Дебютантка поневоле, или Как (не) выйти замуж за дракона

Глава 13

- То есть ты хочешь сказать… – начал Персиваль Дюран, но оборвал фразу на полуслове.

Снял очки, подышал на стекла, протер и снова водрузил на голову.

- Да, дядя Перси! – отозвалась я. – Именно это я и собиралась вам сказать.

По дороге в контору своего поверенного я все-таки завернула в регистр, где просидела больше двух часов в компании Сильвы и Роберта, пугавших своим мрачным видом посетителей.

Но это не особо помогало – очередь еле-еле двигалась.

Наконец я все-таки забрала новенький паспорт, означавший, что Лирьен Милтон-Деклар официально жива и существует. После этого прибыла к своему поверенному, по дороге «полюбовавшись» на огромные очереди из желающих приобрести те самые акции.

Людей ни в коем случае не становились меньше, а еще мне стало казаться, что некоторые в этих самых очередях выглядели совсем уж отчаявшимися.

- Я не могу отправиться на биржу сама, потому что женщинам туда вход запрещен, – пояснила я дяде Перси и тут же задумалась. – Конечно, можно переодеться в одежду своего сводного брата, спрятать волосы под шляпу и попросить Роберта или Сильву достать мне фальшивые документы. – Мне почему-то казалось, что подобное было в их силах. – Но лучше вы об этом позаботитесь сами, дядя Перси!

- Позабочусь, – согласился он. – У меня есть доверенный брокер, и я лично прослежу, чтобы твои акции продали по наилучшей цене. Заодно он даст мне полный отчет о том, что сейчас происходит на столичной бирже.

Именно об этом я его и попросила – вернее, это была уже моя вторая просьба. Первая заключалась как раз в той самой продаже.

- Судя по книге Генри Леваля и по моим прикидкам, – я показала дяде Перси исписанные и исчерканные листы с кривоватыми графиками, – мы сейчас как раз достигли самого пика, после чего последует стремительное падение в цене акций тех, кто участвует в этой гигантской афере. А заодно за собой они потянут и остальных. Поэтому уже скоро всех держателей акций их компаний, если не продать эти акции сейчас, ждут тяжелые времена, так как уже скоро они будут по цене разноцветных нарезанных бумажек. – Задумалась. – А то и дешевле!

Дядя Перси вновь снял очки и протер стекла.

Но промолчал.

- Прошу вас, заодно проследите за игроками на бирже, – добавила я. – Особенно меня интересует поведение вот этого человека или его брокеров, а также изменения в цене акций интересующих их компаний.

Я протянула поверенному листок, на котором было написано: Барон Адам Пэрри и банковский дом «Видар и сыновья». Также ниже было название другого банковского дома, чьи акции приобрела моя родня.

- Я уже слышал о семье Пэрри, – задумчиво отозвался дядя Перси. – Кажется, они приходятся близкими родственниками самим Олферам, а это крайне могущественное семейство, имеющее множество интересов почти во всех деловых сферах нашей империи. Можно сказать, что Олферы, словно спруты, давно уже опутали своими щупальцами весь Далмарк.

- Значит, Олферы, – задумчиво произнесла я, пытаясь вспомнить.

Это имя показалось мне смутно знакомым.

- Сейчас трое из этой семьи – ее глава и два его сына – находятся под следствием. Их обвиняют в шпионаже в пользу Эскара, но я уверен, у них достаточно денег, чтобы кто-то вышел, а потом и вытащил остальных. Затем они растворятся в воздухе Далмарка, а все их компании заимеют новых владельцев, которые, по сути, будут теми же старыми, но под фальшивыми именами.

- Олферы… Олферы… – бормотала я, сжимая пальцами виски.

Это имя уже всплывало в моем прошлом. Кажется, я видела его в бумагах отца...

Так и есть, оно было в бумагах, которые я разбирала после смерти родителей!

Кто-то из Олферов настойчиво хотел купить наши земли, а в одном из писем, как мне показалось, даже звучала завуалированная угроза.

- Ах да, акции моих дяди с тетей – их тоже продайте, – качнув головой, сказала я. – Они дали свое согласие. Вот генеральная доверенность.

Тетя согласилась довольно быстро, решив поверить в мои графики, потому что я была крайне убедительной. А у дяди так сильно болела голова, что он был готов на все, лишь бы я от него отвязалась.

