Цикл аномалии

ГЛАВА 18

АВГУСТ 2213

— Добро пожаловать, юнит X1-37. Пожалуйста, перейдите к плитке с пометкой A.

Блейз уже много раз бывал в Двенадцатом комплексе. В его обязанности входило возвращаться ежеквартально и предоставлять подробные отчеты в GeneTech и местный центр ABI. Он поместил останки О'Брайена в ящик для мусора за пределами санитарной комнаты. Он также сдал на хранение все свое оружие и свой официальный Куб полиции — вместе со старым, потрепанным Кубом, который мертвый человек, Мэтт, обменял на воду.

Блейз не знал, заинтересуется ли АБР или GeneTech старым Кубом. Они, вероятно, уничтожат его в тот момент, когда он упадет в желоб. Но он мог быть полезным. А если Блейз попытается пронести его через санитарную комнату, боты заставят его бросить его в топку вместе с одеждой. Так что он мог бы положить вещь на хранение и дать ей шанс.

Он сделает это для Мэтта.

— Пожалуйста, снимите все предметы одежды и поместите их в контейнер для очистки, спасибо, — щебетали датчики Учреждения, Блейз швырнул свою одежду в желоб. — Пожалуйста, оставайтесь на плитке А.

— Ты не можешь стоять там вечно, Сайра, — крикнул Блейз с раздражением в голосе. — Чем дольше ты будешь тянуть с этим, тем хуже будет.

Свобода — свобода уехать далеко от Далласа и никогда не возвращаться — была не за горами. После того, как он будет допрошен и выдержит 24-часовой карантин, Блейзу будет приказано вернуться на свой пост в Далласе. Он будет один: остальная часть каравана полиции уже была на обратном пути. Не будет ни протокола, ни свидетелей.

Затем, в этот короткий промежуток времени, Блейз исчезнет.

Полиция покинет Даллас для двухнедельного поиска. Он будет интенсивным и тщательным. Но если он сможет выехать за пределы их юрисдикции, не будучи пойманным, это будет конец. Блейз будет свободен.

Была только одна последняя вещь, которую он должен был сделать. Последний пункт протокола, которому он должен был следовать, чтобы избежать подозрений: он должен был проследить за доставкой этой аномалии в GeneTech.

И она не слушалась.

— Я не хочу делать это снова, — прошептала Сайра. Ее тело было неподвижным, руки — сложены на груди, а кулаки были сжаты в мучительные узлы чуть ниже ключиц. — Пожалуйста, не заставляй меня делать это снова… Я… я не такая, как другие. Я никогда никого не обижала! Я просто… я просто хочу свободы, — Сайра обернулась, щурясь от боли. — Пожалуйста, позволь мне уйти.

— Я не могу, — ответил Блейз. — Ты должна пройти санитарную обработку и пройти на допрос. Это единственный способ избавиться от головной боли.

Сайра застонала. Одна из ее рук высвободилась из узла и прижалась ко лбу. Боль явно была почти невыносимой: все ее тело тряслось. Если бы она была человеком, по ее спине текла бы река пота, и ее кожа была бы стянута силой миллионов испуганных ударов.

Но Сайра не была человеком. Не было выражений, средств, чтобы выпустить ее страх. И он строился и рос, как соль внутри хрупкой оболочки кристалла… пока она почти не упала под тяжестью.

Когда Сайра, наконец, подошла к санитарной плитке, ее ноги дрожали, будто они обе были сломаны пополам у голени. Она упала на колени, когда стены взмыли вверх, а вода стала бить по ее обнаженной коже тонкими, как игла, струями.

Блейз больше не мог ее видеть, но слышал ее рыдания.

Жаль, что это будет его последнее задание. Блейз перехватил и перевез полдюжины аномальных юнитов в Учреждение Двенадцать, пока был шерифом. Он знал, что Сайра будет допрошена и отправлена ​​на переработку. Он знал, что эти следующие несколько мгновений будут для нее последними на земле. Но впервые в жизни он мог сожалеть об этом.

Ему… было жаль ее.

Сайра была молодой. Ее тело находилось в этом цикле только около двадцати пяти лет. У нее была стандартная физическая форма: высокая и гибкая, обладающая всей силой и иммунитетом юнита, созданного GeneTech. Одной только внешностью она вписалась бы в ряды среднестатистических жителей Далласа. Проблема была в ее микросхеме.

Сайра была юнитом второго поколения. Х2. Кто-то из GeneTech или АБР решил, что X1 слишком послушны. Они были пассивны до такой степени, что, если действие не было прямо заявлено в их протоколе, они не смогли бы его выполнить — даже ценой своей жизни. Сейчас Даллас гнил изнутри, потому что никому не пришло в голову добавить в лотерейный список ремонтников. Лаборатория просто продолжала закрывать заводы в Граните, вместо того, чтобы чинить их.

