Черепашки-ниндзя в Греции

Глава 19. Великаны-гекатонхейры против черепашек-ниндзя

С наступлением утра черепашки чувствовали себя от­дохнувшими после столь нелегкого сражения с циклопа­ми, да и после событий, связанных со смертью мудреца.

- Жаль старика, - вставая с постели, произнес Ра­фаэль, - я его сегодня даже во сне видел.

- Не будем о грустном, - предложил Микеландже­ло, делая разминку.

- Перекусить бы чего, - заметил Леонардо, погля­дывая на Эйприл.

Та тут же отозвалась:

- Вашей любимой пиццы я пока предложить не смогу по многим от меня не зависящим причинам, а вот кое-что из сухих завтраков...

- У меня скоро с желудком будет не все в порядке от этих сухих завтраков, - раздраженно сказал Микеланд­жело. - С самого утра настроение отвратительное!

- Голодание тебе не помешает, - как можно серь­езнее произнес Донателло, осматривая свою раненую ногу, которая все же его беспокоила.

Микеланджело пропустил мимо ушей слова Дона­телло.

У своей телекамеры суетилась Эйприл, в самый по­следний момент ей удалось выхватить ее из горящего дома старика.

- Пленки еще достаточно, думаю, еще на один сю­жет хватит.

Леонардо присвистнул:

- Да ты, похоже, скоро станешь известной в мире кинобизнеса!

- Во всяком случае, показав на телевидении отсня­тый материал, ты им всем утрешь нос. Ведь у тебя все без игрушечных чудовищ на фоне картонных пейза­жей, - подмигнул ей Донателло.

- Как хочется, чтобы все получилось! - воскликну­ла Эйприл.

- Что именно? - поинтересовался Рафаэль.

- Скорей бы вы победили Зевса, - ответила она.

- Мы даже не знаем, когда его увидим, - заметил Рафаэль.

- Поэтому нужно быть готовыми в любую минуту его достойно встретить, - сказал Донателло, словно пре­дупреждая, что пора бы себя привести в порядок.

А когда Леонардо плюхнулся в постель, чтобы еще немного расслабиться, Донателло прикрикнул на него:

- Вставай! Дома будешь нежиться!

- Эйприл, а где текст заклинания? - с тревогой поинтересовался Рафаэль.

Эйприл сжимала его в кулаке, и потому она лишь подняла руку.

- А ты можешь нам его прочитать? - спросил Ми­келанджело.

В эту самую минуту у подслушивающего устройства стояли Шредер и Кренг, усиливая звук и включая записывающее устройство на огромном пульте.

- Сейчас она порадует нас! - потирая руки, вос­кликнул Шредер.

- Она-то порадует, чего от тебя не дождешься,­ - одернул его Кренг.

- Ну, что же она медлит?!

- А ты попроси ее, а то, может, она не знает, что ты ее очень внимательно слушаешь.

После паузы Эйприл, прижав кулак к груди, ответила своим друзьям черепашкам:

- Я выучила его наизусть, а этот листок бумаги, как бы мне ни хотелось сохранить его на память, лучше сжечь, ведь за ним еще продолжают охотиться.

- Ты имеешь в виду Шредера и его дружков? - ­вырвалось у Микеланджело.

- Да, о них нам нельзя забывать.

- Это точно, - вздохнул Леонардо. - Эти могут воз­никнуть в самый неподходящий момент.

- Да неужели мы не избавимся от них никогда?! - в голосе Микеланджело чувствовалась угроза.

- Может быть, когда-нибудь, - неуверенно произнес Донателло.

Вдруг в комнате стало темно, точно опять наступила ночь.

- Что такое?! - заволновалась Эйприл, оторвав взгляд от догорающего листка.

- Сейчас посмотрим! - выбегая, крикнули Донател­ло и Микеланджело.

- Может, и нам следовало бы уйти отсюда? - пред­ложил Эйприл Рафаэль.

- Ты прав, оставаться здесь опасно.

- Леонардо, возьми телекамеру Эйприл и спускайся во двор! - скомандовал Рафаэль.

Сбежав по крутым ступенькам, Эйприл и Рафаэль поторапливали Леонардо:

- Где же ты?! Давай быстрее!

Как можно было уже догадаться, Зевс послал к чере­пашкам великанов-гекатонхейров, которые были так ве­лики, что заслонили собой солнце.

- Вот это да! - воскликнул Микеланджело, увидев двух приближающихся великанов. - У меня даже руки опускаются от страха!

- Не трусь, Микеланджело!

- Сколько же голов у каждого из этих великанов?!

