Честь семьи Прицци

Глава 13

До конца операции в Вегасе оставалось два дня. И пока все мысли Айрин были заняты тем, как избежать его грядущей мести, Чарли сам позвонил ей из Нью-Йорка и пригласил на обед. На следующий день в полпервого она ждала звонка Маркси, но он чаще всего задерживался, так что с Чарли она договорилась встретиться в час в отеле «Беверли Уилшер». Маркси позвонил на пять минут раньше. «Все отлично», — сообщил он, в этот момент представляя себя, наверное, супергероем по имени Черная Пантера. Маркси всегда фантазировал. Ей хватило времени, чтобы принять душ, усадить на кудри свою новую (сто девяносто долларов) зеленую шляпку и ехать в отель. Когда Айрин, сидя в холле, заметила Чарли, он был бледен, а когда приблизился, покраснел как рак. Наклоняясь, он выпалил, что боялся никогда ее больше не увидеть. Она не ошиблась — он сходит по ней с ума. Что ж, отлично. Теперь пора было задуматься, как извлечь пользу из его увлечения, дабы оно поспособствовало проекту в Вегасе. Впрочем, думала она не только о пользе. Чарли вызывал у нее смешанные чувства. Стоило взглянуть ему в глаза, и она чувствовала себя старше и ближе к смерти, но в то же время словно обретала бессмертие. Айрин не знала, что с ней происходит, поскольку ничего подобного раньше не испытывала, а книг — кроме налоговых законов и справочников — не читала. Откуда ей было знать про любовь? Со времени их первой встречи Чарли изменился, не говоря уж о том, что он совсем не напоминал героя ходивших о нем легенд. В свои сорок с небольшим лет он выглядел очень здоровым, хотя на удивление ранимым. Все в нем было большое — руки, нос, голова, — но внутри этого большого человека скрывался маленький человек, а внутри маленького человека был мальчик, тоскующий и одинокий. Айрин задумалась о нем, и о себе, и о том, что прячется под толщей плоти, претворяющейся, будто точно знает, чего хочет. Чувствуя, что его сомнения сродни ее, она подумала, что если бы им соединиться, то, возможно, они могли бы сообща их преодолеть.

По дороге в «Лас-Тремблас», ее любимый мексиканский ресторан, Чарли рассказал ей о мотеле в Лансинге, занесенном снегом. Ее это смутило. Инфорсер Прицци никак не вязался с образом человека, который моет посуду и застилает постели, желая быть полезным. Что же могло привести его в то время в Лансинг, штат Мичиган? Ну конечно — бизнес-агент Тимсте-ров, его еще тогда застрелили. Должно быть, работа Чарли.

— Я по-другому вас себе представляла, Чарли, — сказала она.

— Почему же?

Айрин не собиралась раскрывать ему источник своих основных доходов и потому не могла объяснить, что ожидала увидеть типичного бандита.

— Ну… я думала, что вы более жесткий, что ли. Что вы ожидали бы, что убирать мотель будут женщины, потому что это их работа.

— Ну нет, — возразил Чарли. — Я живу один, сам убираюсь, навожу чистоту. Где бы я ни жил, я считаю, что это мой дом. Мы, кажется, приехали?

Слово за слово, и вскоре Чарли уже спрашивал, замужем ли она. Айрин поняла, что успех операции в Вегасе гарантирован. От Луиса необходимо избавиться, потому что никуда она с ним не поедет, даже в Рио. Кроме того, Луис, как член семьи, станет первой целью Прицци. Маркси умирает, ему уже все до лампочки. Она возьмет на себя Луиса, а Маркси отдаст Чарли, надо только сделать так, чтобы

Чарли его невзлюбил, тогда он быстрее его прикончит.

