Четыреста капель крови

Часть Вторая. Глава 8

– Кажется, я знаю, где находится та штука, которую ты называешь… тессерактом, – в памяти дракоши услужливо всплыло необычное украшение, висевшее в ухе у самки призрака – той, которую называли Стеллой. Не запомнить такою яркую и самобытную вещицу юная Зина никак не могла.

Трехмерная голограмма, которая сейчас светилась над слотом запуска двигателя, была очень похожа именно на эту сережку. И служила подтверждением мысли, когда-то высказанной Большой Ма, что даже маленькие женские хитрости не стоит недооценивать, ибо они могут открыть дорогу к удивительным переменам. В данном случае – ко входу в другое измерение, чем бы это ни было на самом деле.

– Кажется, я тоже это знаю, – в тон ей ответил Рема. Потом через паузу добавил: – Вместе мы должны придумать способ, как добыть тессеракт. Нам нужен план.

Дракоша кивнула. Оставлять на родной планете могучих призраков, с такой легкостью расправившихся и с хищной стаей ромашек, и даже с Яростным Де, хотелось еще меньше, чем покидать родной дом. Они могли натворить таких бед, что заточение в клетке не показалось бы чем-то серьезным.

– Пожалуй, я с тобой склонна согласиться. Что делать будем? – спросила она Рему, который уставился на трехмерную проекцию, отражавшую все, что происходило в радиусе двадцати километров от корабля.

Андроиды, выглядевшие в ней маленькими, игрушечными человечками, вовсю хозяйничали на поле: расчищали его от высокой травы и кустарника. Небольшая группа примерно из двадцати роботов отделилась и направилась в сторону. Минут через двадцать она вплотную подобралась к курганам, вокруг которых ходило так много легенд и сказок. Каждый тащил в руках или на плечах огромный контейнер, минимум втрое превышавший размеры самих роботов. По проекции трудно было судить, уставали ли носильщики. Двигались они в одном темпе, без остановок. Позади шли Стелла с Кузьмой, вероятно, указывая, куда идти дальше.

– А зачем вообще им нужен этот завод? – решила уточнить Зина у Ремы. В прошлый раз, когда она подслушивала разговор взрослых призраков, далеко не все поняла.

– В космосе очень высокий уровень радиации, смертельно опасный для человека, – пояснил Рема, не поворачивая головы и продолжая над чем-то размышлять, отчего говорил с довольно внушительными паузами. – Свинец поглощает гамма-излучение и нейтроны, поэтому из него делают внешние и внутренние панели на обшивке корабля для защиты от радиации. Между этими слоями – еще и слой воды, метра три в ширину. Она замедляет нейтроны. Такой «бутерброд» помогает людям преодолевать большие расстояния, не заболев лучевой болезнью.

– Насколько они большие? – что такое лучевая болезнь, дракоша спрашивать опасалась и решила начать с понятных ей величин.

Рема, наконец, повернул к ней голову.

– Очень. Проблема в том, что со временем свинец теряет защитные свойства из-за радиоактивного распада. Ведь в космосе его постоянно бомбардируют свободные частицы.

– А откуда там они?

– Спроси что полегче. Какие-то от распада далеких звезд, другие – от столкновения всякого мусора, которого полно в космосе. Я не астрофизик. В общем, время от времени эти панели надо заменять. Иначе они сами начнут излучать радиацию, а это смертельно для экипажа.

– И для драконов?

Рема удивленно на нее посмотрел.

– Драконы в космос не летают, – спокойным тоном произнес он.

– Почему это? – недоуменно спросила дракоша.

– Ну, хотя бы потому, что там нечем дышать. Да и очень холодно.

– Не все драконы боятся холода. На севере есть Ледяные. Они могут жить даже на пиках гор зимой.

– Поверь, таких минусов, которые в дальнем космосе, они забоятся.

– Но Красный дракон-то может летать между звезд! – не сдавалась Зина.

Рема недовольно взглянул на подругу. По его взгляду она поняла, что спор отвлек его от какой-то важной мысли. Решения, которое он почти нащупал.

– Я его не видел, – убеждать дракошу мальчик не захотел.

