Честная игра

Глава 7

— Сомневаюсь, что в ближайшем времени Фуллер пустит еще каких-нибудь ведьм в морг, — сказал Хойтер, накалывая на вилку кусок полусырого стейка.

— Такой жути я в жизни не видела, — ответила Лесли, прожевав салат и поднимая глаза на Хойтера.

Анна задумалась, была ли та вегетарианкой или просто не любила смотреть, как кто-то ест сырое мясо. Возможно, ей неуютно после посещения морга.

— Ты про ведьму или про стейк Хойтера? — спросила Анна, с удовольствием откусывая первый кусочек от чизбургера. Она заказала шесть чизбургеров средней прожарки. Хотя до обращения предпочитала хорошо прожаренные, но сейчас не любила есть сырое мясо в присутствии незнакомцев.

— Да, предпочтения в Хойтера в еде довольно жуткие, — согласилась Лесли. — Но я говорила о ведьме. По крайней мере, она рассказала нам кое-что, чего мы не знали.

После того, как они покинули морг, Лесли позвонила Гольдштейну и сообщила последние новости. Услышав его по телефону, Анна поняла, что тот очень взволнован. Когда Лесли закончила разговор, Хойтер порекомендовал ресторан с хорошей кухней и столиками на открытом воздухе, где они могли бы поговорить и где не поднимут шум из-за братца волка.

Официант в шоке приподнял брови, когда Анна заказала много еды. Он запротестовал, когда она поставила тарелку с четырьмя бургерами для волка, но заткнулся, когда Лесли предъявила свой значок и сказала:

— Оборотень.

Официанта быстро заменили, и новая официантка спросила, не принести ли волку миску воды или он хочет выпить чего-нибудь другого. Анна решила, что официантка заслуживает очень хорошие чаевые. И судя по улыбке на ее лице, официантка была с ней согласна.

— Было ужасно весело, как ты дразнила ведьму, — продолжила Лесли. — До этого я не понимала, что она просто пыталась вывести нас из себя.

— Ага, — ответила Анна, откусывая кусочек, чтобы дать себе время подумать над ответом.

Братец волк поднял глаза на нее. Ладно, она была здесь, чтобы поделиться информацией. Поэтому ей нужно выполнять свою работу.

— Она не пыталась вывести вас из себя, — объяснила Анна. — Айзек сказал нам, что ведьма не очень могущественная. Она просто не смогла держать себя в руках, когда на теле мальчика оказалось столько магии смерти. Я пыталась отвлечь ее, чтобы она сосредоточилась на мне и рассказала нам что-нибудь вместо того, чтобы сделать какую-нибудь глупость, из-за которой ее могли пристрелить.

— Пристрелить? — спросил Хойтер.

Анна улыбнулась ему.

— Оружие довольно легко учуять. Вам следует заменить кобуру на пояснице. Тянуться за ней слишком долго. Попробуйте наплечную кобуру или еще немного потренируйтесь со старой.

Булочка была поджарена на настоящем сливочном масле, а мясо — на углях. Анна съела немного картошки фри и принялась за второй бургер.

— И тебе нужно подождать, пока точно не собираешься стрелять, прежде чем хвататься за оружие, — согласилась Лесли и улыбнулась Анне. — Колдовство не требует такой же подготовки с оружием, которую мы получаем в Квантико.

На лице Хойтера промелькнуло холодное выражение, затем он взял себя в руки.

— Верно. У нас уже ходят разговоры о том, чтобы это изменить. Боюсь, что я лучше стреляю из винтовки. Мои родители из Техаса, и мы каждый год ходим на охоту в северной части штата Нью — Йорк. Охота — наш семейный ритуал. Но эта ведьма…

— Жуткая, — кивнула Лесли. — Жаль, что она не притворялась. Кто-нибудь из вас узнал имя, которое она нам назвала? Салли Рейли?

Анна покачала головой.

— Нет, но думаю, что Чарльз понял, о ком она говорила. Я побеседую с ним, когда он снова изменится, и дам вам знать.

Лесли нахмурилась и начала что-то говорить, затем посмотрела на Хойтера и сунула вилку салата в рот.

— Согласно Википедии, — сказал Хойтер, читая со своего телефона, — в тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году Салли Рейли написала книгу под названием «Моя серая книжка рассказов». — Он поднял глаза от экрана и ухмыльнулся. — Это была пьеса из серии хрестоматий «Моя красная книжечка», которая используется в начальных школах. Книга «Моя серая книжка рассказов» стала сенсацией, и когда три года спустя на прилавках появилась вторая книга «Букварь для ведьм», она попала в список бестселлеров «Нью-Йорк Таймс». Салли Рейли была красивой и забавной и мгновенно стала знаменитостью, пусть и не надолго. Книги были не очень содержательными, наподобие биографии о жизни ведьмы. Она участвовала в нескольких ток-шоу, включая «Шоу Майка Дугласа», где телекинезом выпрямила несколько ложек, согнутых знаменитым израильским экстрасенсом Юрием Геллером на предыдущем шоу.

