Четверо: Дикая Охота

Глава седьмая

Другой тихо заскулил. Ожидание смерти было мучительно-долгим. Почему мертвяки не могли быстро оборвать его никчёмную жизнь? Он так долго томился в этой пещере, и сейчас, когда исполнил своё обещание, ждал лишь спасительного конца.

Резкий шум привлёк его внимание и заставил открыть глаза. Рядом с ним приземлилась на ноги Живая. Но почему? Зачем?! Она должна была продолжить путь! Без него! Он недостоин быть рядом больше, чем нужен. Он останется бесполезным. А ведь Живая могла уйти и не беспокоиться — Другой принял бы любую участь. Он просто устал долго ждать.

Вика заняла боевую стойку, выпустив скрытые клинки. Сумку и факел она закинула на выступ вверху, где должен был продолжиться их путь. Оставить Другого она не могла. Несмотря на короткое время, что он был её проводником, девушка успела понять, что существо не опасно, а из-за его слов у неё появились вопросы, требующие ответов. Она была готова принять любую правду и хотела её знать.

Мертвяки недовольно заворчали, поняв, что их трапезу прервали. Когда первый из них напал — Виктория уже была готова к этой битве.

Скрытый клинок легко отсёк его голову. В отличие от других Клинков Дарроса, Вика не хотела пользоваться привычными материалами для изготовления своей экипировки. Некогда подаренные ей два слитка редчайшего металла ушли на отливку этих клинков и кольчуги. Лёгкий словно пёрышко, но прочнее любых других металлов, ма’алхас был сложнейшим в изготовлении сплавом, требовавшим долгой подготовки и долгого процесса изготовления. Но усилия стоили потраченного времени и средств — всё созданное из ма’алхаса служило в десятки раз дольше даже при недолжном уходе. Учитывая трепетное отношения к предметам из него на его родине, такие вещи передавались из поколения в поколение на протяжении нескольких веков, после чего чинились и вновь служили своим владельцам дальше.

Так что скрытые клинки, изготовленные из этого сплава, резали почти всё как нож масло, при этом долго не нуждаясь в заточке, а также могли стерпеть любые удары.

Обезглавленный мертвяк упал к ногам девушки и та отступила вбок, готовясь к новой атаке. Теперь мертвяки побежали на неё с разных сторон, стремясь задавить числом. Вика только успевала уворачиваться, нанося удары и отводя мертвяков подальше от Другого, чтобы никто не вздумал его сожрать. В прочем, мертвяки словно ждали чего-то… или кого-то.

Когда ряды мертвяков в пещере изрядно поредели, Виктория уловила содрогания пола пещеры и всё-таки обратила внимание на незамеченный ранее проход в более глубокую часть пещеры.

Оттуда вышел огромный, трёхметровый монстр. Внешне он напоминал тролля, но при рассмотрении становилось понятно, что этого «тролля» кто-то собрал из тел мертвяков. Какой-то некромант, обладавший ужасным чувством юмора. На плоской морде этой твари было два мелких глаза, явно плохо видевших и смотревших в разные стороны. Толстые руки и ноги неуклюже упирались в пол. Тварь почесала брюхо и издала утробный рык.

Тогда посередине его лба раскрылся ярко-красный глаз, размером почти с голову самой Вики. Зрачок в глазу был подобен козьему, и он, описав круг, уставился прямиком на стоявшую в окружении мертвяков девушку. Тварь зарычала и поднялась на ноги, забив себя руками в грудь.

— Гарас дра… — выдохнула Виктория, поняв, что ввязалась не в ту драку.

«тролль» опустился на все четыре конечности и побежал в её сторону. Но его передвижение было слишком неуклюжим, он будто передвигался быстрыми мелкими прыжками, от которых стены пещеры содрогались и мелкие камни и сор осыпались вниз. Другой едва нашёл в себе силы перекатиться, чтобы не быть задавленным этой тварью, когда та резко остановилась и взмахнула одной рукой, целясь в девушку.

