Чуть-чуть высунув язык

…он в любе время года гениален — в этом суть,

ты скажи, скажи, Серега, так откуда эта грусть?

На венчальной, новогодней, ели помнишь ты шары?

Ты скажи, скажи, Серега, дождик вешал? На пары

заводил лебяжьи воды тихим вечером, ловил

первый лист опавший с клена натирая сапоги

черноземом, черноземом, геленища до колен

ты скажи, скажи, Серега, ты бы сдался в этот плен?

В плен в твоей деревне стылой, в плен порядку немчуры?

Ты скажи, скажи, Серега, партизанил бы и ты?

Пушку, нет сорокопятку, многоствольную Катюшу

помогал тащить и Пушкин колесея до Твери?

Гоголь был бы комиссаром, Достоевский — подрывник?

Ты скажи, скажи, на нарах спал с Цветаевой — сестрой?

Ты б не сник под вой снарядов: «Мэри, Мэри, покричи!»

а Ахматова бы Блока дотащила на постой

в метсанбат среди окопов, вшей… аптеки, фонари

где ты, где ты, мой Есенин, на коне, вихор твой лих?

— В развороченный живот он улыбнулся б и затих

Потому что с Пастернаком он бежал на высоту

не за орденом — за блатом, за березками, за пух

тополиный он погиб бы. И «За Родину, Ура!»

…Отвезли его бы в Липки. Хоронили до утра.