Черная молния

Глава 29

Когда она вечером вернулась домой, ее жилище вдруг показалось ей совершенно чужим. Даже в гостиной она не могла избавиться от ощущения, будто в этом доме не все в порядке. Ее журналистское чутье подсказывало ей, что это смешно, что это какой-то бред, но более глубокое чувство говорило об обратном. Она попыталась убедить себя в том, что дом остался прежним, а изменилась только она сама. Это все началось вчера, когда они занимались любовью. Она еще тогда почувствовала, что Гленн стал каким-то другим, совершенно чужим для нее человеком. Об этом говорило каждое его прикосновение. Он все делал не так, как прежде.

Он был незнакомцем — волнующим, страстным, любвеобильным, но все же незнакомцем. Такое изменение ее очень взволновало, но в течение дня ей удалось убедить себя в том, что ей это просто показалось, что она просто отвыкла от мужа. Конечно, Гордон Фарбер разрешил им заниматься любовью без всяких ограничений, но ей больше не хотелось этого делать. Гленн поразил ее своей необузданной сексуальной энергией, в его страсти было что-то чужое, непонятное.

А уж о звонке Джойс Коттрел и говорить не приходится. Конечно, эта изнуренная одиночеством женщина, видимо, совсем выжила из ума, но все же…

А что, если она действительно что-то видела? Нет. Что она могла видеть? Ведь они с Гленном давно знали — соседка часто напивается до чертиков и безутешно страдает от своего одиночества. В таком состоянии ей могла привидеться любая нелепица. Может быть, она хотела соблазнить Гленна, увидев, что он оказался дома совершенно один, но, получив отпор, решила отомстить этим звонком9

Все эти размышления не помешали Энн еще раз признать: в доме что-то переменилось.

— Эй! — громко позвала она из прихожей. — Есть кто-нибудь дома?

— Я здесь, мама, — донесся до нее приглушенный голос Хэдер из комнаты на втором этаже.

Бросив сумку на столик возле лестницы, Энн вихрем взлетела наверх, постучала в дверь и вошла в комнату дочери, не дожидаясь ее ответа.

Хэдер сидела за столом перед учебником математики и вертела в руках обгрызенный карандаш.

— Ты же обещала мне не грызть больше эту гадость, — проворчала Энн хорошо отработанным материнским тоном, стараясь как можно быстрее забыть о только что испытанном неприятном ощущении.

— Я пытаюсь это делать, мама, — буркнула Хэдер и тяжело вздохнула. — Знаешь, нелегко отвыкнуть от того, что делаешь машинально.

— Знаю, — согласилась Энн. — Но и ты должна знать, что эта привычка разрушает твои зубы.

Она подошла к окну и открыла его, чтобы немного проветрить комнату.

— Где отец? — как можно спокойнее спросила она, стараясь не вызвать у дочери никаких подозрений.

— Спит, я думаю. Когда я пришла домой, дверь в вашу спальню была закрыта, и я даже не решилась постучать.

Хэдер неожиданно вскинула голову и посмотрела на часы.

— Неужели уже шесть часов?

— Шесть, — подтвердила Энн и вздохнула. — Думаю, пора будить его. Я так понимаю, что об ужине никто не позаботился? А где Кевин?

— Он сказал, что идет к Джастину, и обещал быть дома в половине шестого.

Прочитав в глазах матери упрек, Хэдер поднялась со стула.

— Я сейчас позвоню Рейнольдсам и выясню, где он болтается. Кстати, почему бы нам не позвонить Дино и не заказать на вечер пиццу? В этом случае тебе не придется торчать на кухне.

Энн на минутку задумалась, не зная, как поступить. С одной стороны, это было, конечно, заманчивое предложение, но с другой… Она вспомнила о той диете, которую рекомендовал им Фарбер. Правда, он ничего не сказал насчет пиццы, но она сомневалась, что пицца будет полезна Гленну.

— Знаешь что? — решила она. — Давай я разбужу папу, и мы решим, как нам поступить, хорошо? В любом случае никогда не поздно сбегать в «Сэйфвей» и купить что-нибудь съедобное. В конце концов можно пойти в ресторан и там прилично поужинать.