- Десять, двадцать! Да их около полста! - глаза у Микеланджело разбегались, а сердце готово было выпрыгнуть из груди.

- Осторожно, Микеланджело! - крикнул Донателло.

К Микеланджело потянулось сразу несколько рук гекатонхейра, но, как он не изворачивался, чтобы они не схватили его, одна из рук настигла его и подняла высоко над землей.

- А-а-а! У меня кружится голова!

Вскоре одна из голов раскрыла громадную пасть, похожую на темную пещеру в горах и, высунув из нее шершавый язык, стала облизываться.

- Я не хочу быть заживо съеденным! - вырывался Микеланджело.

Другая голова, потом еще одна, и еще одна щелкали перед ним своими челюстями.

- Да вы не почувствуете меня в своем животе! А-а-а! Только не это!

Он уже закрыл глаза, готовясь быть проглоченным ужасным гекатонхейром, как вдруг рука, которая его держала опустилась, а великан из всех своих пастей издал такой оглушительный вой, что у Микеланджело от него чуть не лопнули барабанные перепонки в ушах.

- Что со мной? Где я?

Он лежал на земле в кулаке гекатохейра, делая по­пытки выбраться из своего плена.

- Это Леонардо из огнемета выпустил пламя, кото­рое пережгло руку великана, - подбежав к Микеланд­жело, объяснил Донателло, перерубая пальцы, сжимав­шие черепашку.

- Не хотел бы я еще раз попасть в руки великана!

- Лучше не рассуждай, а бери оружие и нападай! - скомандовал Донателло.

- Да против такого противника мы выглядим смешно с мечами в руках, - заметил Микеланджело.

- Возвращайся в монастырь! Там возьми лазерное оружие, без него нам будет трудно!

Донателло побежал к монастырю. Ему навстречу мча­лись Рафаэль, Леонардо и Эйприл.

- Тебе лучше не ходить туда! - предупредил он Эйприл.

- Лазеры при нас, - осведомил его Рафаэль.

- Мы и гранат прихватили с разъедающим действи­ем, можно опробовать! - дополнил Леонардо.

- Тогда банзай!

- Банзай! - ответили в один голос Рафаэль и Леонардо.

Оставшись у стен монастыря, Эйприл следила за сражением.

Черепашки смело кидались на гекатонхейров, метая в них гранаты, которые, попадая на тело великанов, разрывались, а затем всеразъедающая смесь бороздила их раны.

- Кажется, им неприятно! - ликовал Леонардо. - ­Здорово я придумал!

Озлобленные гекатонхейры дергались от боли, но по­-прежнему двигались вперед. Множество их рук шарили по земле, вырывая с корнями все, что попадалось у них на пути. Они отрывали от гор целые скалы и бросали их в черепашек. Грохот наполнил воздух, все кругом колебалось.

- Помогите! - позвал Леонардо, оказавшись зава­ленным грудой камней.

Донателло и Рафаэль, разгребая мелкие камни и отбрасывая в сторону крупные, извлекли Леонардо.

- Ты цел? - спросил у него Рафаэль.

- Цел.

- А оружие?

- Падая, я потерял его, - виновато произнес Лео­нардо.

Донателло, перепрыгивая с камня на камень, заметил лазер, который оружием теперь и назвать нельзя было.

- Боюсь, ты прав, Леонардо, - вздохнул он, - тебе надо что-нибудь придумать, а иначе ты для них просто живая мишень.

В тронном зале богиня Эйрена только и ждала мо­мента, когда можно будет, освободившись от цепей, бежать на помощь черепашкам. Она уже знала, что на земле идет бой с гекатонхейрами Зевса, справиться с которыми черепашкам без ее поддержки будет невозможно.

- Им конец! - радовался Зевс, все еще восседая на троне. - Слышишь, Эйрена, они будут мертвы все до одного.

- Это мы еще посмотрим, - стиснув зубы прошепта­ла богиня мира.

- Ты что-то сказала? Я не расслышал. Кажется, ты смеешь возражать мне? Но даже если это и так, сегодня у меня хорошее настроение, и я не хочу омрачать его.

- Могущественный Зевс не желает отдохнуть?

- Мне не до отдыха, хотя, часок-другой я бы вздремнул, пожалуй, - сказал Зевс, позевывая. - Пойду, при­лягу. Оставляю тебя, Эйрена, одну на время. Смотри, не скучай!

- Приятных сновидений!

Богиня уже повернула ключ в замке, как в тронный зал вошла Афина Паллада.

- Где мой отец, Зевс?

- Он отдыхает.

- Отдыхает?