- Как скажешь, Лирьен! – произнес поверенный. – Жди меня с новостями ближе к вечеру.

Мы договорились о том, что он привезет деньги и эти новости в особняк Декларов, после чего я покинула контору и отправилась на встречу с Анариэль.

Заодно размышляла о том, что после встречи мне нужно будет что-то решить с платьем. Времени уже было после полудня, бал-маскарад намечался на завтрашний вечер, а у меня до сих пор ничего не готово.

Имеются только несколько платьев убитой горем тети и пара идей, которые мне описали Конни и нянюшка, дав задание приобрести в городе разноцветную мишуру.

Денег у меня оставалось немного, но этого должно было хватить, хотя я прекрасно понимала, что на маскараде, даже растратив все свои сбережения, я стану выглядеть серым воробышком на фоне райских птичек.

Ну что же, мне было не привыкать.

К тому же у меня имелись куда более важные вещи, плотно засевшие в голове.

Потому что некие Олферы, могущественная семья, могли быть причастны к смерти моих родителей.

Да, они могли их убить – но, конечно же, не своим руками. И я даже знала причину.

Эти люди каким-то образом прознали, что на наших землях могут находиться мегелитовые жилы. Возможно, даже провели тайную разведку, после чего предложили Милтонам хорошую цену за нашу собственность.

Сейчас я уже не помнила сумму, но видела ее в бумагах, и тогда она меня впечатлила.

Но отец отказался – Скалл давно уже стал для них с мамой домом, и он не собирался ничего продавать. Тогда эти люди принялись торговаться, затем угрожать, после чего маги Олферов подстроили несчастный случай, убив моих родителей, а затем пришли и за мной.

Но Роберт меня спас.

Зачем они пытались уничтожить всю нашу семью?

Все довольно просто – тогда бы земли перешли к дяде Шарлю, который из-за своей слабовольной натуры продал бы их первому встречному. Или, того хуже, отдал бы за несколько акций «Видар и сыновья», поверив в то, что земля на краю Западной провинции и две заброшенные шахты не имеют никакой ценности

Только вот у Олферов ничего не вышло.

Я пропала из Скалла – да так, что они меня не нашли. Потому что власть и деньги Далмарка в Диких Землях никому не указ.

Врагам ничего не оставалось, как только выждать те самые шесть лет, когда меня официально признают мертвой, после чего обвести дядю вокруг пальца.

Только вот я внезапно воскресла, а потом появилась на Брачном Сезоне.

Тогда у них возник новый план.

Они выдвинули на брачную доску своего игрока – молодого барона Адама Пэрри; получается, близкого своего родственника. Тот сразу же зашел с козырей – попробовал произвести на меня впечатление, а затем подкупить акциями, которые очень скоро не будут стоить и ломаного вэлла.

Только вот так же скоро Олферы поймут, что Адамом Пэрри меня не пронять, а деньгами, как и моего отца, не подкупить.

Тогда они снова начнут действовать. Вполне возможно, вернутся к старому доброму методу – убийству.

И убивать будут уже меня.

От этой мысли мне стало не по себе и полегчало лишь тогда, когда я увидела Анариэль, дожидавшуюся меня в центральном парке возле пострадавшей от непогоды липы. И уже скоро, покинув карету, я поспешила навстречу подруге, а за мной шагали недовольные друг другом Роберт и Сильва.

***

Императорский дворец, Хейвен. То же самое время

Грегори Соэва потер усталые глаза, хотя куда больше ему хотелось схватиться за голову, после чего побиться этой самой головой... Можно было о бронзовый бюст своего отца, славного императора Руперта, который погиб с мечом в руках на поле боя, ведя армию Далмарка в атаку.

Пусть все в империи считали это верхом мужества, но Грегори всегда казалось довольно безрассудным увлечение отца подобными баталиями, где тот рубился наравне с обычной пехотой, хотя с куда большей пользой для империи мог бы сражаться в драконьем обличии или же присоединиться к Высшим магам.

Но отец погиб, Грегори взошел на трон в раннем возрасте, после чего правил, уверенно минуя подводные камни. Их было множество – как несколько неудачных кампаний против Эскара, так и несколько удачных.

В итоге примириться с извечным врагом им не удалось, но они все же нашли способ силой принудить сумеречных драконов к вечному миру.

