Чарующий странник

Глава седьмая

Джеймс сидел в приемной больницы, скользя взглядом по стенам, украшенным фотографиями с видами Льюистона. Он считал медленно тянувшиеся минуты.

Эмили не сказала ему, что меланома может распространиться на лимфатические узлы. Он думал: удалят очаг и все. Все оказалось не так просто.

Здесь ему объяснили, что первым делом хирурги определят расположение лимфатических сосудов, затем удалят контрольный узел и тщательно исследуют его ткань. Если обнаружат опухоль, удалят и соседние лимфатические узлы. И так до тех пор, пока не исчезнут явные признаки меланомы. Только тогда операция прекратится, и внешне здоровая ткань уйдет в лабораторию, где патологоанатом проведет анализ на микроскопическую форму заболевания…

Тревожно вглядываясь в лица персонала, Джеймс поглощал арахис, запивая орехи газировкой. Никакой другой пищи сейчас его желудок просто не принимал. Опасное место эта больница. Скорее бы домой, увидеть Эмили, надежно укрытую домашним одеялом, улыбающуюся… Она скажет: Джеймс, милый, ну что ты сходишь с ума! Я прекрасно себя чувствую и хочу пирожных!»

— Джеймс, не сходи с ума — я прекрасно себя чувствую и хочу нормально жить, — сказала Эмили. Но выглядела она изможденной, и темные круги под глазами выдавали ее состояние, поэтому Джеймс запрещал ей вставать с постели.

— Слушай, хотя бы сегодня, после операции… Мне и врач говорил…

— Ты не обязан нянчиться со мной.

— Черта с два! Я тебя и слушать не хочу! — Он нахмурился. От нервного напряжения к горлу подступил комок. Результата ее анализов оставалось ждать еще неделю, а может быть, и две. — Ты врунишка! Ты даже не удосужилась рассказать про это дополнительное исследование!

— Я думала, что не стоит этого делать.

— Чушь.

— Не груби, ковбой!

— Ладно. Но учти, я останусь здесь, пока ты не выздоровеешь. — Он так решил, когда вез ее домой из больницы. — Это удобнее во всех смыслах!

— Но ты не сможешь спать в моей комнате, когда вернется Кори.

— Посплю в холле на диване. — Джеймс присел на кровать рядом с Эмили, осторожно, чтобы не задеть ее забинтованную ногу. — Когда Кори вернется, мы найдем общий язык, как думаешь?

— Да уж, не сомневаюсь, ты сумел его приручить.

— А как насчет тебя?

Эмили посмотрела на него с улыбкой, от которой у него защемило сердце.

— Придется смириться с твоим присутствием. — Она провела рукой по его щеке, словно о чем-то напоминая ему едва ощутимым касанием пальцев. — Бывает, девушкам приходится и похуже.

— Парням тоже. — Джеймс ничем не выдал своей радости, но все напряжение этого дня сразу ушло, а будущее — думать о нем сейчас не хотелось.

Эмили взяла плюшевого медвежонка, сидевшего на ее ночном столике.

— Это Ди-Ди.

Несмотря на свалявшийся и поблекший розовый мех, медвежонок был очень славный. Любимая игрушка маленькой девочки, подумал он.

— Давно с ним дружишь?

— С первого дня в детском саду. Я тогда ревела в три ручья, глупенькая. Боялась оставаться без мамы с папой. — Эмили бодро потискала медвежонка, но в ее голосе послышалась грусть. — Господи, как иногда бывает плохо…

— Расскажи мне о них, Эмили.

— Они из Орегона, а в Айдахо переехали, когда поженились. Мама была домохозяйка, а папа — инженер-электронщик.

— Электронщик? — переспросил Джеймс и чуть не признался в том, что электроника была его страстью, а системы безопасности — специальностью. — У твоего отца было собственное дело?

— Нет. Он работал на компанию, получал зарплату.

Джеймс тоже занимался электроникой, работая не на себя. Он делал это для мафии. Нет, Рид Блэквуд не имел ничего общего с отцом Эмили и вряд ли за свою жизнь честно заработал хотя бы доллар.

— Как они познакомились?

— Они влюбились еще в школе. Очень романтично, правда?

Он не ответил. Да и что он мог сказать! Он не был экспертом по части романтических отношений. То, что он знал о любви, все еще причиняло ему боль.

Эмили помолчала с минуту, и он почувствовал, что сейчас она заговорит о смерти.

