Четыреста капель крови

Часть Вторая. Драконы не летают в космос. Глава 1

Маленькая мордочка высунулась из-за ветвистого дерева Гхи. Слегка шершавые, словно вырезанные из кусочков молодой коры ноздри затрепетали и нерешительно втянули запахи долины, раскинувшейся сразу за толстым стволом. Милые глазки, с еще круглыми, не успевшими вытянуться зрачками, пару раз моргнули и стали внимательно изучать пестрое море высокой травы, шепчущее обманчиво спокойную песню раннего утра. В пасти показались ровные и острые, как копья, молодые зубы.

Глазки забегали в поисках красных пятен. Именно так должна засветиться пища в этом сине-фиолетовом хаосе. Если смотреть особым, драконьим зрением. Во всяком случае, так обещала Большая Ма, а повода не верить матери не было. Ведь та обещала, что глаза прирожденного дракона даже во время первой охоты подскажут сытный обед.

Но «легко» у них оказалось разное. Поле было огромным, даже пугало своими размерами. Таило опасности, о которых Большая Ма, вероятно, забыла предупредить. Хотя для нее – огромного и сильного дракона с шестью мощными лапами и двумя парами сильных крыльев – их, наверное, тут и не было. А вот для малышей… Три старших брата и сестра неделю назад уже сгинули тут. Один за другим они уходили на первую в своей жизни охоту и не возвращались. Самые сильные, дерзкие и… невезучие.

Молодая самочка – пятая в выводке – не была такой же дерзкой и бесстрашной, как старшие братья. Вперед никогда не лезла, хотя даже сестра насмехалась над ее осторожностью.

– Ну и где они сейчас, эти весельчаки? – вспомнив издевки старших, покачала головой дракоша.

Те не добрались даже до линии желтых курганов, поднимавшихся над равниной словно груди Матери Земли. Дерзкие птенцы оставили на память о себе лишь крики боли, отчаяния и ужаса. Да быстро затихающие мольбы о помощи.

Повторять их ошибку дракоша совсем не хотела. Она снова напрягла зрение и стала более тщательно изучать сине-фиолетовую массу.

Ее осторожность была вознаграждена. В тридцати прыжках от опушки встрепенулся, выдав себя, разумный хищный цветок. Он умел менять свою внешность и притворяться невинной ромашкой, – и хуже того, мог двигаться, хоть и медленно. Именно такие, как он, часто подбирались к гнездам драконов и ловили еще не вставших на крыло новичков, когда они отдалялись от родителей.

Цветок потянулся, расправив мощный стебель, а потом раскрыл лепестки, образовав ромашку желто-оранжевого цвета. Такую красивую и яркую, что ее захотелось понюхать и даже попробовать на вкус. В сердцевине проступил очаровательный лик, похожий на пухлого детеныша розового примата. Он сонно причмокнул губами, приоткрыл один глаз, оглядел долину и жизнерадостно улыбнулся. Через пару секунд раздался жизнерадостный смех, а потом он громко пукнул. Тут же из-за цветка выскочили два красных усика, очень похожие на куски свежайшей вырезки мяса крокана. Примерно такие приносила Большая Ма с особенно удачной охоты.

Через мгновение ветер донес и запах. Настолько приятный, что желудок требовательно забубнил. Дракоша быстро росла, и ей требовалось много еды. Месяц назад она твердо встала на задние лапы и уже пару раз пыталась взлететь. Не особо удачно, правда. Не хватало ветра, на который можно было бы опереться.

Дракоша наклонила голову и внимательно посмотрела на цветок. Тем самым, особым драконьим зрением. И удивилась. Выглядевшие только что сочными кусками мяса усики почему-то не полыхали приятным красным цветом, а торчали совсем не аппетитной черной гнилью. Да и запах свежего мяса тоже был каким-то не таким. Все выдавало подделку.

