Чёрная Госпожа

Стрельбище

Был полдень. Жарко светило солнце после устроенных нескольких недель осадок ангелоидами. Наконец-то стало тепло. Несколько, еще несколько дней и весна вступит в свои права в стране Барбак.

Лиза воспользовалась этим и поехала сегодня одна. Она вспомнила, что в этом месяце еще не была на стрельбище, да и повелитель разрешал надолго оставлять хозяйку одну. Лизе частенько надоедала функция домашней змеи, однако поделать она ничего не могла.

Сегодня день был приятным исключением. Переехав через несколько шлагбаумов, в каждом то показывая удостоверение, то мило улыбаясь и подмигивая зелеными глазами, стреляя ими из-под очков уродливым тагаям охранникам или молодым тварным созданиям, вроде псевдоангелоидов или псевдобесов, Лиза, наконец, оказалась на огромной площади, окруженной ангарами и тентами. Сегодня первым делом она отправилась на стрельбище. Как всегда, спросила ее тощий уродливый бес. Его остроконечный череп был обтянут сухой, болезненного вида кожей впалые глаза непонятного цвета, смотрели не то с презрением, не то с остервенением.

— Да, как всегда, — Лиза положила удостоверение.

Бес, с помощью ловкого щупальца, выдал ей автомат, патроны, тяжелый пистолет, легкий пистолет, несколько гранат и длиннющее снайперское ружье.

— Надеюсь, сегодня хорошо потренируешься. Вчера двух ангелоидов оштрафовали. Ни одну мишень не поразили.

— О, а что так?

— Так они там лишние три дня проторчали, — говорил бес, жестикулируя щупальцем. Было видно, как его радует неудача белых тварей.

Лиза никак не могла понять, существует ли вражда между серыми и белыми тварями в самом деле. Однако о том, что есть вражда между между пернатыми тварями и ящерами, она знала не понаслышке. По крайней мере, в стране Барбак не было ни одного ящера. Да и сам повелитель нелестно о них отзывался. Когда Лиза была совсем молодой, у неё состоялась длительная беседа с повелителем и тремя ангелоидами, особо приближёнными к анунаку. Тогда разрешалось спрашивать всё, ведь она с отличием окончила академию специальных войск.

«У меня всего один вопрос, который тревожит меня», — говорила тогда Лиза. У неё были длинные, ниже пояса волосы, аккуратная форма, без единой складки. Она держала короткое ружьё со штыком и стояла по стойке смирно. А когда, напившись некрепкого алкоголя, окончательно расслабилась и задала вопрос не на тему того, как лучше всего служить своему повелителю, а на счёт ящеров.

— Ящеры, — ответил тогда анунак, — презренные создания, слишком свободные, но самое отвратительное, что слишком сильные. Терпеть не могу их контролировать.

— А еще у них очень большая задница, — ответил крепкий, мускулистый ангелоид с длинными волосами и кривым носом.

Лизу совершенно не интересовали рептилии и их задницы. В данный момент она целилась в мишень на стрельбище. Хотя, возможно, ей бы понравилось, если вместо бумажки в перекрестии прицела оказалась чешуйчатая морда ящера. В конце концов, гадюки только внешне имеют сходство с феями, внутри они самые настоящие рептилии, ближе к рептилиям, чем кто бы то ни было, даже ближе чем бесы. А уж ангелоиды, для ресурсов которых была использована кровь идавеллингов, и подавно являют собой образец того, как не надо делать слуг.

Лиза прицеливалась еще секунду и совершила несколько выстрелов.

— Девять попаданий из десяти, — радостно сказала девочка-ангелоид с насыщенными коричневыми волосами, аккуратной челкой. Она была одета в светло-голубую униформу, напоминающую школьную форму соседнего учебного заведения, недалеко от того дома, где жила Лиза. Наверняка, если бы такого ангелоида заслали специальным шпионом, его могли бы отличить только бесы-радисты, постоянно следящие за этим местом сбора энергии страданий. Лиза тем временем выкинула использованный рожок, вставила другой, поправила хорошо сидящую на ней мешковатую форму, опустилась и приняла положение лёжа. Упёрла приклад от автомата в плечо, разразилась очередь. Автомат гневно выплёвывал в цель патрон за патроном, а Лиза всё размышляла. В отличие от ангелоидов, её собственные крылья были не то паразитом, не то симбионтом, жили отдельно своей жизнью, как правило, прозябая в шкафу и питаясь лабораторными мышами, которых Лиза закидывала своим собственным крыльям раз в неделю. Как и все подобные оборудования, вроде искусственного глаза, забирающегося к ней через ухо, или дополнительной железы, крепящейся к запястью, которые заказала для нее хозяйка подобные органы, не являлись частью ее тела, в отличие от пернатых крыльев ангелоидов или щупалец бесов. Даже хвост гадюка не могла отрастить, а была вынуждена уживаться с каким-то симбионтом. Впрочем, один раз Лиза пользовалась хвостом на одном из своих первых заданий по устранению мощного тагая преступника. Он был под наркотиками, что-то бессвязно орал. В голове у Лизы отложилось только «Беррейские ублюдки, выродки, чернобороды, напьются своей жидкостью мозговой, наедятся нашей крови! Неужели вы не слышите! Женщины! Мужчины! Нами правят птицы! Птицы с руками. Посмотрите, они всюду на оградах, на домах, птицы с зубами смотрят на нас». Тагай кричал так громко, выпучивая глаза, что вены вздувались у него на лице, пока Лиза не припечатала его прикладом автомата. Силой завернула ему руки. Бесы в обличии тагаев отвели глаза всем, кроме преступника. Ему они показали свой истинный облик, чтобы он продолжил кричать еще более громко и бессвязно. Затем, насмехаясь, увели его в пыточную камеру, где собрали с него максимально много энергии страданий. Ему стерли память, и с тех пор он работал докером в порту, уныло разгружая и загружая портовые ящики. Но иногда он все же срывался и, хоть лишился воспоминаний прошлой жизни, бормотал себе под нос. «Нами правят птицы, птицы с руками и их ручные змеи. Бородатые береи, проклятые береи, продали нас, пьют нашу кровь, едят наше мясо»..