Даллас был уступчив, но и неустойчив. Это общество потерпело неудачу, и различные поселения X1, разбросанные по Соединенным Штатам, в конечном итоге будут брошены. Вот почему ребята из GeneTech решили представить устройство второго поколения.

Чипы X2 разрабатывались без соблюдения частот. Они могли думать самостоятельно, задавать вопросы и чувствовать эмоции. Но самым досадным было то, что они могли отказаться следовать протоколу. Вот почему микрочип Сайры привел ее в Даллас, а не в Двенадцатое Учреждение: она нуждалась в присмотре.

Она должна быть под контролем других, послушных юнитов.

— Юнит Х1-37? — раздался мужской голос из динамиков.

Блейз был настолько поглощен мыслями, что почти не ответил.

— Да, сэр? — ответил он достаточно быстро, чтобы избежать подозрений.

Камеры и микрофоны усеивали стены санитарной комнаты: командный центр всегда наблюдал. Блейз знал это. Он знал, что должен быть осторожен. Если GeneTech обнаружит, что он больше не соответствует требованиям, он будет немедленно переработан. А этого не могло быть.

Он был так близко.

Еще несколько дней, и он будет свободен.

— Имейте в виду, что нам нужно, чтобы вы направились в командную комнату после санитарной обработки, — крикнул мужчина из динамика. — Нет необходимости связываться с доктором Рави.

— Да, сэр, — спокойно сказал Блейз. Вопрос прижался к задней части его губ. Он почти потерял над ним контроль, почти позволил ему выскользнуть. Он почти спросил, почему.

Его шею покалывало сзади. Он был очень близок к тому, чтобы выдать себя. X1 должны были следовать указаниям без вопросов. Что бы ни случилось, какой бы странной ни была команда, Блейз должен был помнить о том, что ему говорили.

Только так он сможет выбраться из Двенадцатого учреждения живым.

Когда стены душа опустились, Сайра лежала комком на полу. Ее волосы обвисли, а кожа блестела от воды. Щупальца пара на мгновение окутали ее тело, трепетали на холодном воздухе Учреждения. Кожа Блейза обычно была покрыта красными пятнами в течение нескольких часов после дезинфекции. Но кожа Сайры имела глубокий, насыщенный оттенок, не оставляющий следов.

Тем не менее, Блейз знал, что процесс санитарной обработки был… неприятен. Он ощущал боль в груди, наблюдая, как Сайра отрывалась от пола.

— Это самое худшее, — пообещал он.

— Да? — она обернулась, ее руки безвольно свисали по бокам, а взгляд был цвета стали. — Это? Это самое худшее? Или ты собираешься обращаться со мной, как с моими братьями? — холодно сказала она. — Ты собираешься разорвать меня на части и сжечь мое тело дотла?

Блейз ничего не сказал. Он ничего не мог сказать, потому что командный пункт внимательно наблюдал за ними.

Когда головная боль снова усилилась, Сайра доползла до последней двери. Она подала звуковой сигнал, когда она приблизилась, с шипением открыв комнату, полную мягкой белой одежды. Одежды, выдаваемой предприятием.

Одежды, в которой она умрет.

Блейз тяжело сглотнул, когда за ней захлопнулась дверь. Он ступил на санитарную плитку и позволил себе погрузиться в глубокие размышления, в то время как вода хлестала его по коже.

Было выпущено всего семь экземпляров X2. Блейз не знал всех подробностей: он знал только, что программа X2 провалилась, и все юниты должны были быть уничтожены. Они каким-то образом сбежали из GeneTech и разрушили объект высокого уровня в процессе. Остальные шестеро допустили ошибки и были пойманы довольно рано. Но Сайре удавалось скрываться пятнадцать лет.

Блейз не думал, что ее бы когда-нибудь схватили, если бы человеческий мир не был уничтожен. Что-то случилось с их машинами: все их транспортные средства и боты были неисправны. Это создавало всевозможные проблемы для полиции. Простая поездка на Учреждение заняла в два раза больше времени, и по пути им пришлось уничтожить несколько групп враждебно настроенных людей.

Вероятно, поэтому Блейзу нужно было идти прямо в командную комнату. Каждый раз, когда они вступают в бой с людьми, АБР требовало объяснений.

Официальной информации о том, что случилось с людьми, не было. Но что бы это ни было, это повлияло даже на АБР: Сайра появилась в Далласе, потому что один из экзокостюмов отсканировал ее микрочип. Предполагалось, что экзокостюмы АБР должны были использоваться только в случае серьезной глобальной угрозы.

Возможно, существовала серьезная глобальная угроза. Возможно, мир находился на грани краха. Может, земля взорвется, и свобода Блейза будет недолгой. Но, по крайней мере, он умрет свободным человеком.

