Четверо: Дикая Охота

Глава одиннадцатая

Зима подобралась к Орэдне незаметно, покрыв инеем древний камень, перетерпевший не одну сотню бурь. Ведьмаки уже давно были готовы к зиме. Запасены необходимые ингредиенты, провизия и зелья. Предупреждены ведьмовские кланы о небезопасности на дорогах. Теперь увидятся они только весной, когда раскрыть их тайные тропы чужакам не получится.

Молодняк был отпущен с занятий и сейчас играл в стенах крепости, пока многие старшие ведьмаки занимались своими делами. Ауррис снова решил проверить способности Менсиса, поставив его одного против десяти ведьмаков.

Мастер-ведьмак наблюдал за всем с того самого балкончика, пока Феррунес крутился в кругу своих противников, демонстрируя куда более лучшие навыки боя.

Менсис с лёгкостью уходил от ударов мечей, уворачивался от большинства рун и сам пользовался ими. Он уже уверенно владел руной Эйваз, закрывая себя магическими щитами от рун противников. Вполне справлялся с руной Иса, замораживая неприятелей.

Глядя на Феррунеса, Ауррис невольно вспоминал его отца. Аргентиус был его любимым учеником, и весьма способным. Какие-то его таланты всё-таки передались его сыну, что не могло не радовать старика. Феррунес станет достойным преемником, настоящим мастером-ведьмаком в будущем и воспитает поколения таких же способных.

С каждым разом молодой ученик держался всё дольше и дольше. В этот раз ведьмакам пришлось постараться, чтобы вымотать его, прежде чем они смогли нанести несколько ударов плашмя по нему — в реальном бою то были бы удары, от которых он погиб бы.

— Достаточно! — крикнул Ауррис, и все во дворе обратили свои взоры к нему. — Феррунес, ты стал более способным, — улыбнулся старик. — Ты достойный сын своего отца.

— Спасибо, — кивнул Менсис. Он всё никак не мог привыкнуть к своему настоящему имени.

— Сегодня можешь уже отдохнуть. Завтра продолжим твои тренировки, — мастер-ведьмак скрылся в тёмном проёме двери.

Ведьмаки разошлись по своим делам, и Менсис направился в трапезную, чтобы восстановить силы после утомительного боя. За столами сидело несколько его знакомых, коротко поприветствовавших его. Кто-то даже похвалил его за старания. Мужчина улыбнулся, сел за стол, и ему пододвинули кружку с пряной настойкой и тарелку с различными закусками. За едой они обсуждали последние новости, смеялись над понятными только им шутками, и Менсис переставал чувствовать себя здесь чужим.

Неожиданно сюда влетел взлохмаченный и радостный Виурс.

— Мужики! У меня сын родился! — запыхавшийся, он плюхнулся на скамью за стол, и тут же его начали поздравлять. — Осенью заберу к себе. Воспитаю ведьмаком.

— Везёт же, — хмыкнул Герренс, отпивая из кружки. После ухода Вики он стал чувствовать себя хуже. Эта чёртова метка у неё на руке всё не давала ведьмаку покоя. Он даже начал изучать, а есть ли что-то, что способно было свести метку, сделать её бесполезной? Увы, книги не давали чётких ответов, а изучать литературу Дарроса он не мог как минимум из-за незнания тамошнего языка.

Виктория была той ещё девкой, за которой хотелось кинуться в самое пекло, потерять голову и встать под град стрелы, лишь бы она удостоила его своего внимания. Но кто-то ей приглянулся больше, чем беловолосый ведьмак. И от того воспоминания об их единственном поцелуе отдавали горечью и терзали его сердце.

Другой бы на его месте сказал, что и чёрт с ней. Много других девок хороших, но Герренс забыть её не мог. Что-то в ней было необычное, манящее. Опасное.

Кархай заполнялась Тьмой.

За эти месяцы изначальная, истинная, магия её Сердца почти угасла. Те крохи, что удалось ещё сберечь, таились не в самом Сердце, а были сокрыты в одном из множества камней.

Когда кровавый зверь придёт — Кархай воспользуется убережённой силой. Но пока могла лишь стонать от боли и дальше, наблюдая, как её дети всё больше погружаются во Тьму.

