Чаща - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Харлан Кобен (Глава 2) #3

Глава 2

Иной раз профессору Люси Голд — она защитила докторские диссертации по английской литературе и психологии — нравилась кабинетная работа.

В такие моменты ей представлялась возможность побыть один на один со студентами и получше их узнать. Она отдавала предпочтение спокойным учащимся, которые сидели у стола, наклонив голову, что-то записывали, как на лекции, а волосы падали им на лицо, как защитный занавес. И она внимательно их выслушивала, если они поднимали на нее глаза и порой открывали душу.

Но по большей части, как и сейчас, к ней приходили студенты, не чуждые лести, полагающие, что их оценка зависит от активности в общении с преподавателем: больше отнял у него времени, больше и получил.

— Профессор Голд! — Сильвия Поттер уселась перед ее столом, преданно заглядывая в глаза.

Люси представила девушку в школе. Приходя в класс перед важной контрольной, она наверняка верещала, что никогда ее не напишет, но быстро все делала, получала пятерку с плюсом и в оставшееся на уроке время что-то усердно записывала в дневник.

— Да, Сильвия?

— Вы меня так тронули, когда читали в классе то стихотворение Китса. Не просто читали, а декламировали. Как профессиональная актриса…

Люси Голд так и подмывало сказать: «Ладно, пора остановиться», — но она лишь продолжала улыбаться. Задача не из легких. Потом взглянула на часы, и ей стало стыдно. Сильвия в принципе не делала ничего плохого. Приспосабливалась к жизни, старалась выжить, как все. И, возможно, Сильвия была мудрее многих.

— И я с удовольствием написала то сочинение.

— Я рада.

— О том… ну, как я в первый раз, если вы понимаете, о чем…

Люси кивнула:

— Все сочинения без подписи. Помнишь?

— Это хорошо. — Теперь Сильвия опустила глаза. Люси задалась вопросом: и что же это значит? Раньше такого с Сильвией не случалось.

— Может, после того как я прочитаю все сочинения, мы сможем поговорить о твоем, — предложила Люси. — Наедине.

Девушка не поднимала голову.

— Сильвия!

— Хорошо, — едва слышно ответила та.

Занятия закончились. Люси не терпелось пойти домой. Но из чувства долга она спросила:

— Хочешь поговорить сейчас?

— Нет.

Сильвия все не поднимала головы.

— Ладно. — Люси вновь посмотрела на часы. — Через десять минут у меня заседание кафедры.

— Спасибо, что поговорили со мной.

— Я рада, что ты заглянула ко мне, Сильвия.

Судя по выражению лица девушки, она хотела сказать что-то еще. Но не сказала. Пять минут спустя Люси стояла у окна и смотрела на небольшую площадь между корпусами кампуса. Сильвия вышла из двери, вытерла лицо, вскинула голову, приклеила к губам улыбку, двинулась через площадь. Помахала рукой другим студентам, смешалась с какой-то группой, растворилась в толпе.

Люси отвернулась. Поймала свое отражение в зеркале, и увиденное ей не понравилось. Девушка звала на помощь?

«Скорее всего, Люси, а ты не отреагировала. Отличная работа, ты крупный спец».

Она села за стол, выдвинула нижний ящик, где лежала бутылка водки. Водка — это хорошо. Водку не унюхают.

Дверь кабинета открылась. Вошел парень с длинными волосами, забранными в конский хвост, несколькими серьгами в ухе и трехдневной щетиной, как модно; симпатичный такой стареющий рокер с серебряным штырем в подбородке, рассеянным взглядом, в джинсах с низкой талией, перехваченных широким ремнем, и татуировкой на шее: «Спариваюсь часто».

— Ты выглядишь фантастически привлекательной. — И он ослепительно улыбнулся Люси.

— Спасибо, Лонни.

— Нет, я серьезно. Фантастически привлекательно.

Лонни Бергер был ее ассистентом, хотя родились они чуть ли не в один год. Он постоянно чему-то учился, защищая очередную диссертацию, болтаясь по кампусу, но морщинки вокруг глаз все явственнее выдавали возраст. Студентки Лонни уже поднадоели, он все чаще устраивал вылазки за пределы кампуса, пытаясь уложить в постель любую попавшуюся на пути женщину.

— Тебе надо бы носить что-нибудь с большим вырезом и бюстгальтеры, приподнимающие грудь, — добавил Лонни. — Тогда парни в аудитории обращали бы на твои слова больше внимания.

— Да, именно это мне и нужно.

— Серьезно, босс, когда ты в последний раз этим занималась?

— С того знаменательного момента минуло восемь месяцев шесть дней и примерно… — Люси сверилась с наручными часами, — четыре часа.

Он рассмеялся:

— Разыгрываешь меня, да?

Она молча смотрела на него.

— Я распечатал сочинения.

Анонимные, конфиденциальные сочинения.