— Ведьмы не могут выпрямлять ложки, — возразила Анна. — Ведьмы могут использовать только кровь, тела и тому подобное.

Хойтер показал ей экран своего телефона.

— Так написано в Википедии.

— Я никогда о ней не слышала, — вставила Лесли. — Я знаю об Юрии и его умении гнуть ложки. Что с ней случилось? Ведьма была уверена, что Салли мертва, а Чарльз, по словам Анны, думает, что та стала жертвой нашего серийного убийцы. Что говорится в Википедии?

— Об этом ничего не написано, — ответил Хойтер. — Хотя подождите.

— Мой папа говорит о шестидесятых и семидесятых годах как о расцвете мышления Нью-Эйдж до наступления новой эры, — сказала Анна. — Много свободной любви, викканства и магии.

Не поднимая глаз от экрана, Хойтер кивнул:

— Викторианская эпоха известна этим увлечением. Доски для спиритических сеансов, игры, проверяющие, могут ли люди читать мысли. Этим занимались все подряд, и магия стала менее таинственной, а скорее шарадой. Интересы изменились.

— Так, может быть, наша Салли Рейли просто исчезла с глаз публики, когда все опомнились, — предположила Лесли. — Это поможет найти пропавшую девушку?

— Ходят слухи о третьей книге, которую она написала и напечатала всего несколько экземпляров — «Элементарная магия», — вместо ответа добавил Хойтер. — Когда вернусь в офис, то проверю наши архивы. Посмотрим, есть ли эта книга в библиотеке. Я также смогу выяснить, что случилось с Салли и жива ли она еще.

— Ведьма была уверенна, что Салли мертва, — сказала Анна. — Она не лгала.

Хойтер насмешливо фыркнул:

— Эта ведьма была сумасшедшей. Я бы не доверял ей, даже если бы спросил, в какую сторону идти.

— Она дала нам имя Салли Рейли, — отметила Анна.

— Это больше, чем нам удалось вытянуть из любой другой ведьмы, с которой ФБР консультировалось по этому делу, — согласилась Лесли.

Анна доела последний чизбургер и, взяв пустую миску братца волка, сложила тарелки на столе. Она пыталась придумать, как им с Чарльзом еще чем-то помочь расследованию.

— Может быть, если нам отправиться туда, где найдено тело Джейкоба, то удастся отыскать что-то еще, — медленно произнесла она. — Он был последней жертвой до Лиззи?

— Верно, — кивнула Лесли. — Вы можете определить, был ли он фейри или оборотнем? Доктор Фуллер сказал, что его родители были баптистами. Это не совсем сочетается со всеми этими сверхъестественными вещами.

Анна моргнула. Она даже не задумывалась об этом. Почему их убийца снова вернулся к убийству людей?

— Фейри, — сказал Хойтер. — Его отец, Йэн Мотт, внесен в базу данных фейри в КНСО как чистокровный фейри, а Джейкоб явно внесен в список полукровок. Я просмотрел список жертв после нашего вчерашнего разговора. База данных КНСО гораздо обширнее официальной.

— Правда? — спросила Анна, затем поднесла ко рту стакан с водой, чтобы скрыть удивление.

Если Джейкоб Мотт был каким-нибудь сверхъестественным существом, то она бы съела свою шляпу. От него не пахло фейри, но даже от полукровок есть запах. Так почему же в базе данных КНСО он значился как фейри? Возможно, убийца находил своих жертв в той же базе данных. Но разве фейри, похитивший Лиззи, не догадался, что Джейкоб Мотт не был фейри? Анна не знала на сто процентов, может ли один фейри определить своего сородича.

Чарльз с интересом уставился на Хойтера. Как любая мать близнецов могла различить своих детей, так и Анна всегда знала, когда был Чарльз, а когда братец волк.

Хойтер посмотрел на Анну так, словно забыл о ее присутствии.

— Ага, — сказал он. — Не думаю, что ты сможешь это забыть.

— Не хочешь, чтобы кто-нибудь увидел, есть ли они в твоей базе данных? — спросила Лесли. — Одно из дополнительных преимуществ работы с КНСО или с одним из других небольших правоохранительных органов в правительстве заключается в том, что никому и в голову не приходит подавать на них жалобу в соответствии с Законом о свободе информации.

— Вы будете удивлены, — проворчал Хойтер. — Но люди, которые используют базу данных, делают это в интересах общественности. Новички отвечают на запросы, и даже сыновья важных сенаторов, таких как ваш покорный слуга, этим занимались. — Он ухмыльнулся, показывая, что ничем не лучше остальных новичков. — Но даже сильные мира сего не смогли удержать меня там надолго. Сбор информации о неизвестных оборотнях намного интереснее. — Он посмотрел на Анну. — Анна Лэтем из Чикаго, музыкальный вундеркинд. Покинула Северо-Западный университет за пару лет до получения диплома, к большому огорчению сопредседателя кафедры музыкальных исследований, с которым я разговаривал этим утром. Он думал, что ты станешь следующим Йо-Йо Ма. Похоже, с тех пор о тебе никто ничего не слышал, за исключением твоего отца, который не очень-то разговорчив.