Желудок разочарованно сжался, и пузико пронзила острая боль. Примерно так дракоша чувствовала себя только один раз – когда Большая Ма, улетая насовсем, назвала ее на прощанье «блондинкой». Почему – непонятно, но было очень обидно. Так драконьи дети дразнили всех, кто им не нравился. Или выделялся чересчур сильно.

От братьев и сестер дракоша, конечно, отличалась. Она не была ни черной, как Большой Па или старшие братья, ни черепаховой, как Большая Ма и старшая сестра. Но и блондинкой тоже себя не считала. Ее кожа была нежно-розовой, как цветок изилии, обильно росшей у подножия Священной Горы. В ночь, когда на небе появляются одновременно три луны, у горы проходило таинство посвящения во взрослые драконы и давалось право завести семью. Случалось это раз в два года, и все драконы ждали праздника с большим воодушевлением.

Самая старая Большая Ма готовила из цветков изумительное лакомство – пышные шарики, которые были сладкими и буквально таяли во рту. Каждый присутствующий на церемонии птенец дракона получал один такой шарик в знак будущего, когда-то и он будет приглашен на церемонию, и уже его дети будут ждать подарка от самой старой Большой Ма. Кажется, старшие называли это Колесом Судьбы.

Сама Блондинка цветом своей чешуи очень гордилась, потому что ни у кого в их большом племени такой не было. И надеялась, что благодаря своей красоте сможет в будущем занять более достойное место в клане, даже если она не проявит особой агрессивности и силы, как старшие. Но над ней лишь насмехались, а имя Блондинка так за ней и закрепилось. Да и она сама к нему уже привыкла.

Уже неделю как Блондинка доела последнего младшего брата из кладки: с хиляками пришлось разделаться, когда те тоже стали дразнить. А ближайший по старшинству делал это особенно рьяно и даже попытался оспорить ее первенство. Но мяса в них было немного, а организм рос, и есть хотелось все больше.

От воспоминаний Блондинку отвлекло движение на самом краю горизонта. Она снова посмотрела особым зрением, и сердце застучало чаще. Дракоша хищно улыбнулась и даже высунула от радости язык. Большой крокан, именно того цвета, о котором говорила Большая Ма, вышел из-за вершины холма и стал вяло щипать травку, лишь иногда поднимая голову, чтобы осмотреть округу. Пусть он был великоват для нее и с ним придется серьезно повозиться, – сейчас она готова была сожрать его целиком. Она сможет долго, почти неделю питаться. И наконец начнет свой первый полет.

Блондинка прикинула, сколько потребуется времени, чтобы добраться до желанной добычи. Два-три спринтерских забега, чередующихся с паузами, чтобы перевести дух. Этого вполне должно было хватить. А на финальной атаке, подумала дракоша, можно будет раскрыть крылья и напасть сверху. Именно так охотятся взрослые драконы. А она, Блондинка, уже вполне взрослая. Если сможет прокусить сверху шею – там у кроканов самая тонкая шкура. Да и в небо они, как рассказывала Большая Ма, практически никогда не смотрят. Только по сторонам.

Она уже было хотело рвануть вперед, но сдержала порыв. Помимо хищных цветков, от которых придется уворачиваться, ведь охотятся они обычно стаей, а засекла она только один, Блондинка увидела еще один риск. Пасся крокан недалеко от входов в Желтые курганы. Издалека те выглядели невинными полуразрушенными скальными выступами. Но Большая Ма, когда рассказывала птенцам на ночь сказки, говорила, что по ночам среди этих древних холмов могут бродить злые духи. Они и говорили, и выглядели странно – совсем не так, как драконы. У них не было ни крыльев, ни драконьей стати. Они не летали, а ходили вертикально на двух ногах. Сама Большая Ма их не видела, но слышала рассказы стариков. Еще пару веков назад на скальных выступах можно было увидеть почти исчезнувшие знаки, среди которых были изображения этих таинственных духов.