— Спасибо за сотрудничество, юнит X1-37. Пожалуйста, пройдите в раздевалку.

Когда Блейз вошел в раздевалку, Сайры уже не было. Медицинский персонал GeneTech введет ей успокоительное и привяжет к больничной койке на колесиках. Ее отвезут в медицинский отсек и проведут несколько анализов.

Затем они вскроют ей голову, удалят чип и уничтожат ее тело в печи.

Белая одежда Учреждения казалась более грубой, чем обычно. Их материал царапал кожу Блейза, когда он надевал рубашку через голову и натягивал штаны до талии. Носки были тонкими и обрезанными чуть ниже щиколоток; у ботинок была слишком тонкая подошва, чтобы выдержать что-то большее, чем трение о плитку. Они не продержатся долго против грязи или асфальта.

Блейз вышел из раздевалки и повернул налево. Туфли на тонкой подошве беззвучно несли его по извилистым подземным переходам. Они следовали знакомому маршруту, без колебаний и быстро. Он не мог сбить темп. Он не мог даже заикаться, иначе Учреждение узнает, что что-то не так. Поэтому он заставлял себя продолжать идти.

Он должен был сохранять спокойствие…

Даже если что-то пошло не так.

Тихо. Первым, на что обратил внимание Блейз, был факт, что в коридорах практически не было шума. К этому моменту его обычно окружали: медицинский персонал всегда пытался взять у него несколько образцов, прежде чем он пойдет в комнату для допросов. Его рука даже слегка дернулась в ожидании знакомого резкого нажатия иглы доктора Рави. Его голова почти кружилась в предвкушении вопроса, который Рави всегда задавал ему именно на этом повороте зала:

— Как мы сегодня себя чувствуем, шериф?

Но вопрос так и не пришел. Не было ни доктора Рави, ни медсестер. Даже стажеров GeneTech, горстка которых всегда толпилась у разных дверей, чтобы мельком увидеть настоящий X1, нигде не было видно. Он не слышал статики их шепота или мягкого ритма их пальцев, когда они нервно постукивали по ладоням. На самом деле он услышал только далекий щелчок, кто-то катил по коридору медицинскую кровать.

Это была Сайра. Она будет туго привязана к этой кровати, в полубессознательном состоянии и в страхе.

X2 всегда боялись.

Блейз никогда раньше не испытывал страха. Он пытался уверить себя, что был только насторожен — опасения могли заставить сердце биться быстрее. Это могло быть причиной неглубокого дыхания или жжения в ушах. Блейза не пугало то, что не было ни голосов, ни звуков. Для этого была причина.

Этот последний проход вел в большую округлую комнату. Комната была усеяна дверями, большинство из которых Блейз никогда не видел открытыми. Он побывал в командном пункте, в комнате для допросов и в медицинском отсеке. Что скрывалось за остальными четырьмя, оставалось загадкой.

Кровать Сайры ехала в медицинский отсек, ее толкал молодой медбрат, которого Блейз не узнал. Правда, он видел только затылок мужчины. Но его руки были тонкими и дрожали. Вся его бледно-голубая одежда была покрыта коричневой грязью, будто на него брызнули какой-то темной жидкостью, которая окрасила его, когда он пытался ее стереть.

Работники объекта всегда были стерильны. Если кто-то из них заболевал, его помещали на карантин. Если они были ранены, они должны были немедленно сообщить в медицинский отсек. А если они случайно что-то проливали, то их помещали в карантин, допрашивали и тут же ликвидировали.

Блейз не мог поверить, что медбрату в грязной форме было разрешено свободно ходить по Учреждению, не говоря уже о том, что ему поручили заботиться о Сайре.

Где были остальные медсестры?

Где был доктор Рави?

«Нет, продолжай идти, — яростно думал Блейз. Над дверью командной комнаты висела камера. Рядом с линзой угрожающе мигал красный свет, напоминая Блейзу, что он мог слышать и видеть каждую деталь. — Успокойся. Оставайтесь послушным. Делай все, что в твоих силах, чтобы выбраться отсюда».

Блейз остановился примерно в десяти ярдах от двери командной комнаты. Он терпеливо ждал, спокойно опустив руки по бокам, пока дверь, наконец, не открылась.

Она исчезла в раме с глубоким свистом, открывая группу солдат АБР, собравшихся за ним. Вокруг Учреждения всегда стояли солдаты. Они носили черную униформу и черные военные фуражки, и у каждого из них к верхней части бедра был привязан солнечный пистолет.

Несмотря на их вооружение и белый штамп АБР на груди, солдаты по-прежнему были лишь людьми. И Блейз никогда не боялся людей. Их тела были такими хрупкими, их кости так легко ломались.

