Цветок и камень 3

Глава 16. Тюремные блоки

Резко стало холодно. В руках поселилась дрожь, а нос наполнился запахами химикатов. Я засунула руки в карманы, пытаясь успокоиться. Глаза Нейта хищно осматривали помещение, они заглядывали в каждый уголок комнаты.

— Мы на верхнем уровне в комнате пыток — изрекла Лола, сверяясь с расписанной салфеткой.

Замир нарисовал ей план здания.

— Откуда знаешь? — спросил Нейт.

Лола подняла на него грустные глаза и полезла в рюкзак за оружием.

Мне в руку опустился тяжелый пистолет. Сталь холодила руку и прибавляла уверенности. Следом Лола протянула мне глушитель, и я неумело прикрутила его к дулу. Нейт от оружия отказался, вытащив свой кинжал.

— Замир сказал, в этих комнатах всегда пахнет химикатами. Мы телепортировались на запах — шепнула она.

Я поджала губы, стараясь не представлять о том, для каких ужасов выстроена эта комната.

— И тут нет охраны — закончила свою мысль Лола — Когда мы выйдем через ту дверь — она протянула руку в сторону металлической двери — Слева и справа будет по охотнику-охраннику. Снаружи им нас не слышно, зато изнутри мы услышим, как их сменят. Когда это произойдет у нас будет еще полчаса, перед тем как их… их тела обнаружат.

У нее дрогнул голос. Девушка явно не привыкла убивать или вообще проявлять жестокость. Я помнила, как она ругалась с Фреей, я думала, что характер Лолы куда более жесткий и закаленный. Оказывается, я поспешила с выводами.

— Тебе их не обязательно убивать — тихо произнес Нейт, глядя в глаза Лоле — Ты ведь никого еще…

Она кивнула, и мне стало завистно. Я бы тоже этого хотела. Хотела, чтобы мои руки были чисты. Чтобы воспоминания о трупах, которые я оставляла позади себя, исчезли. Чтобы и самих трупов не было.

Когда-то я мечтала быть охотницей. Но мне почему-то казалось, что если по долгу службы ты убиваешь плохих парней, то мук совести не испытываешь. Это оказалось не так. Первый, кого я убила, был Тоби. Трудно встретить в реальной жизни человека хуже него. Он был повинен в смерти мальчишки, который был моим ровесником. Он скрывал преступления пауков. Теперь-то я знаю, что и у него были начальники, но не думаю, что ему самому не приносило это удовольствие. И я его убила, защищая друзей. Врезала ему по виску, тяжелой деталью от старой печатной машинки. Это убийство было вынужденным, но ведь это все равно убийство.

Нейт перехватил мой грустный взгляд и стремительно направился к двери. Он застыл, прислушиваясь к тому, что происходит за ней, а мы с Лолой стояли поодаль друг от друга, каждая погруженная в свои собственные мысли.

Я поежилась и потерла руки одну об другую. Мне стало так холодно, что стали мерзнуть уши под копной волнистых волос. Лола тоже замерзала, а потом я заметила дырки в полу, по стенам. Каждая сантиметров по десять в диаметре. Между противоположенными отверстиями промежуток не больше двух — двух с половиной метров.

— Это, как крематорий — произнесла Лола, будто прочитав мои мысли.

Ах, ну да, она же считывает ауры.

Под потолком я рассмотрела скопление вытяжек из жаропрочных материалов. В центре комнаты имелось небольшое углубление, видимо туда и помещали жертву. Здесь вряд ли можно было сгореть сразу. Думаю, вся фишка была в медленной смерти. Сначала ты потел, потом твои верхние ткани медленно превращались в барбекю. Кожа начинала бы слезать… как тогда у Анны в подвале.

Нейт поманил нас рукой, и я отвлеклась от созерцания этой пыточной камеры.

— Дверь заперта, но я телепортируюсь и уберу охрану. Ждите тут.

Он растворился в воздухе и вскоре мы услышали шум борьбы. Всего несколько тихих натужных вскриков и все стихло. Нейт открыл дверь и с жестом швейцара предложил нам выйти.

Два охранника примерно одного роста и ширины плеч, лежали около противоположенной стены под тусклой лампой. Они были вооружены двумя автоматами, но Нейт уже успел их разрядить и со звоном закинул их за дверь. Он захлопнул ее, и она мягко встала на место.

— Куда дальше? — спросил он Лолу.

Девушка опасливо приблизилась к охранникам и поднесла салфетку под лампу.

