Чан достал из кармана конверт и бережно вложил в него свою находку. Затем он в сопровождении все того же Бредшоу направился к входу в павильон.
Геттик сидел у туалетного столика, на котором были разложены необходимые ему для работы принадлежности. Инспектор опустился в плетеное кресло. Лицо его продолжало хранить полную безучастность и, глядя со стороны, можно было предположить, что он лениво ожидает удара гонга, который позовет его к обеду.
Чан обвел взглядом помещение, в котором накануне разыгралась ужасная драма. Глаза его остановились на подоконнике. Вскочив с места, он спросил Геттика:
— Скажите, а подоконник вы осмотрели?
— Нет еще.
— Прошу вас, займитесь им немедленно.
Геттик зачернил подоконник каким-то составом и провел по нему щеткой.
Заинтересованные его действиями, Джим и Чан приблизились к подоконнику. У Геттика вырвался торжествующий возглас. На подоконнике отчетливо были видны отпечатки пальцев.
— Эти отпечатки оставлены мисс Фен? — спросил Чан.
— Нет. Они принадлежат мужчине.
Чан погрузился в размышления.
— Отпечатки пальцев свежие. Видимо, кто-то отворил окно и влез на подоконник. Зачем? Разумеется, для того, чтобы проникнуть внутрь. Когда? Так, так, мы продвигаемся вперед… Кто был этот человек?
Коснувшись кармана, в котором лежал конверт с окурком, он решительно добавил:
— Одно, во всяком случае, ясно. Я должен раздобыть отпечатки пальцев Аллана Джейнса.
Повернувшись к Джиму, Чан сказал:
— Нам удалось установить очень важное обстоятельство. Поэтому учтите, если что-нибудь из того, чему вы были свидетелем, попадет в газеты, я займусь вашим платком и упрячу вас в тюрьму.
— Я не стану злоупотреблять вашим доверием, Чарли, — ответил молодой человек. — А что вы собираетесь предпринять теперь?
— Теперь я собираюсь покинуть вас. Геттик, подождите меня здесь, мне еще понадобится ваш острый глаз.
С этими словами инспектор покинул павильон.
Джим отправился к Юлии.
— Что, инспектор ушел? — спросила она.
— Ненадолго. Он скоро вернется. Знаете, Юлия, Чарли сделал сейчас очень важное открытие.
Джиму показалось, что в глазах девушки мелькнул страх.
— Какое? — спросила она.
— Он просил держать это в тайне, — спохватился вовремя Джим. — Скажите, вы хорошо знаете Аллана Джейнса?
— Совсем не знаю. Я видела его вчера первый раз в жизни. Шейла познакомилась с ним на Таити. Мне кажется, она любила его. Но Шейла любила многих людей, она любила и меня.
И Юлия разразилась слезами.
Джим принялся успокаивать ее.
— Простите, — пролепетала она. — Все это так ужасно! Мне кажется, что никогда больше я не буду счастливой.
— Глупости, я постараюсь внести в вашу жизнь столько же счастья, сколько я сулю его в своих статьях всем туристам, приезжающим на остров. Когда мы поженимся…
Юлия вздрогнула.
— Мы не поженимся! Вы совсем не знаете меня. Если бы вы знали все, вы бы меня возненавидели!
Он взял ее лицо в ладони и поцеловал.
— Послушайте, через неделю, а может быть, и раньше, все скверное будет позади. Чарли Чан с минуты на минуту решит эту загадку.
— Вы действительно верите в это?
— Разумеется!
Чарли Чан не разделял оптимизма Джима. Вернувшись в отель «Грандо», он подозвал швейцара.
— Я снова здесь, — сказал он. — Полагаю, что в качестве гостя я бываю здесь слишком часто. Скажите, в каком номере остановился мистер Аллан Джейнс?
Швейцар ответил. Чан позвонил Джейнсу по телефону и попросил принять его. Аллан в ответ пообещал спуститься.
Чарли отправился в бар и подозвал официанта-малайца.
— Мне нужны два стакана вашего великолепного оранжада.
— Слушаю, сэр, — ответил официант.
— Я пойду с тобой за ними, — сказал Чан.
Малаец удивился, но не стал возражать. За время работы в отеле он уже успел усвоить, что «клиент всегда прав».
— Инспектор Чан из полицейского управления, — представился Чарли бармену. — Я заказал два стакана оранжада. Позвольте взглянуть на стаканы, в которых вы подаете ваш великолепный напиток.
Бармен был слишком ленив, чтобы выражать удивление. Жаркий климат лишил его остатков энергии. Он молча подал два стакана, и Чан стал полировать их своим платком.
— Мои действия отнюдь не должны удивлять вас, — сказал он, — я не сомневаюсь в вашей чистоплотности, но осторожность не повредит. Существует такое множество бактерий…
По-видимому, Чан заботился только о том, чтобы не было бактерий с наружной стороны стаканов. Потом он осторожно поставил стаканы на поднос, и достав из кармана несколько монет, опустил их в ладонь малайца.
— Вы окажете мне большую услугу, если наполните стаканы, не прикасаясь к ним, — подмигнул он бармену. — И ты тоже не должен притрагиваться к ним, — сказал он малайцу. — Поставь поднос на стол, не прикасаясь к стаканам.
Сделав все распоряжения, инспектор вернулся в холл, где его уже ждал Джейнс.
— Чем могу служить? — спросил Аллан.
— Прежде всего я прошу вас принять мои извинения за то, что задержал вас на нашем чудесном острове. Принято считать этот остров земным раем, но я понимаю, что даже рай может утратить свою привлекательность, если чувствуешь необходимость переменить место своего пребывания. Смею вас заверить, что я со свойственным мне пылом занимаюсь расследованием этого ужасного дела, чтобы в самое ближайшее время предоставить вам возможность уехать.