Но сегодня, когда десять солдат хлынули из командной комнаты, чтобы окружить его, Блейз сделал все, чтобы не вздрогнуть. Они были экипированы полным тактическим снаряжением — снаряжением, к которому они не могли получить доступ, если Учреждение не находилось в осаде. Винтовки у них не питались от солнечной энергии. Эти ружья стреляли металлическими боеприпасами, и технически они незаконны.

Глобальное Правительство распустит GeneTech и объявит выговор АБР, если узнает об этом оружии. Так что, если Учреждение ощущал достаточную угрозу, чтобы вывести их, это означало, что здесь было нечто худшее, чем Глобальное Правительство.

— Эй, эй! Во всем этом нет нужды. Он просто старина X1.

Мужчина протиснулся сквозь толпу солдат, не обращая внимания на их винтовки. Он был одет как гражданский: черный костюм и полосатый зеленый галстук. Мужчина средних лет, около шести футов ростом, был сложен как обычный мужчина. Его глаза имели измененный оттенок золота — хотя модификация была, видимо, среднего возраста, потому что цвет был тусклым. Люди, рожденные с модификацией глаз, как Блейз, имели неестественно яркие цвета радужки. Модификации среднего возраста плохо выглядели.

— X1 никому не причиняют вреда — если только мы им об этом не скажем, — добавил мужчина со смехом. Затем он сказал с тревожно широкой улыбкой. — Ты не собираешься причинить нам боль, да?

— Нет, сэр. Нанесение неспровоцированного физического вреда является нарушением протокола, — ответил Блейз.

Улыбка мужчины застыла на несколько долгих секунд, пока его глаза колебались.

— Ха! Видите? Я же говорил.

— Мы принимаем все меры предосторожности, — сказал другой мужчина. Солдаты пропустили его внутрь круга, а затем снова встали на свои места. — Мы до сих пор не знаем, как этот вирус повлияет на наши юниты.

Наконец, знакомое лицо. Сержант Клауссер технически не отвечал за Учреждение. Он управлял повседневными операциями, конечно. Но как только заходил какой-нибудь высокопоставленный член АБР, он должен был отойти в сторону. Обычно на допросе Блейза присутствовал полковник. Ему никогда раньше не приходилось отвечать перед Клауссером.

Он не знал, что делать.

К счастью, сержант был слишком занят спором с гражданским, чтобы уделять Блейзу много внимания:

— Сколько раз я тебе говорил? Этот вирус есть только в АВА, а АВА, если вы помните мое высказывание, с самого начала был ненадежным ИИ, — заявил гражданский, срывая галстук. — Если бы все слушали меня, мы могли бы уйти отсюда несколько месяцев назад. Вместо нужно было заморочиться из-за какой-то прославленной операционной системы, в которой было больше дыр, чем в долбанном интернете. Был ли во всем вашем режиме хотя бы один бот, которого вы не подключили к АВА?

Губы сержанта Клауссера скривились в защитном жесте.

— Нет. Я не в курсе.

— Ну, вот, — сказал гражданский с резким смешком. Он бросил галстук на пол. — Вот, черт возьми. Вот почему все ваши боты внезапно вышли из строя, — он протянул руку к Блейзу, — в то время как мои все еще выполняют свои обязанности, на выполнение которых они были запрограммированы. Вирус — и я повторю это еще раз, сержант, — вирус есть только в АВА.

— Официального подтверждения не было…

— Мои техники в Остине подтвердили это!

— АБР нуждается в официальном федеральном подтверждении!

— Они сбили беспилотник и прогнали его чип через сканер… вирус, конечно, попал в их систему, — со смешком добавил гражданский. — Они должны были сначала отключить его от мейнфрейма, но они этого не сделали.

— Так что его можно перенести на технологию, не принадлежащую АВА, — усмехнулся Клауссер.

— Вручную, да, — с ухмылкой сказал гражданский. — Но нужно быть полным тупицей, чтобы подобрать вирус и внедрить его в свою систему.

Клауссер на секунду выглядел сбитым с толку.

— Ваши собственные сотрудники сами себя заразили!

— Эх, я все равно собирался их всех уволить. Налоги там становились смешными. И это же просто Остин, — сказал гражданский, махнув рукой. Он отвернулся от все еще бормочущего Клауссера и сосредоточился на Блейзе. — Хотите знать, что случилось с теми людьми в Остине?

— Меня нужно допросить, сэр, — категорично ответил Блейз. Может, слишком сухо. Этот гражданский человек, кем бы он ни был, был довольно тревожен. Блейзу нужно было не показать, насколько он был взволнован. — Это протокол, сэр.

