Четверо: Дикая Охота

Глава пятнадцатая

Бальтазар нёсся по лесу не уставая. Вика крепко сжимала поводья и смотрела вперёд, не отводя взгляда от неведомой дороги. Конь бежал сам, просто как можно дальше от опасности.

Хагалаз прислонился лбом к плечу Виктории, девушка почти физически ощущала его боль. Что вообще произошло? Как такое возможно?! Нужно промыть его рану и перевязать.

Вечные снега остались позади. Чувствуя настрой своей владелицы, демонический конь применил свою магию, чтобы переместиться подальше от скрытой крепости, туда, где Дикая Охота нескоро их настигнет. Вокруг зеленел лес, тихо шелестел листьями и травой ветер, неподалёку шумела речка и пели птицы. Спокойная и мирная обстановка.

Бальтазар остановился, тихо фыркнув и тряхнув гривой. Виктория осторожно слезла с его спины и развернулась к нему лицом. Нужно было спустить Хагалаза на землю.

— Возьмись за седло и перекинь ноги влево, — громко произнесла девушка. Повелитель Душ вцепился в седло и нерешительно перебросил вторую ногу на левую сторону. — Аккуратно, слезай.

Мужчина крепче впился пальцами в единственную свою опору и почти что сполз по боку коня, пока его ноги не упёрлись в землю с резким твёрдым звуком. Вика подошла к нему и развернула к себе лицом, ужаснувшись.

Почти всё лицо Хагалаза было заляпано кровью. Она успела подсохнуть и образовать местами корки и сгустки. Такую рану Виктория не сможет залечить самостоятельно. Ей потребуется помощь.

Девушка подвела мужчину к речке, усадила на землю и сняла с себя епанчу. Для любого Клинка эта деталь одежды в первую очередь была расходным материалом. Её рвали, чтобы перевязать раны, смастерить верёвку, факел или разжечь костёр. Вика безжалостно оторвала от неё пару кусков материи, вымочила их в воде и принялась стирать кровь с лица Повелителя Душ. Ей пришлось повозиться с этим, но вскоре уже было видно саму рану.

Веки мужчины были закрыты, но когда девушка попыталась приподнять их, то он дёрнулся, шипя от боли. Виктория решила не трогать пока рану, умыла его лицо водой и чистой полоской ткани, оторванной от испорченной одежды, перевязала его глаза.

— Так грязь не попадёт в рану, — неосознанно произнесла она вслух.

Нужно было найти ночлег и помощь. Вика поднялась на ноги, оставив Хагалаза сидеть на земле, и огляделась по сторонам.

Шутка ли судьбы, но за речкой она увидела крепкую избу, терявшуюся среди деревьев. Речка была неглубокой и перейти её вброд не составит труда. Виктория свистнула Бальтазара, помогла своему товарищу забраться в седло, сама забралась следом, и конь послушно двинулся к обнаруженной постройке.

Когда путники приблизились достаточно близко, изба внезапно ожила. Вика даже отшатнулась назад, чуть не выпав из седла. Небольшой домишко сам поднялся над землёй, и снизу у него были две огромные ноги, напоминавшие куриные.

— Что за…? — выдохнула девушка.

— Что там? — удивился Хагалаз, морщась от боли.

— Изба себе ноги отрастила, — еле проговорила Виктория, пытаясь понять, удивлена ли она или ей хочется засмеяться.

— Долго ли путь держали сюда, голубчики? — послышался старушечий голос сбоку. Оба путника повернули голову к источнику звука, хотя Повелитель Душ сделал это по привычке — он ещё не скоро привыкнет к своей слепоте.

Неподалёку стояла сухая сгорбившаяся старуха, седые волосы выбивались из-под повязанного на голове платка, одежда на ней была крепкой, со множеством карманов — как у травниц. А в руках она держала объёмную корзину со множеством трав и цветов.

Увидев повязку на лице мужчины, она охнула:

— Где же вы так… Давайте-ка в дом.

В печи разгорался огонь, согревая причудливую избу. Кроме того, что она обладала ногами и могла спокойно перемещаться по собственному желанию (или желанию своей хозяйки), так ещё и внутри она была раза в два, а то и в три больше, чем снаружи.

