с раздутыми, готовыми взорваться животами.

— Это сделали тени, — сказал Кейл, и Ривен кивнул.

Усохшие, мёртвые лица смотрели из-под шлемов и капюшонов, их запавшие глазницы были черны, как небо. Кожа натянулась, искривив в жутких ухмылках губы. Костлявые руки по-прежнему сжимали мечи и арбалеты. На солдатах были промокшие накидки с изображением колеса Ордулина. Буря Теней уже начала стирать с них цвета.

— Армия главной правительницы, — сказал Ривен, приподняв клинком одну из накидок.

Кейл кивнул.

Какое-то время они шли по полю боя. Тела солдат и лошадей усеяли крупный участок. Они были повёрнуты в разные стороны. Битва, должно быть, была настоящим хаосом.

— Взгляни, — сказал Ривен, указывая саблей мимо Кейла.

Кейл обернулся и увидел в поле одинокую лошадь. Она казалось такой неуместной здесь, что Кейл решил, будто это остаточное эхо заклинания или галлюцинация.

— Как?

Они с Ривеном направились к животному, но приблизившись, замедлили шаг. Лошадь была достаточно реальной.

— Всё хорошо, — сказал Кейл, но слова прозвучали неискренне. Он никогда не умел ладить с лошадьми.

Ривен приблизился к животному более уверенно.

— Спокойно, девочка, спокойно.

Лошадь — мускулистая гнедая кобыла — стояла на трёх ногах над телом, возможно, своего бывшего седока. Четвёртую ногу она поджала, и Кейл увидел торчавший над копытом кусок сломанной кости. Лошадь дрожала от холода, страха и болевого шока. Дикими глазами она следила за их приближением. Лошадь фыркнула, шевельнулась и чуть не упала.

— Спокойно, — сказал Ривен успокаивающим тоном. — Спокойно.

Убийца медленно подошёл к животному, взял поводья. Он похлопал кобылу по шее и носу, издавая успокаивающие звуки. Лошадь выдохнула облачко пара и её дрожь немного стихла.

— Она не должна быть уцелеть, — сказал Кейл. Из любопытства он сотворил малое заклинание, позволявшее ему видеть двеомеры. В его зрении седло на лошади слабо засветилось красным.

— Седло зачаровано. Похоже, оно защитило лошадь от влияния Бури.

— Тимора улыбнулась тебе, — сказал животному Ривен. Он опустился на одно колено, чтобы рассмотреть перелом прямо над бабкой. Кобыла настороженно покосилась на убийцу.

— Нужно избавить её от страданий, — сказал Ривен.

— Мы можем её исцелить.

Ривен покачал головой.

— И что потом? Здесь повсюду тени. Лучше уж погибнуть от меча, чем от этих тварей.

— До сих пор они её не тронули.

Ривен задумался, покачал головой.

— Нет. Кобыла замерзнёт. Да и как ей отсюда выбраться?

Кейл начал злиться, но не мог толком объяснить, почему.

— Я могу защитить её от холода. И животные умеют находить дорогу. Дай ему шанс, Ривен. Проклятье, всякий раз, когда ты не можешь кого-то спасти, ты сразу готов его прикончить.

Ривен встал, посмотрел на него сквозь дождь.

— Ему? Мы всё ещё говорим о лошади?

Кейл понял, что имеет в виду не кобылу, и понял, отчего так злится. Он взял себя в руки.

— Дай шанс. Ладно?

Ривен пожал плечами и пошёл на попятный.

— Хорошо.

Он зачерпнул руками тьму, осторожно окутал ею ногу лошади, скрыв на время перелом. Кобыла заржала, и Ривен отскочил, чтобы избежать удара копытом. Когда тени рассеялись, нога оказалась цела и здорова. Лошадь перенесла на неё свой вес, сначала осторожно, потом более уверенно.

Кейл подошёл к ней сбоку, шепча успокаивающие слова. Он положил ладонь ей на бок и прочитал слова заклинания, которое должно было защитить кобылу от холода, по крайней мере на несколько часов.

Ривен повернул лошадь в том направлении, откуда пришли они с Кейлом, и снял с неё удила. Он хлопнул её по крупу и крикнул. Лошадь заржала и пустилась с места в карьер. Кейл пожелал ей удачи. Они провожали кобылу взглядами, пока она не исчезла в дожде и мраке.

— У неё есть шанс, — сказал Кейл.

— Может быть, — отозвался Ривен.

— Как и у Магза.

— Может быть.

Долгое мгновение они смотрели друг на друга, пока не прогремел гром.

— Давай двигаться дальше, — сказал Кейл.

У него в голове раздался голос Магадона: Насколько вы далеко, Кейл? Мне тут… непросто.

Мы быстро движемся, Магз. Уже недолго.

