Чёрная Пешка

ХОД 35

Kомментарий Сяо Жень:

Рискуя надоесть, я снова обращаюсь к вам, уважаемые читатели, с настоятельным призывом обратить внимание на предлагаемый ниже текст. Мне его передал внук прогрессора, Тимоти Ли, среди прочих материалов из личного архива своего деда.

Не могу ни секунды сомневаться в том, что, начиная с июня 2171 г., связь с Черной Пешкой была налажена безукоризненно. Вся передаваемая В.Луниным информация доходила быстро, в неискаженном виде и в полном объеме. Но нет никаких следов того, что эта информация использовалась для дальнейшей оптимизации прогрессорской работы на Саракше! Мне даже не удалось найти ни в БВИ, ни в специальных КОМКОНовских хранилищах этого, основного, по моему мнению, документа из всех вошедших в содержание «Черной Пешки».

Апостолы И.Бромберга из «Red Peace», в этом факте тут же увидели бы интриги и происки злодеев из секретных служб: «Изъяли, коварные!» Конечно же, я далека от подобного. Нет, все может быть объяснено самым простым образом. К моменту получения на Земле этой информации Джеральда Ли поместили в кардиологическую клинику в Канберре. Никто кроме него уже особенно не интересовался событиями на Саракше, реакцией было вялое: — «А, вот опять что-то прибыло…» Поступившее сообщение некоторое время сиротливо вылеживалось в ворохе поступавших сводок, затем его выуживал оттуда дежурный, без изучения переписывал на кристалл с пометкой «Личное». Кристалл вручили Дж. Ли по окончании его лечения. Всё.

Удивительно ли, что к тому времени как раз начались события, обозначаемые теперь как «начало кризиса прогрессорства»?

Рабочая. Локальная (СМС) связь[1]

«Саракш-2»

Для ретрансляции Дж. Ли

Уровень конфиденциальности — нет.

Дата 12 июля 2171 г.

Автор: Черная Пешка

Привет, Джерри!

Будь любезен, попытайся как-то ознакомить родное учреждение с тем, что мне открылось по пути из Желтого пояса Империи в Черный. (Так уж получается, что удачные мысли отчего-то посещают меня во время переездов). Направляю тебе конспект популярных у нас в Империи брошюрок о детектировании биосоциальной принадлежности. Подчеркиваю: именно конспект, то есть краткий пересказ плюс собственное истолкование…

И не сочти за тщеславие: кажется это и есть Понимание. То самое. Прямо по сюжету из известной сказки, стоило лишь отказаться от предубеждений и предрассудков, взглянуть на Островную Империю изнутри — и выдуманное земными аналитиками островное чудовище внезапно обрело человеческое обличье. Отнюдь не лишенное недостатков, но, в общем, не хуже и не лучше, любого другого, включая наше собственное.

Итак, внимай:

Философы — основоположники теории системного подхода и вытекающих из нее социологических учений, — начиная с Зуицахи Ца, утверждали: все существующее системно организовано. Все, что перестает быть системно организованным — перестает существовать. Это касается как природы, которую мы люди самонадеянно считаем чем-то внешним и подчиненным по отношению к личности и обществу, так и личности, общества, цивилизации.

Поскольку в существовании Империи нет сомнений, мы рассматриваем ее, естественно, как системную сущность А посему социальные структуры Империи должны быть рассмотрены с двух сторон:

А)КАК именно мы, отдельно взятые индивиды, включаемся в данную систему (малая проблема);

Б)КУДА именно мы, отдельно взятые индивиды, включаемся (основная проблема).

Сначала последует ответ на вопрос А.

Встраивание индивида в общество принято называть социализацией. На вопрос, что это, собственно, за процесс такой, психологи обычно изумленно вздергивают брови: «Помилуйте, батенька, но это же так очевидно!» Очевидно ли? И одно и то же ли очевидно земным и саракшианским людоведам и душелюбам от психологии?

Индивид проходит через игровую, учебную и трудовую стадии социализации. На первой стадии игровая деятельность является не просто основной, но единственной. При переходе к этапу учебы игра не исчезает, но отступает на второе место, превращается в важную форму досуга, не смешиваемую с учебой — главной развивающей личность деятельностью. Когда наступает продолжительный трудовой этап, игра окончательно теряет развивающую функцию, трансформируясь в эпизодический отдых, причем не для всех, например, спорт, азартные игры и пр. Учеба также «перетаскивается» на трудовую стадию, но не является теперь главной деятельностью по сравнению с производством индивидом материальных и духовных благ.

Переход к трудовой деятельности означает, что социализация завершилась, индивид включился в жизнь общества. Но это еще не все. Социализированный индивид осознанно берет на себя обязанности, которые отныне будут сопутствовать его правам, обязанности перед родителями и детьми, согражданами и государством. Кроме этого достигается компромисс между индивидом («Я хочу занять вот этот социальный статус и играть вот эту социальную роль!») и обществом («Нам нужно, чтобы занял вот этот социальный статус и играл вот эту социальную роль!»).

При всем многообразии вариантов социализация, безусловно, не дает индивиду возможности двигаться по всем азимутам: «Эх, куды захочу, туды поворочу!» Войти в большой зал с табличкой «Общество» индивид может через три двери. Всего-то навсего. Только лишь. Никак иначе. Впрочем, если хотите, можете попытаться попасть в зал через простенок между дверями. Лучше всего с разбега и наклонив голову, чтобы отпало дальнейшее желание экспериментировать…Что же это за двери?

Вспомним, в любой системе действуют три силы:

— креативная, создающая новые элементы. Разумеется, сразу надо удержаться от искушения считать синонимами термины «полезная», «элитная», «прогрессивная» и пр. и т. п. Новации внутри системы могут оказаться насколько благотворными, настолько же губительными. Классический пример — открытие и использование ядерной энергии или генной инженерии. Процесс креации, создание системой новых элементов или структурных связей, подобен подбрасыванию игральных костей — чет в среднем равен нечету.

— деструктивная, разрушающая существующее. И опять же совершеннейшей ошибкой было бы считать эту силу «плохой», «регрессивной». Деструктивные силы испытывают на прочность недавние новации и давно существующие традиции. Если подвергшееся натиску деструктивных сил не выдерживает экзамена на прочность и погибает, что ж, туда ему и дорога. Сохранится только крепкое, обеспечивающее дальнейшее успешное существование системы.