Хагалаза усадили на лавку, сняли с глаз повязку, и незнакомка склонилась над ним, осматривая рану. Когда она попыталась оттянуть его веки, Повелитель Душ снова зашипел от боли.

— Неси сюда бутыль с болиголовом, — произнесла старуха. Вика замешкалась, не понимая, что вообще от неё хотят. — Высокая такая, тёмная. За печкой на полке.

Девушка кивнула и направилась туда. К её счастью, подходящих под описание бутылей было всего две. От обеих пахло одинаково, и Виктория взяла одну из них, вернувшись назад. Старуха взяла бутыль, плеснула из неё в подвернувшуюся под руку кружку и дала выпить мужчине мутную жидкость, пахнувшую завалявшимся сеном. Он чуть не выплюнул противную жижу, но ему зажали рот, и тогда Повелитель Душ, морщась, всё проглотил.

— Сейчас подействует, и смогу осмотреть рану, — произнесла незнакомка, направившись к полкам, где стояло множество склянок.

— Простите, но как я могу к вам обращаться? — всё-таки спросила Вика. Ей было не по себе, что она не знала имени их спасительницы.

— Ну, — прокряхтела та, — Яга я для местных. А кто травницей зовёт, кто чародейкой, — Яга взяла с полки одну из бутылей, небольших размеров с прозрачной жидкостью. — Да ты приляг, голубчик. От этой настойки и уснуть можно, легче станет, — обратилась она к Хагалазу. Мужчина нерешительно опустился на лавку, выпрямляясь во весь рост. — Поди сюда, деточка, — поманила она рукой Вику.

Девушка нерешительно подошла к ней. Яга, кряхтя, опустилась на близстоящую лавку и кивком пригласила сесть и её. Виктория села рядом. Старуха недолго помолчала, отряхивая подолы своего одеяния, а потом заговорила тихим голосом, хотя Хагалаз уже уснул:

— Не ожидала я увидеть ещё одного Проводника, — покачала Яга головой.

— Проводника? — удивилась Вика, слишком громко, что на неё шикнули.

— Тише ты. Пусть спит пока, — нахмурилась старуха, но тут же морщины на её лице разгладились, оставляя лишь «лапки» у глаз и глубокие морщины у щёк. — Проводник ты, деточка. Как и я. Мёртвых умеешь провожать, живых — встречать. Осколок того мира у тебя, — она указала пальцем на её лицо, — спрятан внутри. С ним ты и видишь мир мёртвых, и способности Проводника у тебя проявились.

— Я не некромант, — покачала головой Виктория.

— Тьфу! Никто из некромантов и не считается Проводником, коли мир мёртвых не может увидеть. Батюшка наш, Хаагалаз, вот он первый тот мир увидел благодаря матушке нашей. И нас научил. Двенадцать Проводников всегда было, в разных местах позабытых. Но тринадцать нас теперь стало.

— Я не понимаю…

— Поймёшь, деточка. Всё ты поймёшь со временем. А сейчас, помоги-ка мне с твоим товарищем. Посмотрим, как ему помочь можно, — Яга, снова кряхтя, встала.

На какие-то мгновения подолы её одежд задрались достаточно, чтобы Виктория разглядела, что одна её нога была полностью костяной, а вторая — самой обычной, босой, и немного покрытой грязью. Видимо, травница ходила босиком.

Девушка встала с лавки и принялась выполнять указания старухи. Приносила нужные склянки и травы, промывала рану Хагалаза. Яга наконец смогла сказать, что же случилось. Рана была вызвана проклятьем, и излечить это — непосильная задача для Проводницы.

— Боли он сейчас чувствовать пока не будет. Со временем она совсем исчезнет, как проклятие успокоится. Но исцелить его невозможно, пока цела сущность заклятия, — вытирая руки, проговорила старуха. — Давай, перенесём его на кровать, пусть поспит. Во сне всякая хворь легче переносится. Как горячка пройдёт — сможете дальше идти.

Вика лишь кивнула и помогла перенести мужчину в гостевую комнату. Здесь стояла широкая кровать, сундук и небольшой стол. Девушка раздела товарища, оставив на нём лишь исподнее и укрыла одеялом. Одежду же нужно было постирать — на ней была грязь и кровь.

