Цвет мира — серый

ГЛАВА 12

Доставшаяся мне позиция не была идеальной для наблюдения за ходом битвы.

Насколько я мог судить, все закончилось еще до полудня. Звуки битвы отдалялись от меня, становились все тише и тише, пока, наконец, я совсем не перестал их слышать.

Я понятия не имел, что случилось с Густавом и Лансом, остались ли они живы в этом сражении. Мне удалось исполнить вторую часть предложенного Лансом плана — упасть на землю и притвориться трупом — по чистой случайности. Пока шел бой и в моих руках был меч, я и забыл о предложенном Лансом плане, и если бы не споткнулся, то… Вполне вероятно, в этом случае сейчас я уже был бы мертв.

Человек — очень странное существо. Он быстро приспосабливается к новым для него условиям. Порою даже пугающе быстро.

Тот факт, что вокруг меня лежат мертвые тела, не вызывал у меня совершенно никаких эмоций. Рассудком я понимал: происходит что-то неправильное, но никакого отклика в моей душе эта ситуация не вызывала.

Трупы мешали мне свободно дышать, это да. Я боялся, что под ними меня кто-нибудь найдет, а я понятия не имею, как имперские солдаты поступают с ранеными врагами на поле боя. Скорее всего, просто добивают их там, где нашли. Мне очень хотелось, чтобы все это быстрее закончилось, и я мог продолжить свой путь… куда-нибудь подальше отсюда. И не более того.

Я решил подождать наступления темноты. Имперская армия сейчас наверняка занята в столице Каринтии, и вряд ли похоронные команды появятся на поле раньше завтрашнего дня. А в темноте покидать поле боя всяко безопаснее. По крайней мере, так мне казалось.

Для того чтобы скоротать время, я принялся прикидывать планы на будущее.

И я сам не заметил, как заснул.

Проснулся я от пинка в бок.

Меня нашли, сверкнула паническая мысль, рука сама сжала рукоять меча, но переходить к действиям я не спешил.

Неизвестно, сколько их тут и чего им от меня надо.

В толпе может быть, что это обычные мародеры, которые пинают трупы просто так, ради собственного удовольствия. Или хотят убедиться, что перед ними на самом деле труп, перед тем как приступить непосредственно к мародерству.

С трудом разлепив глаза — лицо было покрыто коркой засохшей крови, — я разглядел одинокий темный силуэт на фоне звездного неба.

— Ты что, спал? — изумился Ланс.

— Э… видимо, да.

— Железные же у тебя нервы, малыш, — сказал он. — Ранен?

— Вроде бы нет.

— Тогда вставай.

— Не могу.

— Понятно.

Ланс наклонился и откатил один из трупов в сторону. Давивший на грудь вес уменьшился более чем наполовину, я спихнул с себя второе тело и попытался встать.

Тело затекло и не слушалось.

— А Густав? — спросил я, пока кровообращение возвращалось в норму.

— Вообще-то ты весь день пролежал под его трупом, — сообщил Ланс. — Бедняге не повезло.

Так это он орудовал топором, сообразил я. Он спас мне жизнь, уложив одного из моих противников. По сути, он спас мне жизнь даже дважды и…

Меня вырвало на траву.

— Бывает, — философски заметил Ланс.

— Бессмысленная бойня.

— Такое можно сказать почти про любую войну, — сказал Ланс. — Если не про все.

— Ты сам как?

— В порядке.

Он протянул мне руку и помог подняться.

— Пора валить отсюда. Пока мы еще можем сойти за мародеров, до которых сейчас никому нет дела, но при свете дня, когда сюда явятся похоронные команды, мы будем выглядеть более чем просто подозрительно.

— И куда мы пойдем?

— Неподалеку отсюда есть лес, — сказал Ланс. — Спрячемся пока там, а дальше будет видно.

Меча с черным лезвием при Лансе не обнаружилось. Зато на его плече висела приличных размеров сумка. Наверное, он разжился каким-то барахлом по примеру мародеров.

Неплохая идея.

Я подобрал с земли трофейный меч. Бродяги не носят с собой мечей, но в лесу мое вооружение вряд ли будет сильно бросаться в глаза.

Скорее всего, у нас с Лансом было разное представление о расстоянии, определяемом словом «неподалеку», потому что леса мы достигли уже ближе к рассвету. Оказавшись под защитой деревьев, Ланс и не подумал останавливаться, и мы продолжали путь еще несколько часов. Когда я уже почти валился с ног от усталости, Ланс обнаружил на пути небольшой ручей и скомандовал привал.

