Цикл аномалии

ГЛАВА 19

МАЙ 2413

Мне уже надоело это. Каждый раз, когда я приближалась к ответу, Фрэнк вырубал меня. Меня так много раз вырубали, что это, вероятно, нанесло мне необратимый ущерб. Я должна была уйти отсюда. Сбежать из Учреждения. И я должна была сделать это сегодня вечером.

Анна долго не протянет. Она застряла в ковше какого-то огромного строительного робота, болтающегося почти в сотне футов над землей. Рейнджеры могли приносить ей еду и воду только ночью — днем ​​она висела в муках беспримерно ранней летней жары.

Ее тело было прижато к металлической обшивке бота. Обшивка явно нагревалась, когда солнце поднималось высоко. Анна явно ощущала себя тонким куском мяса, прилипшим к сухому краю чугунной сковороды. Она не выдержит еще один день на солнце. Я должна была сделать что-нибудь.

И я должна была сделать это сейчас.

Я выждала час после того, как погас свет, чтобы убедиться, что Фрэнк куда-то подключился и не мог меня остановить.

— Куда ты идешь? — сказала Воробей, когда я скатилась с кровати.

— Ты знаешь, куда я иду.

— Шарли, ты не можешь…

— Смотри на меня, — прорычала я.

Дверь мигнула зеленым под давлением моего большого пальца. Воробей поймала ее, не дав ей захлопнуться, и вышла за мной в коридор. — Тогда я, пожалуй, пойду за тобой. Кто-то должен будет отнести тебя в постель после того, как ты потеряешь сознание.

Я не собиралась терять сознание. Это я говорила себе в какой-то лихорадочной попытке удержаться на ногах. Мне не было больно. Моя голова просто казалась… слишком легкой. Будто она пыталась взлететь.

Она раскачивалась, пока я шла, и коридор расплывался и колебался передо мной. Я схватилась за край стены и сделала вдох, прежде чем повернуть за угол.

— Ты можешь сказать мне, куда ты направляешься? — Воробей ворчала позади меня.

— Комната клонов — фермерские станции, или как там их, черт возьми, называют, — выдохнула я, когда зал резко перевернулся на бок. — Я собираюсь… я иду к клонам.

— Куры? — скептически сказала Воробей. — От не будет толку, пока они не пройдут процесс ощипывания и обжигания. Ты знаешь это.

Ради бога, я не собиралась есть кур!

Слова пронзительно звенели у меня в зубах, но не вылетели изо рта. Потребовалось бы слишком много усилий, чтобы сформировать их и вытолкнуть на свободу. И прямо сейчас мне нужны были все усилия, которые у меня остались, только для того, чтобы пробраться по этому дурацкому, крутящемуся коридору.

Воробей терпеливо шагала за мной. Время от времени я ощущала давление ее руки на мой локоть, когда она поддерживала меня. Но большую часть времени я почти не замечала ее присутствия, что было необычно для Воробья. Наверное, она, наконец, решила, что я просто буду делать то, что собираюсь делать, и она могла либо помочь мне, либо убраться к черту с дороги.

— Что теперь? — сказала она, когда мы подошли к дверям комнаты клонирования. — Надеюсь, у тебя есть представление о том, как ты собираешься…

Пип.

Ручка мигнула зеленым под моим большим пальцем. Я точно ощутила шок Воробья, когда она прошипела:

— Кем ты была?

— Шерифом Далласа, — ответила я, когда дверь захлопнулась. — А это мой… мой…

Воробей ловко поймала меня. Я ощутила, как мой большой палец прижался к сканеру, и сжалась, пока Воробей прошла через дверь, прежде чем та успела закрыться. Боже, она была сильной. Такой… сильной…

Комната крутилась так сильно, что я даже не могла вспомнить, что хотела подумать. Сине-зеленые вихри, навязчивый свет, который пульсировал из резервуаров для клонирования, кружились перед глазами, образуя своего рода вихрь, который угрожал засосать меня в бессознательное состояние. Я ощутила пустое давление, когда мое тело ударилось о стену. Думаю, я бы сломала колени о холодный бетонный пол, если бы Воробей не подхватила меня на руки.

— Ладно, думаю, на сегодня хватит…

— Нет! Я должна выбраться отсюда! — завопила я, когда Воробей повернулась к двери. — Анна умрет, если я ей не помогу! Она умрет!

Я не знала, в какой момент мой крик превратился в серию оглушительных воплей. Но я знала, что шум, в конце концов, стал достаточно неприятным, чтобы Воробей передумала.