— Если мы там, где я думаю, нам в ту сторону — она указала влево — Там лестница к камерам для особых заключенных.

— Особым? — спросила я.

— Твоя подруга проходит сквозь стены, чтобы ее удержать, камера должна иметь дополнительные меры безопасности — ответил за нее Нейт.

Как все-таки быстро он понимает ситуацию.

Мы ускорились и пошли по коридору. Тут было тихо, а наши шаги отдавались гулким эхом. Предполагается, что здесь нас некому услышать, но я все равно постоянно оборачивалась назад. К тому крематорию. Интересно, помести меня туда с моим огненным телекинезом, я бы смогла выжить? Скорее всего, нет.

Послышались шаги, и разговоры впереди Нейт прижал нас к стене, за вертикальным выступом вентиляционной шахты. Такие трубы встречались каждые шагов тридцать.

Люди приближались. Разговор велся на повышенных тонах и, по всей видимости, два парня, обсуждали какую-то стервозную девицу, которая кинула одного из них. Мое сердце билось так сильно, что я боялась впасть в панику. Потом, будто открылось второе дыхание. Мысли пришли в норму и выстроились единым упорядоченным потоком. Наше преимущество внезапность — так говорил Крис, на каком-то занятии по тренировке маскировщиков. Руди и Чарна учились проводить нашу группу к цели незаметно.

Я выскользнула из-под руки Нейта и перегородила дорогу двум незадачливым патрульным. Они были настолько огорошены, что не сразу вытащили автоматы, а с секунду удивленно взирали на меня. Это и есть их ошибка.

Я вскинула руки, и они разлетелись к стенам, издав неприятные глухие звуки.

— Шикарно — заметил Нейт и разрядил их оружие.

Он наклонился над каждым из них и высосал из них немного способностей. Так они точно не очнутся.

Силы первого охотника были светло-зеленого цвета. Его дымка была не такой плотной как у меня, более прозрачной. Как если сравнивать дым от кальяна и обычной сигареты. У второго темно-бордовой и плотной, сначала мне даже показалось, что это не дым вовсе. Лола завороженно смотрела на кормление, а потом с живым непосредственным интересом спросила.

— А ты узнаешь, какие у них способности, когда ешь?

Нейт распрямился и бордовая дымка пропала. Он поморщился и кивнул, сплюнув на пол.

— Тот, что зеленый дышать под водой умеет. А этот — он снова поморщился — Заставляет гнить все живое вокруг.

Я сглотнула и с ужасом посмотрела на его распластавшееся тело. Переведя глаза на Нейта, я заметила, что его татуировки снова потемнели, и теперь их было довольно четко видно.

— Поразительно — восторженно зашептала Лола, и мы продолжили путь вперед.

Подобный исследовательский интерес я иногда замечала у Хильды, особенно, когда она выясняла у нас с Крисом, что произошло, когда мы замкнули связь. Обычно у меня это вызывало смущение, потому что приходилось задевать компрометирующие темы, однако для Хильды это были как разговоры собаковода о собаках. Так же заинтересованно.

— Сюда — Лола указала рукой на металлическую дверь с надписью «Лестница».

Мы засеменили по ступенькам вниз, не касаясь железных перил. Звук от наших шагов был тут глуше и тише. Он терялся в бесконечных лестничных пролетах, и уходил глубоко вниз. Я и представить не могла, какой, оказывается, огромной должна быть тюрьма.

На каждом пролете жужжала мигающая лампа. Она была яркой, но свет все равно далеко не проникал. Ноги уже начали болеть, когда Лола, наконец, остановилась. Она прислушалась к тому, что происходило за дверью, и оттуда донесся громогласный хохот. Кто-то кому-то рассказал анекдот.

— Я пойду — вызвался Нейт и мне показалось, что его татуировки на лице задвигались, как змеи.

Лола не стала возражать, и я последовала ее примеру. Он снова исчез, но на этот раз звук борьбы был дольше. Когда мы вошли, то оказались в огромном зале, вместо стен которому служили тюремные решетки камер.

Охранников было четверо.

— Мы попали в обеденный перерыв — с улыбкой сказала Лола, но мне уже было плевать, я глазами искала Чарну.

Камеры с заключенными были разными. У кого-то вместо решеток было пуленепробиваемое стекло. Один был привязан к потолку кожаными ремнями, одному богу известно зачем. Почти все узники не замечали нас. Некоторые устало, и грустно повернули головы в мою сторону, но не заговорили. Из некоторых камер раздавались стоны. Кто-то молился, кто-то плакал. Пахло тут ужасно. Человеческим потом, химикатами и кое-чем похуже.

