Чёрно-белый человек

ГЛАВА 4

Лейтенант Арсентьев Алексей Александрович попал в Главное Управление МВД России по городу Москве по протекции. Правда, сам он считал, что — исключительно благодаря своим выдающимся аналитическим способностям. Алексей действительно обладал аналитическим складом ума, но, надо признать, на полную катушку использовал свой могучий мыслительный аппарат только в одном направлении. А именно — в вычислении того, удастся ли, и насколько быстро, затащить в койку очередную барышню, с которой только что познакомился. Он действительно умел так виртуозно забалтывать девушек, что они выкладывали ему не только свои предпочтения и ближайшие планы, но даже самые сокровенные сердечные тайны. Барышни млели от куртуазного обращения и готовы были на многое. Не все, конечно, но… Ещё в школе одноклассники прозвали его «Трипл Эй», что произносилось как «триплэй» и иногда превращалось в немного созвучное «Трепло», но превращения эти были не частыми и происходили скорее от зависти. Поскольку у одноклассниц Алексей пользовался и популярностью, и, как ни странно, авторитетом. Да и как ему не быть популярным и авторитетным, если от родителей ему досталась весьма привлекательная внешность и в меру щедрое финансирование подростковых и юношеских забав. Ну а первый разряд по боксу он заработал уже исключительно собственным упорством, доставшимся в наследство, видимо, от деда.

А протекция действительно была. Примерно год назад его дед — отставной — Государственный советник юстиции 3-го класса, как-то на очередной рыбалке со смехом рассказал пару историй про внука своему другу детства, — генералу полиции. В пересказе деда внук представал вылитым Эркюлем Пуаро, с блеском распутывающим козни своих многочисленных подружек. И, хотя бывший прокурор ни о чем не просил своего друга — действующего генерала полицейского, рассказы эти запали, что называется, в душу, и после небольшой проверки Арсентьев младший оказался на Петровке меньше, чем через два года после окончания Университета МВД. Об истинной подоплёке своего перевода он, конечно же, даже не догадывался. Однако ушлые коллеги-сыщики быстро вычислили откуда ноги растут и к Алексею стали относиться соответствующе. Ну и старались спихивать на него дела либо совсем тухлые, либо абсолютно с их точки зрения бесперспективные.

Вот и сегодня, едва он зашел в кабинет, который делил еще с двумя операми, не самое высокое начальство в лице майора Скрипченкова затребовало новичка пред свои ясные очи. Передав лейтенанту тонюсенькую папочку, начальство буркнуло:

— Вот, ознакомься. Через два дня жду план мероприятий.

В папке оказался единственный листок. Быстро пробежав его глазами, Алексей с удивлением посмотрел на майора и с неподдельной обидой спросил:

— За что, Егор Сергеич!?

— Что «за что»? — не понял Скрипченков.

— За что нам, и мне в частности, такое наказание — разбираться с какими-то сумасшедшими, написавшими какой-то бред.

— Да знаю, знаю я всё! — поморщился майор, — и что писаки эти — психи, скорее всего, и что написан бред, но после прошлогодних скандалов вокруг церковников тоже похожие группы появлялись. Ну, когда Константинопольский патриархат вмешался в церковную ситуацию на Украине, а РПЦ расценила эти действия как раскол Православной церкви. И даже якобы что-то готовили против Патриарха. Так вот теперь все готовы дуть не только на воду, но и на мороженое из морозильника. Не дай бог эти придурошные кроме писанины ещё чем-то готовы заняться. Это ты ещё не в курсе, видимо, сколько сил и времени тратится на поиски «телефонных террористов», чёрт бы их побрал!

— Насколько я знаю, — добавил он после небольшой паузы, — аналогичные указания получили не только мы, но и… — Егор Сергеевич потыкал пальцем куда-то себе за спину, — а рапорты то — наши люди составляли. И в соцсети тоже от кого-то из наших утекло. Так что извини, но отдуваться за всех придется нам. И что-то сделать по-любому придется. И не формально, правильными бумажками прикрыться никогда не помешает. Это ты уже давно должен понимать.

— Да уж понимаю, — вздохнул Алексей, — ладно, а искать этих ушлёпков самим, или ДИТСиЗ-овцы помогут?[1]

— Помогут, помогут, я уже запрос отправил, — успокоил Скрипченков.

