Черный пасодобль

22

Транспортная фирма «Транс-Лайн» представляла собой современное двухэтажное здание из стекла и бетона. Небольшое, компактное, новое, сверкающее на солнце до рези в глазах.

Мира вошла в прохладный офис, увидела нарядную, в черно-белом, молоденькую секретаршу, благоухающую духами, подошла к ней и сказала, что хотела бы устроиться на работу в качестве бухгалтера.

Девушка захлопала ресницами.

– Но у нас нет вакансий, во всяком случае, я ничего такого не слышала… У нас штат давно уже укомплектован.

– Да? А я слышала обратное, что ваш главный бухгалтер, – Мира понятия не имела, мужчина это или женщина, поэтому старалась не проговориться, не ляпнуть чего-нибудь лишнего, – собирается уходить. Да что там говорить, у меня есть точные сведения, что они не сработались с вашим хозяином, господином Барышевым… Что он конфликтный человек, что с ним трудно общаться… Но, знаете ли, я этого не боюсь. Я – профессионал, до недавнего времени работала в крупной нефтяной компании, филиалом которой заведует мой муж, а поскольку мы в разводе, сами понимаете, отношения ужасные, и мне приходилось очень трудно… Вот птичка на хвосте и принесла, что вам требуется новый бухгалтер… И что господин Барышев ищет достойную кандидатуру…

– Постойте, вы что-то путаете. Какие могут быть конфликты между нашей Людмилой Викторовной и Барышевым? Александр Константинович совсем неконфликтный, не знаю, кто вам мог сказать такую глупость!

– Но ведь это же он владелец «Транс-Лайна» или я что-то путаю?

– Как бы да… – растерялась секретарша под таким натиском незнакомой дамы, которая, может, и правда станет бухгалтером, а потому с ней не стоит портить отношения, – но если вы действительно знаете положение дел, то должны быть в курсе того, что хозяином нашей фирмы является господин Владимиров… Быть может, это его имели в виду, когда говорили про хозяина «Транс-Лайна»?

– Я уж теперь и не знаю… А тогда кто же такой Барышев?

Мира отметила про себя, что молоденькая секретарша, будь поумнее, сообразила бы, что из нее просто-напросто вытягивают сведения, касающиеся того, кто истинный хозяин фирмы и что представляют собой люди, ею руководящие.

– Барышев – это правая рука Владимирова, человек в высшей степени порядочный, спокойный, так что вас явно кто-то ввел в заблуждение… Но все равно, вы можете пройти в отдел кадров и расспросить относительно вакансий. Возможно, я чего-то и не знаю. Я ведь только что вернулась из отпуска.

Главное, что Мире разрешили пройти во внутренние помещения и она могла беспрепятственно ходить из кабинета в кабинет, собирая по крупицам информацию о Барышеве. Самой ценной в этом смысле оказалась, разумеется, уборщица, хорошо сохранившаяся пенсионерка с лицом учительницы. Умная, все схватывающая на лету, в ответ на вопрос Миры, женат ли Барышев, сама задала ей вопрос, мол, с какой целью интересуетесь, дама?

И тогда Мира, войдя в образ растревоженной тетки, как бы призналась женщине в том, что ее племянница влюбилась в Барышева, что встречается с ним, что они куда-то ездят, где-то ночуют и что родители девушки боятся, что этот самый Барышев женат.

– Можно сказать, что и женат, – задумчиво проговорила, пользуясь случаем отдохнуть и потрепаться о начальстве, уборщица. – Он с дочкой хозяина живет, собственно говоря, если бы не этот факт, то неизвестно, доверил бы ему Владимиров эту должность.

– Значит, все-таки женат… – вздохнула, нахмурившись, продолжая играть свою роль, Мира. – Ее случайно не Валерия зовут?

– Нет, ее зовут Ольга.