- А что в этом плохого? - недоумевала Эйрена.

- Мне бы ему хотелось кое-что сообщить, - произ­несла Афина Паллада, посмотрев на Эйрену испытываю­щим взглядом.

- Что именно? Надеюсь, это кое-что для него будет приятно услышать?

- Трудно сказать, - задумалась Афина, - для него во всяком случае это будет большой неожиданностью.

Очень хотелось Эйрене, чтобы Афина поскорее поки­нула тронный зал и потому старалась, как могла.

- Для такого, мне кажется, не грех и потревожить Зевса.

- Ты думаешь?

- А почему бы и нет?!

- Я говорила с Афродитой, - начала Афина.

Услышав это имя, Эйрена насторожилась, так как Афродита была во многое посвящена.

- Ты говорила с Афродитой?! О чем?

- Она меня разубеждала, что боги не должны ввязываться в эту бессмысленную войну с землянами.

Если бы Афина после своих слов хотя бы мельком глянула на Эйрену, она бы заметила на ее лице непод­дельное удивление, граничащее с замешательством, от­чего глаза у богини мира невообразимо округлились, ведь она подумала, что Афина пришла рассказать Зевсу о заговоре.

- И что ты?

- Я?!

- Да, что ты ей ответила?

- Ты знаешь, Эйрена, похоже, я с ней согласилась.

Эйрена на миг почувствовала облегчение.

- И что ты собираешься делать?

- Я не намерена прятаться и хитрить, в моих правилах во всем признаться отцу. Хуже, если он получит удар в спину от меня.

- Да-а, но Зевс заподозрит, что тебя кто-то надо­умил. Будет спрашивать имена, и ты по доброте души своей подставишь Афродиту?

Афина резко повернула голову и впилась глазами в Эйрену.

- Как ты могла подумать, что я способна на такое?!

- Время такое ненадежное, всякое случается, - мягким голосом ответила Эйрена.

Больше беседовать с Афиной Эйрена не могла, потому что сильно беспокоилась о черепашках. Она понимала, что до возращения Зевса она не успеет незамеченной посетить Аполлона, чтобы тот подсказал ей, как быть. Единственное, что она могла предпринять в данной ситуации, попросить о помощи Афину.

- Афина, риск - благородное дело, - вдруг произнесла она, - поэтому я предлагаю тебе рискнуть, чтобы доказать себе, что ты стоишь на правильном пути.

- Ты хочешь втянуть меня в какое-нибудь сомнительное дельце?

- Нет. В нашей помощи нуждаются.

- Но кто нуждается?

- Земляне; сейчас на земле идет сражение четырех черепашек, которых Зевс считает опасными для богов-­олимпийцев. Он послал двух гекатонхейров, чтобы те расправились с ними, - объясняла взволнованная Эйрена.

Афина, опустив голову, внутренне боролась со своими чувствами.

- А что, если обо всем этом узнает Зевс? - вопрос Афины застал Эйрену врасплох.

- О чем?

- О тебе, об Афродите и о вашем сговоре?

Эйрена открыла рот, чтобы выпустить поток брани, но не успела, Афина ее опередила:

- Я пошутила. Ну, что я должна сделать?

- Так бы и раньше. Гермес из кузницы Гефеста похитил мечи.

- Так значит он не врал, что завелся вор? И кто - Гермес! Так и он замешан?

- Не это важно сейчас. У тебя есть ядовитая змея, чей яд мгновенно убивает. Не так ли?

- Есть, но зачем тебе она?

- Она мне не нужна, а нужен лишь только ее яд, которым нужно смазать мечи и пустить в гекатонхейров.

- Да-а, задачку ты мне задала, - протяжно произнесла Афина Паллада, уходя из тронного зала.

- Торопись! Как бы не опоздать! - кинула ей вслед богиня мира и сразу же прикусила язык, увидев рядом с Афиной Зевса.

- О чем ты говорила с ней, дочь моя Афина? ­- ласково спросил Зевс, взяв за руку Афину. - Куда ты спешить должна?

- Да так, отец, Эйрена просила меня сшить ей новое платье, поэтому просила поторопиться, - нашлась с от­ветом Афина.

- Платье?

- Да, - пожала плечами Афина.

- Но зачем ей платье, если она наказана? И почему ты должна этим заниматься, если думать нужно сейчас не об этом?

- Война закончится, наступит мир, который прине­сет богиня мира.

Так благодарна была Эйрена богине Афине за ее молчание, за ее теплые слова в ее адрес, что даже про­слезилась.

- А моя дочь умна, за что я ее и люблю! - восклик­нул Зевс, улыбаясь.