Вика ушла от удара перекатившись в сторону и поторопилась подняться на ноги, чтобы не дать на себя напасть мертвякам. Но один особо ушлый запрыгнул на неё, заваливая девушку на спину. Виктория смогла освободить одну руку и схватила мертвяка за сгнившее лицо, стремясь убрать его зубы подальше от своей шеи, пока другие кружили поблизости и явно ожидали добычу желаннее прежней.

Резким рывком руки Вика выпустила второй скрытый клинок, которым проткнула шею мертвяка и смогла сбросить его с себя, тут же подрываясь на ноги и уходя в сторону от пытавшихся повторить этот манёвр тварей.

В её голове была лишь одна мысль. «Как убить эту тварь?!».

Что это за тварь, кто её создатель — девушку не волновало. Нужно было просто убить её, желательно как можно быстрее, иначе сама Вика потеряет силы прежде, чем сможет одолеть «тролля».

Та тварь забила кулаками в землю, и Виктория едва устояла на ногах, когда пол под её ногами словно прыгал от каждого сильного удара.

На мгновение потеряв равновесие, девушка снова оказалась в ловушке. Сразу трое мертвяков накинулись на неё, стремясь обездвижить. Вика зарычала, пытаясь скинуть их, но не смогла справиться с неожиданным напором, и тогда рука этой гигантской твари схватила её. Только после этого мертвяки отпустили свою жертву, позволяя вожаку забрать желанную добычу.

Извиваясь в цепкой хватке, Виктория пыталась просчитать, как ей теперь выбираться из этой западни. Вот и сыграла в геройство. Но ей бы не позволила совесть спать, если бы она оставила Другого на верную смерть.

Внутри неё словно заскреблась гигантская кошка, просясь наружу. Вика уже чувствовала это прежде. Это были попытки освободиться, стать единоличным владельцем этого тела. Виктория перевела взгляд на огромный глаз твари, неотрывно бдящий за ней. Ей едва ли удастся усмирить эту сущность внутри себя, но ведь сущность была достаточно сильна и коварна. Ей удастся освободить их всех. И девушка закрыла глаза, мысленно снимая оковы с этой гигантской кошки. Пантера смотрела на неё кровавыми глазами, хищно и довольно скалясь.

Когда Вика открыла глаза вновь, те были больше похожи на глаза хищной кошки. Мышцы налились силой, и не ожидавшая такой резкой перемены тварь не попыталась сдавить свою добычу рукой, что стало ошибкой. Девушка вырвалась, резко оттолкнувшись от руки и запрыгнув на морду твари. «тролль» замотал головой, недовольно стуча кулаками в пол пещеры, и пытался скинуть с себя попутавшую роли добычу.

Виктория резко сдавила ногами его морду, а после обеими руками ударила в огромный глаз, выпуская в него скрытые клинки. Тварь взвыла от боли, и ослепшая, была способна лишь махать руками и пытаться ориентироваться на слух.

Девушка не стала отступать, и когда ноги соскользнули вниз — вонзила клинки в грудину «тролля», вспарывая его.

В воздухе запахло приторно-сладким запахом гнилой плоти. Вика отпрыгнула от твари, давая ей осесть на землю. Мертвяки попытались атаковать девушку, но та дала неожиданный отпор им, буквально перерубая каждого, кто сунулся к ней, пока «тролль» корчился на полу в предсмертной агонии. Наконец, Виктория вернулась к гигантской твари лишь затем, чтобы перерезать все три её сердца, обрывая её подпитку магией.

Другой с ужасом наблюдал за этим. Живая была… иной. Это не было похоже на неё. Некая сущность вела её, пытаясь взять окончательный контроль над телом. Девушка согнулась пополам, хватаясь руками за лицо и что-то зашептала на незнакомом ему языке. Она дрожала, резко кидалась из стороны в сторону, била себя руками в живот и гневно кричала.

Этот приступ продлился не так долго, но Другому казалось, что прошла вечность, прежде чем Живая обессиленно осела на колени, переводя дыхание. Когда её дыхание выровнялось, она встала на ноги и подошла к нему.

