Дастархан

Большинство свободных бесед о прошлом проходит за дастарханом. Слово «дастархан» многозначно, это и просто праздничная скатерть, и то, что на эту скатерть выставляют, и просто всякое угощение от души. Сидеть за дастарханом можно много часов, и горько ошибается тот, кто подумает, будто сможет поглотить все, чем угощают. Дай бог, попробовать по кусочку, по ломтику, по ягодке, по ложке. Зато все, что говорится за дастарханом, надо помнить крепко, ни слова тут не промолвят зря, все сказанное запомнит хозяин и от гостя всегда ждет того же. Вот почему главы-отступления от основного сюжета я позволяю себе обозначить этим словом — дастархан.

Моя тетя Русора-амма, уже упомянутая выше, была старше своего брата лет на двенадцать, умерла в девяносто лет и до последних дней сохранила ясную память и острый ум. Это она, слушая мои рассуждения об интеллигенции в нашем роду и интеллигентности вообще, предположила, что корень этого понятия узбекский, от «интельгян» — стремящийся, обладающий высоким стремлением. Я не стал разуверять ее. Пусть так. Это важное дополнение к латинскому истоку — разумный, понимающий.

Жаль, что Русора-амма не увидела памятника своему младшему брату, который встал теперь на одной из новых площадей Самарканда. Отец стоит в рост, высокий, стройный юношески легкий.

В двадцатые годы Самарканд был столицей республики, есть там Музей истории и культуры Узбекистана имени Акмаля Икрамова, есть дом, в котором отец жил и где решено создать его мемориальный музей, а дом в Ташкенте, в махалле Укчи, где отец родился, исчез после знаменитого землетрясения.

Загрузка...