Чарли-Чарли-Браво

СЕКС В МОРЕ, ИЛИ ВСЕ МОРЯКИ СВО…

В море все моряки свободны до возвращения в родной порт — секс в море возможен только виртуально-бинокулярно при двадцатикратном. увеличении естественной похотливости и близости пляжа. А с увеличением территориальных вод и двадцати крат не хватит. Тогда они ждут чуда.

Чудо редко, но приплывает на белом прогулочном катере. На его юте накрыт стол с шампанским и двумя блондинками, вокруг поп которых крутятся калифорния дримеры — яппи из Сан-Диего. И вот подходит этот ковчег разврата метров на десять к нашему борту и ложится в дрейф, вызывая звон по всему кораблю — это скребки выпадают из рук моряков, работающих на верхней палубе.

Когда на катере раздается музыка и блондинки начинают плясать танец «хула», наш старпом орет:

— Отойти от лееров! Погнете, сволочи!

Появление банды загорелых и лысых русских топлесс в синих семейных трусах — сигнал блондинкам: их руки ныряют за спину, и вот уже бюстгальтеры крутятся над нежными головками, ожидающими от русской аудитории гула и восхищенных свистов.

Никак нет! Русские стоят фонарными столбами, на вершине которых блестят остекленевшие глаза. Некоторые украдкой плачут…

— Док, ахтунг! — говорит старпом. — Срочно вниз! Подсыпь свое чудо-зелье в питьевую цистерну, а то быть беде. Бойцы, разойдись по местам работ!

Но матросы недвижимы! Какие они сейчас бойцы?!

— Педа… разы… — кричит наш механик Леван, осекшись под взглядом замполита, — Тащ, беда… разы так можьно?! Разрешите принять меры!

— Разрешаю! — отвечает замполит, сканируя биноклем корму катера, и натыкается на белые попы веселой американской компании. — Хххады!

А Леван уже внизу и тычет в исполнительную кнопку на пульте. Есть сброс! Схватив противогаз, бежит обратно на правый шкафут, на котором уже пусто. Вырвавшиеся из фановой системы фекалии дружно и весело обволокли американский катер. Девчонкам-то хорошо — их бюстгальтеры оказались хорошими респираторами, — а вот с яппи беда — плачут, рыдают, не попадая пальцами в кнопку пуска двигателя. А вот и попали! Счастливого пути, ребята!

И снова на корабле воинский порядок, и вахтенный офицер дает команду:

— Подать питьевую воду в систему! Экипажу наполнить питьевые бачки!

Все бросаются к кранам, и лишь наш доктор сидит в своей каюте, поглаживая заранее наполненный графин и загадочно улыбаясь… Но вечером механик докладывает командиру о возникновении мелкой вибрации в районе матросских кубриков. На суровый взгляд командира начмед отвечает тонко и визгливо:

— Да нет у меня никакого брома! Только хлорка!

А завтра опять катер приплыл. Большой и атомный — крейсер УРО «Калифорния». Его командир — Гейлорд Паулсон — большой весельчак с темпераментом, соответствующим его неприличному имени: выглядит как лорд, а ведет себя как гей. И экипаж его гейский — американцы системы афро по борту и американцы системы евро на ходовом мостике. Первые дружно нагнулись и выставили в нашу сторону шахтерские попы, вторые сверху их в бинокли разглядывают. Радуются!

Но что это! На русском корабле какой-то мелкий в офицерской фуражке плакат развернул. Так, читаем:

— Эм-эн-пи-уай эм-эн-пи. Что это? Так, ниже голубь с ракетой в клюве! Поняли — эмблема русского корабля! А снизу еще что-то написано! Кто знает русский?

— Я!

— Читай!

— Сверху — миру мир. А под голубем — писе. Тьфу, peace по-нашему. Надо же, они своих диссидентов на военные корабли упрятали! Умно! До Москвы далеко, а чайки — не аудитория.

— А вы знаете, господа, когда я атташе служил в Москве, видел вот что — стоит здание, а на нем вывеска на английском, по-русски читаемая как «Пектопа». Спросил сопровождающих чекистов, что это значит. Оказывается, они так слово «ресторан» пишут!

— Да уж, дикие эти руские. На юте, повторить приветствие!

И опять нам заулыбались черные то ли лица, то ли задницы. Стоящий с плакатом замполит обмяк и стал скатывать лист ватмана. Его не поняли! Но что это — американцы вдруг загалдели, захлопали в ладоши и стали показывать пальцами в наш борт. Замполит лег на леера и глянул вниз — из иллюминатора матросского кубрика выглядывала задница корабельного пса Клапана, приветствующего американцев взмахами хвоста. Из глубины кубрика раздался голос:

— Целься! Дави Клапану на пузо! Товсь! Охонь!

Вечером секс в море состоялся… В каюте замполита… И в море есть место сексу.