Ручей оказался очень кстати. Я смыл кровь с лица, попытался отмыть руки… О том, что чужой кровью была пропитана вся одежда, я старался не задумываться. Показываться на люди в таком виде было нельзя.

— Что ж, шансы были невелики, но мы оба пережили эту битву, — сказал Ланс. — Я склонен видеть в этом знак.

— Какой именно знак?

— Да какой угодно, — сказал он. — Например, этот знак говорит о том, что теперь ты можешь ответить спокойно на мои вопросы.

— А ты на мои ответишь?

— Я, в отличие от тебя, никогда и не отказывался.

— Кто ты такой?

— Прохожий, — сказал он.

— Замечательный ответ. На редкость информативный.

— А что конкретно тебя интересует? — хмыкнул Ланс. — Раньше я был солдатом удачи. Наемником. Теперь брожу по разным местам и вляпываюсь в неприятности.

— Ты маг?

— Я уже сказал тебе, что нет.

— А твой меч? Откуда ты его взял?

— Он всегда со мной, — сказал Ланс.

— И в тюрьме он тоже был с тобой?

— Он всегда со мной, — повторил Ланс. — Но не всегда видим и досягаем для посторонних.

— И при этом ты не маг?

— Вот такой парадокс.

— А где ты раздобыл такой меч?

— Это очень длинная история, — произнес Ланс. — Я бы предпочел сначала послушать твою.

— Вряд ли она намного короче.

— Ты расскажи, а я сравню.

Почему бы и нет, подумал я.

Мне нужна была помощь, любая помощь, и может быть, именно Ланс был тем человеком, который мог мне помочь хотя бы советом. Пусть даже он утверждает, что он не маг…

Словом, я рассказал ему все, начиная с того момента, как войска Гарриса захватили Тирен. Оказалось, что это не такая уж длинная история, как я предполагал. Я управился минут за сорок.

Когда я закончил свою повесть, Ланс расхохотался. Это был смех человека, только что услышавшего хороший анекдот. Смеялся Ланс долго, искренне и от души. Я даже начал сомневаться в его психическом здоровье.

— Так ты, выходит, принц? — уточнил он между приступами хохота.

— Да, принц. И что в этом такого смешного?

— Сейчас объясню, — он вытер выступившие от смеха слезы. — Это настолько смешно, что я даже не знаю, с чего начать.

— Сделай одолжение, начни хоть с чего-нибудь.

— Это же каноническая ситуация, — снова хохотнул Ланс. — Настолько каноническая, что мне даже немного жутко. С одной стороны — злой, могущественный чародей, окруженный армией своих приспешников. Олицетворение зла, так сказать. Да у этого Гарриса даже кличка подходящая — Черный Ураган. Ураган здесь не так важен, а вот Черный… Почему-то считается, что это любимый цвет всех злодеев. А с другой стороны — молодой принц, весь из себя в белом, пусть и давно не стиранном, сын убитого вышеупомянутым злодеем короля, лишенный наследства и изгнанный из своей страны. Он жаждет отмщения, но, для того чтобы сразить врага, ему нужно раздобыть какую-нибудь древнюю и жутко могущественную хреновину. Половина сказок развивается именно по такому сюжету.

— И что здесь смешного?

— То, что мы не в сказке. Мы в реальной жизни, где одинокие герои с магическими мечами уже не выигрывают войн. Войны выигрывают армии. А герои и злодеи больше не выясняют отношения в честных поединках, они одинаково становятся жертвами предательства, и, как правило, и тех и других убивают ударом в спину.

— Я вижу, у тебя большой опыт общения и с теми и с другими, — съязвил я.

— Доводилось наблюдать, — сказал Ланс серьезно. — И даже ближе, чем ты думаешь.

— Так что же мне делать?

— Забудь об этом.

— В каком смысле?

— В прямом. Ситуация настолько анекдотична, что я полагаю, этот твой Гаррис просто над тобой подшутил. Не думаю, что он будет тебя выслеживать и ровно через год явится по твою душу, потому как это слишком глупо выглядит. Я бы на твоем месте уехал в какую-нибудь дальнюю провинцию и занялся бы тем, к чему у тебя душа больше лежит. Конечно, о королевских амбициях придется забыть, но, поверь мне, можно жить и не во дворце. Среди простого народа куда больше счастливых людей, чем среди правителей.