За неделю Арсентьев не только составил план, но даже успел его выполнить. Результат был. Правда, непонятно какой. Парни из айтишного департамента быстро, меньше чем за день, раскопали, что все заинтересовавшие высокое начальство группы в реальности состоят максимум из полдюжины человек, а вся шумиха, организованная ими — не более, чем «работа» ими же созданных ботов. Нашли они и страдальцев. Алексей, удивляясь самому себе, решил с ними встретиться и поговорить. Чтобы понять, имели ли они какое-либо отношение к скандальным группам. При этом прекрасно понимая, что с почти стопроцентной вероятностью вытянет пустышку. Первым был водитель Газели, выловить которого оказалось проще всего. Он развозил по городу продукты с оптового склада и согласился (хотя долго ворчал и отнекивался) поговорить там же, на складе, пока его грузовичок будет стоять под погрузкой.

— Припомните, пожалуйста, не было ли в тот день чего-то необычного с вами? Особенно во время поездки, — первым делом спросил лейтенант.

— Да нет, ничего такого не могу припомнить, — постоянно запинаясь начал рассказывать горе-водила. — Я уж всю голову сломал, пытаясь понять, что же такого я съел, что меня так… ну… пробрало. Кабину потом полдня́ отмывал. Стыдобища! Нинка, это… ну, жена можно сказать моя, чуть из дома не выгнала, когда я весь такой вонючий домой заявился. Говорит, это тебя Бог наказал, когда я ей рассказал, как дело было… А во время поездки… ну да, торопился я тогда. После погрузки надо было заехать к сестре, забрать кое-что, она как раз в тот день домой, к матери уезжала. В Волгоград. Ну вот, забрал, вижу, опаздываю, пришлось притапливать чутка. Каюсь, подрезал кого-то. То ли Ниссан был, то ли Мицубиси, не помню уже. Помню только, что светлая машина вроде как. Вот… Да… А как мужик мне загудел, так мне как будто кто в живот выстрелил. Ну и…

— Вам что, кто-то уже стрелял в живот? — напрягся Алексей.

— Э-э, — глаза мужика забегали, он, путаясь в карманах ветровки, достал сигареты, нервно закурил и нехотя признался, — было дело. Из травмата. Но это давно было. Десять лет уж тому. Я тогда в Ростове баранку крутил, только приехал туда. Ну и… не поделили кое-что с местными… Так вот сейчас точь-в-точь ощущения были. Только тогда без грязных штанов обошлось…

Не услышав больше ничего интересного, Арсентьев попрощался. Поговорив с остальными обладателями чересчур слабых желудков, Алексей выяснил, что друг о друге они вообще ничего не знают, но при этом поразился и схожести симптомов, и сходству ситуаций. Поразился настолько сильно, что постарался выяснить как можно больше подробностей. Вот только обладатели роскошных иномарок никак не сопоставляли своё лихачество и создание потенциальных аварийных ситуаций с неожиданными приступами. Мол: «А чё такого, всегда так ездили. А штрафы, если будут, заплатим. Когда-нибудь». Да и про выстрелы никто больше не заикался, сравнивая свои ощущения с сильными ударами.

«Ё-моё, так ведь и правда в божественное наказание поверить можно. Мистика, да и только! И что, всё это писать в рапорте?» — размышлял он, садясь за писанину. — «Не-е, на фиг, на фиг, ещё самого к мозгоправам отправят. Остановимся на ничтожности упомянутых в задании групп и опросе пострадавших, не выявившем связи как с означенными группами, так и между собой. Во, так и запишем!». Закончив рапорт, Алексей снова задумался: «А не покопаться ли в этом деле ещё? Хотя бы для себя чуть больше ситуацию прояснить. Теоретически ведь, наверное, может существовать какой-нибудь реальный экстрасенс или сильный гипнотизёр, который мог такое устроить? Звучит как бред, но… чем черт не шутит. И если он реально есть, то познакомиться с ним будет, хоть и очень опасно, но полезно. Вопрос только — как его найти?»

Промучившись весь следующий день над последним вопросом, он снова отправился к айтишникам, прихватив для верности литровую бутылку приличного виски. Поскольку то, о чем он хотел просить, уже никакими запросами начальства не подкреплялось.

— Парни, вы можете мне найти людей, которых эти засранцы подрезали?

— Ну, если моменты подрезания попали на камеры, то ничего невозможного в этом нет, — практически хором ответили повелители мегабайтов и мегапикселей, с одобрением разглядывая презент.