— Когда их не стало, брату было три года, а мне почти двадцать. — Она укрыла медвежонка, подоткнула под него одеяло, укладывая его спать, защищая от невзгод. — Они поехали в горы, чтобы отпраздновать годовщину свадьбы. Там у них был домик. Они часто приезжали туда на рыбалку, отец любил удить, а мама любила отца. Я осталась дома присматривать за Кори. Они должны были вернуться всего через несколько дней.

Джеймс не спросил, как они умерли, но знал: она расскажет. Наверное, ее воспоминания так же мучительны, как и его…

— А в доме была утечка угарного газа. Откуда они могли знать! — На глазах Эмили выступили слезы. — Они просто заснули и не проснулись…

— Мне жаль, Эмили.

Если бы он знал, как утешить ее, залечить эту боль! Джеймс коснулся ее волос. Он знал, что это такое — оплакивать близких.

— Соседи были очень добры к нам с Кори. Когда случилось несчастье, многие помогали нам как могли. Я бы не выжила без их поддержки, — призналась Эмили. — Они понравятся тебе, Джеймс. Ты найдешь себе место в нашем городе.

Нет, это вряд ли, подумал он. Если бы он даже и хотел прижиться здесь, в Сильвер-Вульфе, ложь разъела бы его изнутри. После обкатки его легенды в реальных условиях Программа защиты свидетелей предусматривала его переселение в какой-нибудь мегаполис. Незаметно прожить в маленьком городке слишком сложно для беглеца.

И разобраться в своих чувствах к Эмили ему тоже было сложно.

Он укрыл ее стеганым одеялом. Она показалась ему такой хрупкой, такой ранимой, что Джеймс почувствовал болезненный укол в сердце.

— Тебе нужно отдохнуть.

Она не стала возражать, но когда Джеймс привстал с кровати, Эмили задержала его:

— Не уходи. Посиди со мной, пока я не усну.

Эмили свернулась калачиком, и он обнял ее, стремясь быть к ней ближе.

Эмили проснулась на следующее утро и поняла, что проспала всю ночь. Это называется немного вздремнула, подумала она, прогоняя остатки сна.

Она села на кровати и огляделась. Где Джеймс? Она знала, что он взял выходные и сейчас наверняка где-то рядом.

Она отправилась в ванную и мельком взглянула на себя в зеркало, потом умылась и почистила зубы, решив, что спутанные после сна волосы могут и подождать. Она хотела видеть Джеймса.

Он варил кофе на кухне. Далтон стоял к ней спиной. Эмили не спешила его окликнуть. Она любовалась этим ладно скроенным мужчиной. На нем были только джинсы, и его торс великолепно освещался утренним солнцем. Вот он пролил кофейную гущу на буфетную стойку. А вот, кажется, почувствовал ее присутствие…

— Эмили? Почему ты не в постели?

— Я проспала почти четырнадцать часов и думаю, что пора оживать.

— Ты уже сменила бинты?

— Нет еще.

— Хочешь, я сделаю тебе перевязку?

Эмили отступила на шаг.

— Ну уж нет! — ей совсем не улыбалось, чтобы он увидел безобразный шрам на ноге. — Как-нибудь сама.

Джеймс вытер руки о джинсы.

— Как шов, не болит?

— Больше тянет, чем болит.

— Присядь, я сделаю тебе зеленого чаю. Читал где-то, что он помогает при раке.

Эмили вздохнула. Она знала, что он беспокоится из-за результатов ее анализов. Она тоже беспокоилась. Но она не хотела, чтобы он видел в ней только больную.

— А я бы предпочла крепкий кофе.

— Ты получишь зеленый чай или ничего.

— Ты прямо как медсестра из «Полета над гнездом кукушки».

Он ответил довольно сердитым взглядом. Поймав его, Эмили улыбнулась.

— Кстати, в том фильме был индеец, помнишь? Такой высокий, сильный. Он еще все молчал…

— Ага. Вождь… Это он проломил стену. Если бы я знал, где та стена, за которой твое здоровье, я бы тоже попробовал.

— Ладно, вождь… Так и быть, вождь, пусть этой стеной станет чашка зеленого чая, раз тебе этого хочется…

— Сразу бы так, черт возьми.

Легкий прыжок, и Джеймс сжал ее в объятиях. Эмили только пискнула от неожиданности. Конечно, она не рассердилась.