Вокруг Каменного Сердца теперь сидели маги Дикой Охоты. Их извращённая Тьмой сущность поддерживала всё тёмное, что Орест принёс в крепость. И если бы Кархай не сберегла свою магию, то вскоре умерла бы, став пристанищем этих… демонов.

Ей было больно видеть происходившее в этих стенах. Дикая Охота всё больше распоясывалась, упивалась своей властью, чего не было в те давние времена.

Ведьмаки почитали свою родную крепость, как мать. Хранители Сердца денно и нощно оберегали то от вмешательства иных сил. Другие — старались поддерживать свой дом в изначальном состоянии. Латали, если потребуется, берегли, украшали…

Вспоминая, как ребятня носилась по этим коридорам, ныне обагрённым кровью невинных, Кархай горестно вздыхала. Вспоминая, как ведьма́ки танцевали во дворе по праздникам, звонко смеялись и прыгали через костры, она тихо стонала от боли. Вспоминая, как ведьмаки тренировались до крови, до полусмерти, чтобы защищать родные стены, Кархай рыдала.

Свинульф вальяжно вошёл в ранее пустовавшую комнату, где теперь обжился. Восстановил полки и столы, скинул в дальний угол шкуры, создав подобие лежанки для себя. И если изначально комната ещё не вызывала ужаса, то теперь, когда на полках лежали отрезанные головы — здесь не только ужасно пахло для смертного, но и весь вид преобразился до неузнаваемости.

Остекленевшие глаза устремили свои взгляды на лежанку в углу. Обезображенные лица было не узнать.

Свинульф, довольно улыбаясь, поставил на полку новую голову пленницы, которую притащил сегодня. Поправив её, чтобы и её глаза смотрели в нужную сторону, всадник Дикой Охоты отошёл на пару шагов назад, любуясь этим жутким произведением искусства.

Возможно, среди этих трофеев не хватало ещё пары голов. В том числе головы бывшего Генерала Хаоса.

Райдо перехватил топор поудобнее и снова замахнулся.

Рубка дров помогала отвлечься. Непрекращающаяся череда кошмаров преследовала его до сих пор, а уж после того случая у алтаря мужчина начал панически бояться темноты. Выматывая себя тяжёлой физической работой, он надеялся довести себя до изнеможения, чтобы сваливаться в кровать без сновидений. Лучше бесконечная чёрная пустота, чем его двойник.

— Ой, а ты уже проснулся? — мужчина замер и обернулся, услышав голос Валки. Девушка вышла из длинного дома, держа в руках крынку с тёплым молоком.

После того, как Валькаса признали вожаком, его семья перебралась в длинный дом. У Сверра осталась вдова, которая, в прочем, быстро нашла себе сожителя — одинокого кузнеца в их деревне. Так что длинный дом перешёл семье нового вожака.

Их престарелая мать не горела желанием покидать дом, в который её привели ещё совсем девчонкой — едва ли начавшей крепнуть от физической работы. Но младшие дети, Валькас и Валка, не желали оставлять её в одиночестве, поэтому женщина теперь занималась днями напролёт шитьём и вязанием, стремясь себя занять работой от мыслей. Старшие дети давно покинули их деревню, разве что старшая дочь осталась.

Она вдовствовала уже пять лет, и от брака у неё остался семилетний сын. Райдо, в прочем, почувствовал в том мальчишке кровь погибшего Сверра. Валькас сам как-то проболтался, что Рота не была верна своему мужу. Да и странно было, что того задрал какой-то зверь на охоте. Но обвинять старшую сестру без доказательств волколак не мог, а потому лишь искал хоть какую-то зацепку, чтобы пристыдить её.

Пока Валькас занимался управлением деревней, помощью местным и прочими обязанностями вожака, Валка старалась помочь ему с гостями. Именно она готовила для Четверых и помогала им с бытом. Рота же… Рота не особо была рада новому статусу младшего брата, а в особенности — его знакомствам.

Райдо так пошёл однажды в баню — так эта баба учудила же. К нему зашла в чём мать родила, думала соблазнить. Вампир лишь вышел в предбанник, оделся и ушёл, оставляя её ни с чем.