В голове у Грегори Соэвы до сих пор не укладывался тот факт, что старший принц Эскара, прибывший в Далмарк на Брачный Сезон, оказался реинкарнацией Дерека Каурры – легендарного императора сумеречных, из-за которого и началась эта бесконечная череда войн.

Зато теперь о Дереке можно было забыть. Его душа навеки останется в заточении среди корней дубов в Священной Роще, став залогом вечного мира с Эскаром.

К тому же ритуал, проведенный его племянницей Анариэль, позволил взять магический источник Эскара под контроль, и если сумеречные попытаются развязать новую войну, то они перекроют им воздух, отрезав от источника Силы.

А без магии эскарцы потеряют буквально всё.

Эти события произошли уже после того, как Вэйн Каурра устроил тот самый прорыв в летней резиденции, в котором едва не сгинули его драгоценная жена, их нерожденный ребенок и почти все участники Брачного Сезона.

Зато теперь можно было сказать, что все обернулось даже к лучшему.

К тому же во время прорыва его сын Хайден проявил себя настоящим героем, обладающим харизмой и магией рода Соэва.

Сперва Грегори думал, что вопрос с военным колледжем отпал сам по себе, но сын, похоже, впечатленный собственными подвигами, неожиданно изъявил желание отправиться на учебу. Причем после колледжа он собрался поступать в лучшую военную академию юга, в которой раньше обучался генерал Каллисто.

Заодно Хайден сблизился с Марион – внучкой императора Золотых драконов – и планировал в будущем сделать ей предложение.

Грегори такое было по душе – подобный союз значительно усилит Далмарк.

Что же касалось второго принца Эскара, который не имел отношения к прорыву, то Лоран Каурра до сих пор находился в лазарете, серьезно пострадав во время разгула стихии. И выжил принц только благодаря стараниям лекарей Хейвена.

Позже Грегори собирался отправить его домой, а пока что решил сосредоточиться на Зеркале Миров.

Заключение магов-экспертов, сделанное после прорыва в резиденции, прозвучало как приговор. Тянуть больше невозможно, им срочно нужен мегелит – в любом количестве, которое они только могли получить.

И если леди Милтон-Деклар нашла новую жилу – а все указывало именно на это, – то они должны были начинать разработку немедленно.

Еще один Столп Света – или лучше два – укрепят Зеркало, остановив прорывы на стороне Далмарка, сила и интенсивность которых нарастала изо дня в день и уже достигла критического значения.

Затем можно будет подумать о соседях и об их Столпах – тут Грегори Соэва с наслаждением прикрыл глаза, прикидывая, сколько он выручит за экспорт мегелита в другие страны, которые непременно захотят его купить.

Это поправит дела казны, которые давно уже не мешало поправить.

- Ваше светлейшество! – вырвал его из размышлений голос первого советника, который, словно беззвучная тень, вошел в его кабинет. – Вы меня вызывали?

- Да, Морган! Проходи, садись, – император указал на место за столом напротив себя. – Я хотел поставить в известность, что уже принял решение...

Услышав его слова, советник мысленно поморщился.

Он не любил подобный тон и такое выражение лица своего императора – это означало, что Грегори Соэва принял самоличное и довольно сложное решение, не обсудив его ни с ним, ни с остальными советниками.

Но сказал Морган Тиролли совсем другое.

- Я в восхищении, ваше светлейшество! Ваша прозорливость всегда…

- Оставь! – нетерпеливо оборвал его император. – Дело с мегелитом не ждет, и тебе прекрасно это известно. Поэтому я решил поступить иначе, чем мы планировали.

- Как именно, позвольте полюбопытствовать, ваше светлейшество?

- Мы будем иметь дело напрямую с леди Милтон-Деклар.

Советник удивленно замер – подобное не входило в его планы.

- Но мы же решили, что лучше иметь дело с ее будущим мужем, – осторожно напомнил он. – Для этого леди Милтон-Деклар была специально приглашена на Брачный Сезон, а мой племянник Эгон рапортует каждый день о том, что его дела продвигаются вполне успешно.

- Я не намерен больше ждать, как бы хорошо ни продвигались дела у твоего племянника, – резко отозвался император. – Со всех сторон я то и дело слышу, что леди Милтон-Деклар проявила себя настоящей героиней и спасла множество жизней во время прорыва. Это изменило мое представление о ней как о наивной провинциалке. Особенно после того, когда моя собственная жена прожужжала все уши о том, что, оказывается, Лирьен Милтон-Деклар успела отличиться еще и в госпитале, сохранив жизни половине моих придворных и части приглашенных дебютанток.

