Чёрный альбатрос

Глава 24 Конец пути

Ослепительно белые колонны удивительно гармонично сочетались с пронзительно голубым небом. В них была простота и завершённость. Даже отсутствие крыши казалось оправданным. Однако Трояна не трогали красота и совершенство здешней архитектуры. Тут было слишком много света. Пожалуй, чересчур.

Трояна не покидало ощущение, что переход за зеркало был лишь пустяковой проверкой перед другим, куда более серьёзным испытанием. Он помнил слова Хроноса, что завести часы нужно сердцем, но не представлял, что они означали. Возможно, Прошка поможет ему решить эту задачу.

Троян бросил взгляд на своего спутника и похвалил себя за то, что не кинул его посреди дороги. Дряхлый и немощный, а, поди ж ты, сослужил ещё одну службу. Бывший Верховный Чародей осознавал, что без попутчика он не решился бы переступить черту. При этом он не испытывал благодарности, как не испытывают ее к булыжнику, на который наступают, чтобы перейти лужу.

Между тем Прошка совсем раскис. После того как зеркало напомнило ему, каким он был прежде, было особенно горько осознавать, что утраченная молодость не вернулась. Всё казалось бессмысленным. Развеять чары мог только тот, кто их наслал. Теперь Прошка точно знал виновника всех бед. Он видел его в зеркале.

— Это из-за Агриппы я стал стариком. Факт, — сказал Прошка.

— С чего ты взял? — насторожился Троян.

— А как же иначе? Я же тебя на болоте отбил. Вот он и взбесился. Наслал на меня чары. А теперь он и подавно на меня зуб имеет. Небось, думает, какую ещё пакость сотворить.

Трояна забавляла самонадеянность простака, возомнившего себя противником великого чародея. Неужели Прошка наивно полагает, будто у Агриппы нет других забот, как ему мстить. К тому же этот простофиля сам виноват, что взял на себя груз чужих лет. Троян усмехнулся:

— Успокойся. Агриппа остался по ту сторону зеркала.

— Нет, я нутром чую, что он здесь, — уверенно заявил Прошка.

— Ты просто переволновался, вот тебе и мерещится всякое.

— Думай что хочешь, а я для себя уже всё решил.

— И что же ты решил? — насмешливо спросил Троян.

— Я не стану дожидаться, пока он опять на нас нападёт. Дай мне лук, — попросил Прошка.

— Что?! — переспросил Троян.

— Хватит с ним цацкаться, пока он нас не извёл.

Троян не на шутку обеспокоился: с этого дурака станется пристрелить альбатроса.

— Выкинь это из головы. И забудь про лук, — строго сказал он.

— Неужели не понимаешь, что, пока мы не избавимся от Агриппы, нам ходу не будет.

Троян прекрасно знал это, как и то, что они с Прошкой стоят по разные стороны баррикад. Нужно было во что бы то ни стало отговорить его. Троян примирительно сказал:

— Предоставь всё мне. А пока забудь про Агриппу. Мы пришли сюда, чтобы завести часы. Вот давай и займёмся их поисками.

— Не буду я ничего искать. Я уже сыт по горло! — заупрямился Прошка.

— Разве ты не хочешь домой? — нарочито спокойно спросил Троян, как говорят с капризным ребёнком.

— Домой? Как я вернусь такой развалиной? Я же старше моего деда. Нам надо не часы искать, а Агриппу. Все наши беды из-за него!

— Что ты зациклился на Агриппе? Всему своё время, — урезонивал его Троян, но Прошка не слушал.

— Нету у меня времени. Я состарился. Мы потеряли Марику. Чего ещё ты ждёшь? — выкрикнул он.

Прошкино упрямство взбесило Трояна. Ему и без того хватало проблем, чтобы ещё терпеть выкрутасы старого дуралея. Нужно было привести его в чувство.

— Прекрати! — гаркнул он, оставив дипломатию.

Услышав знакомые голоса, Марика боялась поверить в своё счастье. Неужели её товарищи уже здесь и долгое путешествие по Безвременью подошло к концу? Девочка сорвалась с места и сбежала по ступеням. Голубь счастья летел над её головой.

