Чудесные превращения Счастливчика-далматинца

Глава четвертая ПОБЕГ

А теперь узнаем, что же все это время происходило в замке лорда Айрона, где все без исключения, кто с любопытством, кто с радостью, а кто с ужасом, ждали предстоящего дня свадьбы.

Лишь только придя в себя, несчастная леди Бьянка с горечью осознала, что произошло на турнире. Все это время девушка, затаив дыхание, следила за происходящим, ведь это была ее последняя и единственная надежда связать судьбу с любимым человеком. Сердце ее то сжималось от горя, то ликовало от радости, но теперь, когда все закончилось, бедняжка горько жалела, что оно не разорвалось на куски, лишь бы не терпеть сейчас этой невыносимой муки.

Сэр Гарбидж давно оказывал ей знаки внимания. И отец, ослепленный богатством и властью этого вельможи, готов был даже закрыть глаза на его темное происхождение и отдавал ему явное предпочтение перед другими женихами, которым леди Бьянка отказывала одному за другим.

Теперь девушка вспоминала, каким страшным взглядом окинул ее сэр Гарбидж, когда она и ему с присущим ей кротким и гордым видом сказала свое твердое «Нет». Взгляд этот, казалось, не сулил ничего хорошего, но что он значил для Бьянки, которая тогда была окрылена надеждой!

И вот теперь этот злой человек, чья гордость когда-то была смертельно уязвлена отказом и от руки которого пал возлюбленный, должен стать ее мужем. Как же было перенести это несчастной одинокой красавице!

Но в душе Бьянки все еще теплилась надежда, что она сможет уговорить отца не отдавать ее замуж за этого злого рыцаря, ведь, в конце концов, она его любимая и единственная дочь и, может быть, в память о рано умершей матушке суровый отец внемлет ее мольбам.

Такие мысли стайкой взвились в бедной девичьей головке, лишь только леди Бьянка пришла в себя. Как раз в этот момент двери отворились, и в покои леди Бьянки вошел лорд Айрон.

– Тебе уже лучше, дитя мое? – Суровый голос первого лорда королевства сейчас был мягок и нежен.

– Да, отец, – кротко отвечала Бьянка.

– Прости меня, Бьянка, это я виноват. Не стоило позволять тебе присутствовать на турнире. Негоже молодой девице, да еще такой нежной, как ты, глядеть на битву мужчин. Однако не спеши покидать свои покои. Тебе нужно как следует отдохнуть, чтобы на свадьбе моя дочь была краше любой королевны.

– Отец! – вскрикнула Бьянка и бросилась к ногам лорда Айрона. – Отец, я молю вас, отмените свадьбу. Я не хочу быть женой этого злого и жестокого человека. Разве вы сами не видите, что у него нет ни капли любви ко мне, а единственное, что его волнует, это ваши угодья и сокровища?

– Ты говоришь глупости, Бьянка! Разве сэр Гарбидж не осыпал тебя подарками и драгоценными украшениями, когда в числе других славных рыцарей сватался за тебя?

– Но все эти подарки лишь свидетельство того, как страстно ему хочется заполучить богатства несравненно большие. Я не притронулась к этим драгоценностям, и, бог свидетель, это вы, мой отец, запретили мне отослать все дары обратно сэру Гарбиджу.

– Конечно, дочь моя, ведь этим мы оскорбили бы знатного и почтенного человека. К чему все эти разговоры, леди Бьянка, когда все уже решено? – Голос лорда Айрона посуровел, и теперь лорд стал похож скорее на властного и гордого господина, чем на любящего отца. – Ты хотела, чтобы я устроил честный турнир, и тот, кто победит всех остальных, станет твоим мужем, не так ли?

Бедная девушка опустила глаза. Что она могла сказать разгневанному отцу, если все, что он говорил, было правдой? Ведь действительно, это именно она уговорила отца организовать ристалище, но ведь она надеялась, что победа достанется вовсе не сэру Гарбиджу. Бьянка, конечно же, ничего не знала о проделках ведьм, но она сердцем чувствовала, что произошла какая-то чудовищная ошибка и вины за поражение на возлюбленном нет.

Но как она могла объяснить это суровому отцу, когда и сама не понимала, что произошло на самом деле, а только чувствовала неладное любящим сердцем.