— Я не думаю, что Гаррис пошутил.

— Жаль, — сказал Ланс. — Хорошая была бы шутка.

— А что мне делать, если это все-таки не шутка?

— Тогда представь, что ты в сказке.

— Я серьезно.

— Я тоже. Подумай о том, что сделал бы сказочный принц. Сказочный принц обратился бы за помощью к какому-нибудь могущественному и лояльно настроенному магу. Знаешь таких?

— Нет.

— Погано. Но если я хоть что-то понимаю в чародеях, убить их, не используя магию, довольно проблематично. Тебе позарез нужна какая-нибудь магическая хреновина.

— Нужна, — уныло согласился я.

— А еще тебе нужна армия, — сказал Ланс. — Потому что мы все-таки не в сказке, и я думаю, что поединком один на один эта история не завершится. У тебя нет на примете какой-нибудь бесхозной армии, которой ты мог бы воспользоваться?

— Нету.

— И снова погано, — протянул Ланс. — Тогда давай предположим, что мы все еще не в сказке, и будем мыслить прагматично. Один против Империи ты много не навоюешь. Тебе нужны союзники. Враг моего врага — мой друг, и всякая такая чушь. У Империи есть враги?

— Церковь Шести. Но там мне вряд ли помогут.

— А еще?

— Остальных Гаррис уже завоевал. Ему принадлежит весь континент, кроме Брекчии.

— Мир не ограничивается одним континентом.

— Ты имеешь в виду Тхай-Кай?

— Насколько я слышал, это довольно древняя страна, — сказал Ланс. — Наверняка у них есть какие-нибудь магические артефакты, которые им самим не очень-то и нужны.

— С чего бы тхайцам мне помогать?

— Понятия не имею, — сказал Ланс. — Но у тебя еще есть время, чтобы придумать, как их убедить.

— Ты ведь сейчас не шутишь?

— Я абсолютно серьезен, — сказал Ланс. — Послушай, я все еще считаю, что лучшим выбором было бы плюнуть на эту затею с местью и попыткой вернуть отцовский трон. Но если ты хочешь продолжать, то выбор у тебя небогатый.

Я попытался вспомнить все то, что знал о Тхай-Кае по урокам истории и рассказам лорда Вонга.

На Утреннем континенте магия не была вне закона. Такое положение дел было обусловлено войной, которую Фанги все еще вели на юге континента, где им противостояли магические создания, драться с которыми одной только силой оружия было бы глупо. Шансы же встретить чародея на Срединном континенте стремились к нулю.

Ланс прав. Ситуация сложилась таким образом, что если где-то и могут мне помочь, то только в Тхай-Кае.

— Сообразил?

— Наверное, ты мыслишь верно. Помощь надо искать за океаном.

— Опять же, за океаном ты будешь далеко от Гарриса, и у тебя появится лишний шанс передумать.

— Я не передумаю.

— Ну и дурак, — сказал Ланс. — Впрочем, вряд ли я смогу тебя переубедить. Ты молод. А кроме того, наверняка считаешь, что сейчас находишься в состоянии войны. Ты чувствуешь себя героем, который должен выполнить высокую миссию — спасти мир от зла. Или я не прав?

— Не знаю. Последнее время я занимаюсь тем, что просто пытаюсь выжить. Разве это не война?

— Война здорово все упрощает, — сказал Ланс. — Она делит всех людей на черных и белых. Однако не следует забывать, что это деление весьма условно и великий воин света в конце битвы ничем не отличается от великого воина тьмы — оба с головы до ног заляпаны кровью.

— Ты считаешь, что я что-то делаю неправильно? Или что правда не на моей стороне?

— Понятия не имею, на чьей она стороне, — сказал Ланс. — И, честно говоря, мне это совершенно неинтересно. Я видел много войн, но не видел такой, где одна из воюющих сторон была бы абсолютно права. Противостояние света и тьмы, хаоса и порядка, добра и зла… такое бывает только в легендах. На самом деле причины войны всегда материальны. Вещественны. Не сомневаюсь, что Гаррис тоже считает себя правым и у него есть причины вести себя так, как он себя ведет.

— Или он просто психопат.

— Не исключено, — согласился Ланс. — Но вряд ли. Да и у психопатов вполне могут быть весьма логичные причины вести себя так, как они себя ведут.

— Логичные с точки зрения психопатов?

— Не факт. Иногда за психопатами идут и вполне вменяемые люди.