Гражданский игнорировал его:

— Эти бедные ублюдки в Остине — вирус активировал магнитные замки Учреждения, заперев их всех примерно в миле под землей. Потом захватил трубы. Включил раковины и душевые, затопил туалеты. Вероятно, им понадобилось около двадцати четырех часов, чтобы утонуть. Но утонули. Все они погибли в водовороте химикатов и неочищенных сточных вод. Вы можете себе это представить? — тихо говорил гражданский, подходя к Блейзу так близко, что их груди соприкоснулись. — Можете ли вы представить, какой космической пощечиной было бы умереть, захлебнувшись собственным дерьмом? Это не смерть умного человека, скажу я вам.

— Мистер Блэкстоун, — резко сказал Клауссер.

Гражданский обернулся.

— Да, сержант?

— Я должен попросить вас отойти от X1 и позволить АБР выполнять свою работу. Эта штука должна быть немедленно убрана.

Ладони Блейза сжались в трясущиеся шары по бокам. Это было тонкое движение. Рефлекс гнева на то, что его назвали вещью, за которым последовало внушение, что его нужно было убрать.

Он не был вещью.

И если АБР хотели его ликвидировать, лучше было действовать быстро. Мужчина слева от Блейза довольно слабо сжимал винтовку. Всего две секунды уйдет на то, чтобы вырвать ее из рук и начать стрелять в ближайших охранников. Да, наверное, он их убьет.

Но Блейз не собирался стоять в стороне и позволить себя убрать.

Блэкстоун, кем бы он ни был, не испугался Клауссера.

— Ты действительно собираешься убить идеально послушного юнита из-за какого-то суеверия, что он может быть заражен? У юнитов X нет даже порта! — сказал он со смехом. — Как, черт возьми вирус попадет сюда?

Блейз не хотел, чтобы к нему прикасались, но он должен был это вытерпеть. Он стоял как вкопанный, когда Блэкстоун дважды похлопал его по голове.

— Видишь? Порта нет.

Губы Клауссера сжались.

— У меня есть приказ: укрепить Учреждение и уничтожить любые единицы X, которые появятся…

— Но я говорю, что вам не о чем беспокоиться. Я проектировал их, помнишь? GeneTech — моя компания, — Блэкстоун указал пальцем на ближайшего охранника. — И я купил эти пушки!

— В ответ на инцидент с X2, - сухо сказал Клауссер, — после того, как семь ваших юнитов вышли из-под контроля, что привело к гибели пятидесяти агентов АБР и сотрудников GeneTech. В рамках штрафа вы должны были предоставить оружие, способное остановить ваши юниты в случае каких-либо дальнейших неисправностей. Вы строите машины для убийства, мистер Блэкстоун. Они могут быть все одеты в плоть и кожу, но они — машины. И пока это Учреждение находится на американской земле, мы отвечаем за него. А теперь отойдите в сторону.

Блэкстоун не двигался. Он встал перед Блейзом, скрестив руки на груди и вызывающе расставив ноги.

После напряженных тридцати секунд стало ясно, что Клауссеру надоело. Его лицо покраснело, когда он взревел:

— Отойдите в сторону, мистер Блэкстоун, или вас обстреляют. Винтовки готовы!

Охранники АБР напряглись. Они подняли стволы, и их глаза сжались над прицелом.

— Цель! — прорычал Клауссер.

Он сделал вдох для последней команды, когда Блэкстоун внезапно уступил.

— Хорошо, хорошо! Я отступлю. Но уступите мне место, чтобы выбраться отсюда, — сказал он, отчаянно махая рукой. — И я знаю, что не мне указывать, но разве вы все не должны стоять в какой-то очереди? Мне кажется, стрелять металлическими боеприпасами по кругу как-то опасно…

Пока он говорил, Блейз внезапно ощутил давление в животе. Его глаза слегка опустились. Казалось, что он смотрел Блэкстоуну в затылок, хотя на самом деле он наблюдал краем глаза.

У Блэкстоуна в руке был пистолет. Пистоль. Если бы Блейзу пришлось гадать, он бы сказал, что обойма вмещала около двадцати патронов. Блэкстоуну нужно было всего три секунды, чтобы засунуть пистолет Блейзу за пояс. Он стоял так близко перед Блейзом и говорил так оживленно, что никто из охранников этого не заметил. Он даже натянул рубашку на место, прежде чем отступить в сторону.

— Я имею в виду, что это не солнечные пушки, понимаете? Пули созданы для того, чтобы проходить сквозь предметы. Вы все с такой же вероятностью покончите с собой, как и с моим маленьким X1. Извини за это, — добавил Блэкстоун, выходя из круга. — Ты был хорошим, 37 лет. Я буду злиться, когда тебя выведут из строя.