В университете Люси читала курс «Творческое мышление». Среди прочего разбирались и психологические травмы в контексте писательского мастерства и философии. По правде говоря, курс этот Люси нравился. Вот и сейчас студенты получили задание написать сочинение о травмировавшем психику событии в их жизни, о том, чем они никогда бы ни с кем не поделились. Разумеется, без имен и фамилий. И если студент в конце сочинения делал особую приписку, Люси собиралась обсудить такие работы на семинаре. Опять же при полной анонимности автора.

— Начал читать? — спросила Люси.

Лонни кивнул и сел на стул, совсем недавно освобожденный Сильвией. Он положил ноги на край стола.

— Все как всегда.

— Примитивная эротика?

— Скорее, мягкое порно.

— В чем разница?

— Если б я знал. Я рассказывал тебе о моей новой цыпочке?

— Нет.

— Восхитительная.

— Само собой.

— Я серьезно. Официантка. Самая темпераментная женщина из всех, с кем я встречался.

— Мне надо это знать?

— Ревнуешь?

— Вот-вот. Должно быть. Лучше дай мне эти распечатки.

Лонни протянул ей несколько листков, и они углубились в чтение. Через пять минут Лонни покачал головой.

— В чем дело? — спросила Люси.

— Сколько лет большинству из этих деток? — спросил Лонни. — Двадцать, так?

— Так.

— И их сексуальные эскапады всегда длятся… сколько? Пару часов?

Люси улыбнулась:

— Богатое воображение.

— Парней на столько хватало, когда ты была молодой?

— Сейчас точно не хватает.

Лонни изогнул бровь.

— Все потому, что ты такая темпераментная. Они не могут себя контролировать. Так что вина — твоя.

— Гм-м… — Она постучала ластиком карандаша по нижней губе. — Ты не в первый раз это говоришь, да?

— Думаешь, мне уже нужно что-то новенькое? Как насчет: «Такого у меня никогда не было, честное слово!»

Люси фыркнула:

— Извини, незачет.

— Черт.

Они продолжили чтение. Лонни свистнул и покачал головой:

— Может, мы выросли не в ту эпоху.

— Определенно.

— Люси! — Он посмотрел на нее поверх распечатки, которую читал. — Тебе это просто необходимо.

— Да-да.

— Я готов помочь, знаешь ли. Без всяких условий.

— А как же Восхитительная Официантка?

— Мы не давали друг другу обет верности.

— Понимаю.

— Речь идет только о физическом процессе. Взаимное стравливание энергии, если ты уловила, к чему я клоню.

— Ш-ш-ш. Я читаю.

Намек он понял. Лишь через полчаса Лонни наклонился вперед и всмотрелся в лицо Люси.

— Что теперь?

— Прочти-ка вот это. — Он протянул ей листок.

— Зачем?

— Просто прочти, хорошо?

Люси пожала плечами, отложила сочинение, которое читала, — еще одна история девушки, выпивавшей с новым бойфрендом, а закончилось все в постели с двумя парнями. Люси частенько приходилось читать о сексе втроем. И всегда такое случалось под действием алкоголя.

Но через минуту она об этом забыла. Забыла вообще обо всем. О том, что живет одна, что у нее нет семьи, что она профессор колледжа, что окна ее кабинета выходят на площадь кампуса, что перед ней сидит Лонни. Люси Голд исчезла. Ее место заняла другая женщина, моложе, если на то пошло — девушка, с другими именем и фамилией, стоящая на пороге взрослой жизни, но все равно еще очень юная:

Это случилось со мной в семнадцать лет. В летнем лагере. Я работала там помощницей вожатого. Получить работу мне труда не составило, потому что лагерь принадлежал моему отцу…

Люси остановилась. Посмотрела на первую страницу, на последнюю. Разумеется, ни имени, ни фамилии. Студенты присылали сочинения по электронной почте. Лонни их распечатывал. Вроде бы вычислить автора не представлялось возможным. И это способствовало откровенности. Никаких отпечатков пальцев, всего лишь анонимное щелканье мышкой по кнопке «Отправить».

Это было лучшее лето в моей жизни. По крайней мере до последней ночи. Даже теперь я знаю, что уже никогда не смогу так хорошо проводить время. Странно, не правда ли? Но я знаю. Знаю, что никогда, никогда не буду так счастлива. Никогда. Улыбка у меня теперь другая. Более грустная, словно сломалась и починить ее нет никакой возможности.

Тем летом я любила юношу. Для этой истории я назову его П. Он был на год старше и числился младшим вожатым. Вся его семья работала в лагере. И сестра, и отец, врач лагеря. Но я едва обращала на них внимание, потому что в тот самый момент, когда увидела П., у меня учащенно забилось сердце.

Я знаю, что вы думаете: обычный летний роман. Как бы не так! Я боялась, что уже никогда никого не полюблю, как любила его. Звучит глупо. Вот что думают все. Может, они правы. Не знаю. Я все еще молода, но ничего такого больше не ощущаю. Словно мне выпал один-единственный шанс стать счастливой, и я его упустила.

В сердце Люси будто возникла дыра, которая начала увеличиваться.

