Черепашки-ниндзя против выходцев из параллельных миров

Глава вторая. Приезд Эйприл

Эйприл О'Нил, бывшая до недавнего времени популярным телекомментатором шестого канала в столице Соединенных Штатов, сразу же согласилась на предложение тетушки.

Она несколько раз бывала у миссис Харвинд, но тетушка всякий раз мучила ее нудными рассказами о своей молодости. Девушка с большим удовольствием провела бы это время или на дискотеке с подружками, или же в разговорах со своими тайными друзьями черепашками-ниндзя, которые находились всегда поблизости и шатались по ночам в поисках приключений. Юные мутанты, достойные ученики своего гениального учителя — человека-крысы Сплинтера, — который в совершенстве обучил их всем видам древних единоборств, не покидали свою подругу. Тем не менее, время, когда девушка могла очертя голову броситься в любую проделку, уже ушло. Эйприл решила посвятить свою жизнь тому, что называется странным, непонятным, загадочным и необыкновенным в современном человеке. Для этого надо было постичь многие науки, и она поступила в престижный Гарвардский университет, одновременно помогая своим друзьям — черепашкам-ниндзя — выводить на чистую воду различных мошенников, которые все еще не перевелись на этом свете и вряд ли когда переведутся.

После успешного окончания университета Эйприл защитила диссертацию и переехала в город, в котором у нее жила тетушка, и стала работать в местном университете на факультете психологии, интересуясь большей частью необъяснимой стороной деятельности человеческого мозга.

Разумеется, юные мутанты последовали за ней. Они не боялись остаться без дела, поскольку мошенники, портящие жизнь людям, преуспевают в разных широтах, в различных городах и даже в самых маленьких.

Эйприл старательно собирала и обрабатывала информацию про не поддающиеся простым объяснениям необычные и неестественные явления в природе, или — как это называлось по-научному — явления полтергейста. Вскоре Эйприл добилась того, что на факультете психологии открыли лабораторию по изучению и моделированию подобных сверхъестественных явлений. И, разумеется, возглавила лабораторию именно молодая сотрудница университетской кафедры Эйприл О'Нил.

Изо всех сил девушка пыталась привлечь к научной работе своих друзей черепашек. Но юные мутанты как-то вяло интересовались проблемами, которые исследовала Эйприл. Трудно сказать, почему черепашки-ниндзя не подавали особых надежд на научном поприще. Их больше интересовало оборудование, которым была оснащена лаборатория Эйприл. Черепашки норовили разобрать и собрать любые попадающиеся им в руки приборы, механизмы, изобрести какую-нибудь оригинальную компьютерную программу или устройство, которое понадобилось бы в лаборатории. И, надо отметить, им это отчасти удавалось — в результате был сконструирован датчик, определяющий наличие напряженности психического поля.

Благодаря этому датчику, был сделан прибор, которым успешно пользовалась Эйприл в своих научных экспериментах. Однако никакой практической пользы от этого прибора, так же, как и от научных изысканий вдарившейся в науку Эйприл, не было. Черепашки безнадежно скучали без настоящего дела, и, когда Эйприл предложила черепашкам перебраться в домик на окраине города и пожить там неделю в подвале тетушкиного дома, они несказанно обрадовались.

Черепашки не знали настоящей причины переезда Эйприл к тетушке, а сама Эйприл была воспитана настолько в материалистическом духе, что не верила в существование потусторонних сил и была убеждена, что черепашкам-ниндзя в подвале тетушкиного дома не грозит никакая опасность. Эйприл же знала, что тетушка придумала легенду о привидении в собственном подвале для того, чтобы иметь повод пригласить ее и лишний раз помучить тоскливыми рассказами о своей длинной и нескончаемой молодости, когда у нее не было отбоя от кавалеров и среди них был даже один кандидат в астронавты.

Миссис Харвинд была чрезвычайно удовлетворена появлением в ее доме племянницы. Старая женщина вспрянула духом, когда в мрачных комнатах зазвучал звонкий голос юного существа.

Эйприл выслушала родственницу, спустилась в подвал, обследовала его и, не обнаружив там ничего интересного, кроме, пожалуй, сундука со старинными книгами, осталась довольна — ведь именно в подвале предстояло обитать ее друзьям — черепашкам-ниндзя.

Вечером миссис Харвинд устроила праздничный ужин, после которого Эйприл попросила у хозяйки дома ключи от подвала.

— Зачем это тебе? — испуганно удивилась миссис Харвинд.

— Милая тетушка, — произнесла Эйприл, — я работаю в университете на кафедре психологии. Изучаю проявления полтергейста. Надеюсь, вы знаете, что это такое…

— Да, вроде что-то читала в научно-популярном журнале… — недоверчиво промямлила тетушка.

— Так вот, в моей лаборатории был сконструирован прибор, при помощи которого можно узнать, если ли, так сказать, привидения в, вашем склепе или нет…

— Вот как?! А это не опасно?

