Дело о жнеце (ЛП)

Глава двадцатая Не так много найдено

Эмма высвободила руку из хватки Микала и посмотрела на серое небо перед рассветом, туман и Коросту под ногами, ноги скользили по ней.

— Что вы тут делаете, черт возьми?

Не такое приветствие она предпочитала, но кричавший мог решить часть проблем. Она сладко улыбнулась.

— Мистер Аберлейн. Вы выросли.

Фредерик потолстел с прошлой встречи, у него появились хорошие усы и бакенбарды. Он хмурился, это выделяло его нос-клюв и темперамент холерика. Он был многообещающим малым, поднялся в рангах из-за настойчивости и умений.

Что-то необычное заставило его хмуриться, обычно он был… спокойным. Многие подозреваемые поздно понимали, что его мягкий вид не делал его глупым и податливым.

И многие узнали в его ранние дни на работе, что сломанная голова на службе Правосудию не беспокоила Аберлейна. Его не зря боялись среди умных ребят Лондиния.

— Это… Бэннон? Да. Приятно, — но уголки его рта опустились, ему не было приятно. — Как наш Джофри?

— Мистер Финч все еще работает у меня, сэр.

«Но он будет в другой стране раньше, чем вы поймете, что это изменилось».

— Как ваша жена?

«Помнится, она была больна».

— Какая? И, мисс Бэннон, что привело вас сюда? — он посмотрел за ее плечо, заметил Пико и Клэра у кареты, и он расстроился еще сильнее, если это было возможно. — Разглядывать все с Коростой не лучшее занятие.

«Будто я пришла любоваться. Оскорбительно», — она не давала ему повода думать, что он ведет себя оскорбительно, и она не видела необходимости менять это.

— Неженки еще спят. А мы одни занимаемся этим делом.

— Стоило понять, — буркнул он. — Он говорил, что кто-то еще придет от Короны.

Это было интересно.

— Кто?

— Ох, он стал палачом Ее величества, как Конрой был у ее матери, пусть земля ей будет пухом.

Он прижал шляпу к темным волосам, убранным назад, и она увидела даже в полумраке седину на его висках. Его туфли были грязными, скользили по Коросте на камнях, и она, не оглядываясь, поняла, что была на улице Ханбури.

Один запах сказал ей об этом, она задалась вопросом, была ли в паре дверей отсюда Пегги Рейзор, управлял ли детьми-ворами тут Траут Джек, оставляла ли Короста завитки на деревянной стене, когда свет солнца выжигал ее, оставляя изящный черный след…

Галл. Хорошо обученная память показала и лицо. Лекарь королевы, решительный мужчина. Говорили, он всегда хотел быть среди детей магии, но на деле он любил скрытность, присоединился к некому Братству камня. Они играли в Ритуал и Инициацию, это выглядело довольно глупо, конечно, туда попадали почти все богатые и влиятельные.

Это братство не интересовало Эмму, но если Галл и Виктрис были связаны как ее мать и Конрой, это беспокоило.

Она отогнала эти мысли, проблемы Виктрис уже не касались ее. Это дело нужно быстрее решить, чтобы она могла вернуться к своим заботам.

Главнее всех из проблем был Клэр, который нюхал воздух Уайтчепла с интересом. Он опустил взгляд, подцепил зеленую жижу Коросты носком и кивнул.

— Интересно.

«А что ты сказал бы, увидев, что она делает с телами? Или с крысами в активные ночи?» — Эмма повернулась к Аберлейну.

— Я рада видеть, что о моем прибытии сообщили заранее, — сухо отметила она. — Тут есть тело, сэр.

— Да, — инспектор — он точно добрался до этого статуса, он не был в синей форме, не хмурился, глядя на ментата. — Там уже толпа…

— Будьте добры, уведите их, чтобы мы все осмотрели, — она улыбнулась, он вздрогнул, и это ее обрадовало. — Мой спутник — ментат, довольно полезный. Как и вы. Ярд этим интересуется?

«Вы тут не только по просьбе королевы».

— Третье убийство. Это будет в газетах надолго, — мужчина скривился. — Вы не можете…

— О чем вы? — ее вздох удивил ее, и тепло Микала у ее плеча было единственным, что не тревожило ее на улице. — Дни мягкости прошли, инспектор. Но я сделаю, что смогу.

«Для себя, ведь я не хочу нигде потом фигурировать».

— Хорошо. Идемте, — он не оскорблял ее дальше, это было хорошим знаком — или очень плохим. Он замер, и она заметила его широкие плечи под пиджаком. Инспектор Аберлейн не унимался. — Вряд ли это просто визит?

«От меня? Вот так мысль».

