Чуть-чуть высунув язык

…Наутро она вышла в сад, и раздвижная дверь

в пазу слегка подрагивала в такт волне

которая вносила в дом прохладный бриз.

Вдали, на горизонте, на карниз тяжелого

спросонья океана, поставлены горшочки кораблей.

Налей ей, Фауст, легкого дурмана в бокал со льдинками,

налей, пусть губы обмакнет и смотрит вдаль

и кутается в шелковую шаль. Жофрей вон там,

под самым коромыслом слоеной радуги, и яхта

его приставлена к лучу, косою толстой линией который

разделит небо на «где ты был»-«что будет с нею»…

А на моторе черном у алеи из стриженных диковенных дерев

златой значок лелеет глаз и надпись «Lexus» втОрит

геометрии пространственных решений Бога, что подарил вчера

на крикнутое ею «ах, авось» букетик желтых роз

и черные, широкие колеса со спицами стальным…

А на гросс-мачте Фрея под белесой и хлопающей парусиной,

в корзинке плакал впередсмотрящий юнга. Внизу, на румпель,

с циркулем в руке, задумчиво смотрел он,

покусывая ус из смоли с прожилками из лески волосы

трепал старик — великий океанский ветер. А

А что же Фауст? — Фауст нынче пуст.

Вчера, над нею он потрудился славно, поход устроив

сквозь Пиринеи свадебной аллеи и алчный куст любовной муки,

украв еJ с венчания в свой мир теней, разлуке подарив колеса госта «USA»…