Что такое «не везет»

ХРОМОЙ ДЕД МОРОЗ

На Новый год, хотя он и новый, всегда одно и то же. Всем заранее известно, что он все равно наступит и ничего такого особенного.

Примерно так размышлял Сонкин, и у него родилась идейка. Маленькая такая, но он тут же, на перемене, обсудил ее с Усовым, и она стала побольше. Вместе они подошли к Мишке Гаврилову.

— Надо, — разъяснил Гаврилов, — Новый год встретить так, чтобы смеху хватило до самого конца каникул. Но не больше… Валяйте! Только об этом никому.

Идея стала совсем большой, и ребята начали готовиться. Может, из-за этого Усов и двойку по математике заработал. Сонкин заходил к Генке, и они принимались за дело. А вечером, когда на горизонте появлялась бабушка, прятали все под кровать.

Иногда пугали звонки в дверь. Опять, конечно, все убирали, и Усов шел открывать. За дверью каждый раз оказывалась Светка.

— Мальчишки, — шептала она. — Я совершенно случайно… Просто мимо шла… Какие-то вы стали странные… Чего вы делаете, а?

— Сматывайся! — вежливо отвечал Генка. — Нам надо заниматься.

— Ухожу, ухожу, — отвечала Света, не обижаясь. — Мне самой надо заниматься.

Новогодний карнавал назначили на первый день каникул. Накануне вечером Сонкин и Усов кончили шить и клеить и на радостях отправились на каток.

Только вышли на лед, Усов погнался за Сонкиным и не заметил резинового шланга, из которого заливали каток. Генка споткнулся, пролетел на животе несколько метров, и лицо его перекосилось от боли. Ногу подвернул: так больно ступить — сил нет!

Посидел Генка на льду, делать нечего, надо домой.

Они шли обнявшись. Долговязый Усов обвис, согнулся в три погибели, обхватив Сонкина за шею.

— Зачем же ты упал?

— Откуда я знал, что там шланг лежит?

— Надо было посмотреть! Как же теперь все будет?..

Генка и сам расстроился.

Утром он еле встал. Нога болела, и он ходил прихрамывая. К нему забежал Гаврилов.

— Сонкин сказал, ты ногу растянул? Что же ты весь класс подводишь?

— Не знаю… — испугался Гена.

— А остальное все готово?

— Все! Только я хромаю…

— Ладно, приходи пораньше… Может, расходишься…

Гаврилов собрал снаряжение в узел и унес.

На карнавал Усов чуть не опоздал: прыгая на одной ноге, брюки гладил, и все получалось по две складки вместо одной.

Добрался до школы, поднялся по лестнице и прошаркал по коридору до класса. Через него можно пробраться на сцену. Там уже суетились Сонкин и Миша.

— Ну, как нога? Прошла?

— Нет еще, — застыдился Генка. — Но я могу незаметно хромать. Никто не увидит.

Усов в щелочку глянул в зал. Елка медленно вертелась, играла радиола. Девчонки сидели на скамейках нарядные. Мальчишки входили и сразу начинали танцевать друг с другом что-то немыслимое. Сонкин тоже хотел станцевать для разминки, но Гаврилов строго сказал, что они собрались здесь не для этого.

— Сонкин! — скомандовал он. — Действуй!

Сонкин встал ногами на парту и сел Генке на плечи. Гена качнулся, но устоял. Все-таки он был почти в полтора раза больше Сонкина. Усов прижал к себе его ноги.

— А хромать не будешь?

— Не буду, не буду!

Мишка влез на парту, надел на них длинный белый тулуп, который накрыл обоих. А Сонкину, который сидел у Генки на плечах, — огромную белую шапку и маску Деда Мороза. Дед получился огромный, метра два с половиной высотой. Гаврилов даже в ладоши захлопал.

— Что-то я плохо вижу, — сказал из-под пальто Генка.

— А тебе и не надо видеть! — отвечал сверху Сонкин. — Если я тебя лягну левой ногой — иди влево, правой — значит, вправо. А обеими — прямо. Мы же договорились!

— Я забыл, — сказал голос из-под тулупа. — А если стоять?

— Лягну два раза обеими ногами, стой. Ну, поехали!

Дед Мороз зашатался.

— Стойте, стойте, — заорал Мишка. — Так дело не пойдет. Очень уж вы хромаете! Хромой Дед Мороз — сразу догадаются, что это Усов. Все знают: он вчера ногу растянул. Вы поменяйтесь: хромой Ус вверх, а Сонкин вниз.