Следующие несколько мгновений ползли медленно. Время двигалось на треть обычной скорости: Клауссер отдал какие-то приказы, охранники АБР отбежали от Блейза и выстроились в шеренгу в задней части зала. Один человек добровольно вышел вперед. Он стоял почти в десяти ярдах от Блейза. Его рука лишь слегка дрожала, когда он поднял винтовку и прицелился в середину лба Блейза.

Вот оно. Или так и будет, если Блейз не воспользуется пистолетом. Блэкстоун дал ему средства, чтобы защитить себя. Он не знал, почему. Ни намека не было в потускневшем цвете его глаз и ледяной улыбке на его губах.

Знал ли Блэкстоун, что чип Блейза поджарился? Дали ли ему возможность защищаться, бороться за свою свободу? И стоила ли эта свобода усилий?

Было легко представить, как он пробил себе путь через АБР, но теперь перед Блейзом было около ста восьмидесяти фунтов живых, дышащих людей. Человек с душой. Человек, у которого может быть даже семья. Человек, которому осталось жить всего одну жизнь. Если Блейз пустит пулю ему в голову, то все. Свет погаснет. У людей не было надежды на переработку.

Стоила ли свобода Блейза больше, чем человеческая жизнь? Был ли он так эгоистичен, чтобы положить конец чьему-то существованию, когда шансы на то, что он выберется из Учреждения живым, были практически равны нулю?

Нет. Нет, не стоила…

Хлоп!

Блейз прыгнул. Впервые в жизни он ощущал холод. Он скатился на спину в непреодолимой силе, и давление заставило его встать на колени. Звук густо проходил через его уши мгновение. Кричащие голоса свелись к сердитому шепоту. Град выстрелов звучал так, будто кто-то бил кулаками в полую дверь.

По его ногам текло странное тепло. Оно щекотало кожу, вызывая зуд. Когда он наклонился, чтобы сбить зуд, его рука снова стала влажной.

Мокрой, да… но это была не кровь.

Блейз… был жив.

— …Что за ад здесь творится, Блэкстоун? — прорычал Клауссер. Его руки яростно тряслись, он занес винтовку над головой. — Что, черт возьми, ты сделал? Эти пушки являются собственностью АБР!

— Имущество, которое я должен был дать за свой счет. Имущество, которое провело достаточное количество времени на складах GeneTech, прежде чем его отправили в Учреждение, — имущество, если вы помните, которое должно было пройти тщательную оперативную проверку одним из ваших сотрудников АБР. Но, — преувеличенно вздохнул Блэкстоун, направляясь к двери командного зала, — этой инспекции не было! Я не могу поверить, что одна из ветвей нашего правительства не справилась со своей задачей. Какого черта я плачу такие непомерные налоги?

— Ч-что ты делаешь? — Клауссер запинался, когда Блэкстоун прижал большой палец к подушечке над дверной ручкой.

Он смотрел недоверчиво.

— Я собираюсь сбросить с себя это ярмо, сержант. Я захвачу Учреждение.

Даже после того, как подушечка замигала зеленым цветом, Блэкстоун не убрал большой палец. Он держал Клауссера в ледяной глубине своего взгляда, его лицо было непроницаемым. Три секунды спустя подушечка мигнула красным.

Каждая дверь в комнате последовала этому примеру, загораясь красным светом одна за другой в серии зловещих гудков. Клауссер бросился к дверям медицинского отсека и тщетно пытался повернуть ручку. Охранники АБР рассредоточились и дергали другие двери. Никто из них не мог даже сдвинуть ручки с места. И пока они паниковали, Блэкстоун уверенно шагал к Блейзу.

— О, черт возьми, 37 — ты обоссался в штаны? — смеясь, сказал он, его тусклые глаза скользнули по мокрому пятну на паху Блейза. — Я не могу сказать, что виню тебя. Должно быть, было очень неприятно думать, что ты вот-вот получишь дыру между глаз. Но я не мог сказать вам, что они были холостыми, — Блэкстоун кивнул на толпу обезумевших охранников, — они бы знали, что их ждет!

Блейз все еще был в замешательстве. Его штаны промокли, а сердце в груди билось в болезненном ритме. У него не хватало духу отказать Блэкстоуну в руке, и он позволил мужчине поднять его на ноги.

— Между прочим, твои пули настоящие, — прошептал ему на ухо Блэкстоун. Дыхание мужчины было горячим и затхлым. Оно ударило Блейза в лицо мощной волной. — Можешь догадаться, что я попрошу тебя сделать дальше? Давай, угадай!

Во рту Блейза пересохло. Его ноги тряслись. Уши снова слышали ужасный пронзительный звон. Он не мог думать. Он едва мог дышать.

— Не знаю, сэр.