Конечно же, император преувеличивал, но Морган Тиролли не нашел, что ему возразить.

- Завтра вечером мы даем бал-маскарад, – добавил Грегори Соэва, – на котором я намерен поговорить с леди Милтон-Деклар начистоту и обсудить взаимовыгодное сотрудничество. Ей нужны деньги для разработки, нам – мегелит, так что мы найдем точки соприкосновения.

- Конечно! – пробормотал Тиролли. – Это мудрейшее решение, ваше светлейшество!

Ну что же, у его племянника, да и у самого него оставалось всего нечего – сегодняшний вечер и завтрашний маскарад, – чтобы изменить ситуацию в свою пользу.

По словам Эгона, он понемногу продвигался в отношениях с Лирьен Милтон-Деклар, но теперь ему придется совершить рывок и достичь финиша первым, обогнав как остальных своих конкурентов, так и самого императора.

Этот рывок Моргану Тиролли виделся только в одном – Эгону нужно будет любым способом соблазнить леди Милтон-Деклар. Опорочить ее имя, после чего как настоящий джентльмен он будет вынужден немедленно на ней жениться.

Император, конечно же, даст свое согласие, после чего в финансовых вопросах он будет иметь дело с его племянником, через которого Морган Тиролли удовлетворит собственные интересы.

- Вызовите ко мне лорда Купера, – вернувшись в кабинет, приказал он своему секретарю. – Да поживее! Дело не терпит отлагательств.

Потому что оно ни в коем случае не терпело.

***

Я обняла Анариэль с превеликим удовольствием – радовалась тому, что мы с ней наконец-таки встретились. Заодно предвкушала, сколько всего мне придется ей рассказать!

И начать, к примеру, с этой ветки липы, которая сейчас лежала на земле, хотя чуть меньше суток назад она лежала на голове у младшего принца Эскара. Потом ветку сдвинули чуть в сторону, и Лорана Каурру из-под нее вытащили – без сознания и с текущей по лицу кровью, а дождь превращал ее в розовые размытые ручейки…

Но оказалось, и у Анариэль имеется о чем мне рассказать. Причем ее новости были настолько сногсшибательными, что мои на их фоне побледнели, поджали хвосты и скромненько спрятались за углом.

Выходило, Анариэль приняла предложение Габриэля Каллисто и согласилась выйти за него замуж. Во второй раз, потому что в первый… они уже обвенчалась во время Элтайна!

У них даже появились брачные татуировки на руках, означавшие, что они с Габриэлем – истинная драконья пара. Сперва Анариэль их скрывала, попросив о помощи у духов, но теперь иллюзия спала, и они с генералом признались друг другу в чувствах.

Подруга с гордостью продемонстрировала мне татуировки – они были похожи на те, которые однажды появились и на моей руке. Да, узоры немного различались, руническая надпись была иной, но история Анариэль один в один походила на мою.

- Надо же! – пробормотала я, после чего украдкой почесала руку, на которой ничего не было. – Но как ты узнала, что Габриэль и есть тот самый истинный, с которым ты обвенчалась на карнавале? Ведь вы были под иллюзиями!

Оказалось, так и узнала – сердцем, а потом они поговорили и все выяснили.

К тому же подруга продолжала рассказывать о себе совершенно невероятные вещи. Выходило, она принадлежала к одной из запрещенных в Далмарке религий, её магия была вне закона, поэтому она прятала свой дар всю сознательную жизнь.

До последних пор.

После того, как она помогла восстановить купол над летней резиденцией, император снял запрет на использование шаманской магии, и Анариэль стала Хранительницей Итуварэ.

Вот, одно из проявлений ее дара – сбежавшие воспоминания о Карнавале Четырех Стихий, которые она ловила по всему дворцу!..

- Погоди, но я же их видела! – ахнула я. – Да, в Лабиринте – на хрустальных скульптурах и в фонтанах. Но в твоих воспоминаниях была и я… Причем обнимающаяся с пиратом!

Мы принялись выяснять что да как, пока не догадались, что наша первая встреча в Хейвене состоялась на несколько дней раньше, чем мы предполагали. Это произошло во время Элтайна, когда мы стояли в очереди к алтарю.

