Глава 22

Пока Гленн Джефферс пребывал в состоянии глубокого и безмятежного сна, его жена ворочалась в постели от изнуряющей бессонницы. Неожиданный звонок Гленна застал ее в тот самый момент, когда она уже окончательно успокоилась и пришла к выводу, что странное поведение мужа во время их последней встречи в больничной палате ровным счетом ничего не означает. К тому же и доктор Фарбер уже давно предупредил ее о возможных изменениях реакции мужа на привычные обстоятельства. У многих людей, сказал он ей тогда, после столь тяжелого сердечного приступа наблюдается полное перерождение личности. Один из его пациентов за одну ночь превратился из личности типа «А» в личность типа «Б». Многие люди начинают совершенно спокойно относиться к тем вещам, которые раньше вызывали у них приступы необузданной ярости, нетерпеливые становятся хладнокровными, а общительные — замкнутыми. Именно необычную замкнутость и обнаружила Энн у своего мужа во время последнего посещения. Всегда приветливый и добродушный, он встретил ее настороженно и даже как-то враждебно. Вокруг него были разложены ее статьи из досье, и он даже не повернул к ней головы, когда она наклонилась, чтобы поцеловать его. Разумеется, Энн поинтересовалась, почему он так увлекся делом Ричарда Крэйвена, но Гленн отделался лишь краткой репликой — он, дескать, просто хотел понять, почему его жена занимается этим делом столько лет.

— Знаешь, что недавно пришло мне в голову? — неожиданно спросил он, оторвавшись от бумаг. — Это очень интересный парень. Ты всегда стремилась сделать из него какого-то монстра, но…

Энн опешила и вытаращила на мужа глаза, не веря своим ушам. Еще неделю назад он говорил ей, что единственным разумным оправданием ее поездки в Коннектикут является возможность «лично убедиться в смерти этого подонка». И вот сейчас этот подонок неожиданно превратился в «интересного парня»!

— Он действительно был монстром, — прервала его Энн. — Одному Бог/ известно, скольких людей загубил этот мерзавец. К тому же он не просто убил их, Гленн. Он расчленил их! Он вырывал у них сердца!

Гленн поднял голову и как-то странно посмотрел на жену — с какой-то невыразимой злостью в глазах. Она тут же оставила эту тему, решив, что неразумно расстраивать мужа в такое время. Все же до конца свидания ее не покидала мысль, что он не может смириться с ее оценкой Крэйвена. В конце концов она была вынуждена прервать свой визит, так как Гленн все равно не обращал на нее никакого внимания.

Уже выходя из больницы, Энн решила поговорить с дежурной медсестрой. Та всячески убеждала ее, что многие пациенты вообще предпочитают не принимать гостей и что вся их энергия уходит исключительно на собственное выздоровление, не оставляя им никакой возможности общаться с близкими. Естественно, Энн попыталась успокоиться на этом, по ощущение тревоги так и не оставило се в тот вечер. Оно даже значительно усилилось, когда Энн узнала, как протекало свидание Кевина с отцом. А когда Гленн позвонил сегодня вечером, Энн окончательно убедилась в том, что с ним происходят странные вещи. Он не только чересчур формально извинился перед ней и сыном, чего никогда не бывало раньше, он еще и держался так, будто ничего страшного не произошло и он не понимает, почему она так расстроилась. Именно этот звонок мужа всколыхнул в душе Энн неприятные ощущения, которые уже стали постепенно забываться.

Отложив в сторону свои заметки, над которыми она работала несколько часов и которые подводили итог ее изысканиям в хранилище полицейского участка, она встала из-за стола, прекрасно понимая, что ничего путного сегодня вечером ей сделать уже не удастся. Кевин лежат на диване с книжкой в руках, а рядом громко бубнил включенный телевизор.

— Ты мог бы выключить его, если не смотришь, — по-хозяйски распорядилась Энн.

— Я смотрю, — ответил Кевин, даже не потрудившись поднять голову от книги.

Энн решила не тратить время на бесполезный спор с сыном, так как тот действительно обладал удивительной способностью одновременно читать книгу, смотреть телевизор, участвовать в разговоре и слушать музыку. Этот талант он унаследовал от своего отца, который тоже часто занимался несколькими делами сразу и при этом каждое из них делал великолепно. Что же касается ее, то ей всегда удавалось одновременно лишь восхищаться и возмущаться такой необычайной способностью. Она не могла понять, как можно делать домашнюю работу и при этом смотреть телевизор.

— Я еду в больницу к отцу, — объявила она.

Кевин наконец-то оторвался от книги, почувствовав в голосе матери легкую тревогу.

— Что-нибудь случилось?

Энн покачала головой:

— Мне просто захотелось прогуляться, вот я и решила совместить приятное с полезным.

— Хорошо.

— Скажи Хэдер, что вы не должны выходить на улицу.

Кевин закатил глаза и тяжело вздохнул.

— Боже мой, мама, я же не ребенок. Ничего с нами не случится.

Энн решила не портить сыну настроение и, наклонившись над ним, поцеловала его в лоб.

— Вернусь через час. Надеюсь, все будет нормально. Договорились?