В сказках эти демоны были свирепы, кровожадны и могли летать среди звезд. На особых, красных драконах. Призраки сумели поработить целое племя, и сломленные звери стали им служить верой и правдой. Хотя когда-то племя красных драконов было самым сильным на целой планете.

Но это не спасло самих призраков. Они почти победили Смерть, купались в достатке и сытости, и так возгордились, что бросили вызов верховным богам. Те разгневались и сожгли большое племя двуногих в самом жарком пламени. Лишь некоторые особо сильные маги сумели пережить вселенское пламя и избежали смерти, став призраками. Днем они вынуждены прятаться между звездами, и лишь ночью могут вернуться к родному дому. И в этот момент они бродят вдоль курганов, тщетно стараясь отыскать родных и близких. А потому злы и очень опасны.

Именно с тех пор, рассказывала Большая Ма, появился запрет покидать планету на своих крыльях. «Драконы в космос не летают», – убеждала мама Блондинку, когда та рассказывала ей о своей мечте полетать между звезд. Да и красных драконов с той поры никто не видел.

Противный цветок словно считал сомнения дракоши и повел себя странно. Он развернулся боком к опушке леса, всячески делая вид, что нет у него планов охотиться за всякой мелюзгой. Его широкие листья с острыми, как сколотый камень, краями втянулись в ствол, а лепестки на цветке медленно закрылись, будто он решил поспать. И это утром, когда на небо уже встало Старшее Солнце. Блондинка моргнула, и лишь острое особое зрение подсказало, что цветок все еще продолжает охоту. Тонкие нити, словно фата, выскочили из головки цветка и широкой тончайшей сетью опали на ближайшую траву. Лишь по бликам, мелькнувшим от них на мгновение, стало понятно, какое оружие он хочет опробовать.

Тем временем крокан поднял голову, огляделся вокруг, продолжая при этом жевать фиолетовую траву. Сделал несколько шагов в сторону и снова уткнулся вниз. Желудок дракоши возмущенно забухтел и потребовал что-то сделать.

– Надо вспомнить, что говорила Большая Ма. Кажется, когда на небе светит Старшее Солнце, призраки спят. Они навсегда испугались яркого света. А значит, сейчас не опасны.

Дракоша еще раз оценивающе посмотрела на хищный цветок, прикинула расстояние и рванула с места. Грациозно припадая то на левую сторону, то на правую, она старалась сбить охоту противнику. Крылья напряглись, готовясь в любой момент раскрыться и унести Блондинку вверх. А передние лапы выпустили когти, готовясь резать путы, если сеть цветка окажется слишком широкой.

Практически сразу по гребню на спине что-то чиркнуло, но Блондинка даже не стала оглядываться: удача не любит тех, кто тормозит на полпути. Дракоша только еще поднажала. Как оказалось, это ее и спасло. Хищный цветок был на поляне не один. Три его молодых побега скрывались неподалеку. Лишь то, что они были неопытны, как и Блондинка, и не успели закрепиться на новых местах, не позволило им схватить молодого дракона. Их лепестки клацнули чуть позже, чем нужно. И смогли отломить лишь малюсенький кусочек одного из трех шипов на хвосте. Сам же главный ассасин, вероятно, излишне сильно положился на отпрысков и не успел развернуться к стремительной дракоше.

На одном дыхании малышка выскочила на середину поля, остановилась и перевела дух. Заодно – огляделась. Похоже, что первая группа охотников осталась далеко позади, а новые их не страховали. Ей повезло. Злая семейка не успела захватить много пространства.

Дракоша оглянулась назад и удивленно расширила глаза. Казавшийся ей огромным лес, служивший надежным убежищем для семейства драконов, оказался небольшой рощицей, которая сейчас темнела словно коричневая клякса на фоне бескрайнего сине-фиолетового поля.