— Правильно, — сказал Сонкин. — А то у Генки нога ведь болит, он просто молчит из гордости.

Тут Гаврилов посмотрел на часы и сказал, что больше мучить детей нельзя и пора начинать.

— Сами справитесь?

— Справимся! — хором сказал Дед Мороз.

— И не забудьте, что вы один Дед Мороз. Говорите басом. И не оба сразу…

— А если у меня голос ломается? — спросил Усов.

— Это не имеет значения!..

Со сцены вожатая объявила, что все начинается. И чтобы несли стулья поближе к сцене, и мальчики не забыли усадить девочек. Мишка не забыл, притащил стул Светке. А она говорит:

— Вот еще! Что я, без тебя не могу принести?

Тогда Гаврилов сел сам и стал ждать. А Света принесла стул и села рядом с ним.

Концерт был так себе. Эти пляски они уже раз десять видели на сборах и на утренниках. А лучшие артисты — Усов и Сонкин — были заняты друг с другом. Поэтому в зале было шумно. Все говорили со всеми. И смотрели друг на друга. И уже от этого было весело.

Тут вожатая захлопала в ладоши и сказала, что сейчас будет самый главный номер.

— К нам в гости, ребята, пришел лично Дедушка Мороз!

— Подумаешь! — тихо сказала Светка. — Я этих артистов тыщи видела. Сейчас скажет: «Здравствуйте, милые дети!» Не могли чего-нибудь получше выдумать…

Радиола заиграла марш.

«Бум-бум-бум, трум-тру-ру-рум!» Дед Мороз смело вышел в зал. Он хотел подойти к елке, замахал руками и качнулся из стороны в сторону.

— Здра… здравствуйте, милые де… — начал он басом и вдруг накренился набок.

— Здра… Да не качай ты меня, стой на месте! — прошипел Дед Мороз. — Здра…

— Только не лягайся. А то скину! — строго предупредил голос из его живота.

— Я лягаюсь? — возмутилась голова. — Не ври! Я управляю…

Дед опять пошел, пошатываясь, как пьяный. Его клонило то влево, то вправо, и ребята хватали его под руки и поворачивали.

— Ой, девочки, не могу! — хохотала Светка. — Ой!..

Наконец Дед Мороз дошатался до стены, ухватился руками за шведскую стенку, хотел подтянуться, чуть не разорвался пополам и замер.

Гаврилов подошел к Деду Морозу и зашептал:

— Безобразие! Вы что же, роль забыли?

— Не забыли! — сказал глухой голос из живота. — А пускай он не лягается, а то я его скину.

— Ладно, не буду, — согласилась голова. — Здравствуйте, де…

— Ой, ногу больно!

Дед Мороз вздрогнул, захромал. Его потянуло вправо, потом влево. Он нагнулся вперед, потом еще больше нагнулся… Девочки завизжали и бросились врассыпную. Дед Мороз повалился на пол. Шапка повисла на елке, маска с длинной бородой отлетела в сторону. Верхняя часть, побарахтавшись в тулупе, выбралась и оказалась маленьким Сонкиным, а нижняя, длинная, в виде Усова, прорвав головой бумажный тулуп, сидела на полу и то трясла в воздухе кулаками, то потирала больную ногу.

Заорали, завизжали, затопали и окружили толпой бывшего Деда Мороза. Сонкин ползал у всех под ногами — никак не мог найти очки. Наконец Светка сняла очки с елки и надела на Сонкина. Оглядевшись, Сонкин бросился с кулаками на Усова. Тогда Светка втиснулась между Усовым и Сонкиным, чтобы их разнять.

— Я давно это знала, когда еще вы бумажный тулуп под кровать прятали. Думаете, не видела? Но не бойтесь, никому не выдала. Сказали бы мне, я бы вам такое лицо у Деда нарисовала — пальчики оближешь! А вообще-то все равно целый Дед Мороз лучше. Он хоть не так качается и не дерется.

— Чего же вы не поменялись? — сказал Мишка. — Вам же было сказано…

— «Сказано, сказано»! — ворчал Усов. — Мы поменялись. Да Сонкин чуть не лопнул, когда я на него сел! Пришлось опять меняться.

— Не надо было тебе на катке падать! — сказал Сонкин.

— Не надо было, — согласился Усов. — Если бы я знал…

— Эх, вы! — ворчал Гаврилов. — Такое важное мероприятие — Новый год, — а вы его своей подвернутой ногой сорвали! Ничего Усову доверить нельзя…