— Мой отец — юрист, — объяснила Анна. — Без веских причин он бы ничего не сказал. И, вероятно, без постановления суда, хотя сомневаюсь, что и тогда бы он что-то раскрыл.

— Он не назвал мне имя твоего мужа, или где вы сейчас живете, и даже налоговое управление США крайне неохотно сотрудничает.

— Но так и должно быть, вам не кажется? — спросила Анна. — Мы с мужем приехали сюда, чтобы помочь, а не для того, чтобы внести наши имена в вашу базу данных, хотя догадывались, что вы вскоре выясните, кто я такая. — Он думал, что поразит их своими откровениями о ее настоящей личности. Ей следовало позволить ему и дальше хвастаться, ведь Хойтер один из тех людей, которым нравилось быть умнее всех остальных. И был бы счастлив, если бы она злилась или волновалась из-за того, что он узнал, кто она такая. Но он слишком самодоволен, и Анна не собиралась ему потакать.

— Где вы остановились в Бостоне? — спросил Хойтер.

— А зачем вам знать? — ответила Анна. Лесли знала, где они с Чарльзом остановились, но молча жевала свой салат. — Я обещаю, что никто из нас не сойдет с ума и не начнет убивать людей.

Хойтер легонько постучал пальцами по столу.

— Я делаю свою работу, — сказал он. — Служение народу — это семейная традиция. Я верю в эту страну и в то, что невинные нуждаются в защите. Я считаю, что мое призвание защищать их от таких людей как вы.

Голос Хитера был спокойным, даже когда он произносил последнюю фразу. Если бы Лесли не поперхнулась, Анна подумала бы, что ослышалась. Братец волк напрягся, поэтому Анна взяла себя в руки.

— Это забавно, — промолвила она. — Но я думала, что террористы и убийцы доставят больше хлопот, чем мы.

Это слабый ответ на оскорбление, но ее больше беспокоили серебряные пули, которыми все агенты КНСО заряжали свои пистолеты. А Хойтер слишком легко хватался за оружие, как случилось в морге. Сейчас она не могла точно вспомнить, когда он пытался достать пистолет. Он был таким медлительным и неуклюжим, что не успел вытащить оружие, когда братец волк повалил Кейтлин на пол. Начал бы он стрелять до того, как братец волк прыгнул на ведьму? Или действовал слишком медленно, и к тому времени, когда смог бы выстрелить, понял, что оборотень не собирался причинять вред ведьме?

Если бы он выстрелил из пистолета тогда в морге, то мог бы убить Чарльза. Анна коснулась своего мужа, чтобы убедиться, что с ним все в порядке.

— Хойтер, — резанула Лесли. — Это было неуместно.

Он натянуто улыбнулся агенту ФБР и положил на стол немного денег.

— Мне пора возвращаться в офис. Я оставляю вас наедине с вашими бесплодными поисками.

Лесли подождала, пока он уйдет, а затем покачала головой.

— Туристы, — бросила она.

— Туристы? — спросила Анна.

— Так мой босс называет агентов КНСО. — Лесли глотнула чая со льдом. — Только подумаешь, что они на самом деле профессионалы, как они выкидывают какие-то странные трюки вроде этого. — Она задумчиво посмотрела на Анну. — Я не собираюсь лгать и говорить, что людей не беспокоят оборотни и фейри. В ФБР есть несколько агентов, которые изрядно напуганы вами или такими людьми как Боклер. Но, по крайней мере, они достаточно профессиональны, чтобы не кривляться перед вами, когда вы просто пытаетесь помочь нам поймать долбанного серийного убийцу.

Была середина лета и множество туристов, и Лесли не любила тратить время на поиски места для парковки. Поэтому они оставили ее машину в гараже рядом с моргом и взяли такси до Касл-Айленда, где выбросило на берег тело Джейкоба.

Зря Анна волновалась по поводу поездки на такси с братцем волком. У таксиста дома была большая собака, словно датского дога скрестили с динозавром. Как только таксист узнал, что Анна никогда раньше не была в Бостоне, он дал ей много информации об острове, который на самом деле не был островом с тридцатых годов. Он рассказал историю о призраке сбежавшего заключенного, и этот рассказ каким-то образом перешел в историю о том, как служба Эдгара Аллана По в армии в форте Индепенденс помогла написать рассказ «Бочка Амонтильядо».

— Ну ты и коварный, — сказала ему Анна, когда они вышли из машины, и дала ему чаевые.

Он рассмеялся и дал ей пять.

— Ты тоже чертовски злая. И очень скоро тебя примут за местную.

— Ты в это не веришь, — полушутя заметила Лесли. — Коренные бостонцы — это те, кто живет здесь со времен войны за независимость, а все остальные — незваные гости, какими бы желанными они ни были.

Океанский воздух был освежающе прохладным. Лесли зашагала впереди по цементной дорожке, что вела параллельно океану со стороны гавани острова. Мест для парковки было предостаточно, хотя много людей наслаждались солнцем. Высокие гранитные стены форта Индепенденс возвышались над ландшафтом, который состоял в основном из травы с несколькими кустами и деревьями среднего размера.