— Ты не ранен? — Вика присела на корточки рядом с Другим. Он помотал головой.

— Другой ушибся, — произнёс он, приподнимаясь на руках. — Но Другой всё ещё может идти.

— Это хорошие новости. Идём, — кивнула девушка и помогла ему подняться.

Теперь без проблем достигнув вершины, они забрали оставленные там вещи и двинулись дальше в путь. Остаток лабиринтов пещеры они прошли без подобных происшествий, только пару раз встретившись с бродившими там мертвяками. В прочем, у Вики ещё оставались силы, чтобы убить напавших на них тварей.

Яркий свет лил из проёма пещеры, ведущего наружу. Вика зажмурилась, когда выходила, и ей потребовалось немного времени, чтобы привыкнуть к такому яркому свету. Открыв глаза, она увидела, что дневное светило медленно приближалось к своему зениту. Это значило лишь то, что её путь длился уже как минимум сутки, если не больше.

Другой опасливо озирался по сторонам, стоя рядом.

— Другой выполнил своё обещание, — пробормотал он, садясь на корточки и складывая перед собой руки. — Другой вывел Живую. Живая даст ему вкусня-яшку?

— Держи, — она достала из мешка ещё один кусок мяса, но когда Другой уже протянул к нему руки, резко притянула мясо к себе, оставляя его в недоумении.

— Что-о?

— Ты получишь ещё больше, если ответишь на мои вопросы, — нахмурилась Вика.

— Другой ничего не знает, — помотал тот головой.

— Кто такой «живчик»?

— Дру-уг, — протянул Другой, опуская взгляд в землю. — Живчик у-умер. Давно-о.

— А я тут при чём?

— Живчик был избран. Другой ему помогал, — он принялся ковырять пальцами землю, всё не решаясь поднять взгляд на девушку. — Потом Живчик у-умер. Другой обещал помочь ему в следующей жизни-и. Другой выполнил своё обещание. Но Живая спасла его, и теперь Другой снова обя-язан.

Вика склонила голову набок. Получается, что Другой знал предыдущее воплощение Лисицы? Это ведь также означало, что он мог знать местоположение других артефактов!

— Держи, — она кинула ему кусок мяса, и Другой радостно схватил тот, разорвал ткань на нём и принялся жадно есть. — Но ты пойдёшь со мной.

— Куда-а?!

— Дальше, в крепость. Раз ты мне обязан, то ты будешь рядом со мной, пока я не найду все артефакты.

— Живая ищет блестючку? — удивился Другой. Вика неуверенно кивнула. — Живчик затопил блестючку, чтобы она никому не досталась. Другой помнит! Другой знает!

— Тебе же лучше. Сейчас отдохнём, а потом пойдём искать… блестючку, — хмыкнула девушка, поправляя лямку от мешка.

Воздух пах талым снегом, свежестью и хвоей. Мужчина, полулежавший на наспех сооружённой лежанке из еловых ветвей и накинутого поверх плаща, приоткрыл глаза. Прошло три года с тех пор, как им удалось закрыть последние в их нынешних воплощениях Врата ценой жизни Тени. Около года назад скончался от магического истощения Волк.

Медведь покинул их, отправившись странствовать по миру. Жив ли он сейчас — Лис сказать не мог.

— Ты ещё сможешь идти? — поинтересовался подошедший к мужчине рыжеволосый юноша. Мужчина медленно кивнул.

— Ты храбро сражался, Валлгус, — улыбнулся Лис. — Как настоящий ведьмак.

Валлгус смущённо кашлянул и сел рядом. Его старшего товарища тяжело ранило ещё при закрытии Врат. Он потерял ногу в пасти одной изворотливой твари, и ту заменили деревянным протезом, но подобная жизнь не устраивала Лиса. Он решил, что настало время уходить. Часть принадлежавших ему артефактов он передал своим близким, попросив спрятать те надёжно. С собой он забрал лишь меч и перчатки. Перчатки уже лежали в скрытом месте, дожидаясь, когда следующее его воплощение найдёт их. Меч же будет покоиться рядом с своим владельцем.