— Пусть я больная раком, зато ты — типичный сумасшедший, и ты… меня с ума сводишь, Джеймс Далтон!

— А мне кажется, Эмили, ты давно пролетела над кукушкиным гнездом… — сказал он, и они рассмеялась.

Джеймс провел рукой по ее щеке. Его прикосновение было очень нежным, а пальцы — такими грубыми. Ей нравилось это сочетание.

Что если он ее ангел-хранитель? Дикое неземное существо с золотистой кожей и огромными темными крыльями? Только наполовину человек, подумала она. А наполовину ворона.

— Ты как из сказки.

Вместо ответа он поцеловал ее. Это был один из тех поцелуев, что проникают в самое сердце женщины. Один из тех поцелуев, о которых она грезит в одиночестве, рисуя в своем воображении героев на конях и замки, парящие в небесах.

Когда же поцелуй закончился, Эмили решила жить.

— Ты когда-нибудь нальешь мне своего чаю, вождь?

Сидя за столом друг против друга, они потягивали кофе и чай и ели тосты с джемом.

— Не так уж плохо, когда с тобой нянчатся, — сказала Эмили.

— Да уж, уход тебе не помешает.

Это правда, подумала она. Операция не прошла для нее бесследно. Хорошо, что есть время восстановить силы.

Эмили потянулась за вторым тостом. Земляничный джем был сладкий и густой — одни ягоды. Пока что и отпуск, и все вообще складывается довольно неплохо.

Джеймс улыбнулся, любуясь Эмили. Затем улыбка плавно сошла с его лица, и вот он уже хмурится, глядя в свою тарелку. Эмили догадалась, о чем он думает, точнее, о ком.

— Она сделала тебе больно, Джеймс? Та твоя женщина, которую я напоминаю? Она сделала тебе больно?

— Нет.

— Тогда почему ты больше не с ней?

— Так получилось.

— Но почему? — Эмили увидела в его глазах боль. — Ты же наверняка любил ее.

— Не хочу об этом говорить.

— Это нечестно. Это… — Эмили вдруг замолчала, потому что поняла или, скорее, почуяла правду. — Она умерла. Ведь так? Вот почему ты не с ней.

Джеймс молчал.

Молчание. Гробовое молчание.

— Да, — резко бросил он. — Она умерла.

— От чего? От рака? — Увидев, как он вздрогнул, она схватилась за край стола. — Да? Скажи мне, да?

— Прости. Я не мог… Я просто не мог тебе об этом сказать.

Эмили едва сдерживала слезы. Вот еще — плакать! Разнюнилась! Ну и пусть — пусть он заботился не о ней… И пусть целует не ее, и… Она ничто для него… Просто немножко похожа, вот и все!

— Не презирай меня, — сказал он.

Презирать?! За что? Но мучительное чувство того, что ее прекрасный возлюбленный на самом деле предает и ее, и ту, другую, — это чувство пронзило ее сердце, и саднящая боль растеклась по всему телу.

Все не так… И, о боже, что с этим делать?!

— Прости, — снова сказал Джеймс.

Эмили встала и сразу почувствовала головокружение.

— Мне надо прилечь. — Ноги не слушались ее, Эмили потеряла равновесие. И Джеймс, как взаправдашний ангел-хранитель, подхватил ее на руки, укутал своими крыльями…

Он отнес ее на кровать. Эмили не выдержала — разрыдалась, и Джеймс принялся убаюкивать ее, крепко обняв. Она чувствовала, что он в смятении, и прижалась к нему, и снова Джеймс что-то шептал о прощении, а кончил тем, что стал губами подсушивать ее слезы.

Нет, он не предавал ее. Во всяком случае, намеренно. Эмили спросила примирительно:

— Ты смотришь на меня и видишь ее? Ты путаешь нас друг с другом?

— Может, сначала так и было, но теперь все по-другому. Я знаю, что ты — это ты, и знаю, что именно ты мне нужна. Но все то, что происходит между нами, меня пугает.

Это пугало и Эмили. Джеймс стал частью ее, и… что бы она делала без него? Как выжила бы без своего защитника, своего темнокрылого ангела?

— И ты меня прости, Джеймс. Я больше не буду спрашивать тебя об этой женщине, раз ты ее любил. Но когда-нибудь ты сам расскажешь о ней. Обещаешь?

— Обещаю, — сказал Джеймс и отвел взгляд, полный любви и тайной тоски.