По-прежнему избегая красноглазых теней, Кейл и Ривен прокладывали себе путь на восток по мёртвому ландшафту. Скоро они достигли Рассветного тракта. Петляющая грунтовка тянулась на восток, пронзая тьму. Путевые камни отмечали расстояние. Кейлу они напомнили надгробья.

Используя тени, как опору для прыжков, они пожирали лиги. Шторм ухудшался по мере их приближения к Ордулину. Местность все больше и больше становилась похожа на план Тени — лишённая цвета, холодная, искажённая.

Тут и там вдоль дороги стояли брошенные фургоны и повозки. Иногда рядом лежали мёртвые тела и высушенные туши животных. Они искали выживших, не находили и двигались дальше.

Впереди земля начинала опускаться к Аркенской реке. Тракт вёл к скоплению зданий на берегу. Центр города окружала средних размеров каменная стена, но около дюжины строений стояли за её пределами. Большинство домов были одноэтажными, построенными из обтёсанных речных камней, но над стеной виднелись несколько двух- и трёхэтажных сооружений — виллы богачей.

— Аркенбридж, — сказал Кейл.

Кейл бывал здесь лишь однажды, много лет назад — сопровождал Тамалона, когда Старый Филин заключал караванный договор. Казалось, что это было сотни лет назад, совсем в другом мире.

Городок выглядел покинутым. Кейл надеялся, что здешние обитатели ушли на север, в Долины, и Буря их не поймала. Он уже выбрал следующую точку для перемещения, но тут заметил движение. Положив ладонь на руку Ривена, он указал ему направление.

Появились четверо теневых великанов, шагавшие по улицам за городскими стенами. Они ныряли в двери, перекрикивались, заглушая гром. Мускулистые, ссутилившиеся тела прикрывала кольчуга, а с бледной кожи сочились тени.

Один из великанов вышел из дома с сундуком в руках. Он потряс его, ухмыльнулся и окрикнул товарищей. Остальная троица появилась из тени рядом со своим компаньоном. У одного из них тоже был сундук. Великаны швырнули сундуки на мостовую, и те раскололись, рассыпав монеты по камням. Великаны опустились на корточки и начали пересчитывать добычу, переговариваясь друг с другом.

— Грабят, — сказал Ривен.

Кейл кивнул. Жадность — чувство универсальное.

Ривен оглянулся на Кейла.

— Буря, кажется, на них не действует. Они тоже под защитой?

Кейл в этом сомневался.

— Чаша — их дом. Может быть, у них иммунитет.

— Ну, Сембия им не дом, — сказал Ривен. — И если здесь их только четверо…

— Рискованно, — ответил Кейл, оглядывая улицу и ближайшие здания. Других великанов и живых теней он не увидел. — Но можно, если ни один не уйдёт.

— Не уйдёт.

— Я беру двоих слева.

Ривен кивнул.

— Хорошо. Я воспользуюсь кольцом. На счёт три. Раз, два, три!

Кейл шагнул сквозь тени, появился позади одного из присевших на корточки великанов и вонзил Клинок Пряжи в шею врага. На товарищей великана хлестнула кровь, залила монеты. Из пронзённого тела ударили тени. Огромное существо попыталось встать, но рухнуло, не успев подняться. Кейл вырвал Клинок Пряжи из туши.

Ривен возник за великаном напротив Кейла и воткнул тому саблю в спину. Великан заревел, начал вставать и оборачиваться. Ривен разрубил ему горло, прежде чем тот выпрямился, и великан упал, захлёбываясь кровью, истекая тенями и издавая горлом влажные звуки.

Оставшиеся вскочили на ноги, разбрасывая монеты, и схватились за свои мечи, но рядом с ними уже были Ривен с Кейлом. Ривен отразил яростный удар великана одной из сабель, другой оставил длинную рану у существа на груди. Великан отшатнулся, подскользнулся в грязи и упал. Ривен вонзил обе сабли ему в грудь.

Кейл бросился к последнему великану, сделал финт понизу, вывел противника из равновесия, вонзил Клинок Пряжи сквозь кольчугу в живот. Он вырвал клинок из тела, великан зарычал от боли, согнувшись вдвое. Удар в шею отделил его голову от тела. С Клинка Пряжи стекали кровь и тени.

Пока тела противников содрогались в агонии, Ривен и Кейл встали спиной к спине, высматривая во мраке других великанов, теней, кого угодно.

— Ничего, — сказал Кейл.

— Ничего, — согласился Ривен.

Оба расслабились.

Ривен плюнул на трупы и сказал:

— Идём дальше.

Дождь уже смыл на землю большую часть великаньей крови, но очистить Сембию от вторжения он не мог.

— Сначала пройдём через город, — сказал Кейл. — Убедимся, что выживших не осталось. Кроме того, кто-то должен стать свидетелем произошедшему.

— Да, — согласился Ривен, вытирая сабли о штаны великана.