— Очень рад слышать это, — ответил Джейнс.
Достав из кармана портсигар, он открыл его и протянул Чану.
— Вы не курите? Надеюсь, ваше расследование продвигается успешно?
— Мне пришлось столкнуться с рядом трудностей. Те, которым что-либо известно, предпочитают молчать, те, которые говорят, ничего не знают. Но все же мне кажется, что час назад кое-что стало проясняться.
К их столику подошел официант-малаец с двумя стаканами оранжада на подносе.
— Забыл сказать вам, мистер Джейнс, что мне предписано соблюдать диету, и это единственный напиток, который мне разрешено принимать. Я позволил себе и вам заказать оранжад.
— О, нет, благодарю вас, — отказался Аллан.
— Это совершенно безобидный напиток, — настаивал Чан. В голосе его звучала обида.
— Благодарю вас, — ответил Джейнс и взял стакан.
Он знал, как обидчивы китайцы, и ему не хотелось ссориться с инспектором.
— Выпьем за то, чтобы рано или поздно мои старания увенчались успехом, — сказал Чан. — Ведь этого в равной мере желаем мы оба. А теперь позвольте мне задать вам несколько вопросов. К сожалению, у вас нет алиби. Вчера вечером вы были очень взволнованы и бесцельно бродили по пляжу, поддавшись своим чувствам, не так ли?
— Совершенно верно.
— Вы были там один с той минуты, когда расстались с Мартино, и до того, когда снова встретились с ним?
— Да.
— И как далеко вы ушли?
— До отеля «Моана». Я присел там, чтобы отдохнуть и подумать над тем, что предпринять.
— Вы не дошли до виллы мисс Фен?
— Повторяю, что остановился на берегу у отеля «Моана». Я собрался с мыслями, несколько успокоился и пришел к выводу, что если женщина так легко поддается влиянию какого-то шарлатана, то она, извините, просто дура. Чем больше я размышлял о нашем знакомстве, тем ясней мне становилось, что мое чувство к ней — всего лишь мимолетное увлечение, и чем быстрее мы расстанемся, тем скорее оно пройдет. Приняв такое решение, я направился в отель «Грандо» и встретил там Мартино, который сообщил мне ужасную новость.
— Кто-нибудь видел вас у отеля «Моана»?
— Вряд ли. Было темно.
— Вы не заходили в павильон, где произошло убийство?
— Нет, я никогда не был там.
— Может быть, вы приближались к нему? Или стояли под его окном?
— Нет.
Джейнс потянулся к стакану и сделал глоток. Потом подозрительно посмотрел на инспектора и спросил:
— Послушайте, почему вы спрашиваете меня об этом?
— Я стараюсь как можно скорее закончить расследование, и только. Вы случайно не знаете, когда отплывает следующий пароход?
— Разумеется, знаю. Следующий пароход отправляется завтра в полдень. И надеюсь, что мне удастся…
— Я приложу все старания, чтобы найти преступника к этому времени.
— Не сомневаюсь, инспектор, что вы сделаете все, что в ваших силах. Я должен сознаться, что вчера был несколько резок с вами, но мне очень хотелось уехать. На то были причины. И не только делового свойства. Я не хотел оказаться замешанным в этой ужасной истории. Надеюсь, вы меня понимаете?
— Конечно, — ответил Чан, ощупывая в кармане конверт с подобранным у павильона окурком. — Что же, не смею вас больше задерживать.
Чан проводил Джейнса взглядом и обернулся. Это было сделано как нельзя более вовремя, так как пожилой китаец уже собирался убрать стаканы со стола.
— Не прикасайся к ним, или тебя поразит гнев богов, — почти закричал Чан, вытащил платок и бережно завернул в него стакан, из которого пил Джейнс. — Я сам уберу стаканы, тебе нечего беспокоиться.
Он направился к буфетчику и заявил:
— Я хочу купить этот стакан. Сколько он стоит?
— Пожалуйста, забирайте, если надо. Должно быть, снова собираете отпечатки пальцев наших безобидных гостей.
— Вы почти угадали, — ответил Чан, — но ошиблись лишь в определении «безобидные».
Довольный собой, инспектор направился на виллу Шейлы Фен. Если окажется, что отпечатки пальцев на стакане совпадают с отпечатками на подоконнике в павильоне, то расследование можно будет считать почти законченным.
Чан вручил свою драгоценную добычу Геттику, и через несколько минут тот уже сличал отпечатки пальцев. Инспектор нетерпеливо топтался рядом.
Наконец Геттик отложил лупу и покачал головой.
— Ничего общего. — объявил он. — Вы оказались на ложном пути, Чарли.
Чан был разочарован. Значит, в павильоне находился не Джейнс. Но кто же этот неизвестный, открывший окно и оставивший отпечатки пальцев на подоконнике? А окурок? Ведь только Джейнс курит эти сигареты, в этом Чан еще раз убедился в отеле.
Внезапно он хлопнул себя по лбу.
— Каким же я был идиотом! — воскликнул он. — Вот что значит действовать в спешке!
Чан обратился к Геттику:
— Где отпечатки пальцев, снятые вчера в полицейском управлении у Смита?
— Они при мне, — ответил Геттик.
Инспектору не пришлось ему ничего объяснять. Геттик тут же сличил их с отпечатками на подоконнике.
— Подумайте-ка! — воскликнул он.
— Да, я думаю. Иногда действительно с запозданием, — ответил Чан.
— Отпечатки на подоконнике оставлены Смитом.
Чан торжествующе посмотрел на Геттика.
— Да, вчера вечером в павильоне был Смит. Надеюсь, теперь я не на ложном пути?