Лиза выкинула слова безумного тога из головы. В конце концов, есть рабы, а есть их хозяева. Она отложила автомат.

— Десять попаданий из десяти! Вы молодец! — радостно крикнула девочка-ангелоид.

— Заткнись уже, дурочка! — прошипела на нее Лиза, взяла в руки снайперское ружье, подкрутила прицел, демонстративно навела его на командную будку, где в страхе задрожала девочка-ангелоид. — Помалкивай там, твоё дело попадания считать, а не подбадривать старшую по званию.

Затем навела снайперскую винтовку на дальние мишени и принялась посылать в цель один выстрел за другим.

— Двадцать попаданий из двадцати, — со страхом сказал девочка-ангелоид.

А Лиза тем временем взяла тяжелую трубу-гранатомет и зарядила туда метательную гранату. Она уже была готова поразить цель в виде обгорелого остова танка, как к ней, шатающейся походкой в развалочку, подошел бес, выдающий оружие. У него было две руки, четыре щупальца, выраставшие из плеч, ноги походили на звериные лапы, и за спины стрелой взметался хвост.

— Ах… Дай оружие соберу, нечего тут им сверкать.

— Что, проверка что ли?

— Да. Проклятый Конрад вот-вот будет здесь. Лучше освободи стрельбище, ты же знаешь, ангелоиды не в себе… Все время в себе на уме. Постреляешь из гранатомёта когда-нибудь потом за мой счёт.

Лиза послушно отдала бесу гранатомёт. Забрала у него свое удостоверение и не переодеваясь в повседневную форму отправилась к своей повозке. Когда она уже садилась внутрь, то увидела помпезную неспешно катящуюся процессию из нескольких масштабных грузовиков и повозок поменьше. Все они были выкрашены белый цвет с золотыми гербами. Наконец когда процессия остановилась, несколько ангелоидов — роскошных женщин с длинными волосами в истинных доспехах, открыли дверь и оттуда вывалился тот, кого так не хотел увидеть без надзиратель. — Архангел Конрад, — вслух проговорила Лиза. Казалось, Конрад её услышал, повернул своё холёное лицо, обрамленное длинными и кудрявыми белоснежными волосами, посмотрел в сторону ее повозки.

Стекла у Лизы были тонированы, как у всех правительственных агентов. Неизвестно, обладал ли Конрад возможностью считывать мысли, однако он, хмыкнув, демонстративно отвернулся и отправился на стрельбище. «Какие дела могут быть у этого напыщенного голубя?» — посмеялась Лиза, крутя баранку, направляясь домой.

В самом деле, стал бы этот проклятый архангел голубем, тогда бы хозяйка наверняка пустила ему кровь, съела бы его. Лиза перестроилась в другую полосу, посигналив фарами пропустившему его тагаю. Вежливость и все такое. В самом деле, кто бы победил, хозяйка или Конрад? Лиза очень хорошо знала, на что способен обычный ангелоид с воинскими способностями. Однако Конрад был не просто ангелоидом, а архангелом, очень сильным и в истинной броне, хорошо владеющий своим мощным мечом, к тому же у него была мощная свита из десяти или даже больше ангелоидов. Которых он постоянно конструировал сам, наделяя или лишая их тех или иных способностей по ситуации. Говорят, у него даже был боевой пегас. Впрочем, как там говорила хозяйка, эти твари что, затравят нас до смерти анекдотами? Именно этого пегаса Лиза хорошо знала, и именно этого пегаса совершенно не ожидала встретить у себя дома в гостиной.

— Ну, привет! — сказал пегас.

Лиза потеряла дар речи. Рядом стояла Айрен и расчесывала костяным гребнем гриву странного создания. По стечению обстоятельств, пегасы также являлись ангелоидами или белыми тварями. В общем, несмотря на то, что они выглядели как крылатые скакуны с рогом посредине лба, сознанием они обладали не меньшим, а может быть даже большим, например, чем сама Лиза. Именно этот факт её раздражал больше всего.