Но Зине тоже требовалось внимание, а главное – ответы и пояснения.

– Как это не видел? Мы же внутри него стоим!

Мысль, если она и была у Ремы, лопнула, как мыльный пузырь. Мальчик повернулся и в изумлении вытаращил глаза. Секунду помедлил, словно переваривая сказанное дракошей, а потом оглушительно засмеялся.

Зина догадалась, что смеется он над ее познаниями, насупила брови и сжала передние лапы, готовясь дать отпор. Но проучить весельчака она не успела. Тот, очевидно, увидев ее большие острые зубы, перестал хохотать и уже серьезным тоном пояснил:

– Мы внутри посадочного шаттла. Это такой же звездолет, только маленький. Сам балкер висит на дальней орбите, на поверхность планеты он не садится в принципе. Разгрузка и погрузка товара идет с помощью вот таких шаттлов. Ресурсов на промежуточные посадки у него просто нет. Компактный тессеракт, который в ухе у Стеллы, нам нужен только для того, чтобы завести двигатель шаттла и совершить к балкеру малый прыжок, сократив расстояние через четвертое измерение. Балкер-то висит там, где в моей реальности располагается пояс Койпера.

– Это еще что за пояс такой? – в глазах Зины вспыхнул интерес, и сердитость в глазах пропала.

– Всякие мелкие астероиды. Большие камни, которые летают в космосе.

– И далеко до него?

– Примерно в пятьдесят раз больше, чем от Земли до Солнца. Большого Солнца, я имею в виду, – пояснил Рема, адаптировав информацию к реальности, в которой жила дракоша. – Только добравшись до балкера, мы сможем заняться малым солнцем в этой системе. Нам нужна энергия для активации генератора пространства и смены реальности.

Дракоша, уже привыкшая, что Рема периодически сыпет непонятными ей словами, была вновь озадачена. Опять ее познания о мире призраков придется корректировать. Так вот чем объясняются все те странности, которая она отметила в Красном драконе. Его нечувствительность к боли, непробиваемость шкуры, когда острый коготь не оставляет на лапе даже царапины, и смертельный, ужасный красный взгляд, убивающий все вокруг.

– Тогда я не понимаю, как мы сможем заполучить то, что нам нужно!

– Кто-то из великих прошлого сказал, что только те, кто предпринимает абсурдные попытки, смогут достичь невозможного, – хитро улыбнулся Рема и кивнул на трехмерную проекцию.

Там продолжались изменения. Андроиды распаковали два ящика и развернули прямоугольную платформу. На мониторе, вмонтированном в подставку голопроектора, появился текст. Дракоша его не поняла, ведь он был на языке призраков. Она повернулась к мальчику и попросила прочитать.

– На эту платформу они, собственно, и собираются монтировать завод – чтобы исключить влияние сейсмической активности.

Зина промолчала. Снова появилось незнакомое слово, но переспрашивать – давать повод для шуток этому юному призраку. Чего доброго, еще вспомнит ее прежнее имя и начнет дразнить. Рема, впрочем, не заметил ее сомнений и продолжил:

– Первой они будут монтировать плавильную печь. Тут написано, что перед запуском нужно протестировать систему нагрева и контроля температуры.

Андроиды продолжали распаковывать ящики, и Рема пояснял любопытной дракоше каждый этап.

– Вот эта штука, похожая на большую глотку – система подачи сырья. Она не автоматизированная, вероятно, для компактности, – он немного помолчал. По глазам было видно, что какие-то идеи снова начали вертеться в его голове. Словно в подтверждение, он продолжил: – Это для нас хорошо. Часть андроидов будет отвлечена на то, чтобы таскать тяжелые слитки и заталкивать их в плавильню. Так, а вот эти вертикальные бочки – система охлаждения. Вряд ли они предусмотрели тут рефрижераторы. Скорее всего, там всякие вентиляторы.

Он снова помолчал, дожидаясь пока еще одна группа андроидов распакует другие ящики и начнет их монтаж.

– Собственно – вот этот пресс и будет формировать панели. После охлаждения свинец превратят в пластину, из которой нарежут панели нужного размера.

