Датта Даршанам

ВОЗВРАЩЕНИЕ

После пребывания у Рутудваджи в течение некоторого времени друзья-наги попросили его выполнить их просьбу и посетить их дом. «Наш отец хотел бы встретиться с тобой», — сказали они. Принц улыбнулся: «Почему вы не решались пригласить меня? Вы думали, что я не пойду в дом бедного человека? Я ни в коем случае не откажу вам, когда ваш отец приглашает меня. Он мне тоже как отец. К сожалению, мысль выказать уважение ему не приходила мне на ум раньше. Пойдемте прямо сейчас. Колесницы не годятся, когда посещаешь старших».

Несмотря на их долгую дружбу, Рутудваджа никогда не спрашивал об их доме и происхождении. Они часто рассказывали ему, что они пересекают реку, чтобы достичь своего города. Он предполагал поэтому, что их город лежит по ту сторону реки. Все трое поплыли на лодке к середине реки, где друзья почему-то велели Рутудвадже закрыть глаза. Силой своей магии они прибыли в мир, где они жили, вместе с Рутудваджей. Когда он открыл глаза, не было ни реки, ни лодки, ни друзей. Вместо этого он обнаружил себя в странном дворце и в странном мире. Около него были две фигуры с человеческими головами и змеиными телами, на их капюшонах виднелись знаки свастики*. Сложив руки, они поклонились ему с лицами, полными понимания, говоря: «Мы — твои друзья, прости нас. Это — Нага-лока, и это наша истинная форма. Мы — сыновья царя Ашватару. Став твоими друзьями, мы приняли облик юношей-браминов. Мы перенесли тебя сюда, потому что наш отец хотел тебя видеть». Рутудваджа узнал голоса своих друзей и нежно привлек их к себе и сказал: «Не в моей власти прощать кшатриев. Идемте, прежде всего нужно поприветствовать вашего отца».

Внешность, вежливое поведение и искренность Рутудваджи заставили всех в мире нагов полюбить его. Многие тайны открылись ему. Там звучала удивительная музыка. Его провели в большой зал, где на царском месте сидел старый человек, блистающий царским великолепием. Его лицо блистало, и он выглядел так, как будто только что вышел из огненной ямы, в то время как две служанки с опахалами овевали его с двух сторон. В нем явно сочетались сила аскезы и царское великолепие. Рутудваджа почтительно поклонился, и Ашватару, сойдя со своего трона, обнял Рутудваджу с уважением и любовью и благословил его, сказав: «Да будешь ты благословлен хорошими сыновьями». Рутудваджа был ошеломлен, но мгновенно пришел в себя. Царь нагов хвалил своих сыновей за то, что они дружат с человеком, обладающим такой благородной душой, и за то, что они привели его в мир нагов из мира людей. Повернувшись к сыновьям, он сказал: «Вы нашли такого благородного друга и даже привели его в наш дом. Наша обязанность оказать ему почет, подобающий принцу». Они проводили его во внутренние покои и предоставили ему для омовения роскошную ванну, одели в дорогие наряды и украсили его великолепными драгоценностями, умастили необыкновенными благовониями и предложили гирлянды, изготовленные из необычных цветов. Затем они продолжили пышное чествование. Кувалаяшве очень понравился этот прием. Пока они непринужденно разговаривали и наслаждались, Ашватару привлек принца к себе и сказал: «Мой сын, твой приход сюда — особая честь и благо для нас. Мы не будем удовлетворены, если не будем обращаться с тобой должным образом. Я знаю, что нет ничего, что мы можем дать тебе. Но чтобы доставить удовольствие нам, ты без колебания должен высказать желание, пожалуйста, проси по своему выбору».

Рутудваджа улыбнулся и со сложенными руками поклонился и молил, чтобы его ум всегда думал бы о дхарме и чтобы он был постоянно одарен чувством уважения к старцам, браминам и был преданным гуру. Старый царь нагов высоко оценил его желания, однако сказал: «У тебя уже есть все это, кроме того, мы благословляем тебя. Теперь проси что-нибудь, в чем ты действительно нуждаешься. Не беспокойся о том, является твое желание возможным или невозможным. Я способен даровать даже невозможное. Теперь проси, мой дорогой принц». Рутудваджа не знал, что сказать. Мысль о Мадаласе мелькнула в его уме, и на мгновение он опечалился. Однако он хранил молчание.