— Отнюдь нет, милая тетушка… — сказала Эйприл, — этот прибор, я его называю «психодетектор», работает от обыкновенной батарейки и похож на обычный дозиметр. Сегодня вечером я установлю его в подвале, а утром сниму показания.

— И все?

— И все! — заверила Эйприл недоверчивую старуху.

— Ну, если так, то пожалуйста, — миссис Харвинд протянула племяннице связку ключей. — Устанавливай свой психо… психо… Как ты его называешь?

— Психодетектор, тетушка!

На самом деле Эйприл взяла у миссис Харвинд ключи от подвала затем, чтобы впустить в подвал своих друзей — черепашек-ниндзя. Не будут же они, в самом деле, ночевать сырой и прохладной ночью на улице или даже в абрикосовом саду тетушки, когда сама Эйприл разляжется на пуховых перинах. Но тем не менее Эйприл, преследуя чисто научный интерес, решила установить психодетектор где-нибудь на полочке в подвале, чтобы проверить состояние напряженности психического поля в данном пространстве.

Когда Эйприл спустилась в подвал, поставила прибор на полочку и включила его, ей вдруг почудилось, что сзади на нее кто-то смотрит. Резко обернувшись, девушка убедилась, что никого в помещении нет. Но когда она выходила из подвала и выключила электрический свет, прямо на нее из-за бутылей вишневой настойки вдруг явственно глянули ярко-рубиновые зловещие глаза.

— Тьфу, — в сердцах плюнула девушка, — чего только ни полезет в голову после тетушкиных рассказов. В этом подвале даже мыши не водятся… И ничего интересного нет, впрочем, в матросском сундучке валяются какие-то старые книги, надо будет обязательно завтра попросить разрешения у тетушки посмотреть их.

Выйдя в абрикосовый сад, в котором скрывались ее друзья — черепашки-ниндзя, она издала условный клич и вскоре из темноты показались тени.

— Мы здесь, — прошептал Леонардо. — Что нам делать?

— Друзья, — ответила шепотом Эйприл, — вам необходимо сейчас пробраться в подвал. Там тепло и сухо. Прошу вас, не шумите и не трогайте тетушкиных припасов.

— Тетушкины припасы нам ни к чему, — равнодушно и даже несколько гордо произнес Донателло. — Мы запаслись целой упаковкой пиццы.

Конечно же, позаботиться о еде мог только Донателло. Он был шустрее всех.

— Донателло, — сказала Эйприл, — я знаю, что у тебя веселый и озорной характер. Поэтому поклянись своей фиолетовой повязкой, что ты не будешь бедокурить в подвале. Тетушку может хватить удар, если она услышит малейшую возню…

Эйприл знала, что Донателло послушается ее, но у него был очень мягкий характер и он всегда ходил на поводу у Лео — носил ему пиццу, иногда даже выполнял мелкую работу за милого ленивца, а уж тот был затейник свыше всякой меры. Он мог поклясться и своим любимым синим цветом, что не будет шуметь, а потом устроить такую передрягу, что тетушке впору будет подумать о том, что в подвале у нее шабаш ведьм.

Эйприл надеялась, что Лео заляжет в подвале на какой-нибудь ветхой кушетке и станет рассуждать о романтических путешествиях или приключениях, о различной вкуснятинке, а не заводить шумные игры. Более всего Эйприл надеялась на рассудительный, спокойный характер Микеланджело. Он имел бесспорный авторитет у друзей и мог их мгновенно усмирить. Ведь кроме того, что Микеланджело был наиболее умным среди маленьких мутантов, он еще был физически самым крепким среди них. Друзья всегда прислушивались к его советам, а когда черепашки попадали в какой-либо переплет, и когда требовалась большая физическая сила, то всегда их выручал Микеланджело.

— Микки, — попросила Эйприл. — Ты уж, пожалуйста, присмотри за ними… Тетушка чрезвычайно пуглива и мнительна, поэтому ведите себя осторожно. А ты, Раф, присмотришь за моим прибором… Хорошо?

— Конечно! — согласился Рафаэль. — Ведь я всегда поддерживаю твои исследования всего диковинного, непостижимого, чудесного, аномального…

— Ладно, не подкалывай, — улыбнулась Эйприл.

Рафаэль с его красным любимым цветом был как бы средоточием всех преимуществ и недостатков остальных черепашек, вместе взятых. Он был достаточно умен, как Микеланджело, иногда был ленивым, как Лео, а иногда его распирало от избытка внутренней энергии и он становился таким вертким и непоседливым, ну прямо Донателло. Так что и от него можно было ожидать всякого.

Однако же больше всего Эйприл рассчитывала на крепкий тетушкин сон.

Перед тем, как улечься, тетушка спросила:

— И чем же ты занимаешься, дорогая, в университете?

— Всем сверхъестественным, — не моргнув глазом, ответила Эйприл.

— Привидениями тоже? — насторожилась тетушка.