– А вот это что такое? – указала дракоша на плоские прямоугольники, которые монтировали еще четыре андроида. Солнечный свет, падавший на них от Старшего Солнца, отражался от них, и в голограмме они становились похожими на яркие фонари. Из проекции вырвались шестнадцать белых лучей и уперлись в потолок капитанской рубки.

– А это, собственно, источник питания, – пояснил Рема. – Солнечные батареи. Правда, не уверен, хватит ли их мощности, чтобы нагреть плавильню до нужной температуры. Что-то Кузьма явно не просчитал.

Будто в подтверждение, маленькая фигурка Кузьмы начала активно жестикулировать, смешно схватилась за голову, а потом стала что-то высказывать трем андроидам. Те зависли, словно ошарашенные речью взрослого призрака, а выслушав, не хуже, чем раньше дракоша, рванули по полю в сторону… рощи, в которой Зина провела свое детство.

– Что собираются сделать? – с тревогой спросила она у мальчика?

– Трудно сказать точно, – ответил Рема. – Могу лишь предположить, что они собираются использовать деревья вот этой рощицы, чтобы сделать из них дрова и получить нужный для плавки свинца жар. И это хорошо.

– Что ж хорошего в том, что они собираются погубить деревья? – такое кощунство было для нее непостижимым. Впрочем, это уже не первый случай, когда ужасные легенды о призраках сбывались на ее глазах.

– Деревья, конечно, жалко, но дело не в этом, – ответил мальчик. – Свинец плавится при температуре… я не помню точно… что-то за триста градусов Цельсия. Этого едва хватит, чтобы металл «потек». Так что для формирования достаточного количества панелей им потребуется много времени и самое главное – очень много древесины. Этой рощи может просто не хватить. Им придется идти дальше и найти дрова еще где-нибудь. Это увеличивает наши шансы, если заполучить тессеракт не получится с первого раза. Мы можем сбегать из трюма, только когда шаттл находится на земле. Когда полетим – мои хитрости с переподключениями к головному компьютеру обнаружат, и я ничего путного сделать не смогу.

– Задачка, – протянула Зина. – Я, конечно, дракон и должна быть смелой, но лапки у меня трясутся, когда я вспоминаю про клетку. Я туда возвращаться не хочу.

– Понимаю, – сказал Рема и снова задумался.

Что удивительно, их скользкий многоногий компаньон, хоть и назвался знающим пилотом, никаких идей не подкидывал. Он сидел в кресле и словно пианист барабанил своими щупальцами по не подающей признаков жизни командирской панели, от чего на капитанском мостике шаттла был довольно неприятный шумовой фон.

Прошло минут пять. Рема тяжело вздохнул и уставился на дракошу.

Та спросила:

– Что будем делать? У тебя появились идеи?

– Мы должны обмануть их. И, прежде всего, ее, – он указал пальцем на маленькую фигурку Стеллы.

– Как? Притворимся, что просто хотим поиграть и попросим дать на время тессеракт?

Рема хмыкнул.

– Вряд ли она нам его отдаст.

– Звучит опасно. Но ты продолжай, – Зина подтянула к себе хвост и присела на задние лапы.

– Нам нужно притвориться, что мы хотим помочь им со строительством завода. В принципе, я уже приучил ее к тому, что могу время от времени отключаться от общей сети. И она к этому в целом относится более-менее лояльно. Во всяком случае – ни разу не наказала.

– Почему?

– Не знаю. Вероятно, это как-то связано с тем, что моя так называемая бабушка – одна из больших шишек в Епархии андроидов, которые управляют людьми в моей реальности.

– Почему – так называемая?

– Это долгая история. Позже как-нибудь расскажу, – мрачно сказал Рема.

Зина поняла, что эта тема не очень приятна мальчику, и решила сменить акценты.

– Так что делать-то будем? Думаю, главное – держаться вместе и не сдаваться. Тогда сережка точно будет наша.

Рема кивнул.

– Может, все-таки притворимся, что хотим поиграть и попросим на время?

Мальчик даже не обернулся на это предложение.

– А вообще, как мы сможем отобрать сережку у робота, который сам контролирует сотню роботов?

