Демон на свободе

Глава 11

Обычно бывает так, что сначала ты преодолеваешь трудности, а затем пожинаешь лавры. Не в этот раз. Бросить человечеству в лице императора и инквизитора кость было одним делом, а вот убедить их, что она вкусна и не отравлена – было задачей совершенно иного порядка.

- При всем моем уважении, вынужден заметить, что повторяюсь в третий раз, ваше величество. Я лишь принес потенциально важные документы, могущие помочь в организации эффективной обороны на территории Руси. Кроме этого, я сообщил вам о продвижении смертной части армии Поднебесной на запад, описав печальные перспективы её соединения с бессмертной. Не более того. Ни вас, ни многоуважаемого мессере Инганаморте, так и не потрудившегося выдать связное описание своего видения гомункула с имплантами, я ни к чему не склоняю. Ничего не прошу. Что еще по теме нашей встречи вы хотели бы услышать?

- Всё!! – не выдержал итальянец, механические клапаны на спине которого уже несколько раз стравливали пар от переполняющих того чувств, - Древние в прошлом, мальчишка! Кончай делать вид, что ты из себя что-то представляешь! Слуга дохлого колдуна, надо же!

- Вы забываетесь, инквизитор! – тут же полыхнул бешенством я, - Прежде чем о чем-то просить Древнего, потрудитесь убедиться, что вам есть, что предложить взамен!

- Ты…, - Фаусто вышел из себя еще больше, но давать ему договорить было не в моих интересах.

- Вы почувствовали, что обладаете превосходящей мощью передо мной? – задрал я бровь, - Решили, что обладаете правом требовать от меня ответы? Вообразили свою организацию преемником оказавшихся без сил Древних? Прекращайте витать в собственных фантазиях, инквизитор, и давайте вернемся к делу. Напоминаю – я мог бы сейчас сидеть в Черном замке, попивая вино и рассматривая ваши барахтанья, как суету в муравейнике, куда дети бросают спички!

- Прекратите, господа! – вновь лязгнул металлом голос Константина Третьего, - Фаусто! Я понимаю и разделяю ваши чувства по отношению к нашему юн… собеседнику, но не могу признать и его правоту! А вы… Алистер, лишь подливаете масла в огонь! Инквизиция вам подсунула шпиона? Так вы уже украли их бомбы и перебили весь цвет японской знати! Могу вам сообщить, что после этого события остатки репутации Ватикана рухнули в кромешную бездну!

Судя по тому, как с лица взбешенного магистра отхлынули последние краски, я мог почти уверенно сказать – вот оно. Вот истинная причина его ненависти по отношению ко мне. «Гекаты», которыми кицуне с моей подачи и с моего дирижабля кастрировали весь цвет японской знати. Аристократы очень чутко относятся к посягательству на собственные жизни, а когда это происходит столь массово и ярко, новости моментально разлетаются по всему миру. Отклик следует незамедлительно, как и последствия. Репутационные потери должны быть действительно сокрушительны. Но это я переживу. К счастью, в сложившейся сейчас ситуации Инганнаморте совершенно бессилен.

Иного выбора, как принять мои бумаги и уже действующий план у них нет и не может быть. Сама тактика «бей и беги», совмещенная с мобильным пунктами связи и координацией боевых действий через их сеть нивелирует хоть какую-то возможность для засады или подставы. Моё предложение эффективно, прозрачно и полностью совпадает с генеральным курсом операции, придуманной Узурпатором Эфира. Люди, стоящие напротив меня, это прекрасно понимают. Им это просто не нравится, но выбора и альтернативы у них нет. Знания, содержащиеся в бумагах, инструкции профессиональных военных из другого мира, бесценны в сложившейся ситуации.

Не нравится этим двоим происходящее люто, неистово, до глубины души, но сделать они ничего не могут. Наше время для беседы истекает, а когда оно закончится, с неба спустится Эмберхарт Рейко, чтобы превратить весь хабитат в выжженную молниями пустошь. Если я, конечно, не успею подать сигнал из-за границ поселения. На интересующие вопросы у моих собеседников нет времени, а еще у меня в той операции, что изложена вслух и на бумаге, есть одна чертовски важная роль. Цугцванг.