Ее спутником оказался Габриэль, тогда как моим…

- Как думаешь, кто это мог быть, Лирри? Кто твоя истинная пара, раз уж у тебя появилась такая же татуировка. Быть может, сердце уже подсказало?

Я зажмурилась, собираясь ей сказать… Мне казалось, что это был Конрад Диксон, но я так и не назвала его имя. Не смогла, потому что не знала этого наверняка.

Но, вдохновленная примером Анариэль, я решила обязательно поговорить с Конрадом. Возможно, даже сегодня вечером, а если не удастся, то уже на завтрашнем балу во дворце. Подумала, что я зайду издалека – спрошу у герцога, не доводилось ли ему бывать на Карнавале Четырех Стихий и не имелось ли у него в роду пиратов, а дальше все станет ясно по его ответам…

Но пока же я слушала, раскрыв рот, рассказ Анариэль о том, кто именно и как спровоцировал прорыв в летней резиденции. Виновником оказался Вейн Каурра, который замыслил недоброе и воспользовался древним артефактом, чтобы сорвать мирные переговоры, а также убить Анариэль как носительницу редкого и опасного для него дара.

Но он проиграл.

Теперь, стараниями моей подруги и её истинного, Вейн Каурра похоронен под корнями дуба в Священной Роще и уже никому и никогда не сможет причинить вреда.

Что же касается Эскара, то Габриэль нашёл способ принудить их к миру. Но поделиться подробностями Анариэль пока что не могла, поэтому я не стала настаивать.

Главное, теперь можно было не опасаться войны.

Обо всем этом Анариэль мне рассказывала, когда мы с ней пили горячий кофе с маленькими пирожными в явно дорогой кондитерской возле центрального парка. Сидели на террасе, любовались скользившими по водной глади лодочками и прогуливавшимися парочками.

Я настояла на том, чтобы разделить счет пополам. И оплатила его, хотя оставленная в кондитерской сумма означала лишь то, что на бал я пойду с тремя перьями и парой пайеток.

- Ну а ты… Расскажи мне о себе, Лирри! – воскликнула Анариэль. – Чем ты занимаешься?

Пришлось поведать ей о предателе-сводном брате и о нападении на карету, а еще о том, что я видела графиню Миельскую, целовавшуюся в библиотеке с неким жокеем.

Эта новость Анариэль повеселила, и уже скоро мы с ней вышли из кафе и направились в город, потому что Анариэль сказала, что покажет мне лавку, где как раз торгуют нужной мне мишурой.

- Погоди, но зачем тебе перья? У тебя что, нет наряда на завтрашний Небесный Бал?! – догадалась подруга. – Но почему же ты молчала?

У меня не было не только наряда, но и денег, чтобы его приобрести, но Анариэль, не став ничего слушать, затащила меня к своей модистке, чья лавка, на мое счастье или же на беду, находилась неподалеку от парка.

Там мы выбрали для меня небесно-синий с серебром наряд – раз уж у нас Небесный бал, – после чего… я категорически отказалась принимать подарок от Анариэль. Сказала ей, что деньги у меня непременно будут, – вполне возможно, либо сегодня вечером или уже завтра с утра – как только брокер рассчитается за акции.

Но я позволила Анариэль заплатить за меня модистке, дав расписку, что обязательно отдам ей долг.

Наконец, расстались – подруга отправилась к себе, сказав, что ей нужно отдохнуть, потому что дни выдались суматошные. Напоследок призналась, что она обрела драконицу и даже смогла совершить оборот.

Поздравив ее еще и с этим, я вернулась домой, где принялась дожидаться Конрада и Персиваля Дюрана.

Надеялась, что герцог прибудет первым и у меня выдастся свободное время, чтобы поговорить с ним наедине. После беседы с Анариэль я твердо решила расспросить его о карнавале, но, как назло, оба мужчины прибыли почти одновременно.

С другой стороны, раз в гостиной собрались те, кому я доверяла, то я решила обо всем им рассказать.

Правда, перед этим услышала от Персиваля Дюрана, что мои подозрения оправдались. На бирже сегодня царила непонятная суматоха, множество солидных игроков начали спешно продавать акции – в том числе, тех банковских домов, которые я указала, – и большинство этих акций либо косвенно, через подставные компании, либо напрямую имели отношение к денежной империи Олферов.