Тогда она обратилась к отцу с последней просьбой, которую она приберегла на тот случай, если иное ей не поможет.

– Отец мой, – сказала молодая девушка, и голос ее дрогнул. – Позвольте мне все же не выходить замуж за сэра Гарбиджа. Я не стану больше ничьей женой. Не боясь вашего гнева, я готова признаться, что, теперь, когда мой бедный возлюбленный, сэр Артур Шел- тер, мертв, лучшей участью для меня будет стать монахиней и служить Богу и добрым людям. Отец, повелитель мой, позвольте мне сделать это!

Но сэр Айрон оставался непреклонным.

– Дочь моя, леди Бьянка, ты видишь, я не гневаюсь на тебя за это признание, мне жаль тебя. Но теперь слово, которое ты дала мне, скреплено моим словом, данным мною сэру Гарбиджу перед всем народом. И ни я, ни ты не можем разрушить этот уговор, дочка, это – твоя судьба. Единственное, что я могу для тебя сделать, это назначить день свадьбы не раньше, чем через пять дней. За это время тебе, Бьянка, нужно свыкнуться с мыслью, что ты должна стать достойной и верной женой сэра Гарбиджа.

С этими словами лорд Айрон вышел из покоев дочери, а несчастная леди Бьянка бросилась на ложе и залилась горючими слезами. Кому, как не ей, было знать, что слово отца тверже камня и, как он сказал, так тому и быть!

Так, в тоске и печали, заливая ночью подушку слезами, провела Бьянка последние пять дней своей девичьей жизни перед предстоящей свадьбой. Вокруг нее суетились всевозможные портнихи и прислужницы – лорд Айрон дал им строгий наказ, чтобы леди Бьянка была так прекрасна, что все, кто в тот день увидит ее, были бы просто ослеплены ее красотой и блеском.

Дабы не прогневить сурового хозяина, девицы так и вились вокруг несчастной Бьянки, ни на минуту не оставляя ее наедине с печальными мыслями. Они то прикладывали к припухшему от ночных слез прекрасному лицу целебные освежающие компрессы, то натирали все тело леди Бьянки какими-то ароматными мазями, то принимались нежно расчесывать льняные вьющиеся локоны.

Но все, что когда-то доставляло удовольствие, теперь потеряло для Бьянки всякую привлекательность. Ко всему прочему из горы шелка, кружев и жемчужин ловкие пальцы портних соорудили невиданной красоты подвенечное платье и фату, и теперь наряд этот, повешенный в изголовье кровати, только лишний раз напоминал, какая мука ее ждет впереди.

Порой горькие мысли о будущем сменялись милыми воспоминаниями о том, как когда-то были счастливы Бьянка и Артур, юные и беспечные, полные надежд на то, что их будущее светло и безоблачно. Сердце девушки жило слабой надеждой, что сэр Артур все-таки жив и в один из ближайших дней непременно даст о себе знать.

Но дни таяли один за другим, а вестей не было. Последнего источника, откуда можно было ждать помощи и поддержки, больше не существовало. Леди Бьянке оставалось лишь смириться со своей участью и надеяться, что судьба сжалится над ней и пошлет скорую и легкую смерть. Вот такие горькие мысли рождались в голове несчастной леди Бьянки накануне дня, который всякая девушка почитает самым прекрасным, самым радостным днем своей жизни и которого ждет, пожалуй, больше всего на свете.

И вот день свадьбы настал.

Нетерпеливое ожидание и веселая суета в замке достигли неописуемых размеров. Все, начиная от строгого хозяина и заканчивая самым младшим поваренком на кухне, ожидали, что свадьба будет пышной и радостной. Конечно, печальный вид невесты не мог укрыться ни от чьего глаза, да только все думали, что девушка грустит так оттого, что ей придется расстаться с отчим домом и своей беспечной девичьей жизнью.

В этот день даже суровые стражники на замковых башнях и у ворот были в самом приподнятом расположении духа.

– Эй, Джон! А не видать ли еще сэра Гарбиджа со свитой?

– Что ты, Уильям! Или позабыл, что он прибудет только к полудню?

– А хоть бы и так! Да только ты уж все равно гляди в оба. Надо встретить жениха нашей госпожи, как и подобает встречать настоящего вельможу, а то видал, как он расправляется с теми, кто стоит у него на пути? О нас с тобой он руки марать не станет, дело ясное, а вот хозяину, коли что не так сделаем, пожалуется обязательно, и тогда не сносить нам головы!