— Прошка! Троян! Я здесь! — крикнула она на бегу.

— Слышишь? Да ведь это Марика! — сказал Прошка Трояну, моментально забыв про спор.

Троян заскрежетал зубами. Он как чувствовал, что зазеркалье преподнесёт ему паршивый сюрприз. Он надеялся опередить Марику, но эта проныра была уже здесь! Однако следовало играть роль друга. Следом за Прошкой он двинулся навстречу девочке.

— Как я рада, что мы снова вместе! — воскликнула Марика.

В радостном порыве она расцеловала Прошку, но обнять Трояна не решилась. Тот, как всегда, был сдержан. Не зная его натуры, Марика подумала бы, что он не рад встрече.

Марике было грустно, что Прошка по-прежнему оставался стариком. Она посмотрела ему в глаза и со всей теплотой и искренностью, на какую была способна, произнесла:

— Прошка, миленький. Всё будет хорошо. Вот увидишь.

Голубь слетел ей на плечо и согласно заворковал.

— Вот видишь, и он подтверждает, — улыбнулась Марика, кивнув на своего белокрылого друга.

Прошка молчал, чтобы не расплакаться. В горле у него стоял ком. Он не верил словам Марики. Любой на её месте говорил бы то же самое. Зато её объятия были верным признаком того, что она считала его безнадёжным стариком. Не стала же она целовать Трояна. А поцеловать в щёку старика — это всё равно что приласкать родного дедушку.

Между тем Трояну было не до сантиментов. Его волновал куда более насущный вопрос.

— Ты нашла часы? — спросил он, с трудом скрывая волнение.

— Нет, — помотала головой Марика.

Троян вздохнул с облегчением. Не всё ещё было потеряно.

— Тогда пойдём искать их вместе, — предложил он.

— В этом нет надобности. Я их уже завела, — радостно сообщила Марика.

— Каким образом, если ты даже не знаешь, где они находятся? — опешил Троян.

— Верно. Но Хронос сказал, будто я завела все часы, хотя, честное слово, я не видела ни одних, — рассмеялась Марика.

Зависть резанула Трояна, будто нож. До чего же легко всё достаётся этой ненавистной девчонке! То, чего он добивается с трудом, ей даётся без малейших усилий. Он не знал, да и не хотел знать, через что пришлось пройти Марике. Чужая ноша всегда кажется лёгкой, а чужие переживания и беды пустячными.

— Но если тебе это удалось, то почему ты всё ещё здесь? — недоверчиво спросил он.

— Как почему? Я ждала вас. Я ведь не могла уйти одна.

Трояна будто окатило ледяной волной. Девчонка нашла выход. Здесь и сейчас всё должно решиться.

— Ты знаешь, как попасть к людям? — поинтересовался он не в силах скрыть растерянности.

— Да.

— Как?

— Наверху есть хрустальные качели. Нужно выпустить голубя, когда они будут в самой высокой точке. Тогда дверь между мирами откроется, но прежде чем в неё войти, надо загадать желание, и тогда оно исполнится, — простодушно объяснила Марика и поманила ребят за собой: — Пойдём!

Она побежала к лестнице, ведущей к качелям. Её яркое платье мелькало между колоннами. Спутники поспешили следом. Мысли Трояна метались. Если девчонка вернётся к людям, ему конец. Всё случилось слишком неожиданно. Времени на хитрости и интриги не оставалось. Он должен убрать её сейчас или никогда.

Марика добежала до беломраморной лестницы и оглянулась, чтобы посмотреть, где её друзья. Они немного отстали. Девочке было невдомёк, что Троян нарочно замедлил шаг, чтобы между ними оставалось удобное расстояние.

— Идите за мной! Скорее же! — крикнула Марика и со смехом побежала вверх по ступеням.

В это время в небе появился чёрный альбатрос. На этот раз он летел молча, ничем не обнаруживая своего присутствия. Прошка увидел тень на белоснежном полу, вскинул голову вверх и заметил зловещую птицу.

— Смотри! Он опять явился, — взволнованно обратился он к Трояну.

— Тише. Не пугай Марику. Я всё сделаю, — сказал тот, доставая лук.