По моим расчетам, те выходили из игры – причем в самый пиковый момент, решив заработать на ажиотаже. Возможно, переносили свои интересы из Далмарка и переводили свои предприятия за пределы империи, поэтому решили исчезнуть, провернув перед этим гигантскую аферу.

Ну что же, брокер не подвел – и мне, и тете с дядей удалось выручить за свои акции кругленькую сумму, но дело не терпело отлагательств. Император должен был непременно обо всем узнать – пока не стало слишком поздно и на бирже не разразилась паника, которая могла погрузить в хаос весь Далмарк.

- Я поставлю его в известность как можно скорее, а заодно и договорюсь о вашей встрече, – заверил меня Конрад. – Сегодня уже поздно, но на завтрашнем балу он обязательно найдет время, чтобы с тобой поговорить. Будет лучше, если ты обо всем расскажешь ему сама.

Мысль мне понравилась, но разговор с императором тревожил.

- Но разве я могу…

- Не волнуйся, Лирри, я непременно буду присутствовать при вашей встрече, – успокоил меня Конрад.

- Раз так, то к завтрашнему утру я подготовлю доклад, который можно будет представить императору, – подал голос дядя Перси.

На этом мы и сошлись, после чего я выложила свои подозрения, а заодно и измышления насчет Олферов. Рассказала, что именно те могли быть причастны к гибели моих родителей.

Затем позвала Роберта, но свидетель из него вышел так себе – он лишь сказал, что маги, напавшие на мое поместье, явно были неместными. А больше ничего про них он не знал, потому что когда Роберт подкрадывался в темноте и рубил им головы, то эти люди не отличались разговорчивостью.

В Скалле их тоже никто не знал, но, насколько он потом слышал, выжившие убрались в сторону Хейвена.

Немного подумав, я решила отправить его поскорее в Скалл, чтобы тот привез в столицу бумаги с перепиской отца и одного из Олферов – потому что Роберт знал, где их искать.

Но он заупрямился – не хотел меня оставлять, и мы стали уговаривать его сообща, а Конрад пообещал, что меня будет охранять целый взвод магов во главе с Сильвой.

Еще немного помявшись, Роберт все же отправился исполнять мою просьбу, и, чтобы не возникло промедлений, герцог пообещал ему лучших лошадей и письмо, с которым Роберт может менять их на любых почтовых станциях на своем пути.

Но это было еще не все.

У Конрада тоже имелся свидетель, который что-то вынюхивал в Западной провинции и делал это по указке Олферов.

- Некий Риксон, – произнес он. – Ты его видела, Лирри, в первую нашу встречу. Сейчас он в тюрьме, но теперь я знаю, какие вопросы ему задавать. Подозреваю, Олферы искали мегелит и любые выходы на тех, кто его добывал, и, возможно, Риксон разнюхивал насчет тебя, Лирри! К завтрашнему вечеру я выясню все, что он может знать по твоему делу.

На этом мы решили закончить, но Конрад все-таки нашел время побеседовать еще и с тетей, успокоив ту, что Арман уже покинул тюрьму и теперь держит путь в тренировочный лагерь и что с ее сыном, если тот возьмется за ум, все будет в порядке.

После этого герцог отбыл по делам, да и дядя Перси долго не задержался.

Я же осталась в доме, охраняемом Сильвой и магами. Отправилась спать, размышляя о том, что так и не поговорила с герцогом о татуировках и Элтайне. А ведь можно было у него спросить – пусть и мимоходом, – посещал ли он Карнавал Четырех Стихий неделю назад, и многое сразу бы встало на свои места!

- Завтра, – пообещала я себе и своим собакам, потому что распахнула медальон и выпустила их наружу. – Завтра все непременно прояснится!

На это они завиляли хвостами, после чего мы стали привычно укладываться спать. Джасс и Джесс по бокам от меня, а Джусс пристроил голову на мой живот.

***

Вдовствующая герцогиня Кэнделл вернулась в семейный особняк уже ближе к вечеру. Прибыла в роскошном экипаже, и слуги тотчас же принялись заносить ее вещи.

Амалия Диксон искренне надеялась, что в ближайшее время ей не придется никуда уезжать.

Конрада дома она не застала, но не расстроилась. Вместо этого с комфортом расположилась в своих давно пустовавших комнатах. С удовольствием приняла ванну, затем устроилась на софе в любимом салоне, размышляя о том, как сильно она соскучилась по родному дому.