Немного отдохнув, Блондинка повела рыжими кисточками ушек – этим украшением она гордилась не меньше, чем уникальным цветом шкуры. На бледно-розовом они смотрелись как дивные серьги, дарованные богами. Только она из всей кладки унаследовала эту черту своей Большой Ма.

Блондинка уже была готова сделать второй рывок, но передумала. Крокан поднял голову и перестал жевать. Его треугольные уши встали торчком. Хобот застыл с пучком зелени, так и не дошедшим до челюстей. А взгляд почему-то уставился вверх. Ее потенциальная добыча тупо смотрела на красноватую луну, едва различимую рядом с главным солнцем.

Блондинка на всякий случай присела и тоже посмотрела на небо. Сначала ничего не увидела, но потом на фоне красного круга заблестела маленькая искорка. Вопреки ожиданиям, она не пропала, а стала светить постоянно. И с каждой секундой сверкала все ярче и постепенно увеличивалась в размерах. Сначала – до микроскопической семечки дерева Зры. Потом – до его плода, пару которых можно было удержать в одной лапе. И через десять минут с неба раздался шум, быстро перешедший в яростный рев.

Крокан испугался, затрубил из своего хобота и рванул куда-то за холм. А посланец небес – а кто это еще мог быть? – увеличился до размеров взрослого дракона и завис над полем. Лап почему-то не было видно. Вместо них снизу вспыхнули два красных глаза и стали несинхронно шарить по округе. Да и крыльев Блондинка не увидела. Зверь летел, рычал и изрыгал сразу четыре пламени из мощных глоток.

Долетев до холмов, посланец завис. А потом зашипел и через пару мгновений скрылся. Что-то бумкнуло, лязгнуло и протяжно зафырчало, как это делал Большой Па, когда прилетал уставшим с охоты. И вдруг наступила полная тишина, особенно пронзительная после такого рева.

Каким бы ужасным ни казался гость, Блондинка вдруг ощутила, что ей очень хочется познакомиться с ним. Тем более, что еда тоже убежала за холм, а такой мощный гигант наверняка не будет глодать косточки, и молодой дракоше останется еще много мяса. Она огляделась вокруг. Хищные цветы стояли чуть в стороне. Путь был открыт, и Блондинка неспешно двинулась вперед, постоянно контролируя, что творится впереди, с боков и сзади.

На вершине холма она остановилась. В низине – такой широкой, что ее грань терялась где-то за горизонтом – стоял тот самый зверь, которого дракоша видела всего несколько минут назад. Чем-то он напоминал дядю, которого как-то приводил к гнезду Большой Па, хвастаясь своими отпрысками. Тот тоже был угловатым и некрасивым. Правда, настоящий дядя носил изящную, бежевую шкуру. А этот мерцал красным, словно крокан. И даже до Блондинки доносился жар, который от него исходил.

Блондинка повела носом, расправила свои маленькие крылья. Ну, так, чтобы гость оценил их красоту, и присела в позе добродушной встречи, как ее учила Большая Ма. Гость не ответил. Он стоял неподвижно, и лишь его шкура почему-то стала менять цвет: раскаленный красный менялся на холодный серый.

Неприятно пахнуло гарью. И почему-то нотками боли и ужаса, которые уже были знакомы молодой дракоше. Будто гигант был ранен и сильно страдал. Блондинка пригляделась внимательнее. Но рядом не оказалось ни одного хищного цветка.

– Отчего он страдает? – удивилась дракоша.

Словно в подтверждение, дракон издал страшный рев, от которого заложило нежные ушки. Причем, откуда звук исходил, Блондинка не поняла – пасть гость не открывал. Он словно гудел всей своей кожей, которая еще заметно вибрировала, продолжая сереть и сереть.

«Так он остывает! Он попытался улететь к звездам, но его сильно обожгло!» – поразилась своей же догадке Блондинка.

В траве то тут, то там прыснули в разные стороны какие-то мелкие дрыщи, испугавшись нового звука.

