Глава 25

…полиция «удовлетворена» тем обстоятельством, что осуждение и казнь Ричарда Крэйвена положили конец целой серии убийств. Но детектив все же отметил: «Еще предстоит доказать причастность Крэйвена ко всем этим преступлениям». Кроме того, детектив Блэйкмур не решился отстаивать ту точку зрения, что Крэйвен действовал в одиночку.

Шейла Херрар уставилась на газетную статью помутневшими с похмелья глазами, с трудом вынося резкую боль в голове. Она сидела в этот ранний час на безлюдной площади, стараясь прийти в себя после вчерашней пьянки. Номер «Сиэтл Геральд» кто-то оставил на скамье, как, впрочем, и недопитую чашку с кофе, остатки которого она уже проглотила.

Осталось только одно тело, которое еще не обнаружили, — тело ее сына Дэнни. И теперь не только полиция виновата в этом, но и газета. Шейла весь день ждала, что ей позвонят из редакции, куда она направила свой запрос, но так и не дождалась ответа. Как же фамилия той журналистки? Шейла вспомнила, что сохранила вырезку из недавнего номера газеты, и стала лихорадочно рыться в сумке.

Вот она. Энн Джефферс. Да, это именно та самая женщина, которой Шейла оставила сообщение на автоответчике. Шейла так и не вспомнила, когда же это было, но хорошо помнила, что весь день ждала от нее звонка, но так и не дождалась.

А все потому, что она была индианкой.

Вконец спившейся индианкой.

Шейла гневно смяла газету в кулаке. Она в то утро чувствовала себя не очень хорошо, хотя и не так ужасно, как сейчас. Может быть, эта женщина звонила ей, но ее не было рядом с телефоном-автоматом? В проклятой гостинице никому нет дела до жильцов.

Ей вдруг захотелось чего-нибудь выпить. Медленно поднявшись со скамьи, Шейла почувствовала приступ тошноты. Ее вырвало прямо на чистую мостовую площади.

Никакого облегчения не наступило. Напротив, во рту остался мерзкий привкус блевотины. Она поплелась к питьевому крану и прополоскала рот, выплюнув воду на газон.

Какой от нее прок в таком состоянии? Если она хочет выяснить, что случилось с Дэнни, то ей следует непременно привести себя в полный порядок.

Шейла снова порылась в своей старой сумке, отыскала там несколько монет и принялась лихорадочно соображать, сколько вина можно купить на эти деньги. Но внезапно всплывший в ее замутненном сознании образ сына заставил ее забыть о вине. Она решительно направилась через площадь к Первой авеню, вошла в небольшое кафе, выпила там две чашки кофе и проглотила пончик. За это время у нее состоялся мысленный разговор с сыном.

— Может быть, она не получила твое сообщение? — услышала она голос Дэнни. — Или ты снова напилась до чертиков и не подождала у телефона?

— Я ждала, — пробормотала Шейла и замолчала, так как люди за соседним столиком с удивлением посмотрели в ее сторону.

— Скорее всего ты подождала несколько минут, а потом побежала на улицу, чтобы где-нибудь надраться, — стоял на своем голос.

Шейла не стала спорить с ним, так как хорошо знала, что он прав. Она даже допускала, что оставила Энн Джефферс неправильный номер.

Нужно еще раз позвонить ей. Шейла встала из-за столика и заковыляла в дальний конец зала, где, как она знала, находился телефон-автомат.

Пролистав несколько желтых страниц телефонного справочника, она вдруг поняла, что лучше всего позвонить Энн Джефферс домой. Вскоре перед ее глазами появилось знакомое имя: «Джефферс, Гленн и Энн».

Шейла опустила в автомат монету и набрала номер. Ответ послышатся только после восьмого гудка, когда она уже была готова повесить трубку.

— Алло?

— Могу я поговорить с Энн Джефферс?

— Ее нет дома. Она сейчас на работе. Может, что-нибудь передать?

Шейла немного подумала, а потом решила рискнуть — ведь она говорила с живым человеком, который живет в доме Энн Джефферс.

— Я оставила ей сообщение в редакции, но она почему-то не позвонила мне, — объяснила Шейла, стараясь как можно отчетливее произносить каждое слово, хотя это было и нелегко. — Вы ее муж?

Шейла так волновалась, что не обратила внимания на небольшую заминку перед тем, как голос в трубке произнес:

— Да.

— Я по поводу своего сына, — продолжала Шейла. — Его звали Дэнни Херрар. Этот мерзавец Ричард Крэйвен убил его, но полиция так и не нашла тело. Они сказали, что Дэнни — спившийся индеец, но это не так. Дэнни был очень хорошим мальчиком. Он много работал, исправно посещал школу и никогда не пил.