Интересно, куда делась Праудмур? Вариант с «заблудилась» отметаем, а значит, остаются лишь трое подозреваемых: Меритт, Дарион Вайз, боги. И почему-то я уверен, что волшебник и владыки Поднебесной ни при чем. Ну что же, тогда мир её памяти. Рыжая мне действительно нравилась, она воевала за меня, но вычеркнуть её из сердца смог без особых затрат. Ничто так не разочаровывает в человеке как некомпетентность. Шпионом и агентом влияния Регина была душераздирающе плохого качества.

Три отдающие зеленью вспышки с сигнального пистолета ушли в небо, призывая «Благие намерения» мне на голову. Несколько нервных минут спустя я уже на возносящемся в небеса цеппелине, сажусь в поспешно освобожденное фон Хаузеном кресло пилота.

- Как всё прошло, Ариста?! – с жадным любопытством спросила жена, залезающая в соседнее кресло с огромным фужером в руке, заполненным вином. Покосившись на размеры невесть откуда взявшегося бокала, я пришел к выводу, что коротышка планирует нализаться с него в тряпочку, но счел эти действия абсолютно легитимными. Всё-таки она несколько часов провела в сильном напряжении, готовясь обрушиться всеми силами на хабитат. Та еще работенка.

- Относительно хорошо, милая. Я правильно всё рассчитал. Они будут вынуждены действовать по предоставленному сценарию просто потому, что альтернатив нет и быть не может. Император Руси вместе с Инквизицией сейчас подписывают договор о полноценном альянсе, а затем обрушат весь свой авторитет на страны Западной Славии и Европы, собирая войска. Прибалты с их чахлыми хабитатами и дефицитом пищи не найдут сил возразить, от западных славян не так много осталось, ну а у самых серьезных стран Европы сейчас свои проблемы. Император Константин справится, объединит остатки сил, вытрясет огрызки армий у трусов.

- Почему ты так думаешь? – Рейко, сделав здоровый глоток, покосилась на меня.

- Потому что, милая, русским придётся встретиться с обоими армиями Поднебесной. Ударив по смертным и ракшасам, они обязательно отвлекут всех, кто сейчас буйствует в Европе и Британии. Примут огонь на себя, так сказать. Русь обладает значительными территориями, покрытыми частой сеткой железных дорог. Это позволит людям маневрировать на больших скоростях с помощью дрезин и паровозов, наносить внезапные удары, устраивать засады, перемещать штабы. Выровняет шансы.

- Выставленные на дрезины СЭД-ы? – наклонила голову набок супруга, становясь при этом удивительно милой.

- И пулеметы вроде тех, что стоят на «Намерениях», - кивнул я.

- Ариста…, - протянула коротышка, задумчиво бултыхая вином в своем фужере-переростке, - А что ты им такого сказал, что вообще выжил? Что-то я не думаю, что ты пригрозил, что императора убьет маленькая красивая девочка, от чего они все стали у тебя по струнке ходить.

- Если ты о Момо, - хмыкнул я, меняя курс «Намерений», - То её никто не заметил. А если про себя, то всё верно. Я просто рассказал, от чьего имени выступаю. Вот этого они и испугались.

- Надеюсь, ты от родной жены не будешь прятать ту же информацию, раз рассказал каким-то посторонним дядям? – вкрадчиво поинтересовалась Рейко, - Хаузен-сан и Момо уже спят.

- Не буду, но сначала…, - оторвавшись от приборной панели, я серьезно посмотрел на японку. Та прониклась, тут же выпрямившись и демонстрируя понимание момента. Кашлянув, я произнес отчетливо и напряженно, - Милая, мне предстоит… миссия. Очень и очень не… очень плохая. Очень грязная. Император Драгунов не мог на неё решиться, не рискнув троном и страной. Он поставил мне ультиматум – если я хочу, чтобы они преуспели, то...

- Что ты должен сделать, Ариста? – прервала меня жена, стискивая свободной рукой подлокотник.