— Джейкоба выбросило здесь незадолго до того, как его обнаружили, — показала Лесли. — Здесь не так много мест, где можно спрятать тело, и, как вы можете видеть, в это время года здесь многолюдно. Бриз в гавани поддерживает температуру на приемлемом уровне, и здесь часто рыбачат.

— Думаешь, его выбросили с лодки?

— Это одна из теорий. Здесь слишком много людей, и трудно уйти незаметно. Судмедэксперт говорит, что тело пробыло в воде целый день. Джейкоба нашли несколько дней назад. Я подозреваю, что если мы и упустили что-то изначально, то теперь уже слишком поздно что-то искать.

— Возможно, это бесполезно, — согласилась Анна. — Но я не знаю, что еще мы можем сделать прямо сейчас.

Здесь было много разных людей: спортсмены, люди с собаками, матери с детьми. Крики детей сливались с звуками самолетов аэропорта, что находился за гаванью, и криками морских птиц.

Мимо них прошла женщина с пекинесом. Ее маленький пес натянул поводок и начал хрипло лаять на братца волка.

— Он дружелюбный, — заверила хозяйка песика. — Отойди, Питер. — К явному смущению женщины, собака еще громче зарычала, встав между оборотнями и своей хозяйкой. Это был смелый, но глупый поступок.

— Питер, — сказала Анна, невольно улыбнувшись. — Питер и волк.

— Это обычная реакция собак? — спросила Лесли.

— Поначалу у большинства собак с нами возникают проблемы, — признала Анна, но усмехнулась. — В нем было всего десять фунтов, не так ли? Довольно храбро с его стороны. Обычно после рычания все идет хорошо. Но кошки нас не любят. — Она ухмыльнулась Лесли. — Думаю, как и агенты КНСО.

— Хойтер — всего лишь один человек, — отметила Лесли. — Трудно судить обо всей организации по одному человеку.

— Я не знаю, — сказала Анна. — Но кто еще мог бы присоединиться к такому агентству, кроме людей, которые боятся темноты?

— Люди, которым нужна работа, — сухо предположила Лесли. — КНСО забирает много выпускников Квантико, которые не ладят с ФБР. Работа в КНСО отнимает меньше времени, чем в ФБР или в Национальной безопасности, и оплачивается лучше, чем в полиции. Это также менее опасно, потому что они на самом деле только собирают информацию.

— Пока, — спокойно ответила Анна. — Но мой отец говорит, что бесконтрольное правительство похоже на снежный ком, который станет крупнее, если наберет больше власти. — Она отошла на несколько шагов. — Хойтер собирался застрелить кого-то в морге. Если бы он выстрелил до того, как стало очевидно, что Чарльз никому не причинит вреда, то убил бы Чарльза. Если бы тебя там не было, он бы это сделал. В то время я думала, что он собирается напасть на ведьму, но ошибалась. КНСО носит оружие, заряженное серебряными пулями.

— Я тоже, — смущенно призналась Лесли.

— Молодец, — сказала ей Анна. — Хотя ты даже не подумала о выстреле.

— Даже не знаю почему. Мне следовало это сделать.

— Потому что Чарльз сделал всю работу за тебя, — заявила Анна. — Он убрал руки ведьмы от этого бедного мальчика. Она готовилась питаться от него, а Чарльз остановил это.

— Питаться?

— Впитывать остатки магии, которые оставили после себя убийцы.

— Звучит не аппетитно, а как некрофилия.

— Ага, — согласилась Анна. — Но мы с тобой не ведьмы.

Лесли на мгновение уставилась на гавань, затем улыбнулась.

— Полагаю, все именно так и было. Мне захотелось врезать ей, и твой Чарльз сделал это за меня.

Впереди показался памятник, который выглядел примерно как монумент Вашингтону в миниатюре или как монумент Банкер-Хилл, ведь они находились в Бостоне. Это был высокий, побитый морем прямоугольник с узкими сторонами, который поднимался к небу. Со стороны океана виднелось несколько причалов, с которых люди ловили рыбу.

— И все же, Хойтер… — Анна замолчала. — Ты знаешь взгляды сенатора Хойтера на оборотней, верно? Он один из сторонников законопроекта о включении нас в список вымирающих видов.

Лесли нахмурилась.

— Вымирающих видов?

— И, следовательно, мы не можем быть гражданами, — продолжила Анна. — Я не думаю, что тебя это интересует так же, как оборотней. Он также хочет пометить нас чипами, как будто мы домашние животные, которые могут сбиться с пути.

— Чипами?

— Это еще не вошло в законопроект, — сказала Анна. — Но он говорил об этом в своем выступлении.

— Это противоречит конституции, — отметила Лесли.

— Нет, если бы мы были вымирающим видом. — Анна посмотрела на братца волка. — Хотела бы я посмотреть, как кто-нибудь попытается надеть радиоуправляемый ошейник на Чарльза. Было бы забавно посмотреть видео на ютуб.

Он бросил на нее мрачный взгляд, и Анна махнула рукой.