Но совет близкой подруги помог – та заявила, что Амалии стоит оставить сына одного, дав ему полный простор для действий.

И тот непременно все сделает правильно.

Амалии пришлось порядком попутешествовать по Далмарку, занимаясь благотворительностью и скучая по дому, пока не пришло срочное письмо от сына. Получив его, вдовствующая герцогиня спешно приказала собирать вещи. Уже скоро она вернулась домой и привезла то, о чем попросил у нее Конрад.

И вот теперь, устроившись возле камина и поглаживая любимую болонку, герцогиня грезила наяву.

Ей виделась пышная свадьба в Храме Драконьих Богов…

Хотя нет, они проведут церемонию на Утесе Всех Влюбленных. Украсят белоснежную арку цветами и лентами, пригласят священника и близких друзей семьи, а само торжество – уже пышное – пройдет в этом доме, давно соскучившемся по приемам.

Потому что совсем скоро у нее будет замечательная невестка – и она полюбит любую, потому что между выбором, дожидаться ту, которая ей понравится, или принять ту, кого полюбит ее старший сын, – она без сомнения выбрала второе.

Затем появятся внуки – и Амалия Диксон надеялась, что ей не придется слишком долго ждать.

О, ее собственные внуки и внучки, которых она станет баловать и души в них не чаять! Те будут скрашивать ее одинокие дни, а она будет обожать их так же сильно, как и своих сыновей…

- Наконец-таки! – воскликнула она, услышав, как хлопнула входная дверь, после чего в нетерпении поспешила навстречу старшему сыну.

Ее гордость, вылитый отец, подумала про себя. Собранный, красивый и уверенный в себе.

Конрад с явным удовольствием обнял мать, затем, отстранившись, окинул ее взглядом с головы до ног.

- Ты чудесно выглядишь, мама! – заявил ей. – Буквально светишься и помолодела лет так на двадцать. Погоди, быть может, я чего-то не знаю?.. Уж не появился ли тот, кто посмел похитить твое сердце?

- О, вижу, мое решение пошло тебе на пользу, – с довольной улыбкой произнесла герцогиня. – Ты научился говорить комплименты, мой мальчик! Не знаю, кто она, но я уже ее люблю!

- Скоро узнаешь, – пообещал сын. – Очень скоро! Но ты привезла?..

- Конечно, – с удовольствием отозвалась герцогиня.

Открыла маленькую бархатную коробочку – ее она выбрала сама, не доверив Конраду столь ответственный шаг. Бархатная, черная, с подушечкой, украшенной злотыми вензелями, – внутри нее лежало обручальное кольцо рода Кэнделлов.

Именно с ним муж сделал ей предложение, и именно оно будет красоваться на пальце будущей герцогини Кэнделл, потому что Конрад, кивнув, закрыл коробочку и засунул ее в карман.

Но герцогиня все же на секунду поймала его растерянный взгляд.

- Она тебе не откажет, – уверенно произнесла Амалия. – Ты слишком хорош, сын мой, чтобы тебе отказать!

На это Конрад неопределенно пожал плечами.

Волнуется, мой мальчик, с замиранием сердца подумала герцогиня. Но это даже к лучшему – значит, он ее любит, и его выбор был продиктован не только рассудком, но и чувствами.

Но она не стала приставать к сыну с расспросами или с советами. Вместо этого пожелала Конраду удачи во всех его делах – потому что тот собирался сменить сорочку и отбыть на важную встречу.

Сама же написала доктору Коннели письмо, пригласив того на вечерний чай. Последнее зачеркнула, вместо этого честно призналась, что планирует угостить его рюмочкой-другой, да и сама не откажется составить ему компанию.

Она хотела обсудить сногсшибательные новости со своим старым другом – оказывается, ее сын влюблен и уже скоро женится! Не зря она так долго путешествовала вдали от дома!

И Коннели не заставил себя ждать, после чего, выпив куда больше, чем две рюмки, доктор разговорился. Сказал, что это дело давно решенное и Конрад, сам того не ведая, женился во время Элтайна на своей истинной паре.

Правда, та оказалась слишком строптивой, и Конраду пришлось за ней побегать.

Но раз он попросил обручальное кольцо, то дело сдвинулось с мертвой точки. Конрад отыскал свою пару и убедил ее в своих чувствах, так что уже скоро они будут счастливы вместе.

Навсегда.