Черный пасодобль

21

Симе приснился тревожный сон. Проснулась и не сразу поняла, где она находится. А когда, через мгновение, поняла, то испугалась. Ведь в любую минуту за ней могли прийти и арестовать. Понятное дело, что Баринову станут искать, и где гарантия, что Саша не расскажет в полиции о том, что в квартире его пропавшей подруги все это время, что Леры нет, проживала какая-то бомжиха. Надо было бежать. Срочно. Но, с другой стороны, Саша обещал ей, что никому не скажет о ней. К тому же если она сбежит, то точно уж станет подозреваемой номер один.

И на вокзал возвращаться не хотелось. Ей стало страшно. Те нелюди, среди которых она жила, не простят ей ее исчезновения, не простят ей телесной чистоты и читающейся в ее взгляде независимости или хотя бы желания этой независимости. Они не смогут простить ей то, что она вырвалась из их тесного и грязного мира, что ей попросту повезло! Но если она не вернется к ним, в вагон, то где она будет спать? Что есть?

Сима по инерции отправилась в душ. Стоя под теплыми струями воды, смывая душистую мыльную пену, она представляла себе, что смывает с себя свое прошлое. Она еще не знала, как изменит свою жизнь, но была готова сделать все, что угодно, работать с утра до ночи, чтобы только иметь возможность жить по-человечески. Но поскольку делать-то она особо ничего не умела, то решила, что для начала приберется в квартире Александра.

С каким рвением она принялась за уборку! Обнаружив в кладовке средство для мытья окон и прочую волшебную химию, она нашла и подходящие тряпки, щетки, губки и начала чистить, мыть, скоблить, драить, стирать, наводить блеск!

Хватило ума, чтобы разобраться в стиральной машине, благо в кухонном шкафу она нашла инструкцию по применению. Да и порошка стирального было много.

Прошел час, другой, а Сима все продолжала работать. Ей становилось все спокойнее, как если бы она нашла наконец то, что умеет делать. Наводя чистоту, она думала, как жить дальше. Да, безусловно, она должна уехать к себе в Волгоградскую область, в Масловку, где ее все знают и помнят. Вот там-то ей точно нечего будет бояться. Она устроится работать хоть прислугой в богатый дом, каких понастроили в соседнем поселке целую улицу, и будет спокойно мыть полы, гладить, стирать, получая за это пусть небольшие, но все-таки деньги. Снимет где-нибудь комнату или старый дом, и жизнь ее постепенно наладится. Приведет в порядок зубы, да и вообще постарается сделать все, чтобы поправить здоровье. Бросит курить.

Подумав о курении, она, усталая какой-то приятной усталостью, присела наконец отдохнуть на кухне возле окна. Достала сигареты, хотела уже закурить, но подумав, что все вокруг пропахнет сигаретным дымом, вышла на лоджию и с наслаждением закурила. Потом вернулась на кухню, сварила себе кофе. Сделала несколько глотков и в это время услышала, как открылась дверь. Вернулся Саша. Сердце ее заколотилось. Что он ей сейчас скажет? Словно ветром сдуло все ее планы и мечты о спокойной деревенской жизни. Даже сердце кольнуло в предчувствии чего-то страшного, неотвратимого, как гроза.

– Ты здесь? – Он заглянул в кухню, и Сима увидела, что лицо его спокойно и приветливо. Ну не может человек с таким лицом принести дурную весть.

– Все нормально? – спросила она, дрожа всем телом. У нее даже зубы застучали!

– Успокойся, я никому ничего о тебе не рассказывал. Слушай, – он только сейчас заметил, как стало чисто, – как тебе удалось привести мою берлогу в такой вид? Ничего себе! Да у тебя руки золотые!

– Вы есть будете?

– Мы разве перешли на «вы»? – Он все еще стоял в дверях.

– Извини… Ты есть будешь?

– Вообще-то я сыт, но чайку с тобой попью. Вот только руки помою.

Господи, надо же, как ей повезло! Порядочный, честный человек и слово держит!

Александр вернулся, Сима суетилась на кухне, готовя бутерброды с колбасой и сыром. Закипел чайник, она заварила чай. Все делала молча, еще не веря в свое спасение. Он поможет ей, поможет, даст ей в долг денег на дорогу и на первое время, пока она не устроится в Масловке.

– Ты, наверное, здесь сидела и дрожала, – улыбнулся он как-то устало. – Думала, что я приведу полицейских, а?

– Да нет. Я так о вас… то есть о тебе не думала. Ты же пообещал ничего не рассказывать обо мне. Но в полиции-то был?