– Да что ты, Уильям, ты своей пустой болтовней еще беду накличешь. Уж лучше помалкивай, а я со своей работой всегда справлялся и теперь справлюсь – не оплошаю.

Так, скорее от скуки, чем по необходимости, перебрасывались словами два стражника: Джон – сторож правой башни и Уильям, что стоял на воротах. Оба были приятелями и любили поболтать вот так, ни о чем, когда несли долгую вахту каждый на своем месте. Ну а сейчас они, конечно, надеялись, что если смогут как-то особенно услужить будущему супругу их госпожи, то в такой день можно рассчитывать и на какую-то награду. А потому постоянно одергивали друг друга, чтоб ненароком не задремать и не отвлечься какими-нибудь своими делами.

– Эй, Джон! – вновь подал голос тот, что стоял внизу, у ворот. – А вот скажи-ка, тебе, верно, так же, как и мне, жалко расставаться с нашей доброй и красивой госпожой?

– Как же не жалко! Понятно, жалко, – честно признался Джон.

– Такой доброй хозяйки и во всей Англии не сыскать. Помнишь, как она заступилась за нас перед лордом Айроном, когда тот уж было совсем велел избить нас палками за то, что мы с тобой заигрались в кости и повозка с провизией целый час не могла попасть в замок?

– Да разве такое забудешь! Ну и страху же мы тогда натерпелись! А леди Бьянка тогда только расхохоталась, как малое дитя, да попросила отца отпустить нас. Ну, чистый ангел, а не девушка!

– Это ты верно сказал, ангел и есть! – подтвердил Уильям слова приятеля. – Сказать по чести, я бы за нашу госпожу и собственной головы не пожалел, да только что ей моя голова, когда за нее сражались такие славные рыцари.

– Не знаю, Уильям, как насчет головы, – сказал честный Джон, – а вот службу я ей точно сослужил бы какую-нибудь, коли была б для меня такая служба, – вздохнул стражник.

– Да ты не об этом мечтай, а поглядывай на дорогу. – Уильям решил, что пора заканчивать разговор, а то как бы не повторилась старая история и им опять не пригрозили палками.

– Эй, Уильям! – вновь услышал привратник голос своего приятеля.

– Ты опять за свое? – рассердился он, совершенно позабыв, что до этого именно он начинал болтать о пустяках.

– Да погоди ты! Лучше погляди, какая милая крестьянка ходит за воротами. Ведь она сюда и идет!

Пока Уильям соображал, о какой крестьянке толкует его неугомонный приятель, в ворота постучали, и, открыв смотровое окошко, привратник действительно увидал прелестную молодую девицу в одежде крестьянки.

– Чего тебе? – неприветливо бросил он, хотя про себя отметил, что Джон прав: девушка и вправду была страсть какой миленькой.

– Здравствуйте, господин стражник, – весело защебетала крестьяночка. – Я слыхала, что ваша госпожа сегодня выходит замуж за славного рыцаря.

– Ну, об этом-то все королевство, поди, знает, – смягчился Уильям, – а чего тебе тут надо? Свадьба еще не начиналась, а коли ты замешкаешься, то не успеешь попасть к церкви, где уже, видать, полным полно людей – каждому хочется поглядеть на красавицу-невесту и отведать угощенья!

– А я как раз и хотела, чтобы ваша госпожа была еще краше, – поспешила объяснить девица. – В моем саду цветут самые нежные, самые прекрасные лилии во всем нашем королевстве. Сегодня утром я срезала их, чтобы леди Бьянка могла украсить ими свой подвенечный убор. – И девушка аккуратно сняла легкую тряпицу, которой была прикрыта ее корзинка, и даже через узкое окошко Уильям смог увидеть, каким светом сияют удивительно красивые белоснежные цветы.

– Не стану спорить, таких цветов я сроду не видал. Да только на что они леди Бьянке, когда ее бриллианты да жемчуга сияют так же, а стоят гораздо дороже?

– Это не простые цветы, – возразила девушка. – Невеста, которая приколет их к платью или вплетет в волосы, всю свою жизнь будет счастлива и не прольет ни слезинки.