Уже через час у Арсентьева были номера двух машин, чуть было не пострадавших от лихачей, и координаты их владельцев. Остальные случаи каким-то чудом в зоны действия камер не попали, хотя таких «слепых» зон в Москве и Подмосковье почти и не осталось. Если бы у Алексея спросили, а что же, собственно, он хочет у них узнать, он бы затруднился с ответом. Свербело что-то внутри, не давало покоя. И нужно было эту занозу как-то попытаться достать. Первый страдалец ему ничем не помог, а вторым оказался Виктор Руденко.

Звонок из полиции Виктора хоть и удивил, но не насторожил. «Видимо, прокуратуре со Следственным комитетом надоело искать черную кошку в темной комнате в деле Орлова и они решили спихнуть всё на полицию», — подумал он и согласился встретиться, чтобы послать подальше и эту, как он рассчитывал, последнюю инстанцию. Настроение у него в тот момент было отличное, поскольку Машуня попросила подвезти её в кафе, где она собиралась встречаться с подружками, и он рассчитывал просто посидеть за каким-нибудь соседним столиком, отдохнуть, погреться на солнышке на уже открытой летней веранде и попить кофейку. К тому же он очень любил наблюдать за щебечущими девочками, да какими девочками, уже вполне себе девушками. Тем более обе Ма́шины подружки, да и она сама, стали если и не настоящими красавицами, то очень милыми симпатичными барышнями с отличными фигурками.

Когда примерно через полчаса лейтенант появился, Виктору как раз принесли уже второй капучино и он ложечкой по чуть-чуть снимал пенку и смаковал её, довольно щурясь. Алексей, поздоровавшись и усевшись напротив, тоже заказал кофе и поинтересовался:

— Ваше любимое кафе?

— Нет, но кофе здесь делают весьма неплохо. Племянница попросила сюда подвезти, вон она с подружками веселится, — он кивнул на девушек, над чем-то дружно хохочущих в этот момент.

— Ваша племянница в центре, я правильно понимаю? — скорее не спросил, а констатировал факт Арсентьев.

— Да, Маша очень похожа на мать, а мы с Олей были близнецами, — вздохнул Виктор.

— Как это — были? — не понял Алексей.

— Машины родители погибли в автокатастрофе в прошлом году. Она была в машине с ними. Спасти удалось только её.

— Ох, простите ради бога! — сконфузился лейтенант и ещё раз внимательно посмотрел на Машу.

— Ничего, мы уже… привыкли. Так что у Вас за вопрос ко мне?

— Понимаете, мне, в порядке стажировки, поручили прояснить ситуацию с некоторыми случаями неадекватного поведения на дорогах некоторых… э-э… граждан, — якобы смущенно улыбаясь, врал лейтенант.

— Вау! Такими случаями уже занимается МУР, а не ГИБДД? — Виктор постарался изобразить искреннее удивление, хотя мысленно уже чуть ли не отпевал себя. — «Ну всё, мне хана. Нашли всё-таки».

Пока он лихорадочно соображал, как будет выкручиваться, положение спасла Маша. Она только что попрощалась с подружками и подошла к их столику. Пока Арсентьев с удивлением и жалостью рассматривал её тросточку, Руденко встал, отодвинул для племянницы стул и нарочито весело сказал:

— Садись, Машунь! Вот, господин лейтенант с самой Петровки, расследует случаи хулиганства на дорогах, оказывается.

— Да вот приходится, — Алексей развел руками и тоже заулыбался, — уж больно обстоятельства необычные. Хотя, можно сказать — и анекдотические тоже.

— Ой, а мы с Виком тоже один забавный случай недавно наблюдали, — со смехом встряла Маша и тут же поведала лейтенанту об их наблюдениях по дороге из Суздаля в Москву. — Помнишь, когда эта парочка нас подрезала, — повернулась она к Виктору, — ты его ещё придурком назвал, а я в тот момент палец ремнём прищемила и сгоряча его… ну, нехорошим словом назвала. А он этим нехорошим словом и оказался, — и она захихикала уже немного смущённо.

— Интересно, я уже поседел от страха? — почему-то совершенно спокойно подумал Руденко, будто речь шла о постороннем, — Эх, Маша-Машуня! Ну кто ж тебя за язык то тянул!

Виктор бросил взгляд на лейтенанта и обомлел. Тот смотрел на девушку как охотничий пёс, почуявший добычу.

