Чаща

Глава 24

Я привез Люси к Армстронг-билдингу.

— Утром съезжу к Айре, — пообещала она, — и посмотрим, что он скажет насчет Маноло Сантьяго.

— Хорошо.

Она потянулась к ручке.

— Мне еще нужно прочитать сочинения.

— Я тебя провожу.

— Не надо.

Люси выскользнула из кабины. Я смотрел, как она идет к двери. Все внутри сжалось. Я попытался разобраться, что испытывал в этот момент, но меня просто захлестнула волна эмоций. И разделить их не представлялось возможным.

Зазвонил мобильник. Я посмотрел на дисплей — Мьюз.

— Как прошла встреча с мамой Перес? — спросила она.

— Думаю, она солгала.

— Я нашла для тебя кое-что интересное.

— Слушаю.

— Мистер Перес — завсегдатай местного бара, который называется «Братья Смит». Любит посидеть там с друзьями, поиграть в дартс, все такое. Обычно, как я слышала, пьет мало, но последние два вечера налегал на спиртное. Плакал, задирался.

— Скорбел, — уточнил я.

В морге сильной половиной показала себя миссис Перес. Он опирался на нее. Я это хорошо помнил.

— В любом случае спиртное развязывает язык, — напомнила Мьюз.

— Это справедливо.

— Перес, между прочим, сейчас там, в баре. Возможно, подходящее место, чтобы пообщаться с ним.

— Уже еду.

— И вот что еще…

— Слушаю.

— Уэйн Стюбенс примет тебя.

У меня перехватило дыхание.

— Когда?

— Завтра. Он сидит в тюрьме «Красный лук» в Виргинии. Я также договорилась о том, чтобы потом ты встретился в местном отделении ФБР с Джеффом Бедфордом. Он специальный агент, который вел дело Стюбенса.

— Не могу. У нас суд.

— Можешь. Один из помощников на день заменит тебя. Билет на утренний рейс я тебе забронировала.

Не знаю, какой бар я ожидал увидеть — наверное, более мрачный и темный. Этот же вполне мог входить в ресторанную сеть вроде «Фрайдис» или «Беннигэнс». Барная стойка, правда, занимала бо́льшую площадь, чем в ресторанах этих сетей, обеденная зона — меньшую. Стены обшили деревянными панелями, несколько автоматов предлагали бесплатный поп-корн, звучала громкая музыка из восьмидесятых годов. Когда я вошел, «Теас фо Феас»^[34] пели «Вверх ногами».

В годы моей молодости это заведение назвали бы яппи-баром. И сейчас здесь хватало молодых мужчин с ослабленным узлом галстука и женщин, старающихся выглядеть по-деловому. Мужчины пили пиво из бутылок, делая вид, будто хорошо проводят вечер с друзьями, тогда как поглядывали на дам. Женщины пили вино или мартини и смотрели на мужчин более откровенно. Я покачал головой. Каналу «Дискавери» следовало бы сделать специальный выпуск о здешнем спаривании.

Не выглядел этот бар местом постоянных встреч для таких, как Хорхе Перес, тем не менее я нашел его в глубине. Он сидел у стойки с четырьмя или пятью приятелями, которые знали, как надо пить, и бережно прикрывали свои стаканы руками, словно они нуждались в защите. За яппи двадцать первого века, мельтешащими вокруг, они наблюдали из-под прикрытых век.

Я встал позади мистера Переса, положил руку ему на плечо. Он медленно повернулся. Как и его друзья. Покрасневшие глаза влажно блестели. Я выбрал прямой подход:

— Мои соболезнования.

На его лице отразилось недоумение. А другие мужчины, все в возрасте за пятьдесят пять, смотрели на меня так, будто я с вожделением таращился на их дочерей. Они были в рабочей одежде. Мистер Перес — в рубашке-поло и брюках цвета хаки. Я понимал, что-то это значит, но не мог представить, что именно.

— Чего ты хочешь? — спросил он.

— Поговорить.

— Как ты меня нашел?

Вопрос я проигнорировал.

— Я видел вас в морге. Почему вы солгали насчет Джила?

Он прищурился:

— Кто ты такой, чтобы называть меня лжецом?

Взгляды остальных мужчин посуровели еще больше.

— Может, поговорим наедине?

Он мотнул головой:

— Нет.

— Вы знаете, что моя сестра тоже исчезла в ту ночь, так?

Он отвернулся от меня, схватился за стакан с пивом. Ответил, сидя спиной ко мне:

— Да, знаю.

— В морге вам показали вашего сына.

Он не повернулся.

— Мистер Перес!

— Убирайся отсюда.

— Я никуда не уйду.

Другие мужчины, крепкие мужчины, которые всю жизнь работали на свежем воздухе, грозно смотрели на меня. Один соскользнул со стула.

— Сядьте, — велел я ему.

Он не шевельнулся. Я встретился с ним взглядом. Второй мужчина последовал его примеру, сжал пальцы в кулаки.