Прошка кивнул. Он счёл разумным не тревожить Марику понапрасну. У них ещё будет время рассказать ей про козни Агриппы.

— Иди же, — Троян подтолкнул его к лестнице.

Прошка поднялся на первую ступеньку, а Марика уже взлетела на самый верх.

Качели продолжали мерно раскачиваться, как будто их толкал невидимка. Марика погладила рукой хрустальный столб и прошептала:

— Прощайте. Я не забуду вашего урока.

Голубь покружил над Марикой и опустился ей в руки. Девочка воздела руки с голубем вверх. На фоне синего неба она выглядела дивно красиво. Даже Троян не мог этого не признать.

«Прекрасная мишень», — подумал он, вдевая стрелу.

Альбатрос пронзительно закричал. Вздрогнув от неожиданности, Марика подняла голову. Прошка замер от страха. Он всем нутром чуял опасность. Если альбатрос вырвет у Марики голубя, то вход между мирами не откроется. «Почему Троян медлит?» — в отчаянии подумал он. Нужно было срочно предупредить Марику.

— Берегись! — крикнул Прошка.

Марика обернулась, и её глаза расширились от удивления. Она не поняла, что происходит. Троян целился в неё из лука. Отчего он вздумал так глупо шутить?

— Осторожно! Альбатрос! — орал Прошка.

Но взгляд Марики был направлен куда-то за его спину. Прошка оглянулся и увидел, как Троян натягивает тетиву. Он целился явно не в альбатроса. Ещё не успев до конца осмыслить всю чудовищность происходящего, Прошка кинулся к Трояну. Даже тренированный атлет не мог бы повторить его прыжка. В мгновение ока он оказался возле стрелка и сшиб его на землю, но опоздал. Тетива уже прозвенела, и стрела отправилась в смертоносный полёт.

Оцепенев, Марика стояла и смотрела, как в неё летит стрела. В её глазах застыло удивление и неверие. Этого не могло быть на самом деле. Это был кошмарный сон, от которого нужно проснуться.

В это время с неба камнем упал чёрный альбатрос. Он распластал крылья и загородил девочку собой. Стрела вошла легко, ведь она нашла свою единственную цель, ту цель, ради которой Троян выбрал её в сокровищнице. Альбатрос судорожно взмахнул крыльями и упал на землю. На чёрных перьях кровь была незаметна.

Всё произошло в доли секунды, хотя казалось, что время замедлило свой ход. Марика растерянно посмотрела на Прошку с Трояном, которые катались по земле у подножия лестницы, награждая друг друга тумаками, а потом опустилась подле подстреленной птицы. Альбатрос был ещё жив. Девочка погладила его по мокрым от крови перьям, не зная, как ему помочь.

Внезапно альбатрос стал преображаться. Вместо клюва проступил нос. Птичья голова начала приобретать человеческие черты. И вот уже на земле лежал красивый смуглолицый юноша с длинными чёрными волосами, жесткими и прямыми, как проволока.

— Троян?! — с удивлением воскликнула Марика.

Веки мальчика дрогнули. Он на мгновение открыл глаза. На его губах мелькнуло подобие улыбки.

— Азар, — прошептал он и обмяк.

Девочка осмотрела рану. Стрела прошла навылет. Смертоносный наконечник торчал из спины. Мальчик умирал, так и не познав жизни среди людей. Марика представила, как горько и одиноко ему было летать в облике птицы. Она вдруг осознала, что именно его видела за мерцающей завесой. Азар молил о помощи, а она не поняла его. Как же мало она его знала! Он спас ей жизнь ценой своей собственной. Разве с этим могло что-либо сравниться?

Она бы с радостью отдала ему свою кровь, но была бессильна перед надвигающейся смертью. Теперь ему никто и ничто не могло помочь. Дыхание едва угадывалось. Крылья носа посинели, а в уголке губ появилась капелька крови. Марика положила его голову к себе на колени и гладила жесткие волосы, как будто утешая. Её слёзы капали на лицо умирающего.