Женщины и мужчины содержались в соседних друг от друга камерах. Они были настолько вымотаны, что даже не требовалось разделение по половому признаку. Многие были ужасно худы. Их щеки впали внутрь.

У меня сжалось сердце. И Чарну ведь тоже держат тут.

По правой стороне на промежутке между соседними камерами висели личные дела заключенных. В правом верхнем углу их фотографии. В фас, а рядом в профиль. В руках таблички с номерами, а за спинами линии с указанием роста. Волосы у всех спутанные и длинные. Видимо фотографии снимают каждые несколько месяцев, потому что, судя по их виду, делали их недавно, а вот узники сидят давно. У каждого в деле имелась дата заключения. Мне потребовалось несколько минут, чтобы понять, что в их расположении есть логика.

Я шла рядом с прошлогодними узниками, значит, мне нужно было ускориться и пройти вперед.

Вид заключенных становился опрятнее с каждым шагом. Их лица становились менее угрюмыми, и у некоторых даже светилась искорка в глазах. Они тоже не собирались со мной говорить, видимо, не верили, что возможно отсюда вырваться. У меня не было времени их переубеждать. Читая даты, я старалась не опускать глаза на приговоры, причины заключения и условия содержания. Я не читала, как они были пойманы. Внутренний голос утверждал, что чтобы не сойти с ума, лучше в это не лезть. Вряд ли они все здесь находятся по справедливому наказанию. Если уж Чарна здесь, что мешает и им быть без вины осужденными.

Глаза наткнулись на дату недельной давности. Сердце забилось быстрее и уже в следующей камере, я заметила сгорбленную фигуру своей подруги.

На ней было то же самое платье, как и в рождество. Волосы были спутаны. Колготки порвались, а туфли сменились на тюремные тряпочные ботинки, как у всех заключенных.

Она спала у дальней стенки в углу на металлическом полу. Под глазами потеки косметики и слез. Ногти обкусаны и поломаны.

Я забарабанила по решетке.

— Чарна!

Она дернулась, и ее веки задрожали.

— Чарна! — еще раз позвала ее я, едва скрывая улыбку.

Она выпрямилась и хрипло спросила, потирая глаза.

— Денни? — сомнение в ее голосе заставило меня содрогнуться.

— Это я, да это я!

Глаза застилали слезы, и я протянула руки ей сквозь прутья. Она заулыбалась и подползла ко мне. Наши ладони соприкоснулись.

— Я так рада, что ты мне не снишься — зашептала она — Я так рада, Денни. Я так устала.

— Вернемся домой, ты отоспишься на мягкой кровати. Мы тебя накормим пиццей. Все будет так хорошо, что ты обо всем забудешь.

Чарна вяло и сонно посмотрела на прутья решетки. Она прислонилась головой к железной стене и указала трясущимся, пальцем на металлические столбики разделяющие нас.

— Видишь это? Я пройти не могу через них. Наверное, сплав какой-то зачарованный — она закашляла и шумно повела носом — Простудилась — вяло прохрипела она.

Я чуть не взорвалась рыданиями. На мое плечо легла рука Нейта. Он покрутил ключ-картой, взятой у одного из охранников, у меня перед носом. Затем открыл дверь.

Я влетела в камеру и подхватила Чарну на руки. Она еле стояла. Ее ноги дрожали. С другой стороны ее подхватил Нейт. Она положила голову мне на плечо и стала медленно перебирать ногами по полу.

— Телепортируешь нас? — спросила подоспевшая Лола.

— Надо выше подняться. Из этого блока невозможно далеко телепортироваться. Я через дверь еле один проник. Хорошо не застрял. Думаю, этажей десять вверх придется идти пешком.

Ни Лола, ни я не стали ничего отвечать, а просто пошли к лестнице. Не успели мы дойти до лежащих вповалку охранников, как раздалась сирена. Шум перебудил заключенных и в зал стали забегать охранники.

Лола начала отстреливаться, а мы побежали вперед. Психолог стреляла не слишком метко, была бы на ее месте Чарна, вся обойма угодила бы куда нужно. Я кое-как через плечо, стреляла в охранников. Пули свистели у меня над головой. Телекинез на этом уровне меня не слушался.

— Стреляй лучше — рыкнул Нейт, и вырвал у меня из рук Чарну.