За их спинами что-то сверкнуло и зашипело, будто в рубку корабля проник представитель редкого племени драконов на этой планете – Болотный. Дети обернулись, однако вместо темно-зеленого и всегда неприятно пахнущего ящера они увидели своего приятеля Осьминога, окутанного облаком сизого пара. На кончиках двух щупалец – тех, что он чаще всего держал поднятыми вверх – искрились маленькие электрические молнии. Пару десятков секунд те набирали силу. То ли они светились ярче, то ли в той нише, где располагалось командирское кресло, становилось все темнее и темнее. Когда они стали совсем непереносимо-яркими, они сорвались и ударили точно в изображение тессеракта на панели управления. Вспышка на миг ослепила ребят, однако, когда пар развеялся, стало понятно, что кроме фейерверка и рези в глазах, ничего создать не получилось. Панель не то что не ожила. На ней не было видно ни царапины, ни опалины. Осьминог разочарованно что-то промумукал и шлепнул по непокорному пластику.

– Единственный вариант – мы должны притвориться, что хотим помочь Стелле. Ну и Кузьме, конечно. Но наш главный объект – именно Стелла, – пояснил Рема.

– Да? – спросила дракоша, когда наконец-то проморгалась. – Вот прям так и заявимся, все втроем, и скажем, что хотим помогать? Ну, я смогу огонь поддерживать в печке, Осьминог – что-нибудь с солнечными панелями попробует. А ты… я не знаю… И вообще, для начала, как ты ей объяснишь, что мы не в клетках?

– А никак. Я неправильно выразился. Я скажу, что хочу помочь. Без вас. И тут возможны два варианта.

Он немного помолчал, собираясь с мыслями.

– Первый – она откажется и поведет меня обратно в капсулу, чтобы подключить к компьютеру. Думаю, как обычно, она захочет сделать это сама, не привлекая посторонней помощи. Вы будете ждать меня на корабле, и когда мы войдем, сможем на нее напасть все вместе. Вариант второй – она согласится. Тогда я скажу, что мне нужны помощники, и я уже успел с вами подружиться. Дам вам самые лестные характеристики и постараюсь ее убедить, что опасности вы не представляете. Думаю, что это на самом деле так и есть, уж не обижайся.

– А может, мы просто сбежим? – предложила Зина.

– Не думаю, что это у нас получится. Посмотри на голограмму. Часть роботов занята охраной периметра. И пока мы с тобой разговариваем, я заметил что вот тут и тут, – Рема показал пальцем на одиннадцать и восемь часов, – они только что применили лазерное оружие. Возможно, что подстрелили какого-то небольшого хищника.

– Ну хорошо. Если наши действия в первом варианте понятны – хватаем и отбираем – то на поле-то как мы все провернем? Там будет больше роботов, и у них будет точно такое же оружие.

Рема впервые улыбнулся так, что дракоша поверила в то, что тот, когда подрастет, станет именно таким призраком, какими их рисуют сказки и легенды. Злым, коварным и беспощадным.

– Нам поможет принцип неопределенности Гейзенберга, – мальчик практически сразу и подтвердил ее предположение. Стал играть непонятными и не слишком добро звучащими словами. Однако дракоша тоже уже успела увидеть темную сторону этой жизни. И потому лишь коротко попросила:

– Поясни.

– Когда настанет момент, я попрошу тебя сделать одну вещь: тебе нужно будет подчиниться беспрекословно. Ты же сможешь выпустить такую же огненную струю, с помощью которой мы открыли замок в клетке Осьминога?

Дракоша смутилась.

– Честно говоря, я пока не очень поняла, как это работает. Мне просто стало дурно. Но мы можем попробовать повторить те же действия. Ты сможешь найти еще того странного мяса, которым угостил меня? Хотя бы немного.

– Нет ничего проще. Там совершенно точно оставались еще замороженные куски. Это я добуду. Но у нас есть проблема посерьезнее, – и Рема обернулся к Осьминогу, который все так же сидел в кресле и что-то мумукал. – Нам предстоит как-то объяснить ему, что от него требуется. А его участие тоже должно быть самым активным. Иначе план не сработает.