Яга и ей сказала переодеться в чистое и выдала простую рубаху и штаны, идеально севшие на Викторию. Грязное бельё она сама вызвалась постирать и до сумерек провозилась на улице у корыта.

Развесив одежду сушиться, Вика вернулась в избу. Та больше не предпринимала попыток встать и удрать от неё, а вполне спокойно стояла на месте, поджав под себя куриные ноги.

Внутри пахло свежей выпечкой. Девушка увидела на столе несколько больших пирогов, от которых заманчиво пахло картошкой, капустой и мясом. Только после этого она заметила крутившуюся у печи рыжеволосую девушку, одетую в так же, как и Яга, разве что её одеяние было более открытое: руки были обнажены, а подолы скрывали её босые ноги лишь до колен.

— Ой, ты уже вернулась, — улыбнулась незнакомка, увидев Викторию. — Я Илва, помощница Яги. Садись за стол, ужин уже готов.

Илва достала деревянной лопатой из печи ещё один пирог, от которого пахло ягодами, и поставила его на стол рядом с остальными. Вика нерешительно села за стол, и тогда новая знакомая поставила перед ней кружку и налила в неё козьего молока, а после споро разрезала пироги.

— Вот, кушай, — улыбнулась юная травница. — Тут пирог с мясом, а тут с картошкой, и капустный. Вот этот ягодный, мой собственный рецепт. Только осторожнее, он очень горячий! Тебе настойку душицы, может? Поможет расслабиться после пережитого.

— Нет, спасибо, — покачала головой девушка и взяла один из отрезанный кусков. Слой теста был весьма тонким, начинки в каждом из пирогов было много. Виктории попался мясной, и она осторожно откусила от него. Желудок, давно не получавший пищи, заныл от проснувшегося чувства голода.

— Я тогда тебе постелю пока, — улыбнулась Илва и убежала из её поля зрения.

Вика смогла попробовать каждый из пирогов, прежде чем насытилась. После кружки молока ощущение сонливости лишь усилилось, но к тому времени юная травница сообщила, что комната готова, и девушка ушла туда.

Это была такая же гостевая комната, как и доставшаяся Хагалазу. Виктория скинула одежду на крышку сундука и легла под одеяло, почти сразу провалившись в сон.

Спала она недолго. Ночью ей стало тревожно, и девушка, одевшись, осторожно выглянула из комнаты. Никого в полутёмной основной комнате не было. Прислушавшись к ночным звукам, Виктория услышала тихий храп со стороны печи — там и спала Яга. Илва же спала, возможно, в подобной гостевой комнате.

Девушка скользнула к другой двери, за которой была комната Хагалаза. Мужчина спал, и Вика осторожно села на его кровати, разглядывая спокойное лицо товарища. Проводница перевязала ему глаза, чтобы обезопасить рану от заражения. Виктория просидела на его кровати недолго, и только собралась уходить, как Повелитель Душ прервал нависшую тишину охрипшим голосом:

— Прости, что это случилось.

— Ты не виноват, — воспротивилась она.

— Нет. Я, дурак, думал, что успею наложить все виды антимагии, но не успел.

— Что? — удивилась Вика. Хагалаз усмехнулся уголком губ.

— Я же помню слова той ворожеи… Джейд, верно? Она сказала мне, что я заберу на себя проклятие с родного по крови человека. Но я не думал, что это будет кто-то мне близкий… Кто-то из семьи. Начал накладывать на себя защитные чары, но не успел защитить глаза. Вот и получил.

Виктория опустила взгляд на свои руки, сложенные на коленях. Она смутно помнила, что проклятие было направлено на неё. Получается, они с Хагалазом родственники?!

— Ле Дио, — уже менее хриплым голосом вдруг произнёс мужчина. Девушка вздрогнула. Она не желала слышать эту фамилию. — Ты же ле Дио, верно? Маркиза, про которую ещё говорили, будто она где-то учится далеко.

— Откуда ты это знаешь? — помертвевшими губами прошептала Виктория.

— Я видел герцогиню ле Дио. Вы с ней очень похожи. И твой портрет в гостиной. Тебе на нём лет пять, не больше.

— Давно ты это понял?

— Не очень давно, — покачал он головой. — Всё думал, что маркиза вряд ли будет сквернословить, драться как наёмница и… Ну, я представлял тебя иной. Именно как наследницу ле Дио.