— аккумулятивная, накапливающая и сохраняющая вещество, энергию и информацию внутри системы. Естественно, что также бессмысленны какие либо оценочные суждения в её адрес. Ее функция — хранить и воспроизводить то, что создано креативным началом и выдержало проверку на крепость под натиском деструктивных факторов.

Действуют ли эти силы в системно организованном социуме? Да! Проделаем мысленный эксперимент. Возьмем в любом месте пять тысяч мужчин в возрасте от двадцати до сорока лет и пять тысяч женщин того же возраста. Отбора по какому-либо другому признаку, кроме возрастного, производиться не будет. Вывезем их на хорошо приспособленный для жизни, но совершенно необитаемый остров. Обеспечим их всем необходимым для первичного выживания и закрепления на этой территории. Через какое-то время переселенцы освоятся на новом месте, наладят быт, начнут трудиться, оставят потомство… Наблюдения покажут, что при зарождении нового общества одна десятая часть переселенцев окажется способной не только работать, но и эффективно организовывать прочих. Семь десятых, усердно трудясь, охотно признают организующую роль первой части. Остальные две десятых, в целом, включаясь в общую трудовую деятельность, тем не менее, своим поведением будут создавать определенные препятствия для действий окружающих.

Еще один опыт и тоже — воображаемый. Отберем для переселения интеллектуальную элиту. Пусть это будут десять тысяч 20- 40-летних дипломированных ученых, поровну обоего пола. Процесс формирования нового социума займет меньше времени, но при этом мы отметим выделение тех же групп («организаторы», «исполнители», «мешающие»), в тех же пропорциях (10 %, 70 %, 20 %) и связанных аналогичными взаимодействиями.

Наконец, последняя мысленная проба. В ней примут участие пять плюс пять тысяч невежественных нищих бродяг, запущенных и безнадежных. Эта воображаемая популяция придет к состоянию организованного общества гораздо медленнее, с неимоверно большими трудностями и эксцессами. Но (разумеется, при благоприятном раскладе в итоге!) мы получим уже ожидаемую ситуацию: 1\10 — 7\10 — 2\10.

Когда индивиды в представляемых нами ситуациях сливаются в системно организованные социумы, им предстоит войти во вновь образующуюся общность в качестве креаторов (10 %), аккумуляторов (70 %) или деструкторов (20 %). Именно за этими биосоциальными группами и закрепились в Империи цветовые обозначения, соответственно: черные, желтые и белые.

Вообще говоря, можно определить «вручную», цвет двери, через которую при социализации индивид войдет в общество. Приставить нему десятки психологов, провести множество собеседований, тестирований, замеров… Но очевидно, что подобные трудоемкие и баснословно дорогостоящие методы абсолютно невозможны для всеобщего и постоянно длящегося обследования всех и каждого, для общества из сотен миллионов человек. С этим не справилось бы даже благополучное коммунистическое общество Земли, не говоря уж о Саракше, обезумевшем, одичавшем и обнищавшем после ядерного апокалипсиса. Однако дерзкие островитяне задумали решить проблему с помощью детекторов биосоциальной принадлежности, изобретенных в 2107 г. по земному календарю электронщиками Республики Дзагга тогдашней Островной Федерации[2]. Годом позже Партия Биосоциалистов-революционеров призвала использовать аппаратуру в качестве основного средства для «коренного переустройства общества». Однако только после окончания гражданской войны началось массовое производство и использование этой техники.

Обследование на пунктах детектирования стало обязательной процедурой. Любопытно, что никакого принуждения к проверке не существует, равно как полностью отсутствует уклонение от него. Можно было бы привести для наглядности следующую аналогию. Люди знают, что им грозит жуткий повальный мор. Предупредить его можно, лишь регулярно посещая врача, проверяясь и делая прививки. Так нужно ли здесь какое-либо принуждение? Более того, у каждого, кто соблюдает необходимые меры предосторожности, сосед, увиливающий от них, вызовет, по меньшей мере, негодование и подозрение.

Каждого ребенка, поступившего в начальную школу, четырежды в год подвергают обследованию на ДБСП. Данные заносят в карточку личного учета, зачеркивая один из трех квадратиков: черный, желтый или белый. Любопытно, что у 95 % первоклассников результаты оказываются следующими: две метки одного цвета, две — других цветов. С каждым последующим годом итоги детектирования оказываются все более однородными. На последних годах обучения в гимназии «одноцветность» в ячейках карточки становится стопроцентной. Но во избежание неточностей все-таки поощряется прохождение детектирования на различных пунктах.

В зависимости от итогов сорока проверок молодых людей по достижению совершеннолетия направляют с паспортами в обложках соответствующего цвета служить на кораблях, в гарнизонах, в спасательных службах на Белых Островах, посылают трудиться в Желтом либо Черном Поясах При этом методика детектирования отработана столь безупречно, что мнение островитян всегда однозначно: «А что, так и положено этому парню (этой девице)! Все в порядке, торжествуют Разум и Справедливость, каждому — своё». Апелляция при таком положении дел бессмысленна, поскольку любое контрольное детектирование только подтверждает предыдущие.

Что же ищут при помощи ДБСП в сознании детворы? Для ответа на этот вопрос следует вначале указать на то, чего не ищут.

Во-первых, ДБСП конструктивно не приспособлены для снятия с сознания четких изображений, как это делают ментоскопы. Обследуемые могут быть совершенно спокойны: никто не собирается надзирать за их внутренним миром[3], их мысли и образы — вне контроля.

Во-вторых, детекторы никоим образом не способны оценить уровня развития интеллекта, определить наличие и размеры таланта и одаренностей обследуемого.

В-третьих, ДБСП также никак не могут отфильтровать группы общества по моральным критериям. Таких, даже не фантастических, а сказочных, приспособлений по самоочевидным причинам просто не может существовать. Никогда и нигде.