- Притормозить армию индокитайцев, - с трудом выговорил я, - Они продвигаются от хабитата к хабитату, пополняя свои пищевые запасы, идут быстро и без обозов. Нужно…

- …уничтожить склады на их пути. Запасы пищи. Хабитаты, - медленно выговорив это, побледневшая супруга разом выхлебала едва ли не половину своего алкогольного запаса.

- Да.

Мы посидели минут пять в тишине, разрываемой лишь щелчками и писками приборов.

- Ты хочешь, чтобы это сделала я? – из голоса Рейко, казалось, выдавили всю жизнь.

- Нет, - качнул я головой, - Возле разрушенного Благовещенска остались выжившие группы и соединения, даже несколько дирижаблей, мы знаем, где они. Я спрашиваю тебя, не отвезти ли…

- Не отвезти! И, если нужно, то я готова! – резко обрубила бывшая Иеками, - Готова… принять участие!

Смерив жену долгим взглядом, я встал с кресла, чтобы заблокировать двери в кабину пилота. А затем, вернувшись на своё место, рассказал Рейко почти всё. Не только про Шебадда Меритта, но и про те кровавые и темные дела, в которых принимал участие. Про «лондонского мясника», про бомбардировки замков в Японии, про то, на что я подписал тай-сёгуна и все военные силы страны. Это была не исповедь, не проверка. Поднимая кровавую муть, осевшую на дне собственного рассудка, я хотел, чтобы Рейко передумала. Запросилась назад, в Мирред. Испугалась. Уверенность, что её сила мне в будущем обязательно понадобится, была слишком твердой.

Я не хотел подобной судьбы для этого веселого ребенка, ставшего моей женой и матерью нашего сына. Но и не мог отказаться от её помощи. Особенно тогда, когда нужно вести дела с обозленными вояками, а всё своё тяжелое вооружение я оставляю здесь.

- Жена должна разделять тяготы жизни с мужем, - губы Рейко, внезапно оказавшейся у меня на коленях, уткнулись мне в ухо. От девушки пахло вином и чуть-чуть потом. Она обняла меня за шею и прошептала, обдавая горячим дыханием, - Будем вместе. До конца.

- В горе и радости? – горько ухмыльнулся я, - Ты даже не представляешь, что нас ждёт.

- Ты говоришь это дочери и внучке самурая, Алистер Эмберхарт!? – посуровела голосом жена, продолжая меня обнимать.

- Уточню, - почему-то мне полегчало от её сурового тона, - в самом лучшем случае ты тысячу тысяч раз меня проклянешь, если мы справимся.

- Я согласна, муж мой. Дай этому миру время, чтобы я могла проклинать тебя тысячу тысяч раз.

Через несколько часов замок на двери кабины был разомкнут, а я, уложив обратно в кресло спящую жену, сел за штурвал. Предстояло дело.

В первую очередь мне нужно было спрятать «Крысобой» поблизости от новой ставки Инганнаморте, укрыв его так, чтобы на него, как и на охраняющие мой доспех «Григории» не вышли патрули инквизиторов. Задача была сложной, пока руку помощи не протянула Рейко – её молнии частично обрушили свод найденной нами пещеры, предоставив мне достаточно материала, чтобы завалить остатки прохода. Обычные люди не станут ворочать из любопытства камни весом под 200-300 килограмм, а значит и не найдут мою технику. Момо дополнительно замаскировала это укрытие, рассадив с моей помощью около заваленного входа несколько кустов.

Затем оставалось лишь привести себя в порядок, лечь в кресло пилота, опустить на голову шлем полного контакта и на полной скорости отправиться в сторону развалин Благовещенска.

У разгромленной армии были патрули, разъезды, несколько отрядов на разведывательных миссиях. Эти люди выжили после того, как боги обрушили свою ярость на город и военный лагерь, сумели затаиться, наладить друг с другом связь, а затем восстановить контакт с теми, кто успел отступить. В данный момент они занимались тем, чем и раньше – разведкой и поиском припасов. Встречать меня должны были на одном из КПП, расположенном между двух холмов на железнодорожной нитке.