Хэдер пошла вниз, чтобы позвонить Рейнольдсам, а Энн тем временем приблизилась к двери своей спальни и остановилась в нерешительности.

Что ее так смутило? Ведь там ее муж, черт возьми!

Так и не преодолев глупой нерешительности, она открыла дверь и вошла в спальню. Там было темно, только смутные тени слегка шевелились на стенах. Она подошла к столику и включила свет. Гленн мгновенно открыл глаза, а потом вновь прикрыл их от яркого света. В эту минуту Энн снова показалось, будто она смотрит на совершенно незнакомого ей человека, но странное ощущение быстро прошло. Глаза Гленна прояснились, и он радостно улыбнулся ей той самой улыбкой, которая была знакома ей с давних пор.

— Энн, ты уже дома? Почему ты не хочешь обнять меня?

Она плюхнулась на кровать, нежно обняла мужа, поцеловала его и положила голову ему на грудь.

— Никогда не догадаешься, кто звонил мне сегодня на работу, — прошептала она, вспомнив о галлюцинациях их чудаковатой соседки. — Джойс Коттрел.

— Джойс? — эхом повторил Гленн. — Ты шутишь, наверное. Что ей нужно от тебя?

Энн начала пересказывать свой разговор с соседкой и неожиданно ощутила, что тело мужа сжалось в комок и застыло, как пружина. Ее вновь охватило дурное предчувствие, преследовавшее се весь этот вечер.

— Дурдом, правда? — спросила она, закончив свой рассказ.

— Похоже, наши предположения оказались верными, — заметил Гленн, но в его голосе все-таки чувствовалась некоторая неуверенность. — Возможно, она действительно за это время допилась до ручки.

Энн привстала и посмотрела мужу в глаза, откровенно пытаясь обнаружить в них то странное выражение, которое она заметила минутой раньше.

— Значит, этого не было?

— А как это могло быть? — в свою очередь спросил Гленн и, слишком поспешно обняв жену, что она расценила как попытку уйти от ответа, направился в ванную.

В голове Гленна тем временем лихорадочно мелькали обрывки мыслей. Что же теперь делать? Как ответить ей на этот вопрос? Разумеется, Гленн не хотел врать жене, но и волновать ее он тоже не хотел. Если бы он и в самом деле бродил по двору совершенно голым, то, наверное, он помнил бы об этом?

В ту же секунду он вспомнил другое — что очнулся утром на полу ванной в чем мать родила. Он помылся, потом вылез из ванной, чтобы побриться, и…

Какая-то черная дыра. Как будто молния ударила в него и вышибла сознание.

Но почему он должен врать жене? Не проще ли рассказать все откровенно и объяснить свое состояние?

Ответ пришел так же неожиданно, как возник вопрос: потому что она тут же потребует от него лечь в больницу и подвергнуться дополнительному обследованию. А ведь ничего страшного, в сущности, не произошло.

Или все-таки произошло? Что, если он и в самом деле вышел во двор в чем мать родила и Джойс Коттрел увидела его? Но зачем же ему это потребовалось, черт возьми? Ведь помутнение сознания наступило у него в ванной, и именно там он очнулся.

Внезапно его взгляд упал на электробритву. Она по-прежнему лежала в раковине, куда он уронил ее утром. Только это была вовсе не его бритва. Свою бритву он купил пять лет назад, ее пластмассовый корпус покрывали царапины, а эта — совершенно новая, фирмы «Норелко».

Откуда она здесь появилась?

Неужели он действительно ходил в магазин и купил новую электробритву? Это, конечно, возможно, но неужели он ходил туда совершенно голым? Ведь так можно и в тюрьму загреметь! Нет, он, должно быть, оделся, затем пошел в магазин и купил новую бритву. Какая-то чушь! Ведь он очнулся голым!

Гленна охватил панический страх. Он просто сходит с ума! Может быть, снова позвонить Горди Фарберу? Нет, тот уже совершенно ясно сказал ему, что с ним все в порядке.

— Гленн?

На пороге ванной появилась Энн. Гленн посмотрел в зеркало и заметил, что она не на шутку встревожена. Недолго думая, он взял из раковины новую бритву и повернулся к ней.