В-четвертых, ни одна аппаратура, включая и детекторы биосоциальной принадлежности, не может ткнуть носом обследуемого в единственно приемлемую для него профессию. Даже на коммунистической Земле Учитель и Воспитатель после долгих дискуссий вписывают в личное дело ребенка всего лишь рекомендации для последующего выбора профессии. При этом, ошибаясь сплошь и рядом…

И, наконец, последнее — пятое и наиболее важное. При различении среди социализирующихся индивидов будущих «черных» креаторов, «желтых» аккумуляторов и «белых» деструкторов никоим образом не производится деление на «их превосходительств», «суперменов», «господ» и «быдло», «чёрную кость», «плебеев». Самое отвлеченное предположение о доминировании какой-либо биосоциальной группы над остальными не допускается островитянами, их общество реагирует болезненно и весьма жестко на любые попытки даже робко высказаться в этаком контексте.

Островитяне, благодаря созданию на основе деталей, произведенных Странниками, детекторов биосоциальной принадлежности, весьма преуспели в дифференциации собственного общества. Однако, приходится отметить, что сама идея подобной дифференциации не принадлежит им монопольно. В первобытном индоевропейском обществе на планете Земля существовало четкое подразделение на группу магов (друиды, волхвы, колдуны), рукодельников (пахари, скотоводы, ремесленники) и бойцов. А чего стоит проект Платона о создании государства, опирающегося на коллегии философов, тружеников и воинов? В сильно видоизмененном виде тот же принцип членения общества прослеживается в индийских варнах. Делая скидки на имманентно присущую христианству склонность к извращению идей, нечто подобное мы можем отметить в средневековой Европе: сословия молящихся, трудящихся и воюющих. И не любопытны ли, наконец, высказывания столь одиозного персонажа 20 века, как А.Гитлер, о том, что общество состоит из носителей созидающего, хранящего и разрушительного начал?

Краткая характеристика креативной биосоциальной группы («черной»), составляющей приблизительно 10 % любого социума может быть сведена к следующему.

Среди «черных» мы встретим представителей самых разных профессий, личностей с различными темпераментами, характерами, изъянами и достоинствами — от флегматичного добропорядочного дворника до меланхолического развратного поэта, от угрюмого и склонного к запоям слесаря-холостяка до жизнелюбивого музееведа, главы многочисленного семейства. И, тем не менее, эти столь различные люди составляют одну биосоциальную группу.

Профессиональная принадлежность этих людей совершенно не существенна. Важно другое — где бы ни трудился креатор, он не мыслит себя вне работы, без нее. Естественно, креатор не отказывается от вознаграждения за работу, но трудится не ради добывания средств к существованию.

Взгляды креаторов направлены на внешний мир. Даже если личность креативного типа интересуется собой, при этом она тут же начинает рассматривать себя в качестве некоего внешнего объекта, «третьего лица». Весь внешний мир представляет для креатора интерес в той степени, в какой он познаваем и изменяем. В мировоззрении «черных» основополагающими являются проблемы понимания и создания новых сущностей. Мир рассматривается ими в качестве лаборатории. «Чёрная» личность в работе терпеть не может двигаться по накатанным колеям, когда не тратится значительное количество психической и интеллектуальной энергии.

Да, креативная группа оказывается в социальной системе основным элементом, через который осуществляются поиск, потребление, переработка, создание и выделение информации. Но, абсолютно неверным было бы представлять креативную часть населения в виде высоколобых ученых и артистов, утонченной интеллектуальной элиты, витающей в эмпиреях. «Черный» дворник разыскивает материал для посыпки дорожек, придумывает новые виды клумб, газонов и парковых украшений. «Черный» токарь изобретает новые крепления, ускоряет вращение вала и улучшает точность обработки детали. «Черный» повар полностью погружен в мир кухни. Лишь джунгли проблем, где нет троп, привлекательны для креаторов. И нет горшего огорчения для креативной личности, чем весть о том, что разрабатываемая проблема уже кем-то решена. Нет, это отнюдь не примитивная и мелочная зависть к чужому успеху и к чужой славе, креаторы к этому равнодушны. Это раздражение голодного, у которого из под носа похитили пищу.

Кажется, пора несколько подпортить идиллию, а то создается несколько сусальный образ святого «черного» подвижника-трудоголика… Выше сказанное относится отнюдь не ко всякой деятельности, а исключительно к той, которую креатор определяет для себя смыслом существования. Креаторов трудно, а часто и невозможно принудить к немилому им труду. Рабы и крепостные из них — никакие. Зато в любимую работу они самозабвенно погружаются с головой.[4] Меж тем работа-то может быть, мягко говоря … разной. «Черные» испытывают наслаждение от процесса преобразования мира, неважно, будь то автоматизация стирки грязного белья, либо конструирование термоядерной бомбы. Порою даже сам процесс работы занимает их куда более результата. Не случайно так часты случаи, когда результаты, открытия, полученные в ходе креативной деятельности, появляются на свет лишь спустя годы, а то и десятилетия, после их получения. Часто так получается потому, что креативная личность не интересуется дальнейшей судьбой плодов своей деятельности, просто забывая о них.

Представитель «черного» типа — чаще всего неровный труженик. Он вполне способен «в охотку» и «под вдохновение» за короткий срок буквально своротить горы, после чего ему потребуется хороший отдых. Попытки «рационализировать» деятельность креатора путем вписывания его в строгое расписание работ, как правило, ни к чему хорошему не приводят.

Цель жизни «черного» — работа и зачастую эта цель оправдывает средства. Врач-островитянин, гуманист, мечтающий победить рак, пишет заявку на предоставление ему семнадцати рабов — для достижения этой святой цели нужны хирургические эксперименты. И как вам такой пример?[5]

Нет, ни в коем случае нельзя также представлять креативную часть общества сплошь высокоморальной и проникнутой идеями абстрактного гуманизма. Креативная личность при всей возможной привязанности к месту проживания — интернациональна и космополитична. Креатор всегда стремится выйти из рамок общепринятой морали. Но не для того, чтобы ее непременно нарушить, отнюдь! А с целью внимательно рассмотреть оную мораль и по здравом рассуждении принять ее в качестве своего личного морального кодекса. Или, если оная мораль не покажется приемлемой, выработать собственные моральные нормы для неукоснительного им следования (шекспировский Ричард Третий, Родион Раскольников у Достоевского). Посему креаторы не аморальны, а, правильнее, внеморальны. Они никогда не бывают убеждены в собственной правоте, до тех пор не обоснуют ее и не подкрепят доказательствами. Они также не уверены в своей силе, пока не увидят ее (Гамлет). В своей книге «Похвала бегству» ныне незаслуженно забытый биолог двадцатого столетия Анри Лабори пишет, что перед лицом испытания у индивида есть три пути: 1) бороться; 2) ничего не делать; 3) бежать. «Черные» зачастую предпочитают бегство. Оно бывает различным: химическое (алкоголь, наркотики, табак, транквилизаторы, антидепрессанты, транквилизаторы), географическое (переезд, отшельничество), квазибегство (смена работы, друзей, любовницы, жилища). Креатор заставляет свои проблемы путешествовать, что само по себе уже является не просто облегчением, но облегчением интересным. увлекательным.

