Чарли-Чарли-Браво

ДЕНЬ КАК ДЕНЬ

«12.00. Корабль в дрейфе-в 15 милях западнее — северо-западнее мыса Флаттери. Левый двигатель — в 5-минутной готовности к даче хода. В работе дизель-генераторы № 1, 2, 4. Море — 1 балл, ветер — 3 метра в секунду, видимость — 10 миль. Горизонт визуально чист».

Доложил командиру, отдыхающему в своей каюте, о заступлении на вахту. В ответ — привычное: «Добро!»

Огляделся… Сигнальщик? На месте. Ежится на свежем осеннем воздухе. Жалко парня — отпустил за альпаком[36]. Еще раз оглядел горизонт, как всегда ударившись надбровием об окуляр. Чисто, целей нет, только вдали прямо по курсу оскалился высоким каменным берегом американский мыс Флаттери — клык в пасти пролива Хуан-де-Фука. Суровые фениморокуперовские края, внешне, со стороны моря, не изменившиеся с тех пор, как мимо них проплывал командор Резанов на пути в Калифорнию. Даже население этого района исконное — индейское племя татуш.

Повернул бинокуляр чуть левее: «Где у нас Канада? Ага, не видна из-за дымки».

Вышел на правый пелорус, закурил. «Черт, табак “Космоса” Моршанской фабрики совсем отсырел!» С отвращением выкинул сигарету за борт вместе с пачкой. Заглянул в штурманскую рубку. «Кость, будь гадом, согрей чайку!» — крикнул штурману, преодолевая шум гироскопа. Четырехчасовая рутина началась…

Через 15 минут щелкнул «Каштан» и засвистел, фоня «бананом», лежащим на железе:

— Сигнал, какого?!

— Тащ, гости к нам. Слева 10 — 8 миль. Боевик, но тип определить не могу. Доложу, когда подойдет ближе.

Пришел Костя с чаем. Отдал мне стакан, сам прильнул к бинокуляру.

— Канадец, — сказал сквозь усы, — Голубые они… шаровая краска с голубизной. Ты, это… заходи вечером чайку попить. Мы с Викентьичем настойку сделали — апельсиновку.

Внутри потеплело.

«Потеплело» было оборвано повторным свистом микрофона «Лиственницы»:

— Сигнальщик ходовому! Тащ, эсминец ВМС Канады «Терра Нова». Бортовой 259. Пеленг не меняется.

Доложил командиру, — что на подходе корабль слежения. Дал механикам команду перевести левый двигатель в немедленную готовность.

На ходовом появились люди: старпом залез в командирское кресло и выслушивает мой доклад; рулевой, довольный, что успел покурить до прихода начальства, индифферентно поглаживает рулевую колонку. Ждем гостя.

Вот он уже в двух милях. Костя прав — серо-голубой корпус непривычного «аглицкого» покроя 60-х годов, высокая ажурная мачта, срезанная корма. На эсминец не похож — вооружение слабовато: спаренная артустановка на носу, «АСРОК»[37] на корме и доисторический бомбомет «Лимбо». Все! С авиацией бороться нечем. Слабо тянет на фрегат. Маленький и субтильный флот Канады хочет казаться значимым? Пусть их.

«Терра Нова» сбросила ход. Накатившая волна приподняла корму эсминца и оставила его лежать в дрейфе. Слегка качнуло и нас.

Час уже лежим в ожидании, «воспитанно» игнорируя друг друга. Становится скучно: старпом ушел в низы, рулевой лоботрясничает вместе с сигнальщиком на пелорусе.

Первым не выдержал паузы канадец — пустил белое кольцо дыма из трубы и начал лазать вокруг нас. На его палубе — человек пятьдесят экипажа. Машут руками, фотографируют. Все солидные дядьки лет под тридцать. Задницы не показывают, как это любят американцы, — культуры больше у флота Ее Величества.

Динамик «Рейда» зашумел и «заспикал»:

— «Чарли», для вас маленькое шоу! Флотский вальс.

Дети с игристой кровью французских предков! У них что, командиры кораблей назначаются по семейному принципу — родственники Бурвиля, де Фюнеса и Ришара?

Без аккомпанемента «Терра Нова» начала танец. Красота! Стометровый корабль действительно вальсировал! Работали не только его форсированные турбины, пущенные враздрай, но и подруливающие винты. Сделав три полных оборота «на пяточке» против часовой стрелки, эсминец остановился лишь на мгновение и пустился в обратное вращение. Стоящий рядом старпом завороженно-завидующе хмыкнул, не отрывая глаз от этого эстетичного действа.

— Ну, уроды… — влюбленно пробасил он.

«Терра Нова» опять сменила «шаг», продолжая ввинчиваться в воду, и вдруг что-то у нее внутри бабахнуло; из трубы повалил черный шлейф; люди на ходовом мостике забегали быстро-быстро.

— Уроды! — подтвердил свое впечатление наш старпом.

Канадец вызвал на связь свою базу в Эску-аймолте и, доложив о выходе из строя правого двигателя, смущенно поплелся домой.

Сдавая вахту, я еще раз услышал «Терра Нову». Вызвав базу, она сказала только два слова: «Закажите русского». Мы долго ломали голову, что она имела в виду, но командир быстро во всем разобрался: «Пришлют смену, а на борту будет разведчик из русских эмигрантов».

Когда на смену «Терра Нове» прибежал эсминец «Саскачеван», наш командир остался на ходовом мостике, глядя на канадца с большим подозрением по двум причинам: во-первых, еще в 82-м году «Саскачеван» был занесен в наш «черный список», когда, опасно маневрируя, столкнулся своей левой скулой с «Чарли», оставив на корме «пожизненную» вмятину; во-вторых — он жаждал увидеть на его борту того «русского шпиона», которого «заказала» «Терра Нова».

Канадец, чувствуя вину за позапрошлогоднее столкновение, смирно лежал в дрейфе, не подтверждая своего французского темперамента. День заканчивался. Солнце уходило за горизонт…

В каюте номер 3 собрались трое: Викеньтич, Костя и я. Костик разлил в мензурки апельсиновку… Внутри потеплело.

«Потеплело» было оборвано командой мне прибыть на ходовой.

Прибыл; кэп мечется по мостику, радостно выкрикивая:

— Мля, я же говорил, что пришлют «русского». Вон он, кранец ему в корму, лазает на эсминце, обвешанный микрофонами! Смотри, сынок!

Посмотрел и подумал «Если сейчас начну ржать — убьет!»

Кэп сзади:

— Видишь! Аж три направленных микрофона у него! Нее? Баба, что ли? Зачем юбка?

Я еще раз взглянул на «Саскачеван», чтобы убедиться, что на эсминце проходит ритуал спуска флага! На фоне красного солнца стоял, покачиваясь из стороны в сторону, шотландец в килте и клетчатом берете со «снежком». В руках он держал волынку, наигрывая марш, принятый в Королевских ВМС при спуске флага. Трубки волынки и были приняты за микрофоны.

Есть ли смысл объяснять, почему кэп мне не поверил?! Он и по возвращении в базу продолжал рассказывать, как нас «подслушивал шпион-эмигрант».

На следующий день «Саскачеван» ушел. Он вызвал свою базу и «заказал русского»… борща, пельменей и котлет по-киевски. О том, что у них в Эскуаймолте есть русский ресторан, я командиру уже не стал рассказывать. Зачем расстраивать «старика»?