«Э-э, да ведь этот мент её начал подозревать», — дошло до него, — «Это же ещё хуже! Вот ведь засада! Да что б ты забыл напрочь зачем пришел сюда. И вообще об этом деле. Лучше вон Машиной жизнью поинтересуйся» — мимолетная вспышка раздражения, исказившая его лицо, к счастью, осталась незамеченной.

После неловкой паузы, повисшей за столом, Арсентьев встрепенулся, потер руками лицо и с вполне искренней улыбкой спросил:

— Маша, а чем Вы занимаетесь помимо учёбы?

— Ну-у, я рисую немного. Песком, — снова засмущалась девушка.

— О! Это круто! Я помню какой-то старый клип, который мне очень понравился. Там парень прямо в студенческой аудитории признавался в любви девушке, нарисовав её портрет как раз песком.[2]

— Да, я тоже видела его. И он мне тоже очень нравится. Только я рисую дома. И в цвете. А бабуля с дедулей вечно ворчат, что я из квартиры периодически пляж песчаный устраиваю.

Звонкий колокольчик Машиного смеха так понравился Алексею, что он с восхищением подумал: «Какая классная девчонка! Эх, была бы она немного постарше! А тросточка, ну что тросточка? Ну, хромает немного. Зато симпатичная очень. И фигурка что надо. Интересно, как ей удаётся такую форму держать? Спорт какой-нибудь или фитнес-зал для неё, скорее всего, заказан?» Не сдержав любопытства, он всё-таки поинтересовался:

— Маша, Вы так прекрасно выглядите, как Вам это удаётся? Простите ради бога, но общепринятый спорт или фитнес для Вас, наверное, сложноват? — и Алексей кивнул на тросточку.

— Да не извиняйтесь, Вы не первый, кто такие вопросы задаёт, — спокойно ответила девушка, хотя всё же немного покраснела, — это Витина заслуга. Он ко мне столько всяких тренеров и массажистов приставил, что не захочешь, а каждый день потеть будешь.

Арсентьев посмотрел на Руденко и с уважением покивал.

— И песок для рисования мне тоже любимый дядюшка покупает, — продолжила нахваливать Виктора Маша.

— А как Вы сохраняете свои картины? Или это совсем невозможно? — полюбопытствовал Алексей.

— Никак, — пожала плечами девушка, — Вик всё снимает. И делает с ними коротенькие ролики. Иногда снимает как я рисую. Он очень классный видеооператор и монтажёр. Ну и без компьютерной графики не обходится, само собой. У него некоторые мои картины лучше, чем в реальности получаются.

— Ой, а покажите, если есть что?

— Не, нужен экран побольше, на маленьком мелкие детали плохо видно, а в них вся суть., — покачал головой Виктор, переглянувшись с племянницей. Всё у них в телефонах было, тут он соврал, конечно. Просто не хотелось именно сейчас именно этому лейтенанту ничего показывать.

— Жаль, — расстроился Алексей и вдруг понял, что ему очень хочется продолжить знакомство с Машей, и, так уж и быть, с её дядей.

«Надо будет веский повод какой-нибудь придумать, просто так навязываться мне почему-то совсем не хочется» — решил он про себя.

В этот момент Виктор посмотрел на часы и поднялся:

— Машуль, нам пора. Лариса скоро придет. Это массажистка, — пояснил он Алексею, — а нам ещё домой добираться.

— Да-да, конечно, мне тоже пора. Дела ждать не будут.

Прощаясь, Арсентьев кивнул Руденко и поцеловал руку девушке, отчего та запунцовела, но быстро взяла себя в руки и даже изобразила забавный книксен, несмотря на больную ногу.

Вернувшись в Управление, лейтенант перед своим кабинетом столкнулся нос к носу с майором Скрипченковым.

— А, Арсентьев! Ну как, разобрался с этими психами-антисатанистами?

— Конечно, тарщ майор! Еще позавчера вам рапорт отправил.

— Да? Что-то я пропустил. Ладно, найду, посмотрю. Там хоть что-то есть, или, как мы и думали, туфта сплошная.

— Так точно, туфта, — улыбнулся Алексей, — но я там вроде всё как положено расписал.

— И кроме рапорта больше ничего?

— Ну да. А что ещё?

— Вот и хорошо. Молодец, быстро управился. Ладно, иди трудись, — майор хлопнул лейтенанта по плечу и пошел дальше по своим делам.