– Ну что, Уильям? Вот и пришла пора сослужить службу для нашей доброй госпожи, – крикнул Джон, который внимательно прислушивался к разговору. – Коли девица говорит правду, это будет хороший подарок для леди Бьянки, а то уж больно много слез она пролила за последние дни.

– Ладно, Джон, быть посему, – согласился Уильям и отпер ворота.

Девица легко впорхнула во двор и, расспросив стражников, как попасть в покои леди Бьянки, готова была уже оставить стражников, но Уильям придержал ее за локоток и еще раз потихоньку предупредил:

– Так не забудь! Личико прикрой покрывалом, чтоб ненароком никто не прознал, что ты не из замка. А как отдашь леди Бьянке свой подарок, так уж непременно скажи, что это стражники Уильям и Джон, те самые, которых она спасла от палок, низко ей кланяются и молятся о ее счастье, поняла?

– Все поняла, – бойко кивнула девушка, легче легкого взлетела по ступеням и скрылась в замке.

– Эй, Уильям, а если девицу все-таки встретят в замке?

– Не трусь, Джон. Да коли нас и накажут, так за доброе дело, а от этого и на душе не так грустно будет, когда палка запляшет по спине, верно я говорю?

– Да уж, куда вернее, – согласился Джон, и опять, позевывая, уставился на дорогу.

Тем временем девице почти совершенно незамеченной удалось проскользнуть к покоям невесты. Леди Бьянка, облаченная в свадебный убор, была прекрасна как никогда. И только лицо ее было бледным, а глаза усталыми.

В эти минуты все служанки и горничные с молчаливого позволения своей госпожи отправились на кухню. Уж больно им хотелось посмотреть, что за удивительные яства будут на свадебном пиру, и потому леди Бьянка совсем одна сидела возле окошка и невидящими глазами глядела на расстилающуюся за окном красоту. Она даже не заметила, как дверь отворилась и в ее покои вошла незнакомая крестьянская девушка в наброшенном на самые глаза тонком полупрозрачном покрывале.

Девушка сделала неловкое движение, и, вздрогнув, леди Бьянка обернулась:

– А ты отчего не убежала вместе со всеми? – бесцветным голосом спросила она. – Погоди, да ведь я тебя не знаю, – сказала Бьянка, когда девушка откинула с лица покрывало.

– Вы меня действительно совсем не знаете, – быстро проговорила девушка. – И я вас молю, леди Бьянка, не тратьте времени на то, чтобы во всем разобраться, а лучше поскорее прочитайте вот эту записку. – И девушка торопливо вынула листок бумаги, спрятанный в корзинке среди лилий.

Бьянка, не понимая, отчего вдруг ее охватила какая-то смутная радостная тревога, мгновенно выхватила из рук крестьянки письмо и жадно впилась глазами в те несколько строк, которые были там начертаны.

– Он жив! – едва прочитав письмо, вскрикнула она, и лицо девушки засияло от счастья. – Он жив, он ждет меня, чтобы спасти от этого ненавистного брака! – Казалось, все жизненные силы, которые леди Бьянка растеряла за последние дни, вернулись к ней и теперь она готова была жить и действовать.

– Но как же я смогу выйти отсюда? – вдруг опомнилась она, и прекрасное лицо вновь исказила гримаса боли и отчаяния. – Ведь до полудня осталось меньше получаса, и даже если мне удастся выскользнуть, все это сразу заметят и за мною тотчас будет снаряжена погоня.

– Не тревожьтесь, леди Бьянка. – Крестьянке вновь пришлось напомнить о своем присутствии. – Поглядите на мой скромный наряд. Если вы наденете мое платье, возьмете корзинку, да еще закроете лицо покрывалом, то в замке вас никто не узнает, а стражники, которые меня сюда впустили, так же беспрепятственно выпустят и вас, думая, что это я.

– А как же ты, милая девушка? Я могу и не успеть выйти из замка – меня тотчас хватятся, и тогда все входы и выходы будут перекрыты! – горестно воскликнула леди Бьянка.

– И тут я знаю, как поступить! – уверенно сказала девица. – Я надену ваш роскошный убор и сяду у окна. Ваша подвенечная вуаль довольно плотная, и, если я стану молчать, никому и в голову не придет, что перед ними – простая крестьянская девушка, а не знатная дама.