— Я не говорю, что сделала бы это. Я бы просто заплатила деньги, чтобы посмотреть, как кто-то пытается.

Лесли задумчиво посмотрела на нее.

— Когда впервые вас увидела, то подумала, что вы не подходите друг другу. Но я ошибалась, правда?

— Ошибалась, — согласилась Анна. — Только я понимаю, когда он дразнится.

— Как скажешь, — весело ответила Лесли.

Анна огляделась.

— Это здесь нашли Джейкоба?

— Сюда.

Между тротуаром и морем стояло декоративное ограждение из двух перил, которое из-за соленой воды стало ржаво-зеленого цвета. Далее шла короткая скалистая береговая линия, окаймленная водорослями, а дальше вода и стена из старых деревянных столбов, которые выстроились, как солдаты, отгоняющие волны от суши. Лесли указала на небольшой участок суши между причалом и деревянными столбами.

Тело Джейкоба было немного защищено от непогоды. Анна низко наклонилась и отстегнула поводок Чарльза, вдохнув его знакомый запах, чтобы успокоиться. Он подождал, пока она выпрямится, и, перепрыгнув через забор, побежал к берегу. Анна не сделала попытки последовать за ним.

Лесли выжидающе посмотрела на нее.

— В волчьем обличье у него нюх лучше, чем в человеческом?

— Да. И у него нюх лучше, чем у меня. — Анна не собиралась защищаться по этому поводу. Чарльз многому ее научил, но… — У него гораздо больше опыта, чем у меня. У ароматов нет этикетки: это злодей, а вот дама с собачкой, это полицейский, а этот липкий кисло-сладкий запах от чьего-то старого бананового мороженого. Чарльз может определить все по запаху лучше, чем я.

Братец волк подбежал к изолированному участку земли, на который указала Лесли, а затем направился к ним, уткнувшись носом в землю.

К Лесли и Анне подбежал спортсмен и остановился.

— Ваша собака должна быть на поводке, — заявил он вежливо-неодобрительным тоном. — Таковы правила. Здесь много детей, и такая большая собака может кого-нибудь напугать.

— Это оборотень, — вежливо ответила Анна, просто чтобы посмотреть на его реакцию.

Мужчина в шоке посмотрел на нее, распахнув рот.

— Вот черт, — сказал он. — Ты шутишь.

— Это оборотень, — подтвердила Лесли.

— Он рыжий. Разве оборотни не должны быть черными или серыми?

— Оборотни могут быть любого цвета, — возразила Анна.

Мужчина наклонился, упираясь руками в колени, и сделал глубокий вдох.

— Замечательно. Эй, разве не там нашли того маленького мальчика? Я видел полицейскую ленту здесь пару дней назад. Вы из полиции?

— Из ФБР. — Лесли бросила на него острый взгляд. — Вы все время здесь бегаете?

— Когда не на дежурстве, — признался он. — Я пожарный. Но смотрю в оба.

— Вы многое здесь замечаете?

— Да, мэм. Многое. Каждый день что-то новое, но мы держим ухо в остро. Я знаю только об этом теле, но работаю здесь всего пару лет. — Он уставился на Чарльза, который, к счастью, не обращал на него никакого внимания. — ФБР. Вы заставили это искать улики.

— Его, — поправила Анна, устав от того, что их не считают людьми.

Бегуна не смутило ее исправление.

— Он работает на ФБР?

— Нет. Помогает добровольно, — сказала ему Анна.

— А он грозный, — одобрительно произнес он. — Вот я расскажу ребятам, что видел оборотня. Он не возражает, если я сделаю фото?

— Вовсе нет, — ответила Анна.

Мужчина достал телефон из чехла на поясе и сделал пару фотографий.

— Круто. Ребята мне не поверят. — Он посмотрел на фотографию и нахмурился. — Они скажут, что я сфотографировал большую собаку.

— Чарльз, — позвала Анна. — Можешь нам улыбнуться?

Чарльз повернулся и посмотрел на нее.

— Связи с общественностью, — сказала она.

Он перевел золотистые глаза на бегуна, а затем по-волчьи ухмыльнулся, обнажив клыки, слишком большие для любой собаки.

Мужчина с трудом сглотнул.

— Оборотень, — прошептал он, а затем, опомнившись, сделал еще одно фото. — Спасибо, чувак… Волк. Спасибо. Они не будут смеяться надо мной. — Он взглянул на Анну и Лесли и побежал дальше по тропинке. — Эй, удачи. Надеюсь, вы поймаете парня.

— Мы тоже, — заверила его Лесли.

Мужчина еще пару раз обернулся, но все же прибавил скорость и направился прочь.

— Занимаешься небольшим пиаром? — спросила Лесли.

— Это никогда не помешает, — рассеянно согласилась Анна. — Это своего рода моя работа. — Она наблюдала за бегуном, когда он миновал знакомую фигуру. Гольдштейн заметил, что она наблюдает за ним и помахал рукой.

— Я написала агенту Гольдштейну и сказала ему, где мы будем, — призналась Лесли.

Анна кивнула.

— Чарльз, похоже, ничего не нашел. Подозреваю, я только зря потратила ваше время.