— Логично, — согласился я. Даже если Гаррис и психопат, я не верю, что его армия состоит из сплошных маньяков. — Ты мне поможешь?

— Отчасти, — кивнул головой Ланс. — Я помогу тебе добраться до Тхай-Кая, ибо сам решил сменить обстановку и мой путь лежит в том же направлении. Но я помогу тебе вовсе не потому, что твоя позиция мне ближе, чем позиция Гарриса. Меня мало заботят ваши разборки. А уж в Тхай-Кае тебе придется действовать самому.

— И как мы попадем в Тхай-Кай?

— Сначала нам надо попасть в Брекчию, — сказал Ланс. — Я предпочитаю решать проблемы по мере их возникновения.

Я счел его подход достаточно разумным.

— А теперь давай спать, принц, — он зевнул. — Может быть, на свежую голову кому-нибудь из нас придет гениальная мысль, и мы сможем решить хоть какую-то из проблем, которые у нас уже возникли.

Спал Ланс беспокойно.

Ворочался, размахивал руками, словно и во сне продолжал с кем-то драться, постоянно выкрикивал свое имя и разговаривал на неизвестном мне языке. Поскольку в тюрьме он подобного поведения не демонстрировал, я списал его беспокойство на последствия битвы. Возможно, недавний бой пробудил в нем каких-то внутренних демонов, которые теперь не желали засыпать.

Ко мне сон не шел.

Чтобы не сидеть без дела, я разделся по пояс и попытался отстирать в ручье свою одежду. Получалось плохо. Понятия не имею, как принято выводить с лохмотьев пятна крови.

Развесив мокрую одежду на ветках, я уселся на траву и принялся рассматривать своего нового спутника. Похоже, он умудрился выйти из вчерашней бойни, не получив ни одного нового шрама, и это было странно, если вспомнить, где и как он дрался. Интересно, как он вообще умудрился выжить? После того, что он творил на поле боя, на месте его врагов я изрубил бы его на куски. Исключительно для большего спокойствия.

Наверное, его большой опыт неумирания все-таки ему помог. Где бы мне самому раздобыть хоть малую часть подобных навыков?

В Тхай-Кае.

Ага, у Великих Фангов полно всякого опыта. Только я сомневался, что они согласятся поделиться этим опытом с первым встречным. Пусть даже этот первый встречный является принцем в изгнании.

Вряд ли Великие Фанги, правители с тысячелетней историей, испытывают большое уважение к принцам, утратившим наследие предков.

Я попытался вспомнить, какие дипломатические отношения связывали Тирен и Тхай-Кай, но помимо того факта, что лорд Вонг был послом Великих Фангов при дворе моего отца, больше ничего припомнить не смог. Тхай-Кай находился слишком далеко, и ни одно государство Срединного континента не рассматривало его в качестве серьезного стратегического союзника. Брекчия и прочие приморские страны поддерживали с империей Великих Фангов экономические отношения, но военных союзов с ними никто не заключал просто по той причине, что могучая армия Тхай-Кая находилась за океаном, и не было никаких шансов, что она вдруг окажется здесь.

Течение моих мыслей нарушил чей-то далекий разговор. Несколько голосов, приглушенных легким шепотом листвы, доносились… В лесу трудно определить направление по звуку, но мне показалось, что доносились они с той стороны, откуда пришли и мы с Лансом. Отдельных слов я разобрать не мог, зато слышал, что обладатели этих голосов явно приближаются к месту нашей стоянки.

Ничего хорошего это не сулило.

Я подобрал с земли меч и двинулся к Лансу, чтобы его разбудить.

Черный клинок, взявшийся, как и прошлый раз, из ниоткуда, вылетел мне навстречу и замер в нескольких сантиметрах от моего горла. Это произошло так быстро, что я не успел отбить выпад трофейным мечом. Да что там, если уж быть до конца откровенным, я и заметить-то этот выпад не успел.

Ланс открыл глаза.

— А, это ты.

Свобода все-таки не пошла ему на пользу. В каринтийской тюрьме он спал гораздо спокойнее.

Но язвить по этому поводу я не стал, времени не оставалось.

— Кто-то идет, — сообщил я.

— Слышу, — Ланс плавно перетек из горизонтального положения в вертикальное, и только потом убрал свой клинок от моего горла.

Голоса смолкли, зато им на смену пришел шум, издаваемый группой мужчин, продирающихся сквозь подлесок.