Он перекинул ее через плечо и дело пошло быстрее. Лола по левую руку от меня перезарядила пистолет и выстрелила кому-то в лоб. Ее лицо дрогнуло, но уже через секунду она выпустила еще по две пули в нападавших.

Ответная стрельба со стороны охотников дробью отлетала от стен, и угождала в случайных свидетелей, заключенных в камерах. Им некуда было бежать от пуль в отличие от нас. Мне стало стыдно за то, что с ними происходит.

Я почувствовала, как кто-то грубо хватает меня за шиворот, но я резко присела и подножкой опрокинула громилу на пол. Он выпустил меня из рук и завалился на спину. Я резко прыгнула на него сверху и ударом приклада вырубила. Что-то хрустнуло, я, кажется, коленями сломала ему пару ребер.

Я снова вскочила и увидела, как парень в форме охотника тормозит и направляет на меня автомат. Перебирая ногами и петляя, как только получалось, я стала убегать. Пули засвистели, врезаясь в пол и в стены вокруг меня. На адреналине я даже не сразу почувствовала, что меня задело.

Влетев на лестницу за Лолой, я забаррикадировала дверь автоматом одного из убитых охранников. Я грубо отпихнула его тело с прохода и протащила оружие сквозь ручку, заодно задвинув его труп к самому порогу.

Случайно прислонившись к стене, я заметила растекающееся пятно крови. Из моего плеча хлестало не очень сильно, но непрерывно. Боли я почти не чувствовала, просто стало неудобно двигать рукой.

— Быстрее — прикрикнула Лола, и я бросилась за ней и Нейтом наверх.

Психоз грубо вырубал каждого, кто кидался к нам из дверей на лестничных проемах. Я отстреливалась и отпихивала всех, кто был сзади. В какой-то момент время перестало идти, перед глазами только и мелькали лица, руки и ноги. Думаю, если бы эти охранники могли тут использовать свою магию, а мы нет, шансов бы сбежать не осталось. Однако дополнительная защита особого блока, и была же его ахиллесовой пятой.

Уши заложило. Кто-то сильно ударил меня в живот, и я стала задыхаться. Лола выстрелила в этого урода, и потащила меня за собой. Я спотыкалась на телах убитых или тех, кто без сознания. На полутемных лестницах их было не различить. Плечо начало взрываться болью, когда я упала на него, оскользнувшись в луже чьей-то крови.

— Еще пару этажей — крикнул Нейт.

Я встала на ноги и, пошатываясь, прибавила ходу. Он опустил Чарну с плеча и, поддерживая ее под руку, ждал меня и Лолу. Девушка перепрыгивала через трупы, как спортсмен через препятствия.

Нас с Нейтом разделяло не больше десяти ступенек, когда дверь позади моей спины распахнулась. На лестницу выбежали еще три или четыре охранника. Лола достигла Нейта и встала по другую сторону от Чарны. Я, задыхаясь и придерживая плечо, бежала к ним. Я врезалась в Нейта, хватаясь за его плечи, и резко развернулась на преследователей. На Чарну нацелились два дула автоматов, и я машинально кинулась ее загородить. Нейт что-то кричал мне в ухо, когда мы начали телепортироваться, а мой бок прорезала острая и резкая боль.

Ноги почувствовали песок. Нейт еще стоял. Он был ранен в руку, на уровне локтя. Лола упала на колени, она осталась без сильных повреждений, если не считать, какой шок сегодня пережила.

Чарна упала мне на руки, придавив больной бок. Я осела вниз, чувствуя, как к горлу приближаются непрошеные рыдания. Она обмякла на моих руках и вяло, дрожа всем телом улыбнулась.

Ее живот был в нескольких местах прострелен. Сквозь мои пальцы на ее теле сочилась кровь. Я громко всхлипнула.

— Не умирай, пожалуйста — мой голос был хриплым — Пожалуйста. Не умирай, Чарна.

Она через силу улыбнулась и тихо-тихо заговорила.

— Я устала. Хочу спать.

— Нет, не закрывай глаза. Пожалуйста, держись. Не оставляй меня — я рыдала.

Когда ее тело стало тяжелым, а руки упали на песок, только тогда я заметила, что мы не одни. Вокруг стали собираться люди.

— Уведи Никки — скомандовал голос Брана.

Я опустила голову и расплакалась на груди лучшей подруги.

— Не умирай — все еще шептала я — Пожалуйста.