Чуть-чуть высунув язык

…Светит солнышко, снежок

под ногой моей хрустит,

под второй комочком стих

застревает как ледышка!

Я упал, смеюсь, лодыжка

больно; надо мной толпа

молодых совсем девчат!

Жалко, шубки их до пят!

Вот согреет землю лето,

я с ледышкой повторю!

Упаду, прочту стишок

и уткнусь в траву с цветами,

чтоб не видеть стройных ног,

чтоб не чувствовать разрыва

между школьницей и мной.

А потом пойду домой,

расскажу об этом «маме»,

что зовет себя женой,

посмеемся водки выпьем,

я ей деньги все отдам;

или нет не все — на дам

тратить деньги не прилично,

я на книжки их потрачу,

выйду в парк — и на скамейку!

Мимо — школьницы, я — мрамор,

подойдет девчонка в «мини»,

если спросит почему

кверх ногами я держу

книжку Пушкина — отвечу:

Пушкин летом так любил

познакомиться. Поэтам

надо видеть мир не так,

и не этак — изнутри

молодой, большой любви…

Пушкин мне спасибо скажет,

что держал его лицом

к юной фее; с синяком

под большим красивым глазом

выйду утром на работу,

сослуживцам передам

опыт свой ошибок трудных:

не встречайте ваших мам

если в парке вас обняли

три девчонки попрося

почитать стихтворя

и побыть стихотворенком

в Новый год, на рождество!

Будет вам потом бо-бо,

Или глазу, или члену

СП[2] Пушкина читать…