— Большую часть времени именно этим я и занимаюсь, — заметила Лесли.

К ним неторопливо подошел агент Гольдштейн.

— Нашли что-нибудь?

— Нет, — сказала Анна. — Чарльз?

Чарльз подбежал и начал изменяться прямо у них на глазах. Прямо на глазах у всех, кто случайно мог оглянуться и увидеть, что он делает. Это на него не похоже.

— Что нам делать, миссис Смит? — совершенно спокойно спросил Гольдштейн.

— Стойте тихо и не прикасайтесь к нему, хорошо? Это действительно больно, и прикосновения делают еще хуже.

Анна огляделась по сторонам, но, похоже, никто больше не обращал на них особого внимания. Возможно, это чистое везение, а может, Чарльз как-то скрыл себя.

— Запомните, пожалуйста, не смотрите ему в глаза.

Послышался хруст костей, и Лесли поморщилась.

— Да. Это больно, — согласилась Анна. — Вот почему, если вы рядом с недавно изменившимся оборотнем, некоторое время стоит вести себя тихо. Боль делает лучших из нас довольно раздражительными.

— Это означает, что он что-то узнал? — спросила Лесли.

— Я не знаю, — ответила Анна. — Либо так, либо он решил, что это подходящий день, чтобы довести нескольких местных жителей до сердечного приступа.

— Все не так плохо, как в кино, — философски заметил Гольдштейн. — Во-первых, нет жидкости или прозрачного желеобразного осадка.

— Фу, — сказала Анна. — Хотя, если дернуться не вовремя, может пойти кровь.

Лесли отвернулась и сглотнула.

— Я просто шучу, — весело отозвалась Анна. — Почти.

— И все же, — продолжил Гольдштейн. — Я понимаю, почему никто не согласился измениться перед камерой.

— Когда мы изменяемся, то остаемся обнаженными, и большинству из нас неловко от этого, — объяснила Анна. Наблюдать за изменением было нелегко даже для нее. В основном, она сочувствовала. Не обязательно быть оборотнем, чтобы знать, как больно, когда ломаются суставы и кости. И потом, странно наблюдать, как то, что должно быть внутри тела, проявляется снаружи. — У вас должна быть кабельная сеть, такая как HBO. И мы пытаемся заставить людей забыть, что мы монстры.

— Я думал, это займет больше времени, — сказал Гольдштейн, когда Чарльз стал почти человеком.

Лесли была напугана, но держала себя в руках. Гольдштейн выглядел так, словно готов уснуть.

— Для большинства из нас это так, — согласилась Анна. — Но альфа-волки, как правило, изменяются быстрее, и могут делать это чаще. Чарльз изменяется быстрее большинства альф. Мы думаем, что по той же причине после изменения он не голый. В нем есть маги по обеим линия от родителей. — Им не нужно знать, что он единственный рожденный оборотень.

— Для скрытного оборотня, — заметил Гольдштейн, — вы с радостью все рассказываете.

— Неизвестность пугает. Нам приказали приехать сюда, помочь вам, чем сможем, и попытаться выставить оборотней в выгодном свете в глазах ФБР и общественности. Я сама решаю, как вести это дело. Трудно дружить с тем, кто тебя пугает.

— Твой муж страшный в любом обличье, — сказала Лесли.

Анна кивнула.

— Он должен быть таким. Но несмотря ни на что, Чарльз — один из хороших парней.

Чарльз полностью превратился в человека и был одет в джинсы, темные кожаные ботинки на шнурках и простую серую футболку. Он закрыл глаза и напряженно замер, пока по телу пробегали последние ужасные судороги превращения. Он пару раз согнул пальцы, затем посмотрел прямо на Анну.

— Позвони Айзеку. Скажи ему, что нам нужна лодка и его вторая ведьма, — хрипло попросил он.

— Хорошо.

Он посмотрел на Лесли.

— Позвони вашему судебно-медицинскому эксперту. Спроси, сможем ли мы получить немного волос Джейкоба. Кожа тоже подойдет, но с волосами остальным из нас было бы проще.

— Мне придется назвать причину, почему нам это необходимо.

Чарльз вызывающе приподнял бровь.

— Я скажу тебе почему, а ты постарайся придумать убедительную ложь. Один из водяных духов поведал мне, что мальчика увезли с острова и сбросили в гавань. Дух позаботился о том, чтобы тело прибило сюда, и нам это выгодно. Но думаю, он сделал это потому, что не хотел, чтобы черная магия задерживалась в воде. Такая магия может привлечь всякую гадость. Если в его теле все еще сохранилось достаточно магических остатков, чтобы привести в восторг ведьму Кейтлин, то на месте смерти мальчика все еще может быть достаточно магии, чтобы настоящая ведьма смогла ориентироваться.

— Водяные духи? — ошарашенно переспросила Лесли.

— Это его шаманское наследие, а не талант оборотня, — объяснила Анна. — Я их тоже не вижу.

— Я знаю одного капитана по работе в Бостоне несколько лет назад, — произнес Гольдштейн после минутного молчания. — Я поговорю с ним. Возможно, придется прибегнуть к шантажу. И мы сможем раздобыть лодку.