— Хорошо! Боже мой, женщина, — пробормотала она, возвращаясь ко мне. — Что мне делать, а? Как мы собираемся спасти Анну отсюда?

— Сзади есть дверь…

— Дверь Шефа? О, нет, тебе туда нельзя.

— Я уже видела это.

Воробей крепко сжала меня. Она уже знала ответ, но все равно спросила:

— Как…?

— Тебе следует быть осторожнее с секретными кодами в будущем, — поддразнила я, — вместо того, чтобы вводить их там, где их может увидеть любой.

Руки Воробья сжались в пару злых, трясущихся кулаков.

— Ты знала, что тебе нельзя этот код, Шарли. Я очень четко сказала тебе, что тебе не разрешается иметь его.

— Ну, нет никаких правил, когда дело доходит до выживания. Иногда нужно просто что-то взять.

— Злодейка, — прорычала она. — И подумать только, что я когда-нибудь…

— У тебя будет достаточно времени, чтобы разозлиться на меня позже, — быстро перебила я. — Сейчас ты можешь либо отнести меня в заднюю комнату, либо поставить меня на пол, чтобы я могла пролезть туда сама. Твой выбор.

— Я начинаю думать, что у меня никогда не будет особого выбора, когда дело касается тебя, — натянуто сказала Воробей.

Я знала, что она сердилась на меня. И где-то глубоко внутри я ощущала себя плохо из-за того, что украла у нее код. Но мне будет хуже, если Анна умрет, потому что я не встала и не помогла ей, когда у меня был шанс.

— Пока ты не разозлилась, я тебя предупрежу, — сказала я, когда Воробей поставила меня перед дверью. — Чтобы сбежать из Учреждения, мне нужно поступить некрасиво, ясно? Это будет довольно грубо, на самом деле. Возможно, ты даже захочешь отвести взгляд, когда я это сделаю.

— Чем ты планируешь заняться? — тихо сказала Воробей, пока я набирала код на клавиатуре. Я слышала, как предчувствие трепетало в глубине ее горла. — Что ты собираешься сделать, Шарли?

Воробей не была дурой.

Она знала, что единственный выход из Учреждения лежал через отпечаток большого пальца Шефа.

И я думала, она знала, как я его получу.

Холодный воздух со свистом вылетел из кабинета Шефа, когда открылась дверь. Пахло так же затхло, как и утром. Я вздрогнула, проходя через дверной проем, вспоминая, каково было чувствовать, как когтистые пальцы Фрэнка сжимали мою руку — его силу, когда он швырнул меня в комнату клонов. Я помнила, как громкость его динамиков была выкручена до предела, когда он проревел:

— Я был терпелив с тобой, Шарли. Но если я снова найду тебя в этой комнате, я прослежу за тем, чтобы ты была устранена.

В этот момент я перестала доверять Фрэнку.

Только чудовище могло защищать кого-то вроде Шефа.

Я знала, что Говарда здесь не было. Клон, плавающий внутри этого резервуара, выглядел как Говард, но Говард, каким я его знала, жил в старом изношенном теле клона в Далласе. Я до сих пор не могла уложить в голове все, что сказал мне Фрэнк: как Говард переносил свое сознание — свою душу — в новые тела каждые пятьдесят лет, но при этом сохранял все свои воспоминания. И так он жил веками.

Говард из До.

Он построил это Учреждение и кучу других. Он разработал юнитов X. Он технически владел мной. И я, должно быть, давным-давно сделала что-то, что разозлило его, потому что последние двести лет Говард перерабатывал меня, мучил, прочесывал мои сны — просто изо всех сил старался заставить меня пожелать смерти, наверное.

И он проделал хорошую работу.

Фрэнк понятия не имел, что я знала о Говарде: он думал, что мне просто было любопытно, откуда я. Он не рассказал бы мне так много, если бы знал, что Говард сделал со мной. Если бы он знал, что я ненавидела его больше, чем всех остальных людей, которые причинили мне боль, вместе взятых, он бы не сказал мне о клоне. Думаю, я бы отгрызла себе ногу за шанс навсегда убить Говарда.

Но, к счастью, мне не придется.

— Что теперь? — сердито сказала Воробей.

Она все еще злилась, что я украла у нее код, но мне было все равно. Мой желудок упал к ногам, когда я увидела клон-тело Говарда, плавающее внутри зеленоватой слизи.