К Хагалазу она тоже лезла, но Повелитель Душ в последнее время был слишком занят исследованиями, что его хватало лишь на вежливые улыбки и парочку комплиментов в её сторону.

С чего так яростно она пыталась их соблазнить — мужчины не могли догадаться.

Райдо воткнул топор в колоду и подошёл к Валке. Девушка передала ему крынку, и мужчина сделал несколько глотков.

— Спасибо, — улыбнулся он. — Я думал закончить к полудню с дровами.

— И даже не поел, — нахмурилась она, принимая сосуд обратно. — Я оленью отбивную сделала. Поешь хоть?

— Ну, раз настаиваешь.

Они вернулись в длинный дом, где было тепло и вкусно пахло жареным мясом. На столе стояла нетронутая порция, предназначавшаяся для вампира. Валка оставила крынку и пошла к спальням, чтобы проверить свою мать и гостей.

Мужчина принялся за еду, отмечая про себя тот факт, что младшая сестра Валькаса была с ним весьма… ласкова. То пить вынесет, то накормит от пуза, то помощь какую предложит. При этом смущалась всегда от его благодарностей и улыбок. А стоило им соприкоснуться руками — так чуть не убегала.

«Не могу я так», — помотал Райдо головой. Молодая ещё была Валка, слишком молодая для него. Двадцать две зимы ей как, но жизни она ещё не познала. Да и на что ей такой как он? Мало ли мужиков в округе хороших?

— Смотрю я на тебя и думаю, — вампир поднял голову, услышав голос Вики. Девушка вернулась к удивлению рано и сегодня не выглядела такой измотанной. — Как долго ты ещё будешь строить из себя неприступную крепость?

— Ты о чём? — удивился он.

— А то я не вижу, какими вы взглядами друг на друга смотрите, — хмыкнула Виктория и села рядом с ним на скамью. — Любит она тебя, Райдо. А ты — дурак, не видишь.

— Я для неё старый. — Он снова уткнулся в тарелку, но спутница уходить не пожелала.

— Вот тоже скажешь. В Дарросе знаешь кого стариками называют? Тех, кто уже встать не может сам и под себя ходит. А до тех пор — ты молод и полон сил.

— С чего ты вдруг прицепилась так?

— С того, что ты хмурый в последнее время. Думала, хоть кто-то тебя расшевелит. Видимо, не судьба, — Вика встала из-за стола и махнула рукой. — Буду у себя, если понадоблюсь. Хагалаз там что-то ещё нашёл?

— Пытается найти координаты третьей ведьмачьей крепости.

— И как успехи?

— Ведьмачьи чары не дадут нам пройти там. Поэтому он ищет обходной путь.

Виктория кивнула и молча ушла, оставляя Райдо одного. Он обессиленно выдохнул сквозь зубы. Тварь внутри него не давала ему покоя. Он боялся лишний раз говорить с окружающими — неизвестно, насколько та стала сильнее.

Жизнь продолжала течь своим чередом. Вскорости первое дыхание весны стало явственно ощущаться в воздухе, а Четверо даже не могли и подумать, что вот уже почти два месяца они жили в этих краях.

Как там Менсис — они не знали. Писем от него не было. Элера периодически писала им, присылая новые подсказки, и Хагалаз сделал весьма много записей в попытках узнать как можно скорее о других артефактах.

Райдо так и не решился признаться Валке, что та ему симпатична была. Девушка сама боялась сделать первый шаг, и их разговоры вдвоём выглядели со стороны комично.

В прочем, Рота сделала ещё несколько попыток соблазнить Райдо, и когда вампиру уже надоело, он спросил её в лицо, что той было нужно.

— Ты мужик явно хороший, крепкий, работящий, — закинув чёрную косу за спину и гордо вздёрнув голову, произнесла та. — А я вдовствую уже сколько. Сына тяжело воспитывать одной, знаешь ли.

— А мне не нужна жена, — ответил мужчина. — Мне сейчас не до семьи, — Рота недовольно поджала губы.

— Уходи тогда. Оставь их. Валькас из-за тебя уже много плохого думает про меня.