— Вы знаете, кто я? — Я сунул руку в карман и достал прокурорский жетон. Да, он у меня есть. Я же один из высших чинов правоохранительных органов округа Эссекс и не люблю, когда мне угрожают. Задиры меня раздражают. Вы же знаете поговорку насчет задир?^[35] Она правильная, если на твоей стороне сила. На моей стороне сила была.

— Вам всем лучше держаться в рамках закона, — продолжил я. — Вашим семьям лучше держаться в рамках закона. И с людьми, с которыми вы случайно сталкиваетесь, с ними тоже лучше держаться в рамках закона.

Прищуренные глаза чуть раскрылись.

— Позвольте мне взглянуть на ваши удостоверения личности. Вы все.

Мужчина, который первым соскользнул со стула, поднял руки:

— Эй, нам не нужны неприятности!

— Тогда сваливайте.

Они бросили на стойку какие-то купюры. Не разбежались, ушли нормальным шагом, но и задерживаться им определенно не хотелось. Обычно я не люблю угрожать, кичиться данной мне властью, но эти парни сами напросились.

Перес повернулся ко мне, на лице читалась тоска.

— А какой смысл носить жетон, если не пускать его в ход? — задал я риторический вопрос.

— Что тебе еще нужно? — спросил он.

Я сел на освободившийся стул. Дал знак бармену, попросил принести то же, что пил Хорхе Перес.

— В морге вам показали вашего сына, — повторил я. — Могу представить доказательства, но мы оба это знаем.

Он допил пиво, попросил принести ему новый стакан. Бармен принес два — ему и мне. Я поднял свой, будто предлагая тост. Он лишь смотрел на меня, не притрагиваясь к пиву. Я сделал большой глоток. Холодное пиво в жаркий день ничуть не уступало божественному нектару.

— Конечно, вы можете притворяться, что это не он. Но я уже распорядился провести анализ ДНК. Вы знаете, что это такое, не правда ли, мистер Перес?

Он посмотрел поверх толпы у стойки.

— Кто не знает?

— Само собой, все эти полицейские телесериалы… То есть, вы понимаете, это не проблема, доказать, что Маноло Сантьяго — ваш Джил.

Перес отпил пива. Его рука дрожала. Уголки рта опустились. Я надавил чуть сильнее:

— Вопрос в другом: что произойдет после того, как мы докажем, что это ваш сын? Как я понимаю, вы и ваша жена начнете лепетать, что мы, мол, представить себе такого не могли. Но это не пройдет. Вас будут воспринимать как лжецов. И тогда мои люди начнут настоящее расследование. Мы проверим все телефонные звонки, все банковские счета, опросим ваших друзей и соседей… и насчет вас, и насчет ваших детей…

— Оставь моих детей в покое.

— Не выйдет.

— Это неправильно.

— Неправильно лгать насчет сына.

Он покачал головой:

— Ты не понимаешь.

— Как бы не так. Моя сестра в ту ночь тоже была в лесу.

Его глаза наполнились слезами.

— Я буду заниматься и вами, и вашей женой, и вашими детьми. Буду копать и копать. Можете мне поверить — что-нибудь я найду.

Он смотрел на пиво. По щекам покатились слезы. Он их не вытирал.

— Черт! — вырвалось у него.

— Что там произошло, мистер Перес?

— Ничего.

Он опустил голову. Я наклонился к нему.

— Это ваш сын убил мою сестру?

Голову он поднял. Всмотрелся в меня, пытаясь найти хоть толику утешения. Мое лицо оставалось непроницаемым.

— Я больше не буду с вами говорить.

— Убил? Именно это вы пытаетесь скрыть?

— Мы ничего не скрываем.

— Пустые угрозы не по моей части, мистер Перес. Я действительно займусь вами. И вашими детьми.

Его руки двинулись так быстро, что я не успел среагировать. Он схватил меня за лацканы пиджака, притянул к себе. Перес был на двадцать лет старше, однако я почувствовал его силу. Но я быстро пришел в себя и вспомнил один прием рукопашного боя, который освоил еще в юности. Ребрами ладоней ударил его по предплечьям.

Он меня отпустил. Не знаю, то ли сказались мои удары, то ли он сам принял такое решение. Но отпустил. Встал. Я последовал его примеру. Бармен уже внимательно наблюдал за нами.

— Вам нужна помощь, мистер Перес? — спросил он.

Я вновь достал жетон.

— Вы сообщаете налоговикам обо всех чаевых?

Он отошел к другому концу стойки. Все лгут. Все что-то скрывают. Все нарушают законы и хранят секреты.

Перес и я смотрели друг на друга.

— Я не собираюсь облегчать тебе жизнь, — первым заговорил он.

Я ждал.

— Если ты займешься моими детьми, я займусь твоими.

Я почувствовал, как в висках запульсировала кровь.

— И что это значит?

— Это значит, что мне плевать, какой у тебя жетон. Нет у тебя права грозить чьим-либо детям.

Он ушел. Я обдумал его слова. Мне они не понравились. Я достал мобильник и позвонил Мьюз.

— Разузнай все, что только можно, о Пересах, — приказал я.