Меня пронзила дрожь — хотя я знала, что это был лишь кожаный мешок в форме Говарда, я все еще наполовину ожидала, что тусклые золотые глаза распахнутся, когда я подойду. Я ожидала услышать голос Говарда, змеящийся из кормящей маски этого клона порочным потоком пузырей:

— Какой опрометчивый и глупый поступок ты собираешься совершить, маленькая мисс Шарлиз. Ты ведь знаешь, что означает слово «глупость», да?

— Заткнись, — прошипела я, голос Говарда продолжал звучать у меня в голове. — Заткнись, заткнись…

Я пошла, спотыкаясь, пока мои ладони не ударились о переднюю часть бака. Стекло было странно теплым. Почти такой же температуры, как свежая кровь. Мне пришлось закрыть глаза, потому что комната не переставала подпрыгивать. Меня мутило. Мои ладони скрипели по стеклу, пока я нащупывала переключатель выброса.

Я до сих пор прекрасно представляла это в своем мозгу. Это горело там, ныло от нервов, которые чуть не заставили меня щелкнуть выключателем, как только я его увидела. Это был простой инстинкт, как топать ботинком по таракану: я хотела убить Говарда.

Я хотела стереть его.

Его цикл закончится сегодня вечером.

Я сжала гладкую ручку и приготовилась опустить ее.

— Шарли, не надо!

Руки Воробья сжали мои, но это не имело значения.

Я вложила все, что у меня было, чтобы потянуть переключатель. Прежде чем Воробей схватила меня, я бросила весь свой вес, повисла на его кончике. Но даже этого было недостаточно, чтобы сдвинуть переключатель.

Это было выше человеческих сил. Говард сделал так, что только Нормал мог выбросить его клона. А Нормал никогда бы этого не сделал, если бы ему не приказали.

Если только Говард не приказал это сделать.

— Я не могу… я… я недостаточно сильна, — сказала я, мои слова сдавили подступающие слезы. Они поднимались к глубине моих глаз. К тому времени, когда они полились, они были раскалены добела. — Меня так тошнит… от того, что я… слаба!

Я вырвала руки из хватки Воробья и ударила ими по стеклу. Это было ужасно больно. Сила послала дрожь в мои кости и шипы в мою голову. Я ощущала, как мое тело рвалось в суставах каждый раз, когда я ударялась о стекло. Но я не могла остановиться.

Я должна была вытащить клона из бака.

Это был единственный способ.

Это был мой единственный шанс…

— Хватит! — Воробей обвила мою талию, и без того трясущийся мир пронесся перед моими глазами в цветовом пятне. Но хотя она потянула меня, как шнурок, она мягко поставила меня на землю. — Если ты выбросишь этого клона, то, когда Шеф вернется, он узнает, что мы здесь. Он отключит кислород и задушит нас обеих…

— Откуда, черт возьми, ты это знаешь?

— Потому что он делал это раньше, — резко сказала Воробей.

Она молчала мгновение. Я достаточно приоткрыла глаза, чтобы увидеть, как она нервно провела рукой по своим угольным волосам.

— Когда мне исполнилось восемь, Фрэнк показал мне видео. Это была запись одного из моих предыдущих циклов. Я знаю, что ты пытаешься сделать, Шарли. Я точно знаю, что ты планируешь, потому что я это сделала. Однажды я использовала клона Шефа, чтобы сбежать с Учреждения. Я не знаю, куда я пошла, но я знаю, что не продержалась долго, пока бот не просканировал мой чип и не заставил меня вернуться.

Я не понимала.

— Почему ты просто не воспользовалась отпечатком снова?

— Он исчез, — сказала Воробей, пожимая плечами. — Сенсоры Учреждения обнаружили разложение клона и приказали роботам-уборщикам бросить его в печь. Я знала, что не смогу снова уйти, пока Шеф не вернется на Учреждение и не запустит нового клона. Но когда он, наконец, вернулся и увидел, что его тело пропало, он понял, что внутри Учреждения находится кто-то еще. Поэтому он отключил кислород на неделю, — ее голос перешел в рычание, когда она добавила. — Я видела, как побагровела и умерла на руках Фрэнка. Если ты это сделаешь, все повторится. В конце концов, нас отправят сюда — и как только мы окажемся здесь, Шеф нас убьет.

Я не боялась умереть. В том-то и дело: теперь, когда я знала, как работала переработка, я знала, что, в конце концов, вернусь. А если я не… ну, меня это не слишком сильно волновало. Я прожила уже три жизни в этом цикле. Может, стоило бы отдохнуть.

Но если Анна умрет, она не вернется. И она, возможно, хотела жить.