Она позволила Чарли вытянуть из нее всю историю замужества, не соврав только в том, что она замужем. С Маркси она познакомилась, когда ей было восемнадцать лет. Айрин была проституткой. В основном она подвизалась в отеле «Луп», платя пятьдесят процентов Чикагскому синдикату. Маркси был не сутенер. Он собирал дань с девочек и сутенеров и выполнял свои скучные обязанности скрупулезно и методично. Среди семидесяти проституток, состоявших у него на учете, Маркси — психически зависимый, неуверенный в себе, рыхлый — безошибочно ее выделил и как-то раз, осенью 1963 года, пригласил в бар. Вскоре они стали жить вместе. Весной 1964 года его взяли бухгалтером в Детройтский синдикат. Когда он сделал ей предложение, она, как ни была огорошена, не отказала, поскольку Маркси успел ей понравиться. Они подходили друг другу. В ней не было равнодушия, свойственного успешным проституткам, не было страсти резать вены и неряшливости. Ее влекло к цифрам, а Маркси знал о цифрах все. Так они попали в Детройт. Маркси постепенно сдавал — он задыхался, то и дело хватался за сердце и харкал кровью. Десять лет в детройтском климате едва не доконали его. К тому времени Айрин уже работала курьером, возя партии товара, подлежащего разделу, из

Невады в Майами, затем в Нью-Йорк и Чикаго. Затем ее повысили и перевели на международные рейсы. Она летала в Цюрих, Женеву, Панаму, Нигерию и обслуживала весь Карибский бассейн, коротая время за чтением учебников по налогам и налогообложению. Маркси мог быть занудой и даже обузой, но, по большому счету, Айрин с ним повезло, ведь благодаря ему она получила настоящую работу, пробилась, как говорят, в высший класс.

В Нью-Йорке был ювелир, которому синдикат отправлял для продажи ворованные камешки, так он повадился заменять драгоценные камни стекляшками, что вызывало многочисленные жалобы. В его магазине на Сорок седьмой улице между Шестой и Пятой авеню всегда толпились любительницы скидок, надеясь уговорить своих мужчин раскошелиться,

Джо Ликамарито, босс и друг Маркси, задумал послать в магазин команду, дабы проучить наглеца, Маркси отговорил его.

— Послушай, Джо, — сказал он, — лучше всего послать туда бабу. Она замочит его и скроется в толпе посетительниц. Никто ничего не поймет, и разговоров даже не будет.

— Бабу? — удивился Джо. — Да где я тебе найду бабу для такой работы?

— У меня есть одна, — ответил Маркси.

Маркси заговорил с ней об этом вечером, за

мытьем посуды.

— Подходишь к прилавку и просишь показать какой-нибудь камешек, будто хочешь купить, — объяснял он. — И открываешь сумку, будто сейчас достанешь деньги. Он наклоняется, чтобы открыть стекло, а ты стреляешь в него. Потом бросаешь пушку на пол и скрываешься в толпе женщин. Все закричат и побегут на улицу, ну и ты вместе со всеми.

— А сколько за это платят, Маркси? — спросила Айрин.

— Двадцать пять тысяч.

— Ты не шутишь?

— Да это еще пустяки, Айрин. Когда слух пойдет по всей мафии, что есть классная женщина-киллер, эта цена утроится, вот увидишь.

Айрин согласилась, и все прошло как по маслу. Что касается заработков, то Маркси будто в воду глядел, но только платить ей стали не втрое, а больше — по причине инфляции. Так, за убийство Неттурбино она получила сто тысяч долларов, и таких заказов набиралось три-четыре в год.

Маркси хотел стать ее агентом, за пятьдесят процентов, но она так на него посмотрела, что он мигом передумал.

— Нет, нет, конечно, это не пойдет, — зачастил он. — Только осложнит дело.

Айрин велела ему передать номер ее телефона в Детройт Джо Ликамарито. Затем у нее появилась собственная система связи — изобретение одного смазливого парнишки, студента-электроника из Университета Калифорнии, с которым она крутила роман. Парень поставил реле на телефон в Канзас-Сити, переадресовывавшее звонки на автоответчик в Беверли-Хиллз. Она купила и второй номер в Колумбии, штат Южная Каролина, откуда звонки тоже поступали в Беверли-Хиллз. Отследить номер было невозможно. Для ее бизнеса это стало подлинной находкой.

Айрин обманула Чарли, сказав, что уже четыре года, как не видела мужа, да и прожила с ним всего пару недель. Зато не соврала насчет своего польского происхождения — о чем ей не приходилось вспоминать с восемнадцати лет — и легальной профессии. То, что случилось потом, ошеломило ее, хотя она должна была это предвидеть. Айрин и Чарли Партанна занялись любовью. Это было нечто небывалое. Не только в ее жизни, а вообще первый случай в истории. Она влюбилась в Чарли Партанну. Она полюбила Чарли Партанну — или как там он требовал это называть.