Чарльз покачал головой.

— Ни одна ведьма, которую я знаю, не взойдет на официальное судно ФБР. Это должен быть кто-то из людей Айзека.

— Я позвоню Айзеку, а потом Боклеру, — сказала Анна. — Если у нас есть шанс найти его дочь, он захочет поучаствовать.

— Ведьмы и фейри не ладят, — предупредил ее Чарльз.

— Если судьба его дочери окажется в руках ведьмы, Боклер принесет ей цветы и станет целовать ноги, — уверенно ответила Анна. — Кроме того, если мы столкнемся с этим рогатым лордом, возможно, было бы неплохо иметь на своей стороне большого злого фейри. И то, как себя ведет, означает, что он либо сумасшедший, либо действительно большой злой фейри.

Чарльз посмотрел на нее, затем наклонил голову.

— Я доверяю твоему суждению.

Анна перевела взгляд на Лесли.

— Но давайте оставим КНСО в стороне, хорошо? У нас будут оборотни, ведьмы и фейри, нам не нужен враждебный и напуганный человек, который с такой же вероятностью уничтожит союзников, как и врагов.

— Кроме того, Хойтер — придурок, — сказала Лесли. — Не знаю, как вы, но я не хочу застрять с ним на одной лодке.

— Вот и я об этом.

Чарльзу не нравился океан.

Ему еще меньше нравилось плыть на лодке, и он презирал то, что спасательный жилет ограничивал его движения. «Дачиана», тридцатифутовая лодка, на которой они плыли, могла быть предназначена для морской рыбалки, но рыболовные лодки с центральной консолью, подобные этой, никогда не выглядели так, словно могли сражаться с морской стихией.

Лодка едва вместила всех: Чарльза и Анну, двух агентов ФБР, капитана Малкольма, Айзека, который настоял на том, чтобы пойти с ними, Боклера и опаздывавшую ведьму Айзека. Если они найдут Лиззи, им, возможно, придется привязать ее к носу лодки или заставить плыть за ними. Единственное, что могло бы усугубить ситуацию, так это если бы лодкой управлял кто-то другой, а не волк. Потому что не только ведьма была бы против полицейского или федерального катера.

— Чарльз, — позвала Анна, подходя к нему сзади. Он стоял один на носу лодки, подальше от остальной компании.

Малкольм и Айзек беседовали и возились со снастями, сложенными под небольшой центральной палубой, которая была единственным защищенным местом на лодке. Все остальные предпочли подождать в доках, пока не прибудет ведьма.

Чарльз услышал приближение Анны, почувствовал легкое покачивание лодки. С ней легче общаться, когда он в волчьей форме. Братец волк не терялся, он знал, что они могут защитить ее от чего угодно, его волк был уверенным в них. Но Чарльз не разделял его оптимизма.

На нем начало сказываться влияние призраков. Скоро Анна посмотрит ему в глаза и увидит зло внутри него. Он хотел бы остаться в своей волчьей форме, но разговаривать с Анной, не раскрывая связь между ними, было слишком сложно. И он не мог разорвать связь из страха, что призраки могут добраться до Анны. Ходили истории о призраках, которые убили всех близких человеку, которого они преследовали.

Быть волком легче, потому что зло не могло коснуться братца волка. Волк не чувствовал вины, потому что вина была человеческой эмоцией.

Анна коснулась его плеча. Чарльз не повернулся к своей паре, потому что не мог смотреть ей в лицо, думая о зле, которое носил в себе. Вместо этого он глядел по правому борту на воду, за которое садилось солнце.

— Мы не успеем выйти в гавань до темноты.

Анна согласно хмыкнула.

— Я знаю, сейчас не время, но пока наблюдала тобой, мне пришло в голову, что ты кое-что забыл. И думаю, что мне лучше напомнить тебе. Я должна была напомнить тебе сегодня утром.

Чарльз повернулся к ней, но она тоже смотрела вдаль, легонько касаясь его плечом.

— О чем напомнить?

— Ты мой. — Анна не смотрела на него, но собственнически взяла его за руку, которой он держался за поручень лодки. Она говорила так тихо, что даже уши оборотня не услышали бы ее на расстоянии десяти футов. — Ты не достанешься твоим призракам, Чарльз. Так что изгони их, пока мне не пришлось это делать самой. — Последние слова прозвучали как приказ, резко и холодно, как удар осколком льда.

Братец волк удовлетворенно хмыкнул. Ему нравилось, когда их пара становилась собственницей и заявляла о своих правах на них. Чарльзу тоже это нравилось.

— Давай, ухмыляйся, — серьезно произнесла она, хотя расслабилась рядом с ним. — Просто запомни это. Тебе не обязательно сражаться во всех своих битвах в одиночку.

— Я запомню твои слова, — ответил он ей так же серьезно, хотя представил, как Анна берет бабушкину скалку против призраков, которые преследовали его, и ему захотелось снова ухмыльнуться.

— Так-то лучше, — самодовольно отозвалась она. — Хватит хандрить.

И она права.