— Ты поди про то, что нагуляла сына? — прищурился Райдо, и женщина быстро замотала головой, но в воздухе стал ощутим её страх быть раскрытой. — Местных ты может и обманешь, но меня — нет. Сверра это сын. А вдова ты у другого.

— Проваливай, упырь, — оскалилась Рота. — Без тебя хорошо было.

— Брат твой сам всё знает. Оставь лучше ты его, пусть разбирается со всем сам.

Рота после этого оставила свои попытки соблазнить его. Райдо начал догадываться, что женщина ненавидела своих младших брата и сестру, потому и пыталась испортить им жизнь. А то, что брат её приютил — она считала не жестом широкой души, а его долгом. В прочем, Валькас потом ей сам всё в лицо сказал, и с первыми заезжими драккарами Рота покинула это поселение, проклиная Райдо.

Жизнь стала… спокойнее. С теми же драккарами в поселение пришёл неизвестный волколак, внешностью очень походивший на Валькаса, и как оказалось в последствии, он был его старшим братом, покинувшим родные края в поисках места, где мог заработать пролитой в боях кровью. Льётольв был тепло принят здесь. Он удивился новому статусу младшего брата, но был искренне рад тому, что в поселении им уже ничто не угрожало.

Четверо были представлены ему как друзья нового вожака.

— Друзья моей семьи — мои друзья, — клыкасто улыбнулся наёмник, пожимая им руки. — Я слышал некоторые вести о Четверых. Не расскажете подробнее?

Виктория ответила что-то смутное, дабы не пугать остальных пришествием демонов и Дикой Охоты. Льётольв внимательно их слушал, изредка уточняя некоторые детали. Горестно вздохнул, что тоже хочет с ними в путь, но планировал отдохнуть в родных краях и повидаться с матерью и младшими.

О демонах здесь и не слышали, как оказалось, поэтому простого туманного «чудовища» хватило для определения того, с кем сражались Четверо. Местные их за подобное начали уважать, что отозвалось странной тоской в груди.

Возможно, та часть воспоминаний предыдущих воплощений, что ещё спала где-то на задворках сознания, была похожа на то, что происходило сейчас? В конце-концов, Элера однажды обмолвилась, что Четверым раньше не было нужды собирать по осколкам свою славу. Значит, когда-то у них были верные союзники. Но когда Последним Четверым удастся восстановить ту славу — никто сказать не мог.

Жизнь текла спокойно и размеренно. Хагалаз продолжал свои поиски, Виктория уже реже пропадала из деревни, а Райдо всё не мог сказать Валке, что всё-таки она симпатична ему. Боялся. Впервые в жизни боялся словно мальчишка какого-то пустяка. Да и стыдно как-то было. Девка она молодая, а он?

Жизнь в поселении налаживалась. Валькас серьёзно занялся новой должностью. Первым делом, конечно же, молодой волколак постарался обезопасить себя и свою семью от недругов: тех, кто ещё был верен погибшему Сверру. Поэтому новый вожак окружил себя исключительно теми, кто не проявлял ненависти к нему до этого.

Поселение крепчало. Под руководством Валькаса и с его помощью другие крепкие мужики отстроили и починили старые постройки и дома. В деревню также завезли и волкодавов — несомненно важную часть культуры волколаков. Огромные крепкие псы не только помогали своим хозяевам на охоте, охраняли их дома и имущество, но и участвовали вместе с ними в войнах, оберегали детей и также были обучены завалить волколака в его волчьем обличье.

Любой из местных боялся, что может сойти с ума. Этого никто не мог избежать, и иногда кто-то да обращался в волка безвозвратно, теряя себя в сущности зверя. Волкодавы были достойными противниками, выученными так, что без особых проблем могли победить, отогнать и обезвредить волколака.

Сейчас эти псы только охраняли деревню, их брали с собой на охоту, а в остальном — волкодавы покорно несли свою службу.

Пятеро таких жили в само́м длинном доме, оберегая покой семьи нового вожака. К Четверым они пообвыкли быстро, и даже порой ластились и выпрашивали лакомство.

Четверо всё ещё оставались желанными гостями в этих краях. Поэтому могли спокойно продолжать свои поиски, надеясь, что за это время Врат не откроется слишком много.