— Их не очень много, — сказал Ланс. — Меньше десятка. Может быть, просто поохотиться решили.

— С таким-то шумом? — усомнился я.

— Это смотря на кого они охотятся, — сказал Ланс. — Если на таких, как мы с тобой, то шум им не сильно помешает.

— С чего бы кому-то на нас охотиться?

— Необязательно на нас, — сказал Ланс. — На любых выживших во вчерашней битве. А также на дезертиров, мародеров и прочую малоприятную публику. Полагаю, нам не надо было останавливаться на привал так рано.

— И что теперь…

— Тихо, — сказал Ланс. — Встань рядом со мной и молчи.

Я заткнулся и принялся считать силуэты ребят, ломящихся к нам через подлесок. То, что они ломились именно к нам, сомнений уже не вызывало. Вчера мы не озаботились тем, чтобы заметать за собой следы, и обнаружить нас оказалась совсем несложно.

Их было шестеро, и они не были простыми охотниками. Они были имперскими охотниками и, как Ланс и предположил, охотились в этом лесу на людей.

Четверо были вооружены короткими мечами, двое держали в руках взведенные и готовые к бою арбалеты. Парни остановились в нескольких метрах от нас, чуть выше по течению ручья.

Арбалетчики сразу же взяли нас на прицел. Старший группы, судя по возрасту и покрытому шрамами лицу ветеран нынешней кампании, сделал шаг вперед. Взгляд командира был прикован к черному клинку в руках моего товарища.

Ланс медленно переложил меч из правой руки в левую, постаравшись сделать так, чтобы этот жест не ускользнул ни от кого из охотников.

— Мародерствуете? — поинтересовался старший. Не знаю, чего добивался Ланс, но, похоже, имперцы сделали неправильный вывод.

Хотя, если посмотреть на нас их глазами — двое оборванцев, один постарше и весь в шрамах, другой помоложе и с остатками ножных кандалов, где-то в лесу… Да, такое оружие нам по статусу не положено, а это значит, что мы его украли.

— От случая к случаю, — признался Ланс.

— По законам Империи за мародерство положена смертная казнь.

— Так чего же вы ждете? — осведомился Ланс. — Вас что-то останавливает?

— Вы принимали участие во вчерашнем бою?

— Да. Сказать, на чьей стороне?

— Император объявил амнистию всем каринтийским солдатам, которые принимали участие во вчерашнем бою, и отпустил пленных по домам, — сказал старший группы. — Но мародеров этот указ не касается.

— И что из всего этого следует?

— Я не хочу вас убивать, — сказал имперец. — Я вообще не хочу никого убивать. Такое у меня сегодня настроение. Так что отдайте оружие и можете катиться отсюда на все четыре стороны.

На первый взгляд, все могло бы обойтись не так плохо, но я был уверен, что Ланс свой чудо-меч никому не отдаст. И убирать его туда, где он обычно находится, где бы он обычно ни находился, тоже нет никакого смысла. Если Ланс сделает это, в нем заподозрят мага. А магов в Империи любят примерно так же, как и в Брекчии.

— Не вариант, — сказал Ланс.

Правой рукой он сильно толкнул меня в плечо, я потерял равновесие и, уже падая, услышал два сухих арбалетных щелчка. Арбалетный болт пролетел в нескольких сантиметрах от моей головы, и я даже почувствовал легкий ветерок на своем лице.

Второй арбалетный болт, летевший ему в грудь, Ланс отбил мечом.

Теоретически я знал, что такое возможно, и слышал много историй, в которых рыцари хвастались своими достижениями, но воочию наблюдал впервые.

А потом… я еще не успел упасть на землю, как Ланс бросился в атаку и уложил двоих мечников.

Арбалет — оружие мощное, но главный его недостаток заключается в том, что на перезарядку требуется слишком много времени. Имперские арбалетчики сообразили, что ребята с мечами вряд ли смогут создать им достаточный запас этого самого времени, побросали арбалеты на землю и схватились за ножи. Это их не спасло.

Черное лезвие Ланса прочертило в воздухе несколько кривых линий, после чего имперцы принялись падать на землю и умирать. Может быть, я и ошибаюсь с последовательностью.

Вполне может статься, что на землю они падали уже мертвыми.

Всего несколькими мгновениями спустя Ланс взмахнул мечом, стряхивая с лезвия капли крови, а еще через миг его страшное оружие уже исчезло из поля зрения.

— Вставай, принц. Думаю, нам здесь лучше не задерживаться.