Есть своеобразный индикатор, эдакая «лакмусовая бумажка», позволяющая сразу заподозрить в индивиде креативные задатки. Главной чертой креатора является его невнушаемость и неманипулируемость. Чья-либо попытка подчинить себе сознание «черного» вызывает с его стороны яростное раздражение, болезненно-озлобленное сопротивление. Особенно ярко это прослеживается, когда мы наблюдаем креатора, отторгающего телевизионную рекламу. (Оттого, кстати, никакой рекламы в телепередачах Черного Пояса нет в помине!). Кстати, подозреваю, что все те, кого в блаженной памяти Государстве Неизвестных Отцов называли «выродками» (психиатр Аллу Зеф, сами Отцы) здесь, в Островной Империи, входят в категорию «черных».

Вообще креаторы, в ряде случаев блестяще организуя других, демонстрируют крайне слабую способность к самоорганизации. Попытки организовать их извне также редко дают ощутимые результаты. Размещение их по ступеням административной иерархии, присвоение чинов и званий, пожалования орденов и эполетов «чёрные» встречают с глубоким равнодушием. Отношения подчиненности и субординации терпят как необходимое зло при работе, когда без этого нельзя.

Об окружающих креаторы склонны судить не по внешности, чинам и богатству, а по делам. Других людей они рассматривают одновременно и как цель своей деятельности, и как средство для достижения цели. Запрячь одних людей в телегу для того, чтобы другие не шли пешком? Да запросто (Наполеон, де Голль)!

У «черных» складываются неровные отношения с другими креаторами, терпеливые — с аккумуляторами, осторожно-избегательные — с деструкторами.

Разумеется, как и всем живым существам, креаторам неприятно осознание собственной смертности. Но они, скорее не хотят умирать, нежели боятся исчезновения. К предстоящему уходу из жизни «черный» относится, в общем, спокойно, его лишь может раздражать осознание того, что далеко не все намеченное осуществлено («Ах, как не вовремя!»). Идея загробной жизни и бессмертия души креаторов не привлекает, их отношение к религии, как правило, насмешливо-ироничное, хотя не каждый является воинствующим атеистом. Обычно «черных» привлекают те верования, над которыми не надстраивается формальная церковная организация с раздражающими креатора уставами, обрядами, догмами и назиданиями.

Близость не проникает глубоко в сущность креативной личности, семья для большинства «черных» представляет осознанную, рациональную ценность. Креаторы на первое место ставят смысл брака, а вот церемониям регистраций и венчаний придают мало значения. Сильные эмоции нимало не запретны для «черных», но не обязательны. Под любовью креаторы понимают прежде всего взаимопонимание и духовную близость, умение поставить себя на место супруга. Хотя «черные» отнюдь не отвращены от плотских утех… У некоторых может возникнуть осознание собственной «несемейности». Возможен уход в работу с головой, например, «анахорета от науки», но при этом отшельник теоретически полностью одобряет семейные ценности, признаваемые прочими: «Следую своим путем, не осуждая чужие!». В Черном Поясе всячески поощряется деторождение и расширенное воспроизводство населения, но, как правило, креаторы качество предпочитают количеству и на семью в Поясе приходится меньше двух детей. Понятно, что численность населения здесь восстанавливается за счет притока выпускников школ из Желтого Пояса.

Креаторы, как и все люди, нуждаются в отдыхе, но не всегда умеют отдыхать. У этой части социума нет эталона общепринятого отдыха. Кто-то восстанавливает силы, валяясь на диване с юмористической книжкой, кто-то проводит время в театре и на выставках, кто-то ныряет с аквалангом в море — в любом случае выбор места и формы досуга обусловлен только личными вкусами. Но! Никогда и никто не сможет заставить креативную личность полюбить себя всей душой. Престиж, высокое социальное положение, деньги, власть, прочие мирские соблазны вызывают у «жёлтого» искреннее недоумение. Как потребитель «черный» не представляет особого интереса для производителей благ и услуг. Он просто не понимает — на кой черт нужны мраморный дворец и персональный автомобиль?! Далеко не все креаторы — трезвенники, однако спиртное они рассматривают по большей части как стимулятор творчества («хемингуэевские запои»). От возможности при случае вкусно поесть креатор не откажется, но превращать еду в самоцель никогда не будет. Функциональность, удобство и чистоту одежды он предпочитает красоте и уж совсем равнодушен к престижности костюма и к моде: «Голова важнее шапки». «Черный» с любопытством читает и смотрит то, что ему лично нравится, даже если это никому более не приходится по вкусу. В художественном произведении креатор прежде всего ищет мысль, волнующую его, близкую ему. Креативной частью социума полностью создаётся и почти исключительно ею воспринимается так называемое элитарное искусство, хотя, впрочем, креаторы отнюдь не чураются здоровой части народной культуры.

«Черным» чужд профессиональный спорт, но к физкультуре они могут относиться с одобрением, видя в ней средство поддержать свое здоровье, нужное для работы. Бороться же за медали и рекорды или тратить драгоценное время на посещение футбольных матчей — не для них. Это объясняет, кстати, отчего в городах Черного Пояса масса открытых тренировочных площадок и ни одного стадиона с трибунами на тысячи мест. Ученые, специализирующиеся на спортивной медицине в институтах здоровья того же острова Бацузы, конечно, имеются, но работают они со спортсменами-профессионалами Белого Пояса.