Старый царь, который понял сердце принца, сказал: «Почему ты чувствуешь застенчивость и нерешительность? Ты можешь просить меня, как сын просит своего отца. Я тебе как отец», — и похлопал его по спине, чтобы подбодрить его. На Рутудваджу произвело впечатление это выражение дружбы, и он тяжело вздохнул, его лицо побледнело. Он стоял молча со склоненной головой и смотрел на своих друзей. Его друзья сказали своему отцу: «Отец, только одного недостает в его жизни. Его жена, в результате обмана демона, оставила жизнь, поверив, что ее муж умер. После этого он поклялся, что не женится вновь в знак его любви к Мадаласе. Пожалуйста, верни ее обратно к жизни своей силой и благослови его».

Ашватару улыбнулся и, снова похлопав Кувалаяшву по спине, сказал: «Дитя, эта самсара — непрерывный поток, и волна, которая прошла, никогда не вернется назад. Те, кто обладает знанием философии, даже не будут пытаться вернуть ее обратно. Однако я обладаю некоторыми сверхъестественными силами.

Если ты хочешь я, применив те силы, покажу ее тебе». Кувалаяшва сказал: «Не имеет значения, даже если это всего лишь иллюзия, я бы хотел увидеть ее снова. Этого достаточно». Ашватару сказал: «Мой сын, тем не менее я предупреждаю тебя, и помни об этом. Ты не должен касаться Мадаласы, когда я покажу ее тебе. Если ты согласен, я продолжу». Кувалаяшва дал согласие. Затем Ашватару сделал вид, что медитирует, и прекрасная Мадаласа вошла и встала в отдалении. Кувалаяшва бросился к ней, протянув руки, и воскликнул в слезах: «Мадаласа!» Ашватару удержал его и строго сказал: «Не забудь мое условие». Рутудваджа был близок к обмороку, но устоял. Он устыдился своей слабости и сказал: «Ваша иллюзия фантастически реальна, поэтому я принял ее за действительность». Ашватару сказал мягко: «Работа майи — вводить в заблуждение. Это ее признак. Зная это, уравновешенные люди не попадают в ее сеть». Кувалаяшва не слушал, его взгляд был прикован к Мадаласе. Поняв его состояние, Ашватару сказал: «Сын мой, мне нестерпимо видеть твое горе. Хорошо, ты можешь мягко дотронуться до той иллюзорной фигуры. Будь спокойным, если ты задрожишь, она может исчезнуть». Взяв его за руку, он сам подвел к девушке принца, который немного успокоился к тому времени. Рутудваджа нежно взял ее руки и ласково целовал их, не сдерживая слез. Затем Ашватару позвал его обратно и сказал: «Сын мой, я должен рассказать тебе, что стоит за всем этим». Кувалаяшва остановился. Мадаласе, которая стояла как статуя, Ашватару сказал: «Дитя, теперь ты можешь пойти и отдохнуть». Затем он открыл всю историю аскезы, совершенной им, чтобы вернуть к жизни своего скончавшегося брата Камбалу, и как он получил благословение Господа Шивы, Натараджи, чтобы вернуть Мадаласу в качестве своей дочери, с намерением отдать ее замуж за Рутудваджу. В заключение он сказал: «Сын мой, иногда чрезмерная радость тоже может быть роковой. Вот почему я должен был привести Мадаласу к тебе постепенно. Теперь ты мой зять. Твои шурья отведут тебя во внутренние комнаты. Пусть твое счастье всегда возрастает». Так Мадаласа и Рутудваджа воссоединились и жили счастливо в этом мире.

Через некоторое время Кувалаяшва попросил своего тестя Ашватару разрешить ему вернуться в свой город, чтобы сообщить радостные новости своим родителям. Стоило ему вспомнить о своем коне Кувалае, как тот появился перед ним. На нем Мадаласа и Рутудваджа достигли своего дворца, чтобы принести родителям хорошие новости. Весь город радовался их возвращению и счастью.