Они оставили трупы позади и зашагали по улицам Аркенбриджа. На ветру хлопали открытые ставни и двери. Бочки и корыта для лошадей переполняла мутная дождевая вода. Улицы были пустыми, покинутыми, здесь жили только призраки прошлого.

На мостовой валялись разбросанные мешки — следы торопливого бегства. На улицах стояли бочки, сундуки, кресла, диваны, которые вынесли на улицу, но так и не погрузили в повозки; безмолвные доказательства потревоженных жизней, которым суждено было измениться навсегда. Кейл не мог отвести взгляд от наполовину утонувшего в грязи кухонного котла.

Выживших они не обнаружили, впрочем, как и тел, хотя у дверей лежали мёртвые собаки и кошки, свернувшиеся в клубочек — как будто они уснули, чтобы никогда не проснуться. Наверное, животные скреблись в двери давно уехавших хозяев, пока наконец их не забрал высасывающий жизнь шторм.

Ривен замечал каждую собаку. У него был жестокий взгляд, и Кейл решил, что убийца ведёт мысленный счёт, по которому Кессону Релу придётся заплатить.

Дома Аркенбриджа потрясли Кейла так, как не смогли потрясти его ни мёртвые равнины, ни тела на тракте. Пустые здания символизировали не просто утрату привычной жизни — они говорили об утрате заведённого порядка вещей. Затронутая Бурей Теней земля уже никогда не станет прежней. Вырастающие из дождя, ветра и мрака здания казались надгробьями титанов, монументами погибшего мира. К тому времени, как они достигли границы города и изящной каменной арки моста, пересекавшего Аркенскую реку, Кейл почувствовал себя измотанным. Если они не остановят шторм, с Сембией, со всем Фаэруном случится то же самое, что и с Аркенбриджем.

Они прошли сторожку у входа на мост и молча зашагали по нему бок о бок. От черноты Бури воды Аркенской реки стали коричневыми. Река кипела под натиском дождя. По течению сотнями плыла мёртвая рыба.

Когда они достигли середины моста, у Кейла схватило живот. Во рту пересохло, ему стало тяжело дышать. Тени вокруг него забурлили.

— Ты это чувствуешь? — спросил он Ривена.

Ривен попытался заговорить, но не смог и просто кивнул.

Они достали оружие и скрылись в сумраке у края моста. Усилием воли Кейл заставил тень вокруг них потемнеть.

— Кессон? — спросил Ривен.

Кейл помотал головой. Он не знал.

Ужас нарастал, становился почти физически ощутимым, густым и тяжёлым, хуже, чем дождь. Он давил Кейлу на грудь, крал его дыхание, заставлял бешено колотиться сердце. Тени кипели вокруг него, текли с Клинка Пряжи. Ривен звенел от напряжения, как натянутая тетива.

Что это, Девять Адов, такое? просигналил он дрожащей рукой.

Они оба вгляделись во тьму. Даже со своим зрением шейда Кейл плохо видел противоположный берег — мешал дождь.

Ужас усилился, пустил корни у Кейла в сознании. Его сотрясала дрожь. Не в силах двигаться, не в силах моргнуть, он смотрел через реку в поисках источника этого чувства. Он знал, что у страха — сверхестественная природа, что он должен бороться с ужасом, но тот подавлял его волю.

Вдалеке засверкали молнии, и Кейл увидел источник этого страха, увидел силуэт, выхваченный на мгновение болезненно-зеленоватым мерцанием разрядов.

— Боги, — выдохнул Кейл.

Формой он напоминал человека, но был втрое выше теневых великанов, выше самых высоких зданий Аркенбриджа. Чернота, из которой состояло его тело, была не просто мраком — это была дыра, ночь, которая обрела собственную жизнь. Кейл знал, что это не Кессон Рел. Это было воплощение страха, облекшийся плотью ужас.

Он тихо крался вдоль берега медленной, методичной походкой хищника, которому можно было не бояться других существ. Сверхестественный ужас сочился из него точно так же, как тени сочились из Кейла.

Когда чудовище остановилось у моста, Кейл затаил дыхание. Оно обратило гладкое чёрное лицо к Аркенбриджу. Его голова опустилась к земле, как будто тварь вынюхивала след.

Приготовься, просигналил Кейл Ривену, и предчувствие битвы помогло ему очистить разум. Сердце сбавило ритм. Задышалось легче. Он взялся обеими руками за рукоять Клинка Пряжи и приготовился.

Существо поставило ногу на мост, затем, похоже, передумало, развернулось и продолжило свой путь вдоль берега. Кейл и Ривен с облегчённым молчанием смотрели, как оно исчезает во тьме.

— Распроклятая тьма, — выругался Ривен.

Кейл был с ним согласен. В Буре рыскали вещи похуже живых теней и великанов.

— Нам нужно попасть в Ордулин, — сказал он.