— Спасибо, — прохрипел Валлгус. Лис улыбнулся и потрепал его по и так взъерошенным волосам. Валлгус родился в типичной ведьмачьей семье, но не обладал магией от слова совсем. Он стал клеймом своего рода и отец выгнал его ещё мальчишкой. Тогда Лис и нашёл ражего оборванца, которого приютил и сделал своим напарником. Валлгус за долгое время их странствий научился сражаться, применять материальные руны и стал эдаким оруженосцем для своего спасителя. Таскался за ним повсюду хвостиком, носил тяжёлую поклажу и ухаживал за оружием и бронёй. Это было меньшее, чем он мог отплатить за спасение своей никчёмной в ведьмачьем представлении жизни.

— Я уже отдохнул, Валлгус. Пошли, до Валгор осталось немного, — мужчина попытался подняться, но без помощи своего товарища он сделать этого не смог бы.

К вечеру они добрались до Валгор, и крепость встретила их пустующими коридорами, обветшалыми лестницами и гробовой тишиной. Валлгус подставил своё плечо Лису и вёл его дальше в крепость, а после помогал спускаться вниз по лестнице в пещеру, где некогда жившие здесь ведьмаки тренировали свой молодняк.

Валлгус кинул их поклажу на каменный пол, продолжая придерживать своего товарища.

— Живописное место, — хмыкнул Лис, оглядываясь по сторонам. Его глаза слабо светились зелёным в этой полутьме, которую разрезал свет факела. — Вон там алтарь.

Юноша кивнул и подвёл мужчину к нему. Осмотрев поверхность алтаря, тот кивнул.

— Клади ветошь и хворост. — Произнёс он.

— Ты уверен? — Валлгус с опаской посмотрел на своего товарища, но увидел, что его лицо всё ещё оставалось беспристрастным. Он помог мужчине сесть, а после занялся приготовлениями. Когда поверхность алтаря была покрыта хворостом и ветошью, Лис заставил юношу облить это всё маслом.

Только после этого он передал меч в его руки и попросил воткнуть тот при помощи руны в камень, который накроет алтарь. Он также передал ему другие руны, которые позволили бы Валлгусу выполнить последнюю волю своего товарища.

— Сожги моё тело, когда я умру, — произнёс Лис, опускаясь на алтарь. Он сложил руки на груди и глубоко вздохнул, устремив взгляд вверх. — Ты волен уйти после.

— Я буду ждать тебя, — воспротивился Валлгус. — Я помогу тебе в следующей жизни.

— Спасибо, Валлгус, — улыбнулся Лис, ласково глядя на него. — Ты всегда был добр.

— Спасибо тебе, что спас меня. Я выполню все свои обещания, данные тебе, — поклонился юноша, с благоговейным трепетом прижимая к груди переданный ему меч.

Он прождал несколько суток, иногда утешая Лиса разговорами ни о чём. В конце-концов, однажды проснувшись, Валлгус обнаружил, что его товарищ уже не дышал. Он выполнил последнюю волю ведьмака: сжёг его тело, и тогда алтарь накрыл каменный купол, который легко принял в себя клинок меча. Валлгус покинул пещеру, напоследок затопив её водой, чтобы никто не нарушил покой усопшего.

Его последним пристанищем стала пещера, в которой он скрывался десятки лет от мертвяков, почти обезумев от одиночества.

Вике казалось это место… знакомым. Словно она уже была здесь. Когда-то давно. Возможно, в прошлой жизни. Наспех приготовив хоть какую-то полноценную еду в виде запечённых овощей, девушка впервые за весь свой путь сытно поела. Другой отказался от такой пищи, боясь обжечься. Отдохнув и восстановив силы, они двинулись в путь снова.

— Ну точно, вал гор настоящий, — хихикнула Вика, когда они пробирались до Валгор по узкой тропке, петлявшей среди гор.