– Милая моя, ты очень умна и ловка, но как тебе удастся выпутаться, когда сэр Гарбидж увидит твое лицо?

– О, сударыня, об этом не волнуйтесь. Сэр Гарбидж не сможет мне сделать ничего дурного, это я вам обещаю. Если вы согласны с моим планом, нельзя терять ни минуты.

Вместо ответа леди Бьянка резким и уверенным движением сорвала с головы вуаль.

Спустя каких-то пять минут девушки полностью поменяли свои наряды и, глядя друг на друга, не могли удержаться от смеха. Нельзя было медлить ни минуты. Леди Бьянка подхватила корзинку, опустила покрывало пониже на глаза, потом оглянулась, упала на колени перед распятием и, прошептав молитву и бросив благодарный взгляд на свою избавительницу, выбежала из комнаты. А крестьянка в богатом подвенечном уборе села возле окна и стала ждать, когда кто-нибудь появится.

– Ну что, никто тебя ни видал? – настороженно спросил Уильям у выбежавшей из замка крестьяночки.

– Никто, господин стражник, – изменив голос и стараясь выговаривать слова на манер простого люда, ответила леди Бьянка. Про себя она лишь улыбнулась тому, что ей, девушке из знатного рода, довелось назвать обыкновенного стражника господином.

– А обрадовалась ли наша хозяйка твоему подношению? – крикнул сверху Джон.

– Еще как обрадовалась! – честно ответила Бьянка – уж она-то знала, что лучшего подарка ей никто не смог бы сделать.

Болтая со стражниками, она так и норовила выскользнуть за ворота, но Уильям ее остановил:

– Ну, а про то, кто тебя сюда впустил, ты ей сказать не забыла?

– Что вы, господин стражник! Вот увидите, ваша госпожа сама вас отблагодарит, когда ей представится удобный случай, – уверенно сказала леди Бьянка и еще ниже надвинула покрывало на лицо, готовая расхохотаться – такой смешной ей показалась эта ситуация. – А теперь позвольте мне уйти, а то я еще, чего доброго, действительно не смогу отыскать местечка возле церкви и не разгляжу как следует всю свадебную церемонию.

Стражников, которые тоже были не прочь, чтобы крестьянка поскорее покинула замковый двор, не пришлось долго уговаривать. Уильям отодвинул тяжелый засов, и девушка, помахав им на прощание рукой, выпорхнула за ворота и побежала в сторону леса.

Проводив ее взглядом через узкое окошечко, Уильям вновь обратился к своему приятелю:

– Эй, Джон, дружище! Только давай уговоримся: о том, что девица была в замке, никому ни слова!

– Да что ты, Уильям! Коли леди Бьянка, заполучив эти цветы, и вправду станет счастливой, то нас она, наверняка, не забудет, – отозвался Джон.

– Правильно! И если кто другой прослышит, что в день свадьбы никому не известная крестьянка побывала в замке, а впустили ее мы с тобой, то за это нам спасибо не скажут, понятно?

– Понятно, – согласился с привратником Джон. – А пока, Уильям, брось болтать, лучше беги созывать людей да открывай ворота пошире, потому как на пригорке – сэр Гарбидж со свитой!

– Эх, вовремя мы девчонку-то спровадили! – уже на бегу крикнул Уильям своему приятелю.

Гордый и важный, как павлин, входил сэр Гарбидж в дом своей невесты. Для этого случая он разоделся пуще прежнего, и теперь все его облачение так и сверкало драгоценными камнями. Но вся показная роскошь не могла ни облагородить его неприятной физиономии, ни украсить его черную душу.

– Позвольте, о могущественный из вельмож, лорд Айрон, отец моей невесты, выразить вам свое почтение и удовольствие видеть вас в добром здравии! – рассыпался в словах сэр Гарбидж, лишь только переступил порог огромного зала, где в окружении приближенных и слуг восседал на троне первый лорд королевства.

– И я вас приветствую, сэр Гарбидж, сын мой, – вы позволите себя так назвать отцу, который с радостью отдает замуж за вас свою дочь? – не менее любезно отвечал лорд Айрон.

– Я почту за честь стать вашим сыном, – склонил голову в легком поклоне довольный сэр Гарбидж. – И теперь, когда до венчания в церкви осталось совсем немного времени и тот момент, когда я и в самом деле смогу считать себя вашим сыном, скоро настанет, позвольте мне самому привести к отцу его дочь – мою прекраснейшую невесту.