–Мой завтрак… а заодно и ужин, – провожая их взглядом, с грустью подумала Блондинка. Один полосатый зверек умудрился проскочить всего в паре метров, но дракоша, зрение которой перестроилось на обычный спектр, заметила его лишь в последний момент и поймать пищу не успела. Правда, самому зверьку это не сильно помогло. Через десяток секунд за спиной раздался сочный хрумк и затихающий писк.

– Хоть кому-то повезло, – она оглянулась и увидела, как полосатый хвост исчезает в пасти пикара. Мелкого хищника, который не дотягивал Блондинке даже до пояса, и потому уже не был страшен. Пикар внимательно посмотрел на дракошу, сытно сглотнул и исчез в высокой траве.

Блондинка сделала несколько шагов вперед, опасаясь, что еще какой-то хищник мог подобраться достаточно близко. Но ее внимание снова было отвлечено: космический гость зашипел. Под мордой открылась идеально ровная пасть: и, к своему удивлению, дракоша увидела, как на траву упала беззубая челюсть, сломав какой-то куст и открыв огромную черную глотку.

От нижней челюсти к верхней шли две толстые жилы, тоже заблестевшие в свете Старшего Солнца, как и вся шкура. Из пасти вырвался пар, и на поляне появился новый запах. Не самый приятный, надо сказать. Пахло почему-то тиной и затхлостью, словно открылся портал перехода на старое болото, над которым давно не проносился ветер.

Дракоша поморщилась, решила отступить и оглянулась. Один из побегов хищной ромашки успел выбраться из-за холма и, кажется, уже начинал присматриваться к филейным частям Блондинки. После того, как проревел красный дракон, бандит заозирался по сторонам и, не увидев товарищей, слегка посинел, сливаясь с ландшафтом. Не очень удачно. Отросток явно был голодным, и множество красных прожилок на листьях выдавало его с головой.

Меж тем пришелец продолжал меняться. Внутри раскрытой металлической пасти раздался щелчок, и рот засветился. Трава зашелестела, а попавшие в пятно растения возмущенно завибрировали и заклацали лепестками. А потом – вспыхнули и обуглились.

Посреди раскрытой пасти возникли две фигуры. Что-то в их облике показалось Блондинке очень знакомым.

– Призраки! Это же призраки!? – Она испуганно смотрела на новых гостей и лихорадочно размышляла, что же делать. Самое время было дать деру, но что-то удерживало ее на месте и не давало сбежать. И это не был физический контакт: ее никто не держал ни за лапы, ни за крылья. Просто она не могла сдвинуться с места. Не хотела.

Она присмотрелась к призракам специальным драконьим зрением и удивилась еще больше. Они светились так, как и пища – сочным красным цветом. Сам же дракон хоть и был еще местами красным, но на вид казался совершенно невкусным. И почему он изрыгнул этих странных призраков, она не понимала.

– Наверное, невкусные или ядовитые, – решила она.

Они были точно меньше, чем Ма – Блондинка даже с такого расстояния ясно это поняла. А тем более – чем Па. Тот, скорее, мог бы поспорить с самим серебристым драконом. Скорее, фигуры размером были с саму Блондинку, если она встанет на задние лапы и приподнимется еще немного с помощью хвоста.

Фигуры сошли в траву и остановились. Не торопясь, осмотрели округу. Одна – та, что повыше и помассивнее – встала на границе света рядом с уцелевшим цветком, но тот даже не шевельнулся! Словно его парализовали!

Фигура коснулась своей шеи и что-то там покрутила. А потом… сняла собственную голову!

От удивления Блондинка даже присела. Как ребенок, на пятую точку и почесала когтями правый бок. На месте большой головы осталась другая, чуть поменьше. Цвет кожи отличался от остальной шкуры. Морда была светлой – почти такой же, как чешуя самой Блондинки. А сверху была щетина черной мелкой шерсти.