— Конечно, нет, сэр. Я постараюсь довести неприятности до решения как можно скорее.

— Хорошо. Потому что восточная часть вот-вот взорвется.

«Это новое состояние дел?».

— Вот как?

— Чужаки, — он скривил губы. Он скользил на жиже, но управлял этим. По шагам можно было отличить обитателей Уайтчепла, их ноги ехали, и они переносили вес, когда ощущали твердость под ногой. — У вас все еще крепкий желудок, мисс Бэннон?

— Вы спрашиваете у меня? — она покачала головой, радуясь, что Микал следует за ней вплотную. Он не знал, как тихо двигаться по жиже, и она слышала его.

Ее юбки задевали жижу, она не мешала этому. Короста съест ткань, но не было смысла придерживать их, ей могли понадобиться руки. Это дело испортит пару платьев к концу.

«Женщин Уайтчепла можно определить по лодыжкам», — говорили люди.

Она подумывала отправить Короне чек на платья, что были испорчены. Но эти мысли не радовали, как обычно.

Аберлейн снова заговорил:

— В Ярде и участках теперь манты, — он не звучал радостно. — Но они вряд ли захотят видеть это.

«А вы чувствительны к магии, но не можете удержать символ в воздухе. Это задевает вашу гордость».

— Точно.

Она шла за ним во тьму, переулок вел к задней части здания. Микал насторожился. Жижа стала гуще, цеплялась за ее каблуки, покрывала камни на каждой ступени. Ее лодыжки болели — она еще помнила, как ослабить сопротивление, но ноги отвыкли. Ее кожа похолодела, она вспомнила, как босиком бежала по жиже, уклоняясь от проклятий и ударов, прижимая украденное яблоко к плоской детской груди.

Голос Клэра был едва слышным за ней. Филип Пико пробормотал что-то. Микал сжал ее плечо, словно он ощущал ее… неуверенность?

Проход закончился, Аберлейн указал. Ему и не нужно было, Эмма ощущала покалывание эфира во всем теле, в центре. Там был труп, а не пьяница в ступоре.

— Имени пока нет, — нахмурился Аберлейн. Он указал на дальний конец двора. — Там Юдический клуб рабочих. Жуткое совпадение.

— Юдический? — беспокойство эфира пульсировало, словно заметив ее.

«Он уже дважды упомянул чужаков».

— Приходят с востока и забирают работу у бедных англичан. Анархисты. Тут их полно, и каждый раз они оскорбляют кого-нибудь от милой девушки до вора, — он покачал головой. — Теперь это.

— Стало так жутко?

«Конечно. Почему еще инспектор из Ярда был бы тут в это время?».

— Ясно. Три трупа и клуб рабочих — инциденты серьезные.

— Послали за экспертом. Надеюсь, ты знаешь, что делать, Бэннон. Мы можем двигать тело?

«Я не хочу еще одно видение об убийстве».

— Это можно.

«Все же труп до этого двигали», — она посмотрела на труп, сделала два шага от инспектора и пригляделась. Да, голова повернута в сторону, рана на животе, внутренности перекинуты через плечо. Толстые ноги в полосатых чулках были раздвинуты. Два фартинга лежали в кровавом платке у ее правой руки, ее карман был разрезан. Горло было перерезано, и крови было…

…не так много.

Она решила, что пора было напомнить детективу, кто тут главный.

— Любопытно, — прошептала она, услышала, как Филип Пико резко вдохнул, увидев тело. — Скажите, инспектор, вам еще снятся сны?

Он долго молчал. Он тряхнул левой рукой, сжатой в кулак.

— Проклятие, — тихо сказал он. — Чертова волшебница.

«Да. И вас могли проклясть. Мне нужно лишь напомнить, где ваше место».

— Да. Скажите, инспектор, куда делась кровь?

— Я знаю, куда делась часть. Видите? — он указал, и она присмотрелась. Даже с ее чувствительными глазами она не сразу поняла, что нужно увидеть.

— Кожа. Фартук сапожника?

— Или мясника. Мог уже быть там. Бэннон, но этого мало. И не нужно быть мантом, чтобы понимать, что что-то не так. Смотри, — он указал на мерцание над трупом. Оно напоминало дымку жара над огнем или крышей в жаркий день. — И внизу.

— Да, — под телом зелень Коросты была выжжена. Говорили, Короста зеленеет от крови. Но тут кровь — или что-то еще — выжгло зеленую жижу на древних камнях. — Ее не убили в другом месте.

— Откуда вы знаете?

— Я знаю, и этого достаточно.

— Чертова волшебница, — он звучал утомленно. Он потер ладонью лицо. — Думаю, ты права.