Вика не говорила своим товарищам, но покидала она деревню именно за тем, чтобы в медитации попытаться почувствовать присутствие демонов. Она не желала открывать все свои тайны спутникам, пусть они и стали достаточно близки. Но каждый всё ещё скрывал свои скелеты в шкафу.

В один вечер Хагалаза от его исследований отвлёк шум внизу. Повелитель Душ отложил исписанные листы в сторону и направился проверить, что же там происходило. Ворон, посыльный Элеры, заинтересовано склонил голову набок и каркнул, когда дверь за мужчиной закрылась.

Внизу, в главной комнате длинного дома, столы ломились от яств и выпивки. Мужики что-то обсуждали и среди малознакомых лиц Хагалаз разглядел Льётольва, стоявшего чуть поодаль от остальных и неспешно потягивавшего из кружки медовуху.

— Сегодня какой-то праздник? — поинтересовался Повелитель Душ, подойдя к волколаку. Тот перевёл взгляд на мужчину и кивнул:

— Ночь Равноденствия. Да и к тому же с благим знамением: Тойсы на небе нет. Год обещает быть хорошим.

— Довольно интересно, — кивнул Хагалаз, тоже взяв со стола кружку с выпивкой. — А ты других не видел?

— Ну, Райдо с Валькасом на улицу вышли, — пожал плечами Льётольв. — Больше никого не заметил.

В это же время на улице вовсю шёл праздник. Ярко пылал костёр, вокруг которого плясала молодёжь и пела песни. Райдо стоял на крыльце длинного дома, наблюдая за происходящим с улыбкой на губах. Даже забывалось о том, что они должны искать демонов… Было так… спокойно.

Особо ярко вспыхнул костёр, взметая высоко в небо снопы искр, и в это мгновение танцевавшая перед костром Валка выглядела словно некая богиня. Взметнулась в воздух белая коса, на пухлых губах играла безмятежная улыбка, в глазах — задор, а подол платья закружился от её движений.

Райдо сам не понял, как залюбовался ей, игрой света на её коже и одежде, подсвеченными выпавшими из косы прядями. Мужчина и не заметил, как к нему подбежал Валькас, которому уже ударило в голову спиртное, и схватил его за руку. Только тогда вампир обратил внимание на нового друга.

— Пошли, — потянул его к танцевавшим молодой вожак.

— Зачем? — удивился мужчина, встав, как вкопанный. Волколак фыркнул и посмотрел на него исподлобья:

— Веселиться. А то мне твоя рожа хмурая глаза мозолит.

Райдо аж поперхнулся, но поддался вожаку и пошёл следом. Увидев его, Валка смущённо покраснела, но этот румянец также можно было принять за то, что танец разгорячил ей кровь, да и у костра было безумно жарко. Понятно, почему никто из присутствующих не носил верхней одежды.

Поначалу вампир старался никому не мешать, но постепенно втянулся в танец. Или выпитая медовуха начала действовать, или ему просто захотелось забыться в этом веселье, чтобы не помнить ни о чём плохом. Он сам не заметил, как ноги потянули его в пляс, а голос легко подхватил слова до этого незнакомой песни.

Танец был быстрым, энергичным — удивительно, как быстро Райдо выучил движения, уже не теряясь в них. Танцевавшие то подходили близко к костру, кружась перед ним, словно дразня пламя, то отходили, бодро переставляя ноги и подпрыгивая. В какой-то момент все отошли достаточно далеко от костра, и тут одна из девушек взяла за руку стоявшего рядом юношу и оба побежали к костру, перепрыгнув через него. Языки пламени опасно лизнули их одежды, но не подпалили той.

Райдо был очарован этим, застыв в изумлении. Ещё одна парочка так легко перепрыгнула костёр, когда он почувствовал в своей ладони чужую ладошку и неосознанно сжал ту. Лишь переведя взгляд, он увидел, что это была Валка, и сейчас она смотрела на него, словно ожидала ответа на немой вопрос. Прыгнет ли он с ней.

Первым порывом мужчины было отпустить её руку и отойти. Боялся ли он огня или чего-то непонятного ему — вампир сам не знал. Он сглотнул, приоткрыв губы, но кивнул, соглашаясь с девушкой. До этого поджатые губы растянулись в тёплой улыбке.