– Зачем ему две головы? – удивилась Блондинка.

Но больше всего ее поразили мелкие зубы, которые стало видно, когда фигура зевнула.

– Как можно с такими выжить в джунглях? Хищному цветку они, похоже, не по вкусу. Но Па или Ма, если сюда заявятся, их просто сожрут.

Второй гость – тот, что был чуть пониже, – подошел к первому справа и хлопнул его по плечу. Блондинка услышала невнятную речь. Хотя сами слова звучали незнакомо, их смысл она распознала: магия драконов иногда творила самые настоящие чудеса. Даже если дракон был еще совсем птенцом.

– Ты зачем шлем снял? Я еще все пробы не взяла, – возмущенно проговорила вторая фигура, которая, судя по словам и интонации, оказалась самкой.

– Да надоели эти шлемы с дополненной реальностью. От них голова болит. А как картинку-то искажают! Сама сними – и убедишься. Какая красота вокруг! Да и воздух тут, скорее всего, уже нормальный. Миллиард лет – не шутка.

– Миллиард лет – это теоретическое предположение группы разведки, – уже более спокойно, но все еще ворчливо проговорила самка двуногого. – На планете еще вполне могут остаться очаги радиоактивности.

– Ты преувеличиваешь опасность, звезда моя. За миллиард лет слой земли вырос на сотни метров. Следы войны давно стерлись. Здесь давно заросли все раны, а выжившие мутировали, и началась новая эра. Да и в базу данных разведчики просто так не заносят. Старшее Солнце становится все более активным. Через пару сотен лет тут начнется Апокалипсис.

– Если восстановилась жизнь, восстановились и вирусы. Иммунитета у тебя к ним нет. И вообще, прекрати издеваться над моим именем.

– Да-да, ты говорила, что не виновата. Это все любившие все латинское твои родители.

– Родители у меня были замечательными. Изучали Древний Рим. И назвали Стеллой. Еще раз назовешь меня Звездой, подсыплю в еду что-нибудь запоминающееся. Чтобы икал и произносил мое имя правильно.

Мужчина хмыкнул, но все-таки решил сменить тему.

– Разведка признала планету пригодной к сбору ресурсов, – он пожал плечами. – Значит, минимальные исследования провели и воздух тут безопасный. Снимай, не бойся.

Однако самка – ту, которую назвали Стеллой – лишь отмахнулась.

– У меня нет такого же чипа, как у тебя, Кузя. Что, думаешь, ты один, кто может дразниться?

– Можешь и подразниться. Я к Кузе еще в школе привык. Хочешь потеть – потей. Твое дело. Только помыться потом не забудь.

– Шлем мне для работы нужен. Это в твоей голове все формулы и расчеты выходят прямо в мозг. У меня такого нет.

– А я тебе давно говорил, чтобы сделала.

– Мне религия не позволяет. Я – ортодокс.

– И потому во время полета у нас только электронные развлечения, – почему-то пробубнил очень тихо, буквально себе под нос тот, кого самка называла Кузей.

– Что ты сказал?

– Неважно, – отмахнулся тот. – Давай, бери свои пробы, а я пока разверну оборудование. Вдруг удастся поймать тут что-то интересное. Мне владелец Селенопарка обещал щедрые чаевые, если я привезу ему интересного хищника.

– Ты знаком с директором Лунного зоопарка? Как это случилось?

– Мой кореш женат на его племяннице. Познакомились на семейной тусовке.

Самец призрака развернулся, намереваясь, вероятно, вернуться в чрево красного дракона, который все так и стоял неподвижно, раззявив пасть. Блондинка заметила на черепе двуногого вспышку красной искры – блик света младшего солнца, тоже показавшегося над горизонтом. Где-то между ухом и глазом того, кого называли Кузьмой. Призрак остановился, и Блондинка разглядела металлическую пластину на его виске.