Признаки креативной личности — ее активность, созидательность, эстетичность, нонконформность, кажущаяся асоциальность, одиночество и аутизм. В обществе не дифференцированном на Пояса, подобно Островной империи, креативные личности нередко считаются угрозой стабильности, пороховой бочкой в гуще «нормальных» людей. Сплошь и рядом организованная резня креаторов и на Земле и на других планетах становились символами очищения национального духа, гордостью нации.

Переходим к аккумулятивной биосоциальной группе, к семидесяти процентам «жёлтых» жителей Островной Империи. При рассмотрении ее перед нами также предстанут люди разных профессий, разнотемпераментные индивиды с пестрыми характерами, недостатками и добродетелями, импульсивные склочные мусорщики и спокойные расчетливые директоры торговых центров, малоприспособленные к жизни романтичные девы и идеальные домохозяйки с несокрушимой практической хваткой. Если креаторы являются создателями новых элементов и структурных связей в социальной и культурной сфере, то аккумуляторы выполняют равнозначимую по важности задачу сохранения общества. «Желтые» являются компонентом социума, обеспечивающим само его физическое существование.

Аккумулятивная личность обладает великолепной приспособляемостью к самым разным условиям существования, какие только может создать социум. «Жёлтый» способен подстроиться под любую функционирующую систему, в том числе и социальную.

Основным пунктом мировоззрения аккумуляторов является проблема места, которое они занимают в мире. Это вызывает у них основной (часто — единственный) интерес. Для аккумулятивного биосоциального типа первичными являются задачи сохранения и повышения комфортности существования себя и общества. «Желтым» мир представляется квартирой, каковую следует снабдить максимальными удобствами.

Аккумулятивная личность может быть добросовестнейшим работником, безукоризненно выполняющим свои служебные обязанности «от звонка до звонка» и «от сих до сих». Это квалифицированный исполнитель[6]. Категорическое предупреждение: никоим образом не трактуйте это в обидном смысле, унижающем «желтых»: «Ну-у-у, тупые трудяги, масса мещанская, тягловый скот!» (К слову, за подобного рода высказывание любого островитянина, будь то сам император, ждет поездка в один конец на остров Казхук. Но никто из островитян никогда так не выскажется, причем не из страха перед наказанием, а по убеждению). Нет ничего оскорбительного в том, что для аккумулятивного биосоциального типа смыслом жизни является не трудовая деятельность, а ее косвенные результаты. Пример: технолог на заводе резиновых изделий, проработавший там всю жизнь, искренне желает процветания своему предприятию. Но причина этого кроется не в любви к своему делу, а в хорошем жаловании, неплохих условиях труда и уверенности в завтрашнем дне. Если завтра то же самое, но в чуть большем объеме предложит соседняя текстильная фабрика, технолог тут же сменит место работы. Но что, собственно, в этом достойно порицания? Проявление закона здоровой экономической конкуренции, всего-то!

Опять обратимся к книге «Похвала бегству» Анри Лабори. Итак, в трудной ситуации у индивида есть выбор: 1) бороться; 2) ничего не делать; 3) бежать. Ничего не делать, поступать по принципу «что ж, так уж сложилось, надо жить дальше» — наиболее распространенная среди «желтых» реакция. Это называют «торможением действия». И вроде бы надо по сюжету бороться, но, учитывая риск показать себя в неприглядном свете, получить по первое число в конфликте, пострадать материально, аккумулятор предпочитает пассивность. Но за этот, в общем-то, совсем недурной выбор «желтые» платят букетом психосоматических болезней: язва, невралгия, ревматизм…

Принадлежность личности к аккумулятивной биосоциальной группе может быть достаточно успешно определена при помощи все той же «лакмусовой бумажки»: реакции на направленное внушение. Аккумуляторы легко внушаемы и успешно манипулируемы. Ни отдельная «желтая» личность, ни все они вместе взятые не осуществляют целеполагания. Но «желтые» охотно и усердно движутся по направлению к цели, указанной руководителями (при условии, конечно, что они доверяют руководству).

Личности аккумулятивной биосоциальной группы не просто коллективисты, в отличие от креаторов. Они стремятся не только простому слиянию, но и к устойчивой, максимально четкой иерархичности. Права и обязанности для каждой ступеньки иерархической лестницы должны быть детально оговорены. Для личности «желтого» типа нужен вышестоящий организатор и управленец, даже если они сами управляют нижестоящими. «Желтые» ретранслируют и воплощают, а не генерируют идеи.

Мировоззрение аккумуляторов сочетает практицизм (порой переходящий в утилитарность) и логичность (временами, увы, доходящую до той самой простоты, которая хуже воровства). Аккумуляторы — носители того самого крепкого бытового здравого смысла, который является почвой для произрастания философии и науки, культивируемых креаторами. В литературе встречаются утрированные, окарикатуренные образы «желтых», в которых эти черты доведены до полного абсурда: Платон Каратаев у русского писателя 19 столетия Л.Толстого или Иван Денисыч в повести ныне забытого мелкого сочинителя-антисоветчика 20 века В.Ц.Солженицына[7].

Что в мире без недостатков? Увы, и «желтый» тип личностей не идеален. Аккумуляторы не только не хотят уходить из жизни, но еще и боятся этого. А поскольку аккумулятивные личности всегда инкорпоративны, их личные фобии могут легко перерасти в групповые. Религиозно-мистические учения, обещающие циклы переселений и перерождений души, посмертное существование и прочее, находят у этой части общества живейшую поддержку. При этом «желтая» биосоциальная группа отфильтровывает для себя тот слой этих учений, который требует минимального интеллектуального напряжения: суеверия, мистику, ритуалы… Для аккумуляторов характерна тяга к церковной организации, в которой у иерархов есть распределение функций, направленных на обслуживание рядовых прихожан. Строго говоря, для «желтого» церковь стоит в одном ряду с химчисткой и продуктовым магазином: бессмертие души и ее благополучие на том свете должны быть обеспечены так же, как и материальное благосостояние и комфорт — на этом.