Шейла почувствовала, что ее глаза увлажнились, и смахнула рукавом набежавшие слезы. Сейчас ей следовало держать себя в руках.

— Я хочу только одного — чтобы они нашли моего мальчика. Я не успокоюсь, пока он не будет похоронен надлежащим образом.

На другом конце провода воцарилось молчание, а потом мужской голос спросил:

— И вы хотите, чтобы Энн помогла вам найти его?

Это было так неожиданно, что у Шейлы застрял комок в горле. Он не бросил трубку! Он готов выслушать ее!

— А как вы думаете, она может помочь мне в этом деле? — спросила Шейла дрожащим голосом.

— А почему бы вам не рассказать мне о том, что вы знаете? — неожиданно спросил мужчина. — Просто поделитесь со мной своими мыслями насчет исчезновения вашего сына, а заодно сообщите, как моя жена может связаться с вами.

Руки Шейлы задрожали еще сильнее, а на лбу появились капельки пота. Господи, с чего же начать? Да и что она может рассказать ему?

— Он ходил на рыбалку, — неуверенно начала она, — ходил вместе с этим Ричардом Крэйвеном. Я рассказала об этом полиции, но они не поверили мне, потому что я ин… — она запнулась, но потом преодолела смятение и решительно произнесла: — Полицейские никогда не верят коренным американцам. Они говорят, что мы все пьяницы и алкоголики, но это не так. Дэнни не был пьяницей, да и я тоже — во всяком случае, тогда. Но они все равно не поверили мне.

— Расскажите, пожалуйста, что вы знаете об этом деле и что думаете по этому поводу, — настойчиво попросил мужчина.

Тщательно подбирая слова, Шейла рассказала ему все, что наболело у нее на душе со времени исчезновения Дэнни, попутно изложив свои соображения относительно случившегося.

Человек на другом конце провода внимательно слушал ее.

Слушал и вспоминал…

* * *

Его сердце стучало так громко, что, казалось, весь мир слышит эти глухие удары, но на самом деле Экспериментатор наслаждался своим одиночеством, и никто не мог ни слышать, ни даже видеть его.

Он был один, он был абсолютно замкнут в своем внутреннем мире — подвижном мире, сделанном из металла и стекла и охотно выполняющем все его приказы. Этот мир находился под его полным контролем, в отличие от мира внешнего, где все развивалось по другим законам.

Как хорошо быть одному!

Но скоро его одиночество прервется, так как именно в этот момент он увидел через ветровое стекло того, кого искал.

На расстоянии половины квартала от него стоял парень с удочкой в руках. Ему было лет семнадцать-восемнадцать, не больше.

Парень стоял и ждал его.

Экспериментатор плавно притормозил и остановился, стараясь не выдать своего волнения.

Парень приветливо улыбнулся, продемонстрировав два ряда ровных белоснежных зубов, отчетливо выделявшихся на фоне бронзовой кожи.

Экспериментатор ответил ему такой же лучезарной улыбкой и жестом велел ему побыстрее садиться в фургон.

— Куда мы едем? — беззаботно поинтересовался парень.

— В горы, — кратко ответил Экспериментатор. — Я знаю одно чудесное место на реке Сноквалми.

Он окинул взглядом улицу и успокоился, увидев, что она безлюдна.

Никто не видел его дом на колесах.

Никто не видел его самого.

А если кто-нибудь заметил одиноко стоявшего на улице парня, то ничего страшного в этом нет.

Экспериментатор ехал осторожно, тщательно соблюдая правила уличного движения и не превышая разрешенной скорости. Парень, сидевший в салоне, тем временем беспрестанно болтал. Но, в отличие от многих других подопытных особей, он оказался весьма интересным собеседником, так как был коренным американцем.

— Вы знаете, что у нашего народа есть поверье, будто женщина появилась из рыбы?

Экспериментатор молча покачал головой.

— Да, из лосося, — уточнил парень. — Однажды мужчина поймал огромную рыбину и распорол ей брюхо, чтобы вытащить внутренности, но внутри оказалась женщина.

— Распорол брюхо? — неожиданно оживился Экспериментатор, ощутив учащенное сердцебиение.

— Да, брюхо лосося, — подтвердил парень. — Он поймал эту рыбину и распорол ей брюхо, чтобы вытащить внутренности, но там оказалась женщина. Это была первая женщина. Именно поэтому наш народ поклоняется лососю. Наша праматерь зародилась в брюхе этой рыбины.

— А тот мужчина, который поймал эту рыбину? — спросил Экспериментатор нарочито спокойным голосом. — Что случилось с ним?