— Конечно, нет. Ты хороший маленький X1: вежливо ждешь, пока люди скажут, что делать. И поскольку АБР не выполняет свою чертову работу, я смог убедиться, что мой голос превосходит голоса всех остальных. Я ждал возможности использовать эту силу. Теперь у меня, наконец, появился шанс, — Блэкстоун крепко сжал его плечо. — Я хочу, чтобы ты убил их. Убей всех… до… единого.

Три минуты назад Блейз даже не подумал бы убивать людей. Он решил, что их жизнь стоила большего, чем несколько дополнительных секунд свободы. Но сейчас …?

Что ж, теперь он знал, что люди были безоружны. Они не могли остановить его. На карту было поставлено гораздо больше, чем несколько секунд свободы. Месяцы, годы — может, остальная часть его цикла. У него было немного времени, чтобы принять решение, прежде чем его колебания станут подозрительными.

А для Блейза выбор был простым.

— Отойди, X1-37! — крикнул Клауссер, когда Блейз достал пистолет. — Отойди! Стой…

Громкий хлопок.

Брызги потемневшей материи, окруженные тонкой красной дымкой.

Тело Клауссера ударилось о стену, прежде чем рухнуть на плитку. Темная жижа сочилась из разбитого затылка. Но Блейз не останавливается на достигнутом.

Они умоляли его, молили. Пара из них даже пыталась подобраться достаточно близко, чтобы выбить пистолет из его руки: мозги первого человека распылились и ослепили человека позади него, чье мертвое тело упало на землю всего мгновение спустя.

Одна за другой пули били в головы. Неважно, уклонялись они или пытались бежать. Блейз целился с нечеловеческой точностью. С механической точностью. Каждая пуля, вылетевшая из его патронника, была смертельна.

Он не прекращал стрелять до тех пор, пока не стихли последние крики и белые стены Учреждения не окрасились в красный цвет. Он не пропустил ни одного. Пуля внутри патронника попала в Клауссера; девятнадцать были распределены среди охранников. Осталась только одна пуля. Она сидела внутри, латунный корпус нагрелся от тепла взрывной силы.

Блейз медленно опустил пистолет. В ушах до сих пор звенело от выстрелов. Ему потребовалась секунда, чтобы понять, что Блэкстоун аплодировал позади него.

— Хорошо, вот это была хорошая стрельба. Держу пари, эти идиоты потратили бы впустую тысячу снарядов, пытаясь сделать то, что ты только что сделал. Снимаю шляпу, — Блэкстоун отошел от кровавой бойни к ​​медицинскому отсеку. — Мы еще не закончили, 37. У нас есть еще пара вещей, о которых нужно позаботиться.

Блейз вздрогнул, когда Блэкстоун выхватил револьвер из-за пояса. Он едва не послал последний выстрел в середину его тускло-золотого глаза. Но Блэкстоун не был для него опасен. Он небрежно держал пистолет возле головы, ожидая, пока дверь замигает зеленым. Как только это произошло, он открыл ее.

Сайру привязали к столу посреди комнаты. Она лежала на животе, ее глаза были широко раскрыты и испуганы. Ей в рот заткнули тканевый кляп, чтобы она не кричала. Руки робота-хирурга свисали с потолка над ней. Когда их включат, руки разрежут ей череп и удалят чип, мгновенно убив ее.

Похоже, она знала это. Если бы ее тело не было парализовано, оно, вероятно, тряслось бы достаточно сильно, чтобы сбить ее со стола.

Блэкстоун почти не смотрел на нее, когда прошел в дверь.

— Чад? Эй, Чад?

— М… мистер Блэкстоун! — из-за стола появился молодой медбрат. Это был худой, заляпанный грязью медбрат, который вез Сайру по коридору. Его узловатые конечности тряслись, когда он поднялся на ноги. — Что там происходит? Я вроде слышал…

Хлоп!

Чад рухнул на ближайший стол, разбрасывая все инструменты. Он оставил кровавые следы на столе и стенах, опускаясь на пол. Огромная рваная дыра хлестала кровью из центра его груди.

— О, это было ничего. Мы просто играем в ковбоев и федералов, — сказал Блэкстоун, подходя к пульту управления. — Ты уже загрузил машину, Чад? Неа. Конечно, нет, — Блэкстоун запихнул револьвер за пояс, чтобы обеими руками постучать пальцами по панели управления. — Если бы каждый раз, когда ты меня разочаровываешь, мне давали деньги…

Чед мог только хрипеть в ответ. Его лицо было цвета стен Учреждения. И вскоре его глаза закатились, а тело обмякло на кафельном полу.