«Желтые» не пытаются обновить норм морали, но соблюдают уже существующие. Причем соблюдение это колеблется в довольно широком спектре. С одной стороны спектра может находиться ханжа-зануда, который моральную норму правдивости превращает в фетиш и говорит правду, даже когда окружающие в один голос умоляют его заткнуться. На другом конце красуется мюнхгаузен, для которого вранье (в определенных пределах допустимого и ненаказуемого, естественно!) является единственно приемлемой формой общения.

Еще раз: аккумуляторы — инкорпоративны! Они ощущают себя только в составе семьи, корпорации, организации, коллектива (««Что единица? Ерунда единица! Надо нам в партию объединиться!») На самый худой конец — в составе толпы. При этом возникает иллюзорная уверенность в правоте группы, силе группы, неуязвимости группы[8].

Личности «желтой» биосоциальной группы оценивают окружающих по их статусным признакам: по одежде, внешности, зажиточности. Вклад же оцениваемого в жизнь общества практически остается вне поля зрения. Аккумуляторы следуют моде. Причем в их поведении одновременно действуют два на первый взгляд взаимно исключающих принципа: «быть как люди» и «не быть как все». Но только на первый взгляд! Подумайте, что будет, если каждый начнет усиленно стремиться «не быть как все»? Нынче модно не следовать моде… Земля переболела этим двести лет назад: хиппи, артики и др. и пр. и несть им числа… На самом же деле аккумуляторы стремятся всегда и во всем действовать в соответствии с Его Величеством Стандартом и Его Высочеством Образцом. Даже в стремлении отойти от стандартов и образцов (Евгений Онегин).

Отношения аккумуляторов с креаторами — опасливо-предупредительные, с другими аккумуляторами — открыто-притягательные, с деструкторами — осторожно-избегательные.

Аккумулятивная семья традиционна и основана на позиции «чтоб все не хуже, чем у прочих». Брачные церемонии, договоры? А как же, если принято! Любовь? Если физиологической дисгармонии супругов нет, если рождаются и воспитываются дети, если есть семейное гнездо — чем это не любовь? Кстати, в Желтом Поясе не поощряют и не ограничивают деторождения: население прирастает настолько, что не просто самовоспроизводится, но еще обеспечивает полностью Белый Пояс и частично Черный. Домов престарелых в Желтом Поясе почти нет: «О родителях принято заботиться детям». (Но ужасно даже вообразить, что станет, если «желтым» сообщат, что общепринято и морально оправдано по достижении пенсионного возраста перерабатывать стариков в кошачьи консервы!). Потребление — смысл существования аккумулятивной биосоциальной группы. Славно съесть и выпить больше соседа и не хуже, чем сосед. Алкоголь ценится как ускоритель застолья и стимулятор общения, а потому потребляется достаточно широко даже при решительном осуждении пьянства. Одеться по моде «от фирмы такой-то» также немаловажно для аккумулятора: «Рубашка делает человека». Иногда этикетка становится важнее одежды. В моде «желтые» склонны подражать персонажам фильмов, героям и прочим знаменитостям. Причем мода существует не только на одежду, но и на манеры поведения.

Аккумуляторы очень любят отдыхать. Но они не способны заполнить досуг содержанием, пассивны и нуждаются в том, чтобы их развлекали и обслуживали. Идеальным отдыхом большинство «желтых» считает курортно-санаторный — с массажами, выступлениями массовиков-затейников, осмотрами и фотографированием местных достопримечательностей и с непременными морскими купаниями и загоранием на пляжных лежбищах.

«Желтый» с любопытством читает и смотрит то, что читают и смотрят окружающие. Он — приверженец массового культурного ширпотреба (сериалов, мелодрам и мыльных опер, телеигр и иже с ними), в меньшей мере — хранитель народных культурных традиций.

Спортсменов среди аккумуляторов нет, на аренах и беговых дорожках выступают «белые» профессионалы. Зато «желтые», примыкающие к одному из имперских спортивных обществ («дубов», «кленов», «сосен» и «пальм»), становятся ярыми болельщиками. Неудивительно, что огромные стадионы — непременный атрибут городов Желтого Пояса. А физическая культура сосредоточена в основном в кружках телостроительства для мужчин и секциях стройности для женщин.

Деструктивная биосоциальная группа («белая») составляет около двух десятых общества островитян.

Её описать куда труднее, чем креаторов и аккумуляторов в силу пестроты и колоритности составляющих ее личностей. В качестве примеров из земной действительности могут быть приведены как вымышленные, так и реальные исторические персонажи: Александр Македонский и Робин Гуд, Спартак и Илья Муромец, Степан Разин и Печорин, Чингиз-хан и Смердяков, Емельян Пугачев и инженер Гарин[9].

Мировоззрение деструкторов построено по принципу: «Я и мир». Окружающая вселенная для них и противник, и арена для самоутверждения, состязания, схватки. Обращаясь всё к той же «Похвале бегству» А.Лабори, мы узнаем, что перед лицом выбора (бороться, ничего не делать, бежать) борьба — это наиболее естественная и здоровая реакция «белого» индивида. Полученный от природы, общества или соперника удар вызывает ответный удар. Но этот выбор имеет массу неудобств. Деструктор попадает в спираль повторяющихся агрессий. В конце концов, найдется кто-то (или что-то) посильнее, что и отправит деструктора в нокаут. Он это чётко осознает, однако… «На том стою и не могу иначе!»