— Готов поспорить, что Джойс уже давно выдумывала всякую чушь про меня, — сказал Гленн, решившись в последнюю минуту на импровизацию. — Полагаю, она видела, как я выбросил свою бритву, выпила еще стопочку джина и вообразила меня обнаженным. Ведь желание всегда порождает фантазии, разве не так?

— Свою бритву? — изумленно переспросила Энн. — О чем ты говоришь, черт возьми?

Гленн принялся торопливо объяснять жене свои действия:

— Я уронил свою бритву в раковину. Она, естественно, разбилась. Тогда я решил выбросить ее в мусорный бак.

Он сделал паузу, а потом добавил:

— После этого я пошел в магазин и купил себе новую бритву.

— Абсолютно голый? — вытаращила на него глаза Энн. — Ты вышел во двор голым и выбросил бритву в мусорный бак? А потом пошел голым в магазин и купил себе новую?

— Нет, на мне был домашний халат, — неуверенно произнес Гленн. Что происходит, черт возьми? Почему ом позволил втянуть себя в этот бредовый разговор? А что, если она сейчас выйдет из дому и посмотрит в мусорный бак? — Я имею в виду, что на мне был домашний халат, когда я выбрасывал бритву, а когда я поехал на центральный рынок, я был одет, как всегда.

Слава Богу, хоть в своих последних словах он не сомневался. Увидев, что Энн все еще подозрительно смотрит на него, он протянул ей новую бритву.

— Видишь, она совершенно новая.

Энн была полностью сбита с толку. Когда она сказала Гленну о звонке Джойс, у нее имелись лишь весьма смутные подозрения, но сейчас они стали гораздо более серьезными. За все годы их совместной жизни у Гленна было множество электрических бритв, но он никогда не выбрасывал их в мусорный бак. Он швырял их в комнатную корзину для бумаг и тут же забывал о них.

Ничего не сказав мужу, Энн спустилась вниз, вышла во двор через заднюю дверь и направилась к мусорному баку. Она подняла его крышку и увидела беспорядочно разбросанные внутри детали какого-то механизма. Все же она догадалась, что это были детали от электробритвы. Конечно, бритва могла упасть в раковину, но она никак не могла рассыпаться на столь мелкие части. Что же происходит, черт возьми?

Она вернулась в дом в тот самый момент, когда в гостиной послышался взволнованный голос сына.

— Эй, папа, — крикнул Кевин снизу, — откуда это? Это мне?

Энн быстро прошмыгнула мимо кухни и уставилась на Кевина, державшего в руках удочку.

— Где ты это взял? — строго спросила она.

Кевин загадочно ухмыльнулся.

— В подвале. Я решил просушить свою спортивную форму после стирки и неожиданно обнаружил эту удочку. Откуда она там появилась?

Пока Энн тупо смотрела на необычный для их дома предмет, сверху раздался громкий голос Гленна:

— Я купил ее.

Энн медленно повернулась к мужу с тем же изумленным выражением на лице. Голос Гленна показался ей каким-то странным.

— Ты купил удочку? Но ты же…

Гленн начал спускаться вниз, пытаясь скрыть от нее смущение. Собственно говоря, это было даже не смущение, а какой-то панический страх, вызванный полным отсутствием воспоминаний относительно этой дурацкой удочки. Ее появление оказалось для него такой же загадкой, как и история с электробритвой. Спустившись, он беззаботно обнял жену и прижал ее к себе.

— Неужели ты не помнишь? Ведь Горди Фарбер настоятельно убеждал меня в том, что мне нужно иметь какое-нибудь хобби. И вот сегодня я сделал окончательный выбор. Я буду ловить рыбу.

«Ловить рыбу с Ричардом Крэйвеном…»

И вот теперь Гленн тоже собирается ловить рыбу. Нет-нет, это не более чем простое совпадение, но воспоминание все-таки заставило ее вздрогнуть. Может быть, рыбалка — просто минутное увлечение, которое вскоре забудется? А если нет, что тогда? В этот момент Энн окончательно поняла, что ощущение тревоги, возникшее после того, как она вошла в дом сегодня вечером, к сожалению, небезосновательно.

В этом доме действительно происходит что-то странное. И странным стал прежде всего ее муж.