Они сделали пару шагов назад, Райдо крепче перехватил руку Валки, и тогда оба побежали к костру. Первобытный страх внезапно отступил, когда они оказались близко к костру, и прыжок дался легко. Языки пламени лизнули жаром вампира, но в тот момент он не был в опасности.

Жар опалил кожу, и словно обратился жидким огнём, который потёк вдоль позвоночника. Ослепляющая боль заставила Райдо зажмуриться, крепче стиснуть ладошку в его руке, и мужчина сам не понял, что кубарем покатился по снегу вместе с Валкой.

В ушах громко раздавалось эхо сотен наковален. Перед глазами снова появился огонь, но на этот раз — иной. Его пламя было опасно, но в нём закалялась та сталь, что была создана самой Тьмой.

Он вспомнил себя, вступавшего в звание Тринадцатого Генерала Хаоса. Вспомнил, как стоял в кузне во Тьме, где было невыносимо жарко, и шестирукие кузнецы прямо при нём ковали новые доспехи. Звонко били их молоты, искры летели во все стороны, трещал огонь.

Тяжело дыша, Райдо пришёл в себя от того, что в его грудь упёрлась чья-то рука. Только теперь он смог открыть глаза и увидел в полутьме, что он лежал с Валкой в сугробе. Девушка упёрлось свободной рукой ему в грудь, а, увидев, что мужчина пришёл в себя, прошептала:

— Слезь с меня… ты тяжёлый.

— Прости, — выдохнул вампир, сев, и только тогда отпустил её руку, виновато опустив глаза. Волколак отдышалась и принялась вставать. К ним подбежал обеспокоенный Валькас, но, увидев, что всё в порядке, улыбнулся:

— Я сначала подумал, вас всё-таки подпалило…

— Обошлось всё, — Райдо тоже поднялся на ноги, отряхиваясь от снега.

— Пойдём тогда в дом, — махнул рукой волколак в сторону длинного дома. — Вас-то отогреть как надо…

Вампир молча кивнул и пошёл за ним следом. Переодевшись в сухую одежду, мужчина решил не выходить из своей комнаты. Слишком яркими были воспоминания, что сложно забыть и не думать о них…

Медленно кружил снег, заметая следы. Вика, сидя на корточках, подобранной веткой вырисовывала понятные только ей знаки. Руны Тьмы.

Она самостоятельно выучила этот язык, свойственный демонам. Как Призыватель, она могла с ними общаться, но понимание этого языка не только облегчало общение, но и позволяло легче подчинить себе призванного демона.

Иному Призывателю пожелают сдохнуть самой мучительной смертью и не захотят подчиняться, пока тот не применит заклятия боли. Вика гораздо легче находила общий язык с этими тварями. И даже обзавелась парой полезных знакомств.

Закончив вырисовывать круг, девушка выпрямилась во весь рост, откинув от себя палку в сторону, а после резко подалась вперёд, вытянув руки, словно хотела толкнуть какой-то невидимый предмет.

Знаки тут же засветились оранжевым свечением, закрепляясь на время. После этого Виктория развела руки в стороны, обратив ладони от себя, прикрыла глаза и медленно начала оборачиваться вокруг своей оси.

Медитации не прошли даром. Её магическое зрение явственно улучшилось, позволяя заглянуть дальше, чем она могла раньше.

Вокруг неё стелилась темнота. Круг рун был единственным источником света, и если Вика увидит ещё один подобный источник — значит, поблизости возникнут Врата.

Но ничего подобного ей не открывалось. Девушка попыталась заглянуть дальше, но стелившийся за широким кругом туман стал плотнее, а голову пронзила ужасная боль. Виктория открыла глаза, тяжело дыша.

Всё-таки, отсутствие Тойсы на небе гарантировало лишь мнимую безопасность от нечисти и сильно ограничивало любое тёмное колдовство. Поэтому день был выбран весьма неудачно.

Вика магией скрыла руны, потушив их свечение, и отправилась назад в поселение.

В это же время Тойса неожиданно показала на небе свой кровавый лик…