Деструктор ориентирован на уничтожение, разрушение. И сразу — очередное предостережение! Никоим образом не следует отождествлять понятия «уничтожение» и «разрушение» с убийством и насилием, а деструкторов изображать татуированными лохматыми дегенератами с окровавленными топорами в мускулистых лапах. Любопытно, что в изданной на Земле в конце 20 века «монографии Липота Сонди «Каин. Образы зла» автор в рамках разработанной им «психологии судьбы» выдвигает тезис о том, что в основе «установки на убийство», так называемой «каиновой печати», лежит врожденная предрасположенность характера, которой он дал название радикал «е». По оценке Сонди, примерно 6 % членов любой средней человеческой популяции отмечены «каиновой печатью», а еще 14 % являются скрытыми, замаскированными ее носителями, которых он называет «авелизированными повседневными каинитами[10]… Сонди разработал собственный оригинальный метод экспериментального распознавания радикала «е» 11. Итак, только около 6 % из 20 % «белых» окажутся склонными к деструкции, связанной с насильственным причинением физических и нравственных страданий другим личностям. Остальные 14 % будут нацелены на «бескровную» деструкцию, то есть бросят вызов социальным устоям, эстетическим взглядам, экономическим отношениям, окружающей природе, наконец. Более того, их отношение к «кровавым» методам может оказаться негативным. Общеизвестны вегетарианство А.Гитлера и отвращение многих диктаторов к зрелищам казней и пыток. Деструктор способен вести войну не на жизнь, а на смерть не против другого человека или общества, а, скажем, против принципа и не пользоваться при этом саблей и пулеметом. Бешеная феминистка ХХ века, защитник природы из организации «Greеn Peace» столетие спустя и последователь Исаака Бромберга из современного «Red Peace» поняли бы друг друга без слов. Я бы отнес к деструкторам «вегетарианского» типа также покорителей горных вершин и полюсов, романтических земных комодесантников и глубоководников-островитян. Не столь принципиально против чего и как они воюют, согласитесь.

Действительно, самым неприятным окажется тот факт, что именно из среды деструкторов неизбежно (согласно закону больших чисел) выделится некоторое число зверообразных головорезов, душегубов, татей с ничтожным уровнем интеллекта. Но не забудем, что среди кровопролитцев окажутся и отважные рыцари без страха и упрека, и фанатичные пророки-обличители (Дж. Савонарола, Томас Мюнцер, И.Бромберг), и холодные расчетливые политики (братья Гракхи, Чезаре и Александр Борджиа) и талантливые полководцы (Александр Великий, Святослав, Суворов, Роммель, Манштейн), и профессиональные революционеры. Сейчас мне, кстати, припомнился один из подобных персонажей, Тик Феску (кличка Вепрь), участник свержения власти Неизвестных Отцов двадцать лет назад[12]. «Лакмусовая бумажка» для первичного выявления деструкторов — та же самая: отношение к внушению. Деструкторы невнушаемы и неманипулируемы. Только, в отличие от креаторов, болезненно отражающих попытки манипулировать ими, деструкторы не замечают этих попыток, отсекая их уже на входе в поле своего внимания. Реклама, до головной боли и тошноты раздражающая «черную» личность просто останется незамеченной «белой».

Деструктивная биосоциальная группа включает в себя активных строителей иерархии и борцов за место в этой иерархии, за лидерство, за власть и признание. Для личности «белого типа» ордена и знаки различия, обмундирование и татуировки — не пустые побрякушки, а визуализация статуса. Три кубика на петлице означают не прихоть моды, а реальное право приказывать тому, у кого только два таких кубика, и наказывать за невыполнение приказа.

Истый деструктор любит жить, но как жизнь он считает призовым выигрышем в жизненной схватке, так и смерть мыслит досадным проигрышем, в котором винить некого, кроме самого игрока. Смерть не пугает его, но «белый» предпочитает даже уход из мира определить самостоятельно. Как там? Кажется, «…он встретил смерть лицом к лицу, как в битве следует бойцу…» Забыл, надо же… Отсюда и господствующий среди них культ личной силы (вплоть до маниакального увлечения единоборствами без оружия). Причем далеко не всегда сила понимается в примитивном физическом смысле, высоко ценится и сила воли.

Моральные нормы для деструктора играют ту же роль, что камуфляжная униформа для солдата. Они позволяют действовать применительно к окружающей обстановке. Деструктор либо пес, сражающийся за правое дело и защищающий родную ферму, либо волк, свирепо разбойничающий в округе. «Белые» вписывают в графу «Кто» индульгенции на хищничество, либо: «борцы за», либо: «борцы против». Но всегда — борцы. Вот, собственно, и все. Остальные нормы ситуативны и относительны. Разрешается ли лгать? Своим — нет. Можно ли убивать? Своих — нельзя.

«Белый» индивидуализм допускает неустойчивые объединения «братьев по борьбе», но они крайне редко становятся коллективами единомышленников или сотрудников, чаще — корпорациями соратников. И это неудивительно: для «белого» сосед выступает в качестве потенциального соперника. Впрочем, в Империи отношения деструкторов с креаторами — покровительственно-уважительные, с аккумуляторами — покровительственно-снисходительные, с деструкторами — заинтересованно-настороженные. Угодить на Казхук за уничижительные высказывания типа «черные мозгляки» или «желтая штатская мелочь» для гражданина Белого Пояса — недопустимый позор. Лучше застрелиться. Впрочем, такого, кажется, и не бывает вовсе…

«Белые» не считают семейные отношения сколь-нибудь значимыми. В самом деле: «На что козаку баба?» О детях и говорить нечего, они рассматриваются как ненужная обуза не только мужчинами-деструкторами, но и женщинами. Любовь же понимается, прежде всего, как сугубо физиологическое влечение.

Деструкторы любят и умеют отдыхать. Притом досуг их они не менее активен и деятелен, нежели боевые будни. Если уж отдых, то разгульный, до изнеможения.

«Белые» — скорее количественные, чем качественные потребители материальных и духовных благ. К изысканной еде равнодушны, но пустого желудка не терпят из соображений: «Бак танка должен быть полон». Алкоголь ценят как антидепрессант и допинг. К одежде подходят с практических позиций: удобство, прочность, чистота, место для знаков различия. Отсюда и приверженность к униформе. Понятно, что мода в этом случае приобретает своеобразные формы. Так, лет с десяток назад у десантников, получивших три тяжелых ранения, появился обычай пришивать к кителю белый подворотничок голубой ниткой. Садятся на гауптвахту после проверок, но продолжают подшивать.

Разумеется, «белые»» не создают художественных ценностей вроде литературных произведений, картин или кинофильмов (альбомы фотографий морских пехотинцев или непристойные частушки в счет не идут). Но многие из них посещают библиотеки, становятся постоянными кино- и телезрителями. К числу излюбленных зрелищ деструкторов относятся спортивные состязания. Более азартных болельщиков, пожалуй, не сыскать. Крупные стадионы в Белом Поясе соседствуют с множеством мелких тренировочных залов, где усердно занимаются и соревнуются тысячи и тысячи. Спорт это заточка оружия, которым является организм. Есть и спортпрофессионалы, но для большинства спорт — тренировка мускулов.