– Но племянница мне как-то жаловалась, что ваш Барышев называет ее Лерой…

– Чего не знаю, того не знаю. Но вашей племяннице не позавидуешь. Александр Константинович в скором времени женится на Ольге, это точно. Не сможет же он и дальше водить все семейство Владимировых за нос. Я так полагаю. Их свадьба – дело решенное! Иначе просто и быть не может! Он же – будущий зять!

Поговорив еще немного со словоохотливой женщиной, Мира позвонила Рите.

– Надо выяснить адрес этой Ольги Владимировой, – затараторила она в трубку. – Может, она знает что-то о Бариновой.

И тут Рита сообщила ей о том, что труп Валерии Бариновой официально опознан в Болгарии и что теперь нет смысла расспрашивать о ней Владимирову.

– Это точно? – расстроилась Мира.

– Да, мне Марк только что позвонил и сказал, – отозвалась Рита. – Она же – русская туристка, проживала в отеле «Голубая лагуна», уехала на экскурсию на озеро и не вернулась… Ее стали искать, и когда выяснилось, что на озере был найден труп неизвестной девушки, сопоставили время ее смерти и исчезновения туристки, ну и… Словом, ее опознали работники отеля. Так что теперь, сама понимаешь, нам уж точно надо ехать в Варну.

– Представляю себе, как Марк тебя отговаривал…

– Зато он убедился в том, что мы с тобой на правильном пути.

– А как умерла Баринова?

– Ее отравили и труп бросили в озеро. Все это время труп находился в силистринском морге…

– Где-где?

– Город у них есть такой – Силистра называется. Неподалеку от него и находится Серебряное озеро, где ее нашли.

– А Колосова еще не нашли?

– Колосова мы с тобой найдем. Хорошо, если бы он был жив… Хотя, вот чувствую сердцем, эти двое – Баринова и Колосов – были как-то связаны. Ладно, Мира, все это не телефонный разговор. Поезжай, купи себе купальник, ты же собиралась…

– Рита, какой купальник! Я просто уверена, что мы должны проследить за Барышевым! Ты же сама рассказывала, что соседка Бариновой утверждает, что Лера вернулась из Варны, она слышала, что в ее квартире кто-то есть, работал телевизор и все такое… Она же говорила, что Барышев приходил туда, скулил, как она выразилась, под дверью. И что потом они вроде бы вместе куда-то пошли, так?

– Так, Мира, так. Да, я понимаю, куда ты клонишь. Думаешь, по документам Леры в Варну полетела другая девушка?

– Но ты сама подумай. Соседка утверждает, что они вместе вышли из квартиры, Рита?! Скажи, вот если бы там, в квартире, была не Лера, а другая женщина, разве соседка не услышала бы громкие голоса или что-нибудь в этом духе? Вот представь: Барышев приходит к Лере, звонит в дверь, уверенный в том, что она дома. Она не открывает, он воспринимает это как ее протест, нежелание видеть его. Он просит у нее прощения, но она все равно не открывает. Предположим, что человек, который был за дверью, все же открыл ее, и что? Как повел бы себя Барышев, если бы вместо Леры обнаружил там совершенно чужого человека?

– Понятия не имею… Засыпал бы вопросами.

– Правильно! И наверняка повысил бы голос, мол, кто ты такой (или такая), так?

– Так.

– Но ничего подобного не было! Соседка говорит, что спустя какое-то время они просто тихо вышли из квартиры.

– Нет, соседка сказала, что в какой-то момент все стихло и она пришла к выводу, что они ушли вместе. Но она же ничего не видела!

– Пусть. А теперь предположим, что за дверью вместо Леры был кто-то другой, но хорошо знакомый Барышеву! Разве тебе неинтересно, кто этот человек? И почему он находился в квартире Леры? Он ни полицию не вызвал, ничего такого, что заметила бы соседка, не предпринимал. Рита, мы обязательно должны проследить за Барышевым. Предлагаю устроить засаду возле его дома и дома Ольги Владимировой. Уверена, что это необходимо.