– Хоть это и не совсем отвечает нашим обычаям, но я думаю, вы сэр Гарбидж, заслужили это право. Немного на свете рыцарей, которые завоевывают себе невесту не праздными речами, а в доблестном сражении на турнире. Вы – победитель, сэр Гарбидж, и я даю вам свое позволение самому ввести в эту залу свою невесту, вашу будущую жену.

Прошествовав через зал, сэр Гарбидж в сопровождении одного только карлика Пьютри, проследовал к покоям леди Бьянки. Не так уж и нужно было сэру Гарбиджу идти наперекор традициям, но все же он решил немного поосторожничать. Ведь кому, как не ему, было знать историю любви Бьянки и Артура, а потому сейчас он справедливо опасался, что встретят его не слишком ласково. По этой причине он решил сначала наедине повидаться с леди Бьянкой, чтобы поглядеть, как она себя чувствует и не намерена ли каким-нибудь коварным действием разрушить все именно тогда, когда свадьба так близка.

Что поделаешь, люди с нечистой совестью и злым нравом привыкли судить о других по себе. Сейчас сэр Гарбидж был готов ко всему. «Если не помогут уговоры, то в ход можно будет пустить и угрозы», – думал он по дороге в покои леди Бьянки.

Однако, оставив карлика у двери и войдя туда, сэр Гарбидж не поверил своим глазам. Он не увидел ни ожидаемых слез, ни отчаяния, ни ярости. Леди Бьянка сидела у окна, и вид у нее был самый спокойный и даже кроткий. Вот только вуаль скрывала лицо девушки и мешала сэру Гарбиджу остаться полностью уверенным в своем впечатлении. Не решаясь подойти к своей невесте, сэр Гарбидж попробовал с нею заговорить. И каково же было его удивление, когда на его приветствие девушка ответила не только кивком головы, но и словами:

– Позвольте мне, сэр Гарбидж, задать вам один вопрос, конечно, если вам угодно будет его выслушать.

Сэр Гарбидж, в растерянности от того милого тона, которым с ним ведут разговор, совершенно опешил и лишь кивнул, не в силах произнести ни слова.

Девушка, правильно расценив кивок черного рыцаря, продолжала:

– Будучи девушкой честной, я просто обязана предупредить вас об одном очень важном деле. Видите ли, благородный сэр Гарбидж, с некоторых пор со мной происходят какие-то очень странные вещи. Например, я иногда меняюсь в лице до такой степени, что никто не может узнать во мне прежнюю леди Бьянку.

С этими словами девушка подняла вуаль, и сэр Гарбидж с удивлением уставился на милое и простое личико крестьянки. Не было в нем ни утонченной красоты, ни гордого, полного скрытого достоинства взгляда, ни аристократической белизны. На сэра Гарбиджа лукаво смотрела смуглая и румяная мордашка с курносым носиком и пухлыми щечками.

– А спросить я вас хотела вот о чем. Пожелаете ли вы, зная о моем ужасном недуге, взять меня в жены?

– Это действительно печально, – с трудом овладев собой, промямлил сэр Гарбидж, – но я так люблю вас, вашу душу, – на этих словах сэр Гарбидж запнулся, но, откашлявшись, продолжал, – что готов закрыть глаза на то, как меняется ваша внешность.

– Но это еще не все, – оборвала его девушка. Она взялась за скромное ожерелье, состоявшее лишь из прочной нити и трех зеленых камней, которые совсем не гармонировали с бриллиантами и жемчужинами, и перевернула его вокруг шеи так, что, сделав полный оборот, камни вновь оказались на груди.

Сэр Гарбидж, внимание которого было полностью занято этими манипуляциями, а также мыслями о том, как леди Бьянка могла надеть на себя такую безвкусицу, не успел заметить главного: куда вдруг подевалась девушка и откуда в покоях леди Бьянки взялся этот пес, белый красавец с черными пятнами и ожерельем на шее.

И почему пес так отчаянно и зло на него лает?

И тогда, собрав воедино слова леди Бьянки, ее странный вид и это зеленое ожерелье, сэр Гарбидж не выдержал и от собственной догадки, испустив истошный крик, повалился на пол в глубоком обмороке.