— Макаревич, тебя что, перевели в наш отряд? — Сухо спросила Лиза. — Нет! — сказал Макаревич и фыркнул розовыми губами. — Просто зашел посмотреть, что здесь у вас творится А тут фея. Ну и мы завели разговор о срединных мирах.

— Представляешь, этот гамелькар Бывал в срединных мирах.

— Я такой же специальный агент, — закивал головой Макаревич — Бывал на десяти различных летающих островах. Правда я боюсь сражаться, моя основная функция это разведка. — Макаревич фыркнул, его огромное тело жеребца мгновенно стало невидимым.

— Здорово, когда умеешь — кивнула Айрен. — Он может становиться невидимым. Ему совершенно необязательно отводить для этого глаза. Даже меня может прикрыть.

— Откуда вы знаете, хозяйка? — Сомнение острым когтем шевельнулось в сознании Лизы.

— Да, мы проверяли, ограбили тут.. — Айрен кивнула в сторону, Лиза увидела увесистый мешок, стоящий около дорогого дивана.

— Наркотики? — Сухо спросила Лиза и полезла рукой в тактической перчатке внутрь мешка. Однако содержимое ее порадовало.

— Наркотики, наркотики, наши с тобой наркотики! — Айрен ласково почесала жеребца за ушами. — Лиза, бери что хочешь, сегодня я угощаю.

Лиза довольно извлекла из мешка несколько дорогих плиток шоколада, и молотый вручную кофе с дальних островов или из страны Бурр, которые выращивают под лучами специального их местечкового солнца оставшегося со времен, когда анунаки щедро делились в той стране технологиями своими рабами.

— Вы что ли центральный магазин в городе обнесли?

— Он самый! У них такое хорошее зерно, что я не мог отказаться! — фыркнул Макаревич.

— А как же Конрад этот твой, скотоложец? — хмыкнула Лиза, набивая рот шоколадом.

— Ненавижу его! Но сегодня он на стрельбищах, а у меня выходной! — Пегас ударил копытами.

— Видишь, какая полезная живность! — обрадовалась Айрен.

— Знаю! Я с Макаревичем пятнадцать лет знакома!

— Не пятнадцать, а шестнадцать с половиной. А ещё мы вместе в лабораториях росли. Правда, я искусно выращен, а у Лизы…

— Заткнись, коняга! — Фыркнул Лиза и бросила в него перчаткой.

— Что там у Лизы?

— А у Лизы на самом деле есть мать. Она живорождённая. Представляешь, какой позор! — Фыркнул жеребец.

— Позор.. — Поковырялась в ухи Айрен. — Не вижу в этом ничего позорного. Я, например, тоже в этом теле родилась от матери. Еще у меня пять сестер.

— Хозяйка, давайте не будем продолжать. — Лиза поспешно накинула себе рюкзак за спину и вышла из комнаты, прихватив шоколад и кофе.

— Понимаешь, фея, для нас это позорно быть живорождёнными.

— Что, она даже не из яйца, что ли, вывелась? Она же змея. — С удивлением спросил Айрен.

— Нет, у неё есть мать, тоже такая же гадюка. На ней эксперименты ставили. Повелитель тогда очень хотел вырастить универсальных гадюк с высоким интеллектом.

— И что, у нашей Лизы интеллект-то высокий?

— Ну мой-то, конечно, повыше, но я же искусственный. — С гордостью сказал Пегас. — Но Лиза тоже не отстает. У нее золотая медаль была в школе.

— В школе? Это то дурацкое здание, куда сгоняют детенышей и издеваются над ними?

— Ну можно и так сказать, но в нашей особенной школе-академии детей специальных агентов… Нас обучали многому!

— И что, ты действительно хочешь сказать, что она отличница?

— Отличница боевой подготовки! Две золотые медали! Ей есть чем гордиться, хоть я ее не люблю, но уважаю! — Фыркнул пегас.

— Вот оно как. А я думала, она обычная дурочка.

— Да нет, обычные дурочки, это все, кто тебя окружает.

— Да это я уж поняла. Даже мои растения умнее.

Пегас заржал, было видно, что ему стало весело.

— Пойдем еще сходим куда-нибудь.

— Да, пойдем, я представлю тебя своему младшему брату.

— Здесь есть еще одна фея? — удивился пегас.

— Конечно! Он будет рад посмотреть на тебя. Поделишься с ним небольшим запасом волшебной энергии, а он тебе на флейте сыграет.

— Здорово! Обожаю музыку!

— А я на барабанах тогда, — сказал Айрен. — Или на клавишных.

В своем родном измерении Айрен непозволительно было даже прикасаться к музыкальным инструментам, пока она не достигла бы значительного ранга. Но здесь, здесь было все по-другому. Когда пегас, наведя невидимость, вышел с темной эльфийкой с заднего двора, Лиза проводила их грустным взглядом. Однако в ее разуме, поскольку души у нее нет, было довольно приятное ощущение. Даже пегас, Макаревич, с которым они делили детство и юность, а также некоторые задания, хоть и сказал, что он не любит ее, но отозвался о ней положительно. «Возможно, хозяйка хорошо влияет на других», — сделала запись в своем блокноте Лиза.