Как-то ночью мы пошли в лес. Этого делать не разрешалось. В лагере существовали строгие правила. И никто не знал этих правил лучше меня. В этом лагере я проводила лето с тех пор, как мне исполнилось девять лет. Именно тогда мой отец купил этот лагерь. П. выпало ночное дежурство. И, поскольку лагерь принадлежал отцу, в дежурные попала и я. Ловко, правда? Поручить охрану спящего лагеря двум влюбленным! Вот уж насмешили!

Он не хотел со мной идти, поскольку полагал, что должен дежурить, но я знала, как его уговорить. Разумеется, теперь я об этом сожалею. И вот мы отправились в лес. Вдвоем. Только он и я. Лес был огромный. Заблудиться в нем не составляло труда. Я слышала о детях, которые уходили в чащу и больше не возвращались. Некоторые говорили, что они там живут как животные. Другие считали, что они умерли или их съели. Сами знаете, какие истории рассказывают у костра в летних лагерях.

Обычно я над подобными историями смеялась. Они никогда меня не пугали. Теперь я содрогаюсь от одной мысли о таких ночных прогулках.

Мы шли и шли. Дорогу я знала. П. держал меня за руку. В лесу царила тьма. В десяти футах мы уже ничего не видели. В какой-то момент услышали шуршание и поняли, что в лесу есть кто-то еще. Я застыла, но помню, П. улыбнулся и как-то странно покачал головой. Видите ли, обитатели лагеря встречались в лесу только по одной причине. Вы понимаете — чтобы пообжиматься, и не только. Корпуса юношей находились с одной стороны лесного выступа, корпуса девушек — с другой. Дальше объяснять не нужно. П. вздохнул.

«Надо бы проверить», — сказал он. Или что-то в этом роде. Точно я не помню.

Но я ничего не хотела проверять. Мне хотелось побыть с ним вдвоем.

Батарейки моего фонаря сели. Я помню, как быстро билось мое сердце, когда мы лавировали между деревьями. Окутанная темнотой, я держала за руку парня, которого любила. Если бы он прикоснулся ко мне другой рукой, я бы растаяла. Вам знакомо это чувство? Ты не можешь расстаться с ним даже на пять минут. На все пытаешься смотреть его глазами. Делаешь что-то и задаешься вопросом: «А что он об этом подумает?» Это ни с чем не сравнимое чувство. Удивительное и при этом доставляющее боль. Ты так уязвима, что становится страшно.

«Ш-ш-ш, — прошептал он, — остановись».

Мы так и сделали. Остановились.

П. увлек меня за дерево. Взял мое лицо в свои руки. Руки у него были большие, мне нравились их прикосновения. Он чуть приподнял мое лицо и поцеловал. Сладостная дрожь возникла в сердце и распространилась по всему телу. Он убрал руку с моего лица и положил мне на грудь. Я знала, что за этим последует. С губ сорвался громкий стон предвкушения.

Мы продолжали целоваться. Нас переполняла страсть. Мы не могли насладиться друг другом. Все мое тело горело. Он сунул руку мне под блузку. Больше я ничего об этом говорить не буду. Мы забыли про шорохи, которые слышались неподалеку. Но теперь-то я знаю. Нам следовало окликнуть тех, кто был рядом. Остановить, предупредить, что не надо бы углубляться в лес. Однако мы этого не сделали. Вместо этого ласкали друг друга.

Я полностью растворилась в своих ощущениях и поначалу не услышала крики. Думаю, и П. не услышал.

Но крики продолжались. Вы знаете, как люди описывают состояние между жизнью и смертью? Что-то похожее мы испытали в тот самый момент. Но только вроде бы мы продвигались к чему-то светлому и яркому, а крики оказались тем, что тянуло нас назад, хотя возвращаться мы совершенно не хотели.

Он перестал целовать меня. И это самое ужасное.

Он больше никогда меня не поцеловал.

Люси перевернула страницу, но текст закончился. Подняла голову.

— Где остальное?

— Это все. Ты же просила посылать частями, помнишь? Больше ничего не прислали.

Она вновь посмотрела на распечатку.

— Люси, тебе нехорошо?

— Ты разбираешься в компьютерах, не так ли, Лонни?

Он приподнял бровь.

— С женщинами у меня получается еще лучше.

— Ты полагаешь, я сейчас в настроении шутить?

— Все понял, в компьютерах я разбираюсь. В чем вопрос?

— Я хочу знать, кто это написал.

— Но…

— Мне необходимо выяснить, кто это написал.

Он встретился с Люси взглядом. Какие-то мгновения не отводил глаз от ее лица. И она знала, что он хочет сказать. Они читали ужасные истории, например однажды о порочной связи отца с дочерью, но никогда не пытались установить имя автора.

— Хочешь рассказать мне, что все это значит?

— Нет.

— Но ты готова рискнуть доверием студентов?

— Да.

— Так тебе это действительно нужно?

Она молча смотрела на него.

— Ну и ладно, — пожал плечами Лонни. — Посмотрю, что можно сделать.