Лодка немного покачнулась, когда Айзек и Малкольм внезапно пошевелились с места, и в воздухе повисло ожидание.

— Вовремя ты пришла, женщина, — крикнул Айзек с искренней нежностью.

Чарльз оглянулся и увидел женщину, идущую по пирсу к тому месту, где пришвартована их лодка. Она была выше среднего роста, выше Айзека, который спрыгнул с лодки и побежал по пирсу ее поприветствовать, а после поцеловал ее.

— Он спит с ведьмой, которая, по его словам, слишком коварна и которой не стоит доверять сбор информации с тела Джейкоба? — недовольно спросила Анна.

Чарльз рассмеялся и притянул ее ближе к себе, положив подбородок ей на макушку.

— Смелый, — сказал он. — Но он забыл первое правило мужской раздевалки.

— Какое?

— Не суй свой… — Ему не стоило проявлять грубость, поэтому он поправился: — Не связывайся с сумасшедшими, какими бы красивыми они ни были.

Анна фыркнула.

— Ты ее не знаешь.

— Я знаю ведьм, — возразил он. — Они все сумасшедшие.

— А как насчет Мойры?

Мойра была белой ведьмой, которая работала на стаю Изумрудного города. Анна познакомилась с ней пару лет назад, и они быстро подружились.

— За исключением слепых, — уступил Чарльз.

Они смотрели, как Айзек представил агентам ФБР ведьму как Холли Смит. Она не была красавицей, но поражала темным цветом кожи, длинным элегантным носом и пухлыми губами.

Айзек помог ей взойти на лодку. От нее разило черной магией, когда она приблизилась, и Чарльз удивился, как Айзек это терпел. Мойра, подруга Анны, была белой ведьмой. Обычно от нее пахло травами, специями и магией ее дара. От Холли пахло смертью, застарелой кровью и призраками.

Ведьма посмотрела на Чарльза так, словно могла прочитать его мысли, хотя он чертовски хорошо знал, что это невозможно.

— Что ж, — промолвила она низким, хрипловатым голосом. — Я так много слышала о тебе, Чарльз…

Айзек кашлянул, и она улыбнулась.

— Чарльз Смит. Смотри, у нас даже фамилия одинаковая. Как восхитительно.

— У нее правда фамилия Смит, — сказал ему Айзек.

— Как удобно, — заметила Анна. — Люди подумают, что ты лжешь, даже если это не так.

— Но не вы, — добавила ведьма, и Чарльз поборол желание схватить свою пару и оттащить ее за себе спину, где мог бы лучше защитить ее. — Вы и вам подобные можете определить, лгу я или нет.

— Только если ты умеешь хорошо врать, — ответила Анна.

Хорошая лгунья обманет молодую волчицу вроде Анны, но старый волк вроде Чарльза почти всегда мог отличить ложь.

— Если ты веришь в свою собственную ложь, или если тебе все равно, что ты лжешь, то можешь нас обмануть. На самом деле, нас даже легче обмануть, потому что многие из нас считают себя непогрешимыми. Лично я всегда стараюсь не недооценивать то, насколько хорошо люди лгут.

— Я буду иметь это в виду. — Холли улыбнулась и приняла от Айзека спасательный жилет, затем протянула ему свою сумку, водонепроницаемый брезентовый рюкзак, пока сама надевала жилет. В ней чувствовалось невысказанное высокомерие, которое вывело братца волка из себя. Айзек не был ни ее парой, ни ее слугой, хотя она вела себя, словно это так и есть. Она надела жилет поверх шерстяного свитера.

— Ты планируешь лгать? — с интересом спросила Лесли Фишер.

Анна быстро взглянула на нее, а затем перевела взгляд на Чарльза. Он дал ей понять, что это его не беспокоит, и она расслабилась.

Улыбка Холли стала шире.

— Пока не знаю. Айзек сказал, что вы принесли мне частичку тела Джейкоба.

Гольдштейн занял место рядом с Лесли, прислонившись спиной к корме лодки. Он вытащил из кармана спасательного жилета пакетик, в котором лежал двухдюймовый квадратик кожи и щепотка темных волос, и протянул его Холли. Она взяла его с энтузиазмом ребенка, которому дали леденец.

— Великолепно, — пробормотала она. — Но было бы лучше подождать, пока мы не выйдем в гавань, прежде чем я начну колдовать. Я могу только указать расстояние и направление, а не ближайший маршрут туда. Это не так долго, поэтому я лучше подожду, пока мы не окажемся там, где это принесет нам наибольшую пользу. Айзек ввел меня в курс дела, — она посмотрела на Чарльза, — и пообещал мне вознаграждение.

Она обошлась недешево. Если бы у них было время, Чарльз мог бы заставить Мойру и Тома вылететь из Сиэтла за значительно меньшие деньги.

— Десять тысяч, — согласился Чарльз.

Лесли присвистнула.

— Неудивительно, что мы не часто консультируемся с ведьмами.

— Ты платишь за лучшее, — самодовольно произнесла Холли. — Можем поднимать парус?

— Мотор, — сказала Анна, указывая на корму. — Парусов нет.