Чарли-Чарли-Браво

ЗАВТРАК A LA NAVAL

Горнитский был легендарный капитан, прославившийся не только как отменный навигатор, спаситель тонущего американского моряка (это — отдельная история ниже), но и как большой флотский демократ.

Бригадное начальство давно опустило руки в попытке привести этого «капитана Ахава» в божеский (то есть флотский) вид: Горнитский признавал только водолазный свитер и альпак как дома, так и на службе; своего старпома он прилюдно называл не иначе как «Петькой»; был любим личным составом, что и приводило политотдел в ярость. Отменно же совершенные походы и отсутствие неуставных отношений на борту не позволяли политбойцам взять его «на каркалыгу». Но они ждали и… дождались.

Несчастье обрушилось на корабль в виде молодого пополнения с Русского острова. Худющие и забитые призраки — руководство Германии в 45-м году все же перебралось не в Аргентину и Парагвай, а прямо под Владивосток — орднунг был восстановлен — стояли на юте и ждали только одной команды: «Начать прием пищи!»

Корабль только что возвратился из автономки, и накрытые столы ломились от яств. Матросы Пупкин и Урюков приступили к «приему» со всей основательностью Гаргантюа и Пантагрюэля. Их давний спор в отношении «священной бутылки» в данном случае перешел в спор вокруг остатков каши в лагуне[44].

Более голодный Пупкин обошел на трассе более совестливого Урюкова. Задержавшийся на пит-стопе Урюков решил выйти в лидеры и восстановить справедливость: чумичка, чугунная флотская поварешка, взлетела вверх и обрушилась на голову Пупкина…

«Товарищ капитан 2-го ранга, мы же вас предупреждали… У вас бардак на борту… Вы видели конспекты ваших офицеров… XXV съезд на носу, а кто кого съест у вас на борту — неизвестно… Партбюро состоится завтра. Милости просим…» Набежавшие на ЧП политрабочие начали свое камлание. В бубен же должен был бить сам комбриг, приглашенный возглавить судилище.

Горнитский пришел в свитере и альпаке, чем (по мнению киевских орлов) окончательно подписал себе приговор — строгача в учетную карточку.

Долго разбирались, красиво выступали, пороли чушь, чушь визжала, но Горнитский сидел молча и безмятежно улыбался.

Устав, начальник политотдела мягко посмотрел на «Ахава» и по-отечески спросил:

— Так какие меры вы предприняли, чтобы предотвратить подобные случаи?!

Встать, суд идет! Последнее слово предоставляется!

— Тащ каперанг, меры приняты!

— Какие?

— С сегодняшнего дня личный состав завтракает, обедает и ужинает только в касках!

Люди плакали… Комбриг упал под стол…

Горнитский стал еще популярнее на бригаде.