– Был, да. Написал заявление о пропаже Леры. Оставил ее паспорт, правда, взял расписку… – Лицо его стало грустным, несчастным. – Я чувствую, что Леры нет. Я ее хорошо знаю. Пусть мы с ней поссорились, но никто и на ее работе ничего о ней не знает. А она человек ответственный, если бы она была жива, нашла бы способ сообщить о себе.

Сима не знала, как подбодрить его, потому что и сама не верила в то, что Лера жива. Такая серьезная и аккуратная девушка, какой она представлялась ей, когда она жила в ее квартире, на самом деле не могла исчезнуть без следа, не оставив о себе весточки. К тому же кто-то ведь украл у нее документы и привез их в Россию. Каким-то невероятным образом они оказались у Юлика!

Вот бы у него расспросить, где он раздобыл эти документы…

И тут произошло нечто такое, о чем она потом долго будет вспоминать. Она услышала голос Юлика! Он звучал где-то внутри ее, слова, обращенные к ней, были одновременно и дружеским советом, и прощальным напутствием. «Ты красивая, молодая, пока еще здоровая. Кто знает, может, тебе повезет, и ты придешь в себя, вернешься в нормальную жизнь, встретишь хорошего парня, выйдешь за него замуж. Только ничего от него не скрывай, когда он полюбит тебя, расскажи ему всю правду… Так и расскажи, что, мол, дом у тебя сгорел, что жила на вокзале, что мыла полы в киосках, попрошайничала, воровала, что нашла документы в урне…»

– Саша, мне надо тебе кое в чем признаться… – каждое слово давалось ей с трудом. Она разрывалась между чувством великой благодарности к Юлику и к человеку, который поступил с ней не менее благородно, чем он – к Саше. – Это не я нашла документы Леры.

– Вот как? И кто же?

– Один мой знакомый, он тоже такой же, как и я, бездомный… Это он нашел пакет с документами Леры на вокзале, в урне. Просто я не хотела его подставлять. Но теперь, когда ты поступил со мной так благородно, когда поверил мне и не сдал полиции, я скажу тебе, кто этот человек. А вдруг он знает нечто большее…

Лицо Саши окаменело. А Сима вдруг испугалась произнесенных ею слов.

– Его зовут Юлик. Это мой друг и очень хороший человек. Думаю, он из ученых. Он всегда много читал, покупал книги… Согласись, не всякий бомж ведет себя так… Никто не знал, как он оказался на улице, а сам он о себе ничего не рассказывал. Так вот. После того как он отдал мне документы и ключи, он исчез. Я пыталась найти его, спрашивала у наших, но все молчали. Понятное дело, что никто не забил тревогу, никому там нет ни до кого никакого дела…

– Так, может, стоит его поискать? Когда ты была там, на вокзале, последний раз?

– Давно… Я как поселилась у Леры дома, так никуда не выходила.

– Давай поедем, и ты попытаешься его разыскать! – предложил Саша.

На нее снова навалился страх быть закрученной в воронку своей прежней жизни. У нее от страха снова застучали зубы.

Словно понимая ее состояние, Саша сказал:

– Мы отправимся туда вместе, если ты боишься.

– Вместе? И ты можешь пообещать мне, что не бросишь меня там?

– Конечно! С какой стати мне тебя там бросать?

– Хорошо. Тогда мы можем отправиться туда прямо сейчас.

– Собирайся!

Не успел он произнести последнее слово, как раздался звонок в дверь. Сима, уже успевшая встать со своего места, мгновенно оказалась рядом с Сашей и вцепилась пальцами в его рукав:

– Кто это?

– Понятия не имею…

Он двинулся к двери, Сима отпустила его и теперь стояла на кухне растерянная, чувствуя, что сейчас произойдет что-то ужасное, непоправимое.

Звонили настойчиво, как могут звонить только полицейские. Как же так? Неужели он обманул ее? Сказал, что никому о ней не рассказал, а сам…

– Сима, там полиция! – прошептал он. – Ты должна спрятаться. В шкаф, куда угодно… не бойся, я не отдам им тебя!

Сима бросилась к гардеробу. Распахнула его, почти запрыгнула в его мягкие и темные пахнущие одеждой и средством от моли недра, прикрыла за собой дверцу и замерла.

– Гражданин Барышев? – услышала она как сквозь туман. – Нам поступил сигнал, что в вашей квартире находится женщина…

– Женщина? Вы считаете это противоестественным? – Он говорил очень тихо, словно боялся кого-то разбудить. – В чем дело? Что вам от меня нужно?

– Говорю же, – упорствовал полицейский, – поступил сигнал, что в вашей квартире находится женщина, подозреваемая в совершении преступления.

– Какого еще преступления?

– Убийства!