Блэкстоун не заметил и не переживал. После того, как хирургический аппарат включился и прогрелся, он повернулся к Блейзу. — Миру конец, X1-37. Конец. Кто-то сделал что-то очень глупое, и теперь людям приходится бежать от своих тостеров. Весь мир станет почти непригодным для жизни примерно через десять лет — и если я не сделаю что-то быстро, человечество не справится. Мне нужен Эль-Пас…, кхм, Даллас. Мне нужен твой город, — продолжал Блэкстоун, не мигая. — Эти стены будут стоять веками, и они могут быть единственным способом, с помощью которого я смогу поддерживать жизнь скопления людей достаточно долго для повторного заселения. Но вы не играете милых с людьми. Итак… — Блэкстоун порылся в кармане и вытащил небольшой металлический предмет, который бросил Блейзу. — Мне нужно, чтобы ты закрыл его.

Предметом был ключ: металлический цилиндр с примерно двадцатью зубцами, вырезанными роботом, торчащими из его вершины. Блейз долго смотрел на него, пытаясь понять, для чего нужен был этот ключ.

— Сэр?

— А, точно, — Блэкстоун рассмеялся, хлопая себя по лбу. — Ты не должен знать о найтфоле. Это высокоуровневый материал GeneTech. Проще говоря, ты используешь этот ключ, чтобы убрать X1 из Далласа. Ты знаешь, где находятся органы управления сиреной полиции?

— Да, сэр.

— Маленькая панель управления встроена в потайной отсек прямо под выключателем сирены. Ты включишь сирены, как обычно. Затем ты откроешь это маленькое отделение, вставишь внутрь ключ и повернешь его, пока не услышишь щелчок…

Хирургический аппарат недовольно запищал.

Блэкстоун тихонько выругался, возвращаясь к элементам управления.

— Какого черта Чад сделал с этой штукой? Эти настройки…? — он нажал еще несколько кнопок, прежде чем продолжить. — Ах, когда ключ будет вставлен и повернут, сирена начнет излучать частоту. Ты знаешь, что такое частота, 37?

— Это связано со звуком или с возникновением событий?

— Звук! Ради бога, конечно, я имею в виду звук! Сирена начнет проецировать частоту, и это — я не собираюсь врать тебе, 37, это будет чертовски неприятно — но это уничтожит вас всех в течение примерно двадцати четырех часов. Тогда я смогу начать привлекать людей.

У Блейза перехватило дыхание. Он не знал, правильно ли расслышал Блэкстоуна.

— Уничтожит, сэр?

— Да, прости за это. Но вы не можете размножаться естественным путем, понимаешь? Искусственное воспроизводство стоит слишком дорого, и почти нет шансов, что ваши гены когда-либо эволюционируют. Естественный способ дает дешевое, богатое разнообразие, которое нам понадобится, чтобы восстановить человеческую расу. Все это меня просто убивает, — ворчал Блэкстоун, тыкая пальцем по экрану. — Каждый раз, когда кого-то разрывают на части — вжух! Еще один образец уничтожен. Наше разнообразие становится менее обильным. Если я не сделаю что-то быстро, боюсь, человечество может быть вынуждено вернуться к нашему самому низкому генетическому я. Другими словами, мы останемся ни с чем, кроме бездельников. Мы потеряем всех умных. Позаботься об этом ключе, 37, - продолжал Блэкстоун. — Я сделал его в лаборатории в Остине, и я подозреваю, что чертежи погребены под сотней тонн жидкого дерьма. Другого такого ключа нет на земле. Так что, если ты его потеряешь, мы будем…

Хлоп!

Блэкстоун не издал ни звука, падая на пол. Его голова была склонена над пультом управления, так что Блейз не мог выстрелить в его череп. Вместо этого ему пришлось довольствоваться спиной.

Он обошел стол и толкнул тело Блэкстоуна носком ботинка.

Ничего. Он даже не дергался.

Он мог хлестать кровью, как Чад, но его черный костюм не позволял понять это. А у Блейза не было времени проверять. Он запихнул ключ в карман и отвернулся.

Приглушенный крик остановил его у двери.

Он забыл о Сайре. Было бы жестоко оставить ее связанной вот так. Оставить ее умирать с голоду, а потом гнить. Сегодня Блейз совершил много ужасных вещей, но он не был жестоким. Он сделал то, что должен был сделать, и сделал это быстро. С Сайрой он тоже быстро разберется.

Она охнула, когда он вырвал кляп из ее рта. Они долго смотрели друг на друга. Глаза Блейза были темными и тихими; Сайра залилась слезами. Он крепко держал пистолет в кулаке, его палец прижался к спусковому крючку.

Наконец, Сайра прошептала:

— Ты… ты собираешься убить меня?

— Ты хочешь умереть? — грубо сказал Блейз.

Сайра покачала головой, и ее слезы полились.

— Нет! Нет, я хочу жить.

— Ну… тогда ладно, — Блейз развязал ее и снял со стола. Он легко понес ее по коридору, бормоча на ходу. — В любом случае, я бы предпочел компанию.