Карлик Пьютри, карауливший под дверью, еще никогда не слышал, чтобы его хозяин так противно вопил, а потому очень испугался и бросился в большую залу, чтобы позвать на помощь. Однако крик сэра Гарбиджа был настолько громок, что его услышали в большом зале.

И огромная процессия во главе с самим лордом Айроном, который был обеспокоен еще и тем, почему жених с невестой так долго не возвращаются, столкнулась с малышом в одном из гулких коридоров.

Счастливчик же, а это был именно он, воспользовался тем, что у дверей несколько минут никого не было, выскочил из покоев леди Бьянки и помчался по извилистым коридорам замка прямо к выходу. Еще будучи крестьянкой, он успел хорошенько изучить все ходы и выходы, а потому теперь ему ничего не стоило остаться никем не замеченным.

Ворота замка тоже оказались открытыми – все готовились к выезду свадебного кортежа – и Счастливчик совершенно беспрепятственно покинул не только замок, но и замковый двор, и теперь во весь опор мчался к лесу, держа в зубах зеленое ожерелье, – как раз в том направлении, в котором полчаса назад скрылась настоящая леди Бьянка.

В замке же тем временем приводили в чувство сэра Гарбиджа. Он сидел на полу в покоях леди Бьянки и, косясь на груду шелка, кружев и драгоценностей – все, что осталось от его невесты, твердил, как заведенный:

– Собака! Поймайте собаку!

Девушки, прислужницы леди Бьянки, которые отпаивали сэра Гарбиджа водой, никак не могли взять в толк, о какой такой собаке толкует важный господин. Но даже эти беспечные создания понимали, что случилось нечто невероятное, а иначе почему сэр Гарбидж, прежде чем упасть в обморок, так истошно кричал, и куда же, в самом деле, исчезла леди Бьянка?

Что же касается лорда Айрона, то он, заподозрив неладное, сразу же велел перекрыть все входы и выходы в замок и не оставлять без внимания ни один клочок земли в замке и во дворе, чтобы отыскать пропавшую леди Бьянку. Он ни в коем случае не принимал всерьез лепет совершенно растерянного сэра Гарбиджа о какой-то собаке и был уверен, что его дочь решилась на побег. Вот только как могла она это сделать, если замковые ворота постоянно оставались на запоре, а слуги, тщательно обшарившие весь замок, сообщили сэру Айрону, что леди Бьянки нет нигде.

– Вот что, сэр Гарбидж! – сказал лорд Айрон пришедшему в себя горе-жениху. – Все, что тут сейчас произошло, касается только вас и меня. Я берусь заставить молчать всех моих людей, и о нашем с вами позоре никто не узнает. Так что именно в ваших интересах поскорее найти беглянку и привести ее к венцу. Я хорошо понимаю, что теперь вас нужно будет вознаградить гораздо больше. Тут присутствует достаточно людей знатного происхождения, чтобы засвидетельствовать мои слова. Итак, сэр Гарбидж, я вам обещаю, что если вы вернете мою недостойную дочь в отчий дом и станете ей мужем, то я отдам вам все мои владения и все мои богатства.

Сэр Гарбидж, которому очень понравилось последнее обещание грозного отца, решил позабыть на время о поруганной чести. Ради того приданого, которое он мог получить за леди Бьянку, он готов был жениться на собаке, не то что на крестьянской девушке.

Слова первого лорда королевства вернули ему боевой дух и даже заставили позабыть о белой собаке с черными пятнами и ожерельем на шее. Сухо кивнув на прощанье лорду Айрону, он решил для начала отправиться к себе в замок, чтобы первым делом переодеться и хорошенько обдумать, как и с чьей помощью он будет искать беглянку.

Пока шли эти тягостные объяснения в замке лорда Айрона, Счастливчик достиг опушки леса, где его нетерпеливо поджидали друзья: Крошка Лори, сэр Артур и леди Бьянка. Не теряя времени, Артур и Бьянка вскочили на взнузданных горячих коней, маленькая ведьмочка расправила плащ, готовая подняться в воздух, и далматинец, переведя дыхание, устремился вслед за ними, словно только что ему и не довелось проделать немалый Путь. Обрадованный удачным завершением всех дел, он испытывал такой прилив сил, что готов был пробежать без устали хоть по всем дорогам Англии.