– Хорошо, я поговорю с Марком. Хотя знаю, что он сейчас занят. Он собирался отправиться на встречу со Строевым и вывести его на чистую воду…

– Ну позвони Леве! Уж он-то тебе точно не откажет! Рита, ау?! Ты чего молчишь?

– Мира, что мы с тобой все по телефону? Я сейчас заеду за тобой, ты где? Заодно и пообедаем!

Обедали в кафе на набережной жареной форелью и вишневым пирогом. Набережная чистенькая, утопающая в зелени и цветах, сверкала на солнце, Волга переливалась всеми оттенками серого и зеленого. Легкий ветерок трепал концы белых скатертей, которыми были накрыты столики. Кружевная дуга трехкилометрового моста через реку была словно присыпана золотой солнечной пылью.

Мира, в этот день не в меру возбужденная и активная, так и выдавала одну гениальную идею за другой.

– Послушай, а чего это мы будем следить за Барышевым? – оживилась она, с аппетитом поедая пирог. – Ведь если учесть его душевное состояние, а именно – его сильную любовь к Лере, то почему бы нам не использовать его в поисках ее убийцы? Надеюсь, ты не сомневаешься в том, что он любил ее? – спросила она на всякий случай задумчивую Риту. – Я имею в виду – по-настоящему любил?

– Нет, не сомневаюсь, – вернулась в реальный мир Рита. – Ведь те слова любви, которые случайно подслушала соседка, были обращены именно к Лере. Барышев же не знал, что ее там нет, к тому же ему и в голову не могло прийти (да даже если и пришло!!!), что соседи слышат каждое произнесенное им слово. Получается, что он был искренен в своих чувствах… Но к чему ты все это говоришь?

– Да к тому, что сейчас самое время встретиться с ним и выяснить все, что касается Леры, ее поездки и его последнего визита в ее квартиру, после которого, по словам соседки, они вместе ушли… Зачем следить за ним, не лучше ли расспросить его самого обо всем? И если он не имеет никакого отношения к смерти Леры, то мы это сразу поймем… И – наоборот…

– Мира, ты действительно уверена, что чувство вины или раскаяния читается прямо на лбу предполагаемого преступника?

– Рита, я понимаю, что ты у нас главная, что я у тебя, что называется, на подхвате, и я вполне довольна своей ролью, но прошу тебя, пожалуйста, позволь мне позвонить Барышеву и пригласить его к нам сюда прямо сейчас!

– И что ты ему скажешь?

– Так ты разрешаешь?

– Ну, давай действуй, Мирочка.

– Вот и отлично! – Мира потерла ладони в предвкушении предстоящих событий. – Рита, что-то ты мне сегодня не нравишься… Что с тобой?

– Ничего… Звони. В любом случае интересно посмотреть на него в то время, как мы будем задавать ему вопросы… Может, он где-нибудь и проколется.

Мира набрала номер и, слушая гудки, устремила задумчивый взгляд поверх простирающейся перед ней водной глади. Воображение перенесло ее с реки на море, и она благодаря разыгравшейся фантазии очутилась на морском курорте, сидела на террасе отеля, и солнце играло на неспокойной поверхности Черного моря.

– Алло? Александр Барышев? Здравствуйте! Вы меня не знаете, но тем не менее я предлагаю вам встретиться и поговорить о вашей знакомой – Валерии Бариновой.

– Кто вы? – спросил Миру тихий мужской голос. – Что вы знаете о Лере?

– Приходите. Я жду вас в летнем кафе «Волна», что на набережной. Только поторопитесь, пожалуйста.

– Как я вас узнаю?

– На нашем столике стоит вазочка с цветами. Так вот, я прямо сейчас положу цветы на скатерть… – С этими словами Мира достала из вазочки букетик садовых ромашек и, стряхнув с них воду, положила рядом со своей чашкой.

– Хорошо, я сейчас приеду.