Крепость была полуразрушена. Внешние её стены уже обветшали и обваливались внутрь, но то, что было укрыто от недружелюбных ветров и другой непогоды, ещё представляло из себя монументальную постройку.

Другой бежал впереди, иногда останавливаясь, когда Вика отставала от него, и в те моменты он оглядывался по сторонам, вспоминая былое. Лестница вниз стала ещё более шаткой, и им пришлось идти по ней медленно, взвешивая каждый свой последующий шаг.

Так они очутились у входа в ту пещеру, которая ныне была затоплена водой.

— Та-ам, — кивнул Другой на проход. — Но Другой не пойдёт туда. Другой не умеет плавать.

— Я справлюсь сама, — кивнула Вика. — Здесь есть выход наружу?

— Другой найдёт. А та-ам, — он снова кивнул на вход в пещеру, — есть лазе-ейка наружу.

— Жди меня у той стороны, — девушка передала ему заплечный мешок. — На твоей же совести уберечь это, — предупредила она, снимая епанчу и также передавая её Другому.

— Другой сбережёт, — пообещал тот, трепетно прижимая к груди свою ношу. — Другой будет жда-ать.

Виктория проверила, чтобы вся остальная экипировка была надета на ней должным образом, и лишь после этого склонилась над входом, пытаясь разглядеть воду в свете факела. Убедившись, что до воды было недалеко, девушка передала и факел Другому, а после сиганула в воду.

Насколько глубоко там было — она не знала. Девушка задержалась у поверхности, опустив голову под воду и какое-то время задерживала дыхание, после чего глубоко вдохнула… начав буквально дышать водой. Она не знала, почему умела делать это. Однажды знакомая русалка научила её дышать под водой, и с тех пор Вика пользовалась этим умением, когда ей требовалось надолго уйти под воду. Будь то поиски какого-либо предмета, как сейчас, или попытки скрыться от погони.

Но у этой особенности были свои ограничения. Нельзя было дышать определённой водой. Как в Мертвецком лесу, например, где в воде была гниль, отравлявшая тело.

Зрение также изменилось, позволив видеть то, что было под толщей воды. Виктория принялась погружаться глубже, ища взглядом меч. Тот нашёлся не сразу. Он был на самом дне, воткнутый в каменный купол.

Вика встала ногами на купол и схватилась руками за рукоять меча, потянув его вверх. Вытащить меч оказалось непростой задачей, и девушке удалось это далеко не с первой попытки. Но когда лезвие легко выскользнуло из камня, она почувствовала неведомую силу, которая припечатала её ко дну.

Перед её взглядом проносились яркие, но размытые образы. Она узнавала их. Это были воспоминания прошлых воплощений. И среди этих картинок она увидела заснеженный лес, по которому рысью бежали вороные кони с горящими жаждой крови алыми глазами, и несли они на своих спинах уже знакомых ей всадников. Тут же заговорил смутно-знакомый ей мужской голос:

— И лишь мне поведала Вьюга о тех, чьих сердец пламень угас в вечных льдах. Чьих имён не запомнят живые вовек, кому почестей не отдадут. Знай тех всадников Тьмы на конях вороных, что придут средь буранов и вьюг. Принесут они лишь хлад, голод и страх, а в карете везут саму госпожу Смерть.

Вика вынырнула на поверхность, оказавшись уже снаружи крепости, швырнула Клинок Хитреца на берег и выбралась следом, пытаясь откашляться от воды и переводя дыхание. Она перевернулась на спину и прикрыла глаза, позволяя себе немного отдохнуть.

— Живая вернулась! Другой ждал! — над ней склонилась тень. Открыв глаза, девушка увидела Другого, улыбающегося почти беззубой улыбкой. — Живая достала блестючку! А Другой поймал, во-от, — он показал в одной руке жирную перепёлку.

— Вот и отлично, — прохрипела Вика.

— Другой поймал много! Там, там хватит!

— Прекрасно. — Кивнула девушка.