Когда Афина, шелестя нарядами, удалилась, Зевс сел на трон.

- А ведь свою дочь, Афину, пришлось мне родить самому.

Смахнув задержавшуюся на щеке слезу, Эйрена уже в который раз стала слушать историю рождения Афины Паллады.

- Я знал, что у богини разума, Метис, будет двое детей: дочь Афина и сын необычайного ума и силы. Мойры, богини судьбы, открыли мне тайну, что сын богини Метис свергнет меня с престола и отнимет у меня власть. Чтобы избежать грозной судьбы, которую сули­ли мне мойры, я, усыпив богиню Метис ласковыми речами, проглотил ее, прежде, чем у нее родилась дочь, богиня Афина.

- Как опасно иметь дело с Зевсом! - думая о своем, сказала Эйрена, повысив голос.

- У меня не было другого выхода, ведь ты должна это понимать.

- Я понимаю. И меня ты наказал, посадив на цепь, потому что ты не нашел другого способа усмирить меня.

- Способов сколько угодно! Но мне спокойнее нахо­диться рядом с тобой.

- Что же было дальше, после того, как ты отделался от богини Метис, так и не познавшую материнства?

- Через некоторое время почувствовал я страшную головную боль. Тогда призвал я своего сына Гефеста и приказал разрубить мне голову, чтобы избавиться от невыносимой боли и шума в голове.

- Ты отдал такое приказание? - удивилась Эйре­на. - Ведь ты мог лишиться не только боли, но и го­ловы?!

- Взмахнул Гефест топором, мощным ударом раско­лол мне череп, и вышла на свет из головы могучая воительница, богиня Афина.

Эйрена встала и наклонилась над головой Зевса.

- Ты чего это?

- Да вот, смотрю, остался ли рубец после удара, - шутливо сказала богиня мира.

Зевс уклонился.

- Ты забыла, с кем дело имеешь?

- Да уж и пошутить нельзя!

- Что же нет никаких известий, как там мои гекатонхейры?

- Что ты хочешь узнать о них?

- Когда они порадуют меня своей победой над черепашками, - уверенно ответил громовержец.

Трудно было богине Эйрене сдерживать улыбку, ведь она уже знала, что Афина, раз уж взялась за дело, то доведет его до конца.

Черепашкам приходилось совсем плохо: великаны без конца атаковали их со всех сторон, махая множест­вом рук.

- Я больше не могу! - пожаловался, наконец, Леонардо, оказавшись рядом с Донателло.

- Стреляй! Еще стреляй! Осторожно, к тебе прибли­жаются руки! - кричал ему Донателло.

Рафаэль, как и Микеланджело, уже успел побывать в кулаке великана, но друзья помогли освободиться ему.

Несколько десятков голов гекатонхейров валялось на земле, срезанные лучами лазеров.

- Так их, так! - справившись с еще одной головой, воскликнул Микеланджело.

- Эй, Рафаэль! - позвал Донателло.

- Чего?!

- Помнишь, ты нам про динозавров рассказывал?

- Да, а что?

- Эти великаны побольше их?

- Сравнил! Конечно, больше! Но и на такую силу найдется другая сила!

- А Леонардо совсем раскис! - заметил Микелан­джело. - Так не пойдет!

- Смотри на нас, Леонардо! - бросив очередную гранату, крикнул Рафаэль.

Афина держала в руках несколько мечей, лезвия которых она смазала ядом своей змеи, и целилась в гека­тонхейров, чтобы попасть им в сердце. Это было непро­сто, ведь стоило ей промахнуться, и великаны одержат победу. В таком случае богиня Эйрена перестанет ей доверять. Вот ее рука разжала рукоятки - и мечи поле­тели вниз.

- Смотрите! Смотрите! - ликовали черепашки, под­прыгивая от радости. - Они падают!

- Мы их победили!

Постепенно черепашки успокоились, глядя на повер­женных гекатонхейров.

- Здорово вы их! - воскликнула Эйприл, подбежав к друзьям, обнимая каждого из них. - Я все видела! Вы просто герои!

Но какое-то странное чувство вдруг охватило черепа­шек-ниндзя: все произошло так мгновенно, что они не смогли разобраться, кто нанес смертельный удар.

- Как-то странно они вдруг пали замертво, - про­изнес Донателло.

- Зачем себе головы ломать, отчего да почему! Вы победили, а это самое важное, - доказывала им Эйприл.

- Кто метал мечи? - спросил Микеланджело, заме­тив рукоять меча в сердце одного гекатонхейра, а затем убедился, что и у другого было то же самое.