— Разумеется, — сказала девушка. Она боялась, что тетушка опять начнет в который раз рассказывать о прошлом, поскольку она уже трижды умудрилась поведать о своем ухажере, кандидате в астронавты. Нужно было перехватывать инициативу, и Эйприл продолжила: — Ведь существует столько непознанного в психике человека. Люди по-разному реагируют на загадочные проявления мозговой деятельности. Для одних это просто загадка, и недостаток знаний восполняется фантазиями, иллюзиями, наваждениями. Я же думаю, что действовать в каждом конкретном случае следует, применяя современные научные методы.

Эйприл взглянула на тетушку. Бедная миссис Харвинд уже давно спала, измученная предыдущей бессонной ночью. На ее лице застыла умиротворенная улыбка.

Едва массивная дверь подвала затворилась за черепашками-ниндзя, как Леонардо неожиданно протянул руку вперед и прошептал, сохраняя в голосе нотки юмора:

— Смотрите, глаз сатаны…

В глубине подвала алела яркая точка.

— Так уж и сатаны! — иронично заметил Микеланджело и, не поднимая глаз, начал спускаться по ступенькам в глубь подвала. Черепашки, понимая, что наступило время розыгрышей, тем не менее поглядели туда, куда показывал их товарищ.

Действительно, казалось, что в кромешной темноте подвала прямо на черепашек-ниндзя смотрел огненно-красный глаз неизвестного существа. В глубине души юные мутанты не на шутку струхнули. И только хладнокровный Микеланджело прочистил горло и пробормотал:

— Чепуха какая-то. Ведь и в самом деле страшно.

Но мысль у него работала четко, и вскоре он сообразил, что непонятный огонек — не что иное, как индикатор психодетектора, который Эйприл установила в подвале на ночь. Но чтобы подзадорить своих товарищей, Микеланджело сделал вид, что ему жутко, и бросился к входной двери.

Нет нужды рассказывать, что последовало за этим. Леонардо первым последовал за другом. Донателло вскрикнул и бросился вслед за убегающими товарищами. Ему по пути подвернулся Рафаэль, черепашки-ниндзя столкнулись и, вцепившись друг в дружку, докатились по ступенькам лестницы вниз.

Микеланджело захохотал, Леонардо, разобравшись что к чему, присоединился к нему. Только Донателло и Рафаэлю было не до смеха — едва они вскочили на ноги, как прямо перед собой увидели странную светящуюся женщину, глаза которой излучали неяркий желтоватый свет. Изо рта у женщины торчали небольшие, изогнутые клыки. Шею и грудь огибали извивающиеся змеи.

— Ведьма! Ведьма! — завопили черепашки-ниндзя и, спотыкаясь о ступеньки лестницы, начали карабкаться вверх, к двери. Микеланджело и Леонардо захохотали еще громче, но когда и они увидели страшное чудовище, столбняк охватил их мускулы, и если бы у черепах были волосы, то они стали бы дыбом. Нет нужды рассказывать, что все без исключения черепашки-ниндзя дали такого стрекача из подвала, что забыли даже затворить за собой дверь.

Прошло всего несколько мгновений, и юные мутанты, тяжело дыша, спрятались в густой листве абрикосовых деревьев. Каждого трясло, как в лихорадке, и никто не осмеливался открыть рот.

— Это Эйприл подстроила, — наконец осмелился произнести Донателло.

— Конечно, она, — согласился Рафаэль.

— Что-то вроде объемного голографического изображения, — предположил Микеланджело.

— Что бы это ни было, я в подвал не пойду! — заявил Донателло.

— И я тоже, — присоединился к товарищу Леонардо.

Микеланджело и Рафаэль в свою очередь не хотели испытывать судьбу. Было решено остаться на ночь в саду. Юные мутанты расположились на ветках в густой листве абрикосовых деревьев и, дрожа и проклиная ночную сырость и прохладу, начали дожидаться рассвета.

Эйприл после того, как убедилась, что тетушка уснула, легла в кровать. Некоторое время она под нескончаемый храп любимой тетушки прислушивалась к звукам, доносящимся из подвала. Она подумала, что страхи тетушки по поводу подвального привидения, может, имеют свою причину, но, естественно, эта причина не имеет ничего общего с нечистой силой, которой, как считала Эйприл, в природе не существует. У девушки перед глазами стояло странное видение, которое ей почудилось, как ей казалось, в тот момент, когда она покидала подвал, — упрямый и враждебный взгляд чьих-то кроваво-красных глаз. Затем Эйприл ясно расслышала смех Микеланджело и решила, что черепашки хохочут в результате какой-нибудь смешной затеи, окончательно успокоилась и сомкнула глаза.

Когда черепашки от страха выскочили из подвала, Эйприл уже безмятежно спала. Ей снилось, что она нашла секрет химического состава, который при нанесении на обычное стекло дает возможность простым глазом видеть те многочисленные проявления полтергейста, которые остаются незамеченными невооруженным глазом.

«Теллур, попробуй теллур», — словно подсказывал кто-то неизвестный молодому ученому Эйприл О'Нил.