Марика не видела, как на глазах у Прошки красавец Троян превратился в древнего старика. Его чёрные волосы поседели. Лицо избороздили морщины, и отросла белая борода по пояс. По мере того, как к Агриппе возвращались прожитые годы, Прошка стремительно молодел.

Марика почувствовала, как чья-то рука легла ей на плечо. Она подняла глаза и увидела перед собой прежнего Прошку, добродушного веснушчатого паренька. Он протянул девочке кожаную флягу.

Марика тотчас узнала подарок горцев.

— Это же моя фляга! — воскликнула она. — Откуда она у тебя?

— Троян, то есть Агриппа, рассыпался в пыль. Это всё, что от него осталось, — сказал Прошка.

Марика помнила, как выбросила флягу, когда вода обратилась в яд. Откуда же она оказалась у Трояна? И что в ней — яд или живая вода? Надежда на то, что она спасёт Азара, боролась в Марике со страхом. И тут она вспомнила слова менялы: «Ты будешь несущей беду, только пока сама себя считаешь таковой».

Марика решительно открутила крышку. Все сомнения вдруг ушли. Она знала, что не причинит Азару вреда, сумела же она отпоить умирающий куст розы. Девочка влила немного воды в пересохшие губы юноши. Он всхлипнул, но не открыл глаз.

— Помоги мне. Надо вытащить стрелу, — скомандовала Марика Прошке.

К счастью, наконечник торчал снаружи. Прошке не составило труда отломить его, а потом он с силой выдернул стрелу. Марика смочила живой водой рану и влила ещё несколько капель в онемевшие губы. Всё было напрасно. Больше ни на что не надеясь, Марика поникла головой, но тут веки юноши дрогнули. Он открыл глаза.

Марика, Прошка и Азар стояли, взявшись за руки. Белый голубь летал у них над головами. Ребята прощались перед тем, как вернуться в мир людей. Азар был родом из дальних краёв. Прошка с Марикой понимали, что больше им не доведётся встретиться.

Наконец голубь опустился к Марике на плечо и проворковал что-то, понятное лишь им двоим.

— Пора, — сказала девочка.

Она взяла голубя в руки и подбросила его вверх. Белая птица пролетела над качелями, и они тотчас исчезли, а на их месте возник столб света без начала и без конца. Было непонятно, то ли он бьёт снизу, то ли льётся сверху.

Азар и Марика обменялись долгим взглядом. Их связывала больше чем дружба. Они спасли друг другу жизнь. Глядя на них, Прошка ощутил укол ревности, хотя понимал, что ревновать глупо. Они-то с Марикой будут вместе, а вот с Азаром им больше не свидеться.

— Иди, — сказала Марика. — И не забудь загадать своё заветное желание.

Азар кивнул и улыбнулся на прощание. Он желал обрести то, чего у него никогда не было: семью и любящих родителей.

С этой мыслью он шагнул в неизвестность.

В тот же миг во дворце у султана родился долгожданный мальчик.

— Теперь ты, — обратилась Марика к Прошке.

— Ну до скорого, — улыбнулся Прошка.

Он стиснул в кулаке ключ, который взял в сокровищнице. Теперь он понял, что не ошибся в выборе. Прошка твёрдо знал, чего хочет от жизни. С магией он покончил навсегда. Однажды ему выпала удача быть помощником принца Глеба, и он не собирался в другой раз упускать своё счастье.

Марика осталась одна. Она удивилась, как легко Азар и Прошка нашли свои заветные желания. Она же хотела слишком многого и ничего конкретно.

Девочка посмотрела на колечко, которое взяла в сокровищнице, и мечтательно вздохнула. Больше всего ей хотелось быть с Глебом. Но при этом стать королевой? Нет уж, увольте. Дворцовые порядки и интриги — это не для неё. Гораздо больше Марике нравилась кочевая таборная жизнь. Но разве Глеб согласится отречься от короны? Как ни крути, она не могла представить, что сделает её счастливой. Голубь счастья был прав: она сама не знала, чего хочет. Впрочем, он же и подсказал ей решение. Наверняка существует такой момент, когда Глеб в неё влюбится.

— Я хочу туда, где я буду любить и быть любимой, — сказала Марика и шагнула в луч света.