Ей потребовалось немного набраться сил, чтобы высушить одежду, развести костёр и заняться готовкой. Уже вечерело. Им придётся переночевать здесь, и путь будет долгим. Или же… Девушка усмехнулась. Да, она вполне могла бы попробовать кое-что.

Проведя ночь у крепости, на утро они наспех перекусили перепёлками, и Вика собрала вещи, чтобы отправиться в путь.

— Мы пойдём через ле-ес? — поинтересовался Другой, глядя на Викторию. Девушка поправила ремни на перчатках, одёрнула епанчу и покачала головой:

— У меня есть идея получше.

Она нашла ровный участок земли и при помощи толстой ветки вычертила два круга: один большой, и второй меньше внутри него, после чего написала внутри второго круга несколько рун. Отбросив от себя ветку, Вика взмахнула руками, сосредоточившись на потоке энергии, проходившем через неё. Внутри меньшего круга возникло облако красной дымки, стремительно увеличивавшегося в размерах, пока в высоту это облако не стало как рост среднего мужчины.

Напуганный Другой шмыгнул в ближайшие кусты.

— Здравствуй, Кадош, — улыбнулась Вика, когда алая дымка рассеялась, позволяя увидеть призванного инкуба во всей красе. В прочем, Кадошу не нужно было принимать облик, который привлекал бы Вику как девушку, поэтому сейчас перед ней стоял светловолосый юнец, с серыми глазами и поджарым телом, а из одежды на нём была лишь набедренная повязка. Инкуб скрестил руки на груди, фыркнув:

— У тебя должна была быть веская причина вызывать меня. Ты выдернула меня из объятий симпатичной блудницы! — возмутился он.

— Меня не интересует, с кем ты там обнимался или ещё что делал, — отмахнулась Виктория. — А причина веская. Мне нужна лошадь.

— О, — инкубу потребовалось немного времени, чтобы осознать сказанное. — Лошадь? Серьёзно?! Я думал, попросишь устроить переворот, а ты лошадь попросила… — он разочарованно вздохнул. — Ну, и где я её тебе достану?

— Не знаю. Хочу лошадь — выполняй, — развела она руками. Другой нерешительно вытянул шею из кустов, глядя на эту сцену.

— Я тебе лошадь приведу. Но ты знаешь, какую я могу достать.

— Ой, не пугай пуганого. Мне главное быстро достичь цели, а там уже видно будет.

— Ну, как знаешь, — хмыкнул Кадош, и на несколько минут растворился в алой дымке. Другой несмело вышел из кустов, подойдя к Вике.

— Он у-ушёл? — вытянул он голову.

— Ага. Сейчас вернётся. — Кивнула Виктория.

— Другой не хочет, Другому страшно!

— Он тебя и пальцем не тронет.

— А Живую?

— Пусть только попробует, — девушка дотронулась пальцами одной руки до скрытого механизма перчатки другой. Тут же появился инкуб, державший поводья огромного вороного коня с горящими алыми глазами. — Хм, красавец, — улыбнулась Вика, без опаски протягивая руку к носу животного. Ей пришлось применить известную только призывателям уловку, чтобы демонический зверь послушно ткнулся носом в руку, признавая её хозяйкой.

— Пальцы оттяпает — я не виноват, — отпуская поводья, проговорил Кадош.

— Такой красавец не пальцы оттяпает — а сразу пол-тела, — засмеялась Виктория, пока конь фырчал, тряс гривой и подставлялся под ласку. Другой спрятался за девушку, ухватившись за подол епанчи и с опаской выглядывал из-за её спины. — Спасибо, Кадош.

— Что только не сделаешь ради дружбы, — пробормотал он. — Я могу идти?

— Да, разумеется, — Вика развеяла заклинание призыва, и инкуб снова испарился.

— Другой не полезет на это, — пробормотал Другой.

— Не заставляй меня связывать тебя, — нахмурилась Виктория, обернувшись к нему лицом.

Другой с опаской посмотрел на коня, опасно оскалившего неестественные для лошадей острые зубы. Когда он перевёл взгляд на девушку, глаза той опасной сверкнули.