Ночной воздух был довольно прохладен, и она всю дорогу держала руки в карманах. Дойдя до Мерсер-стрит, где начинался опасный район, она повернула направо, поднялась до Пятнадцатой улицы и повернула на Томас-стрит, откуда до больницы было рукой подать. В здание она вошла через черный ход и сразу направилась к лифту. Поднявшись на третий этаж, она сняла трубку красного телефона и назвала себя. Через секунду в коридоре появилась Эннет Брейди.

— Ваш муж уже спит, но я думаю, что вы вполне можете посидеть с ним несколько минут.

— Как он себя чувствует? — спросила Энн сестру, когда та вела ее по коридору в реанимационное отделение.

— Вообще-то ему сегодня намного лучше. Он уснул сразу же после ужина и проснется, я надеюсь, совершенно другим человеком. Откровенно говоря, я бы на вашем месте не стала сейчас будить его. Сейчас ему нужно как можно больше спать.

Сестра приоткрыла дверь палаты Гленна и позволила Энн заглянуть внутрь. Мягкий свет уличных фонарей за окном тускло отражался на спокойном лице спящего. Сейчас он уже больше походил на того человека, за которого Энн когда-то вышла замуж. Все ее тревожные чувства мгновенно растаяли как прошлогодний снег. Она с легким сердцем отошла от двери.

— Сегодня меня неожиданно стали одолевать глупые мысли, — откровенно призналась Энн сестре, когда они шли к выходу. — Конечно, мне следовало просто позвонить вам, но почему-то захотелось самой взглянуть на него. Знаете, это напомнило мне мое отношение к детям, когда они были еще совсем маленькими. Когда мне говорили, что с ними все в порядке, то мне всегда хотелось лично убедиться в этом.

— Ничего страшного, — успокоила ее сестра. — Многие жены наших пациентов приходят к нам даже ночью. А вот мужья редко показываются здесь даже в обычное время. Гетеросексуальные мужчины в Америке всегда страдали неразвитым семейным инстинктом.

Энн направилась к выходу, помахав на прощание рукой медсестре. Та пожелала ей благополучно добраться домой.

— Знаете, — крикнула она вдогонку, — та женщина, которую недавно убили, жила совсем неподалеку от больницы.

«Да-да, несчастная проститутка, которая напоролась не на того клиента», — подумала Энн, спускаясь на лифте вниз. Ей стало жаль ту женщину, ведь она всего-навсего пыталась заработать себе на жизнь. Пусть способ заработка и не был вполне достойным, но все же она не заслужила подобной участи. Вспомнив предостережение медсестры, Энн вышла из больницы через главный подъезд и пошла по Шестнадцатой улице, слабо освещенной редкими уличными фонарями. Приблизившись к очередному фонарю, она вдруг почувствовала, что за ней кто-то наблюдает. Энн замедлила шаг и пристально осмотрела улицу.

Вокруг ни единой души.

Немного успокоившись, она пошла дальше, но чувство тревоги по-прежнему не покидало ее. На углу Томас-стрит ее нервы стали сдавать, и Энн повернула налево, незаметно для себя ускоряя шаг. Вскоре гнетущее ощущение чужого взгляда, вперившегося в ее затылок, стало постепенно ослабевать, а к концу улицы она уже была абсолютно уверена в том, что стала жертвой собственных глупых фантазий.

* * *

Экспериментатор отошел от окна лишь тогда, когда Энн Джефферс скрылась за поворотом. Он ни минуты не сомневался в том, что она почувствовала на себе его взгляд, ощутила его незримое присутствие. Он злорадно наблюдал, как она постоянно озиралась, осматривая пустынную улицу, и ускоряла шаг, выдавая свой страх. Он хорошо понимал ее ощущения, так как видел все это сотни раз, подыскивал себе очередной объект для исследования.

Скоро наступит время новой серии экспериментов, нового этапа работы. У него даже пальцы сжались в кулаки от предвкушения того сладостного чувства, которое возникал каждый раз, когда его руки погружались в средоточие человеческой жизни и обхватывали трепетно пульсирующее сердце. В этом заключалось высшее блаженство эксперимента, ведь в его руках находился не только источник жизни, но и сама жизнь в самом ее обнаженном виде.

Он уже окончательно решил, что на этом этапе участницей одного из экспериментов станет Энн Джефферс. Сперва, конечно, он просто поиграет с ней, как, впрочем, играл и все эти годы, а потом… Потом наступит ее время. Не исключено даже, что он разбудит ее на завершающем этапе эксперимента, дабы она могла разделить с ним это неземное блаженство. А он будет держать в руках ее трепыхающееся сердце и ощущать иссякающий поток жизненной энергии.

У него имелись богатые возможности для проведения данного эксперимента, так как колоссальный опыт, накопленный им за все эти годы, предоставлял ему широкий выбор средств и методов для успешной работы. Конечно, у него был вынужденный перерыв, но он скоро закончится.

Ждать осталось совсем недолго. Скоро все начнется сначала. Не за горами то время, когда в его руках окажется трепетная плоть Энн Джефферс. Скоро… скоро…

Загрузка...