— Оно того стоит, — твердо сказала я.

— Что? — спросила Воробей.

— Умереть. Думаю, что выбраться отсюда и жить так, как я хочу, даже если это ненадолго… думаю, ради этого стоит умереть. Ты не знаешь, потому что застряла здесь на весь свой цикл. Но это, — я махнула на размытую комнату, — если это не медленная и мучительная смерть, то это как минимум ад на земле. И это определенно не способ жить.

Воробей переминалась с одной ноги на другую. Я не могла прочесть ее лицо из-за вращения, но ощущала, как ее опасения висели, как туман, в воздухе между нами.

— Ты не боишься задохнуться?

— Нет, это даже не худший путь. Тебе следует попробовать получить тепловой удар, — туман на секунду поднялся — потом навис гуще прежнего.

— Если я сделаю это, я хочу пойти с тобой, — сказала Воробей.

— У меня не было бы другого пути.

— Правда?

— Да, ну, кому-то придется вести машину, потому что я плохо вижу.

— Зараза, — буркнула себе под нос Воробей. Но через секунду я услышала глубокий лязг, когда она опустила переключатель выброса.

Красный свет вспыхнул наверху резервуара, сердито мигая, когда в комнате зазвучал сигнал тревоги. Через несколько секунд из динамиков раздался голос робота:

— Пожалуйста, отойдите, пока процесс катапультирования не завершится… пожалуйста, отойдите, пока процесс катапультирования не завершится…

Я понятия не имела, что это будет так громко. Сквозь щели глаз я смотрела, как сине-зеленая слизь медленно вытекала из бака. Тело клона Говарда опустилось на ноги. Колени стукнулись о стенку резервуара, пока слизь продолжала стекать. Через несколько секунд слизь исчезла, а тело Говарда лежало, как дохлая рыба, на дне аквариума.

Красный свет погас, и тревога перестала звенеть. Я услышала шипение, когда дверь открылась, и удар, когда тело Говарда вывалилось наполовину в проем. Затем стало по-настоящему тихо — настолько тихо, что я слышала тихое шипение кислорода в легких тела клона.

— И все? — сказала я.

— Вот именно, — ответила Воробей. Она присела рядом с клоном. — Я отцеплю его дыхательную маску… и когда я это сделаю, он умрет. Ты не против?

Конечно, я была не против. Мне было жаль, что я не могла быть той, кто это сделает.

Удивительно, когда дыхание клона, наконец, остановилось, с моих плеч будто свалилась гора в тысячу фунтов. Говард будет в ярости, когда узнает, что его новое тело исчезло. Он застрянет внутри Учреждения, пока бак не вырастит ему нового клона.

Может, мне повезет. Может, его старое тело умрет раньше, чем он сможет выбраться из него, и тогда Говард умрет навсегда.

Воробей хмыкнула, перебрасывая клона через плечо. Затем она наклонилась и подхватила меня одной рукой.

— Мы должны зайти в медицинский отсек, прежде чем мы…

— Нет, не останавливайся! Давай просто уйдем! — умоляла я.

— Было бы довольно глупо уйти отсюда без каких-либо лечебных средств, — кратко сказала Воробей. — Тем более что у тебя способность причинять себе боль.

Видимо, она была права.

И поэтому я не жаловалась, когда она вынесла меня из комнаты клонирования в медотсек. Мне пришлось закрыть глаза, потому что мир снова начал вращаться. Я не видела, что делала Воробей: я ощущала, как она толкала мое тело и мертвого клона, меняя позы, пытаясь до чего-то дотянуться ногой.

Наконец, она прорычала:

— Я не могу нести вас обоих и забрать дурацкую аптечку. Тебе придется взять ее, Шарли.

— Какая она? — сказала я, протягивая руку, чтобы провести рукой по воздуху перед собой. — Это сумка? Или чемодан…

— Это большой металлический цилиндр. Это будет похоже на гигантскую банку для шипучки.

Странно, но я не сомневалась в этом. Аптечка была похожа на банку шипучки — тяжелую банку шипучки размером с кошку.

— Кошмар, — простонала я, поднимая ее себе на колени. Эта штука весила не менее тридцати пудов. Она была такой тяжелой, что просто держать ее было неудобно. — Ты уверена, что сможешь нести все это?

— Я в порядке, — ответила Воробей без намека на напряжение в голосе.

— Как? Тебе придется нести триста фунтов груза.

— И я могла бы утащить еще триста. Просто держись крепче, — сказала она, ведя нас через дверной проем. — Я знаю, что делаю.