Город спал, лишь тускло горели некоторые огни в окнах и на улице. Тощая дворняга с жадностью ела помои, выкинутые на порог корчмы. Иногда она вскидывала узкую морду, прислушиваясь к ночным звукам. В корчме кто-то опять буянил, а в остальном было тихо.

Раздался приближающийся цокот копыт. Всадники в подобное время были редкостью. Дворняга вскинулась и повернула голову к источнику звука, пытаясь понять, исходила ли опасность от нежданных гостей. Прежде чем разглядеть всадников, в такой темноте можно было увидеть как мощёные улицы покрывались тонким слоем инея, буквально звеневшего в ночной тиши.

Огромные чёрные кони с сверкающими алым глазами несли на себе таких же огромных всадников в лёгких доспехах, покрытых изморозью, и уродливых шлемах. В ногах коней бежали изуродованные гончие, больше походившие на воскрешённые некромантом уже гнившие тела собак. Они скалили пасти с несколькими рядами острых клыков, и их глаза также горели алым в этой темноте.

Дворняга поджала хвост и заскулила, кинувшись вдоль улицы в поисках укрытия, когда была настигнута одной из гончих, что молниеносно перегрызла ей глотку и с довольным рычанием склонилась над обезглавленным телом.

Ведущий всадник остановил своего коня и подал жест остановиться другим.

— Выводите всех. Убивайте слабых. С остальными разберёмся позже, — пророкотал его низкий хриплый голос под шлемом. Всадники спешивались, и к ним подтягивались те, кто шёл пешком.

Они грубо вытаскивали из домов жителей, заставляя их толпиться на улицах под завываниями ледяного ветра, несущего снег, босыми и в исподнем. Стариков и больных убивали сразу, кидая изуродованные тела на потеху своим гончим и лошадям, жадно сжирающим плоть и слизывающим текущую ручьями кровь.

Всех девушек и женщин их главный осматривал с особой тщательностью, но при этом продолжал вести себя также грубо как прежде: хватал окованной в металлическую перчатку рукой за подбородок, разглядывал лицо каждой, царапая длинными когтями своей перчатки нежную женскую кожу.

— Господин будет доволен, — пророкотал он, грубо оттолкнув одну из девушек в руки стоявшего рядом с ним воина. — Её принесём в дар. С остальными повеселимся.

— А что делать с детьми и мужчинами? — пробасил из-под шлема другой.

— Девчонок в Дорха’слад. Тех, кто силён — обратим. Из остальных выпьем жизнь, — он не торопясь дошёл до одной из пленниц. — Давно я не чувствовал вкуса жизни, — всадник медленно снял с себя шлем. Сначала обнажилась нижняя часть его лица, больше походившая на череп, обтянутый тлеющей кожей, с жёлтыми неровными зубами. После показалась вся его безносая физиономия, с глубоко впавшими глазами, светящимися в этой темноте подобно кошачьим глазам. Его лицо полностью походило на череп, на котором кое-где сохранилась кожа, а с макушки головы патлами свисали вниз тёмные волосы. Девушка, перед которой он стоял, от ужаса оцепенела. А всадник схватил её за подбородок, впиваясь лишённым губ ртом в её губы.

Прекрасное личико девушки в миг начало высыхать. Её кожа тускнела, покрывалась трещинами и лопалась, обнажая череп. Когда она безжизненно повисла в руках всадника, он отстранился с довольной улыбкой на преобразившемся лице. Оно снова наполнилось жизнью, частично разгладилась кожа, уже делая его лицо просто похожим на лицо сильно измождённого человека, чем на мертвеца.

Он с брезгливостью оттолкнул высохшее тело девушки под ноги другим пленницам, и те испуганно сжались, кто-то из них зарыдал от страха.

— Молчать! — рявкнул всадник, взмахнув когтистой перчаткой в опасной близости от них. — Открывайте Врата, — обратился он уже к своим. — Пора преподнести наши дары Господину и отдохнуть. Четверо скоро сами придут к нам в руки.