- Мечи? Скорее мы выпускали стрелы из арбале­та, - удивился Леонардо.

- Еще гранаты метали, - дополнил Рафаэль.

- Та-ак, - протянул Донателло.

- Что ты хочешь этим сказать, что мы их не убивали? - возмутился Микеланджело. - Если хочешь, если тебе так важно, можешь считать, что их прикончил я, если, конечно, другие не возражают.

Черепашки переглянулись.

- Я так и знал, - утвердительно произнес Донател­ло, махнув рукой.

- Что ты знал? Почему ты ничего не хочешь объ­яснять? - волнуясь, требовали черепашки.

Донателло повернул голову к Эйприл.

- Это ты нам помогла?

- Я?!

- Каким образом она могла нам помочь? - спросил Микеланджело. - Она даже не знает, как меч в руке держать.

- Зато она знает заклинание, - спокойно сказал Донателло.

После этого все замолчали, направив взгляды на Эйприл, которая в растерянности теребила легкую мате­рию своей блузки.

- Ты нам ничего не хочешь сказать? - прервал молчание Рафаэль.

Эйприл отрицательно покачала головой.

- Ты произнесла заклинание? - торопил ее с ответом Донателло.

- Я о нем как-то не подумала, - виновато произнесла Эйприл, прикусив нижнюю губу.

- Но ведь ты его выучила наизусть?! Или ты его уже забыла? - требовал признаний Микеланджело.

- Только не это, - бледнел Леонардо, - еще одного похода к пещере святой львицы я не вынесу.

- Вам не придется никуда идти, - успокоила всех Эйприл, - когда вы сражались, я совершенно выпусти­ла из вида, что могу помочь вам. Но, если разобраться, заклинание это от богов-олимпийцев, а не от тех ужас­ных чудовищ, которые они на вас насылают.

- Эйприл права, - согласился Донателло. - Закли­нание нужно произнести только в тот момент, когда появится Зевс. Как знать, может Шредер только и ждет, чтобы завладеть им.

- Нам нужно теперь беречь Эйприл, как зеницу ока, - пошутил Леонардо.

- Лучше бы мне доверили выучить его, а то вдруг Эйприл снова не сочтет нужным произносить заклина­ние, когда мы будем сражаться с Зевсом, - недовольно ворчал Леонардо.

- Будь спокоен, - вступился за Эйприл Рафаэль.

Известие о победе черепашек до Зевса дошло не сразу. Все боялись даже заикнуться об этом.

- Что будет? Что будет? - то здесь, то там шепта­лись боги по углам.

- Кто скажет могущественному Зевсу о поражении гекатонхейров?

А в тронном зале громовержец, пребывая в хорошем расположении духа, мирно болтал с Эйреной.

- У меня прекрасные дети, - с гордостью говорил он. - Хоть кого возьми: Гермеса иль Аполлона, иль Афи­ну, Гефеста...

- Да-а, - с улыбкой соглашалась Эйрена. - Правда, не все они одной матери дети...

- Это все проделки Афродиты, кому, как не ей, владеть сердцами, будить в них любовь.

- Так что ты говорил про Афину?

Непобедимая воительница Афина Паллада твердым шагом вошла в тронный зал.

- А вот и она, - обрадовался Зевс. - Ну, с чем при­шла?

- Не то, что ждешь ты, могущественный Зевс, сейчас скажу, - голос Афины дрожал.

Зевс нахмурился и привстал с трона.

- Ну же?!

- Твои гекатонхейры повержены, - как приговор, произнесла Афина, вскользь посмотрев на Эйрену.

- Не может быть!

- Все может быть, - тихо сказала Эйрена, положив палец на губы.

- Эти черепашки заплатят мне и за гекатонхейров! Я так не оставлю! Пришло мое время. Где Арес? Позвать сюда Ареса! Готовимся к войне!

Пока Олимп содрогался от криков Зевса, Эйприл догадалась, каким образом черепашкам удалось побе­дить двух великанов.

- Как же вы забыли, - недоумевала она, показывая рукой на небо.

- Эйприл, что мы должны помнить? - встал в позу Микеланджело. - Может не будем больше рассуждать о том, чего не знаем?

- Но я знаю, что вам помогала богиня мира Эйрена.

- Ты думаешь это она? - удивился Донателло.

- Кто же еще! Ведь она следит за всем, что здесь с вами происходит.

- А я об этом даже не подумал, - пожал плечами Леонардо.

- Как бы там ни было, мы выдержали и это испыта­ние, - уставшим голосом произнес Рафаэль.