— Когда ты был там? В поместье?

— Мне было десять, — задумался Хагалаз, ненадолго замолчав. — Да, десять. Мы с отцом приехали туда по какому-то важному делу.

— Так ты тоже, получается, маркиз? Или уже герцог?

— Виконт. В Хатуре самым высоким титулом является титул графа. Я был лишь наследником.

— И что же произошло?

— Мой брат меня убил. По-крайней мере, так он думает. Все наверняка считают меня погибшим во время несчастного случая.

— Два наследника знатных родов… Одного хотели убить, вторая сбежала от своей судьбы, — вздохнула Виктория. Хагалаз не ответил — он снова провалился в спасительный для него сейчас сон. Девушка не решилась уходить, а опустилась рядом и разглядывала его лицо. Она не ожидала, что встретит далёкого родственника. У её рода был лишь один родственный род некромантов — Дио. Получается, что Хагалаз был из него. А ведь когда-то давно их род был один… пока не раскололся из-за распрей, про которые Вика однажды прочитала в книгах.

В полутьме неожиданно что-то ярко вспыхнуло, девушка привстала на локте и увидела незнакомку, которую встретила у дерева висельников.

Но сейчас она поняла, кем же была она.

И когда эта незнакомка в белоснежных одеяниях подошла к кровати, протянув руку к Хагалазу, то Виктория смело закрыла его своим телом.

— Не трогай его. Он ещё должен жить, — словно дитя, не желавшее отдавать любимую игрушку, проговорила девушка. Смерть опустила руку и печально улыбнулась:

— Его время ещё не настало, дитя. Я лишь хочу усмирить его боль, — проговорила она чарующим голосом. Вика подняла голову, разглядывая Смерть. Почему-то ей казалось, что она должна обязательно быть уродливой старухой, а не прекрасной девушкой, и носить должна чёрные одежды, а не белые.

Лисица нехотя отстранилась от Волка, давая Смерти прикоснуться к нему. Хагалаз остался жив — лишь его боль, вновь начавшая крепнуть, ослабла.

— Я хотела поговорить с тобой, дитя, — проговорила белоснежная дева. — Идём, мне нужно многое тебе рассказать.

Виктория пошла за ней, и они вышли на улицу. Вот только снаружи вместо привычного леса, сменявшегося чистыми лугами, стелилось одно сплошное поле, покрытое белоснежными цветами, излучавшими слабое свечение в ночном сумраке. Девушка принялись вертеть головой, осматриваясь, и не узнавая это место.

— Это мир мёртвых, дитя, — ответила на немой вопрос Смерть, идя впереди.

— Что?

— Не бойся. Ты можешь быть здесь, как Проводник, — улыбнулась дева, обернувшись к ней через плечо. — Я хотела тебе рассказать кое-что. Да, ты стала Проводником против воли мироздания. Осколок артефакта внутри твоего глаза — именно он дал тебе эту силу. И кроме неё, он даровал тебе ещё кое-что… Возможность, которой не было ни у кого до сих пор.

— Мне хватило Пророчества про Четверых, — фыркнула Виктория. — Я не собираюсь пользоваться этими силами.

— Но вам нужно упокоить Дикую Охоту.

— Ты хотела сказать «убить»?

— Они уже мертвы, дитя. Их искалеченные души жаждут покоя. И ты можешь его даровать им.

— Как? — недоверчиво изогнула она брови.

— Жди, и Хаагалаз навестит тебя также, как и я. Он тебе всё расскажет.

Вика задумалась, опустив взгляд в землю. Она начала догадываться, что же произошло тогда, у дерева висельников.

— Я видела его отражение в серпе?

— Именно так.

— И когда он придёт?

— Этого я не могу сказать, — грустно улыбнулась Смерть. — Иди назад. Этот час скоро настанет.

И белоснежная дева вновь обратилась в белую голубку, взмыв высоко в чёрное небо, усыпанное звёздами. Она дала ответы на некоторые вопросы, но оставила ещё больше вопросов без ответов.

Виктория вернулась в избу, дверь закрылась за ней сама. Ей нужно восстановить свои силы. И решить, что же делать теперь, когда они с Хагалазом остались вдвоём. Или вернее будет сказать, что Вика осталась одна решать все проблемы?