Мира выключила телефон и посмотрела на Риту. У нее было такое отсутствующее выражение лица, что Мира не выдержала:

– Рита, возьми себя в руки! Ты думаешь, я не догадываюсь, что тебя так гложет? Что так мучает? Марк?

Рита, очнувшись, торопливо взяла чашку и отпила несколько глотков уже остывшего кофе.

– Мира, мне кажется, что я перегнула палку. Правда. Я давно замужем за Марком, но постоянно словно хочу ему что-то доказать…

– Это точно! Ты трубишь о своей внутренней свободе, тебе и в браке хочется оставаться независимой, но так все равно не получится, понимаешь? У тебя есть муж, и вы с ним, может, в какой-то степени и свободны, но только свобода эта особенная, не такая, какой ты ее себе рисуешь. Ты не должна покидать Марка, когда тебе вздумается. Да, он делает вид, что отпускает тебя, что не против того, чтобы ты куда-то поехала, Марк и не может поступить иначе, он не тиран, к тому же у вас была договоренность, когда ты выходила за него замуж… Но, Риточка, разве тебе не приходило в голову, что своими поездками, своим как бы непослушанием ты ставишь его в трудное положение. Ты в какой-то мере унижаешь его… Он человек, который больше всего на свете печется о твоем благополучии, о безопасности, вынужден страдать, видя, как ты очертя голову бросаешься в очередное приключение. Понимаешь, Рита, то, чем мы с тобой сейчас занимаемся, для нас является приключением, не больше, согласись? Мы же не следователи прокуратуры, и Марк только терпит наше вмешательство в его дела, да-да, и ты сама это прекрасно понимаешь. Безусловно, иногда мы помогаем решить какие-то важные вопросы и даже найти преступника, но все равно это не профессиональная работа, а, скажем так, увлечение. И плохо, если ты, увлекшись расследованием, забываешь о собственной безопасности. А Марк постоянно думает об этом, переживает за тебя…

– Мира, что это тебя понесло? – нахмурилась и без того озадаченная Рита. – Объясняешь мне прописные истины. Как будто я не понимаю, что все это опасно. Да, ты права, мне нравится помогать Марку, вернее, действовать самостоятельно и добиваться результатов. Но все это для того, чтобы Марк понял, что…

– Что? Что ты помимо того, что пишешь картины, умеешь еще разбираться в людях, что настолько изобретательна и прозорлива, что можешь предотвратить преступление?

– Да нет, Мира, – с грустью в голосе ответила, нисколько не обижаясь на откровенность подруги, Рита, – дело не в этом… Просто на фоне того, чем занимается Марк, моя работа выглядит несерьезной… Бархатцы, ирисы, маки…

– Но ты – талантливая художница, твои натюрморты стоят денег, ты несешь людям радость!

– Мира… Вокруг столько горя и смерти…

– Рита, что-то ты совсем захандрила. Возьми себя в руки. Ты все равно не сможешь победить зло на земле. Но то, что ты в перерывах между своей работой занимаешься еще и расследованием преступлений, тратишь свое время, чтобы помочь людям, – это просто грандиозно, и я за это тебя ужасно уважаю! Ведь это только благодаря тебе выяснилось, к примеру, что Виталий Колосов жив и что обвинение против Андрея Татаринова было сфабриковано… Уверена, что его отпустят и твоя натурщица-танцовщица вернет себе жениха… Не раскисай, ну!

– Знаешь, я, наверное, не поеду в Болгарию. Не хочу, чтобы Марк переживал. Очень боюсь, что он разочаруется во мне, отдалится…

– Хорошо, оставайся, – с готовностью, бодрым голосом сказала Мира. – Тогда я поеду одна.

– Ты что, Мира?! С ума сошла?

К столику подошел молодой человек. Он несколько растерянно посмотрел на букетик на скатерти, потом окинул каким-то очень уж грустным взглядом сидящих за столиком красивых молодых женщин.

– Вы – Барышев, – кивнула головой Мира. – Присаживайтесь!