Подведу итоги.

Стоит ли считать Островную Империю уникальным государством, которого на Земле не было? Да. Но не было не по зависящим от землян обстоятельствам — на Земле не было географического объекта, подобного саракшианским Архипелагам. Стоит ли считать Островную Империю уникальным государством, которого на Земле не могло быть ни при каких обстоятельствах? Нет! Осмелюсь напомнить, что одним из основных инструментов при исследованиях земных психологов является отнесение обследуемых к одному из трех психотипов.[13]

Островная империя обеспечивает всем гражданам достаточно высокий уровень материального комфорта и ощущение стабильности. Безусловно, одни живут чуть лучше, другие — чуть хуже, однако каждый обеспечен жильем, никто не боится завтра остаться без куска хлеба. Основные («биологические») потребности людей полностью удовлетворены, в каком бы Поясе островитянин не жил. И все-таки, как гласит старинная земная мудрость «не хлебом единым жив человек». Если индивид сыт, согрет, одет и не должен каждый день вести изматывающую борьбу за существование, то вот тут-то и начинают особенно ярко проявляться признаки принадлежности его к определенному биосоциальному типу. Для креатора биосоциальные потребности заключаются в том, чтобы иметь все возможности для работы. Труда не ради денег или социального статуса, а прежде всего — для личного удовольствия. А для «белого каинита» главный смысл жизни заключается в том, чтобы унижать, насиловать и убивать других людей. Если бы имперское общество, подобно многим другим, не позволяло реализовать биосоциальные потребности (например, наказывало преступников за воровство и убийство или налагало какие-то цензурные ограничения на творчество писателей и художников), то эти индивиды ощущали бы себя несчастными и недовольными существующим положением. А значит, представляли бы угрозу для общественного спокойствия независимо от своего характера, воспитания, социального статуса, материального благосостояния[14]. Островитяне смогли снять практически все возможные социальные конфликты за счет разделения всех граждан на три Пояса. И вот креаторы не мешают аккумуляторам жить размеренной спокойной жизнью, поскольку занимаются у себя в Черном поясе общественно полезной деятельностью, которая является смыслом их существования. А деструкторы, которым существование в Желтом Поясе кажется скучным и пресным, которые любят опасности и приключения, не станут без толку рисковать своей жизнью прыгая по крышам электричек или лазая по канализациям, а отправятся прямиком в Белый Пояс, где приключения и фонтаны адреналина им обеспечены. Ну а теперь скажите — зачем индивиду стремиться в «чужой» Пояс, если он уже нашел свое истинное призвание и не желает для себя другой участи?

конец документа

— Незачем! — решительно сказал Всеслав, вертя в руке свой паспорт в черной обложке.

Примечания:

[1] Личный архив Джеральда Ли

[2] Позволю себе здесь отступить от темы. За все время пребывания в Империи мне ни разу не довелось столкнуться с понятием «государственная тайна». (Естественно, с тайной государственных масштабов нельзя отождествлять стандартный режим закрытости, распространенный на многие объекты Белого Пояса, ограничение допуска к документации стратегического характера и тому подобные само собою разумеющиеся в армии явления.) Более того, подавляющее большинство островитян совершенно не сомневаются в том, что никаких секретов от рядового гражданина Империя держать просто не может. Между тем, как факт находки в Ущелье Ужаса «батареек заводного чертика», кажется, никому, кроме особо посвященных не известен. Их использование в качестве основной детали детекторов биосоциальной принадлежности, похоже, также не комментируется так что даже сами техники, обслуживающие аппаратуру, убеждены в местном происхождении «батареек».

[3] Напомню, мой дед при обследовании его в фильтрационном лагере сознательно «запустил картинку» в ДБСП. (Сяо Жень)

[4] Рекомендую всем желающим великолепное произведение бр. Стругацких в жанре юмористической сказки «Понедельник начинается в субботу» в которой великолепно описан мир земных креаторов средины 20 века — вымышленный научно-исследовательский институт чародейства и волшебства (НИИЧАВО). «Сказка — ложь, да в ней намек» — типичные представители креативной группы общества выписаны необыкновенно ярко (Сяо Жень)

[5] А как насчет Геннадия Юрьевича Комова? Вивисекцией он, правда, не занимался, но в остальном… А как вам колоритный Кристобаль Хозевич Хунта из вышеупомянутой сказки «Понедельника»? (Сяо Жень)

[6] Таким был, например, блестяще описанный братьями Стругацкими легендарный звездолетчик начала 21 века Алексей Быков (повести «Страна багровых туч», «Путь на Амальтею», «Стажеры») (Сяо Жень)

[7] По-моему, тут дед допустил ошибку, Солженицына звали не то Антоний, не то Алексий Евсеевич (Сяо Жень)

[8] На деле же толпой не только не сложнее, но, напротив, гораздо проще манипулировать и толпа не менее уязвима, чем индивид (Сяо Жень)

[9] Я бы отнесла к ней также блестяще описанных бр. Стругацкими известного планетолога начала 21 в. В.Юрковского, Максима Каммерера, Льва Абалкина, а также вымышленного ими Рэдрика Шухарта из «Пикника на обочине» (Сяо Жень)

[10] 14 %+6%=20 % (Сяо Жень)

[11] А.Ноймайр. Портрет диктатора. (GPI: \\S15-Literature-Sociology\N\Neumayer\13\p44)

[12] См. БВИ. А.и Б. Стругацкие. Обитаемый остров (GPI: \\S15-Literature-Historical\S\Strugacky\53\p96) (Сяо Жень)

[13]!!! (Сяо Жень)

[14] Мне вспомнились «Хищные вещи века» братьев Стругацких. Там описано типичное «общество потребления» последних десятилетий буржуазной эпохи. Оно обеспечило материальный комфорт всем гражданам. И сколько же у этого общества возникло проблем! А больше всего проблем доставляли именно люди, по своему биосоциальному типу принадлежащие либо к «белым» (фашисты, гангстеры, рыбари, меценаты), либо к «черным» (интели). Ничего удивительного тут нет. Все эти люди не могли реализовать себя в рамках умирающего капитализма и поэтому выступали против него. (Сяо Жень)