Краснокожий парень равнодушно пожал плечами:

— Не знаю. В наших легендах говорится только о том, откуда появилась праматерь. Знаете, это немного похоже на легенду о том, что Бог создал Еву из ребра Адама.

— Да, но это ребро достал из груди Адама не человек, а Бог, — рассудительно заметил Экспериментатор.

Парень снова пожал плечами.

Человек за рулем испытывал неописуемое волнение.

Город уже остался позади, и фургон быстро мчался к подножию горы. Утренний туман окутывал машину, скрывая ее от посторонних глаз. Уютное пространство салона подчеркивало обособленность водителя и пассажира от внешнего мира. Парень, кажется, тоже почувствовал это.

— Удивительно! — тихо прошептал он. — Такое впечатление, будто в мире нет абсолютно никого, кроме нас.

— Может быть, и нет, — хладнокровно изрек Экспериментатор. — А может быть, никогда и не было никого, кроме нас двоих.

— Или кого-то из нас просто не существует? — ухмыляясь, спросил парень, ухватившись за ниточку этого философского постулата. — Но тогда кто же из нас двоих является плодом воображения другого?

Экспериментатор благоразумно промолчат, так как для себя уже давно ответил на этот сакраментальный вопрос.

Существует только он один.

А все остальные являются не более чем подопытными кроликами для его экспериментов.

Фургон остановился в небольшой роще неподалеку от его любимого места для рыбной ловли. Он хорошо знал эти места и поэтому без особого труда поставил машину так, чтобы ее не было видно за густыми деревьями. Впрочем здесь не бывало посторонних людей.

— Я приготовлю кофе, — предложил парню Экспериментатор. — Выпьем по чашке, а к тому времени туман немного поредеет, и мы начнем ловить рыбу.

Он набрал полный чайник воды и поставил его на плитку в фургоне.

Через двадцать минут, когда туман действительно стал понемногу редеть, а из-за горизонта показались первые лучи солнца, голова парня обессиленно свесилась на грудь, а сам он погрузился в глубокий наркотический сон.

Экспериментатор опустил шторы на окнах фургона, включил в салоне свет и вынул из ящика пластиковые простыни, которыми он аккуратно покрыл все пространство салона. Все это делалось медленно, методично. Каждое движение было скрупулезно рассчитано и многократно отработано. С особым усердием Экспериментатор застилал пластиком диван, где проходили все его эксперименты.

После этого Экспериментатор начал медленно раздеваться, аккуратно укладывая предметы одежды в ящик под диваном.

Оставшись совершенно голым, он повернулся к парню, который крепко спал на пассажирском сиденье. Его он раздел так же уверенно, как раздевался сам, но одежду сложил не в ящик под диваном, а в большой пластиковый мешок, который всегда находился у него под рукой.

Когда все приготовления были завершены, Экспериментатор осторожно перенес парня на диван и приступил к работе. Как обычно, сперва он сделал небольшие надрезы, используя для этой цели новенький скальпель. Скальпель был такой острый, что входил в тело пациента легко, словно в подтаявшее масло. Появившуюся кровь Экспериментатор аккуратно убирал заранее приготовленным тампоном.

Только после этого он перешел к главному этапу эксперимента. Достав из ящика хирургическую электропилу, он подключил ее к генератору и приготовился к операции. Его сердце бешено колотилось в груди, а на лбу появилась испарина.

Острое лезвие пилы медленно приближалось к распростертому на диване телу.

Скоро… скоро…

Скоро он проникнет в тело этого юноши и откроет для себя тайну его существования.

Скоро он почувствует под своими тонкими пальцами источник жизненной энергии, прикоснется к трепещущему сердцу, почувствует пульсацию его животворящей энергии…

Скоро… скоро…

Но его мечтам не суждено было сбыться. Все закончилось очень быстро. Он стоял над истерзанным юным телом и дрожал от ярости и разочарования. Его и на сей раз постигла неудача.

Гневно сверкая глазами, Экспериментатор швырнул тело парня на землю и принялся забрасывать его камнями, благо их было множество вокруг их стоянки. Он трудился до тех пор, пока тело не исчезло под мощным сооружением, которое легко можно было принять за природное образование. Затем Экспериментатор отошел подальше в лес, облил бензином одежду своей жертвы и поджег ее, угрюмо наблюдая за тем, как огонь жадно пожирает то, что осталось от провалившегося опыта.

Через некоторое время Экспериментатор вернулся к реке и стремительно бросился в ледяную воду, по привычке смывая с себя кровь и разочарование результатами эксперимента. Холодная вода немного успокоила его тело, хотя горечь неудачи еще долго будоражила его душу.

Загрузка...