По радио воякам должны были сообщить, что все наличные силы переходят ко мне в подчинение, но я решил подстраховаться, отправив на первый контакт вместо себя Рудольфа фон Хаузена, одетого в самый потрепанный из моих нарядов. Бывший грабитель лишь слегка уступал мне по комплекции, вещи смотрелись на нем более-менее уместно. Сам я за его сближением с секретом наблюдал через бинокль, замаскировавшись в кустах.

Как оказалось, не зря.

Бедолагу расстреляли чуть ли не из десятка стволов, причем с участием тяжелых пулеметов. Это было совершенно внезапно – вот «воспитанник» Коул идёт по путям в сторону небольшого здания, наполовину утопленного в холме, а вот начинает дергаться от множества попаданий. Секунда, и разносится короткий гулкий рёв пулеметов, попадания из которых «ирландская паутинка» уже не выдерживает. Избитое пулями тело с уже простреленным черепом не успевает упасть, как его разносит чуть ли не в фарш снарядами, предназначенными для поражения легких СЭД-ов и дирижаблей.

Увидев, как к моему двойнику начинают приближаться солдаты, то и дело выпускающие по короткой очереди в тело для контроля, начинаю отползать назад. Получив надежное укрытие между собой и засадой, пускаюсь в бегство. Нужно вернуться на «Намерения».

Инганнаморте или Дарион Вайз? Оскорбленный до глубины души Инквизитор или упорно стремящийся нарушить планы Меритта демон?

Я это узнаю.

- Момо, для тебя есть задание.

Изначальный порыв мстить за убитого товарища быстро испарился, после того как мы с Рейко вслух проанализировали случившееся. Кто бы не отдал (или не подделал) приказ меня уничтожить, местные определенно не были виноваты. Захватить командира, а затем принудить остальных к подчинению – было даже не планом, а полной дуростью. Вернувшаяся с разведки некомата подтвердила наши выводы.

Приказ был отдан по радио голосом Инганнаморте, ему же отчитывались о провале покушения. Виновен, судя по всему, оказался сам Фаусто, просто решив списать меня со счетов за всё хорошее, так как Дариону Вайзу, захоти он подделать голос магистра, не было бы никакого резона передавать также инструкции обо всех хабитатах, чьи запасы и ресурсы подлежали уничтожению. Что же, вполне логично. Проучить меня магистру определенно хотелось, а собственная репутация у него была безвозвратно испорчена. Взять на себя бойню мирных граждан, но попутно прибить мерзкого англичанина? На такое он вполне мог пойти.

Только вот тут Инганнаморте облажался по полной.

Военные, выжившие после поражения Первой армии, варились здесь сами по себе. Было много дезертиров, ушедших домой на своих двоих, по одиночке и целыми отрядами, множество конфликтов из-за припасов, банальное недопонимание между носителями разных языков, стихийно сформировавшаяся вертикаль командования, никакой четкой структуры. Всё это усугублялось пониманием, что рано или поздно сюда дойдут силы Индокитая. Мораль ниже плинтуса, обеспечение из того, что находят сами. И тут от них в самом категоричном тоне требуют приступить к уничтожению складов в хабитатах на огромных территориях Казахстана и России.

Казалось бы, идеальная задача для этой группировки, только вот солдаты не каратели, а Фаусто Инганнаморте – командир, потерпевший немало поражений.

Слухи о приказе разнеслись за считанные часы по всем палаткам выживших. Мнения тут же разделились, категорично. Часть настаивала на том, что приказ должен быть проигнорирован, часть обсуждала, как его можно выполнить вообще, а остатки лояльных сил попытались немедленно приступить к исполнению, что было далеко не самым умным поступком. Ресурсы у выживших были общими, как и средства передвижения. Те, кто был против или колебался, вовсе не собирались расставаться с СЭД-ами и тремя дирижаблями, имеющимися в наличии, ради лоялистов.

- Было несколько перестрелок, - тихим голосом докладывала Момо, - Затем… они разделились. Всего там… около 430 человек. Спорят, угрожают друг другу. Я видела, как несколько человек ушли налегке, взяли только… карты. Северо-запад.

- Вглубь, в Россию, - кивнул я, - Они нам не нужны, как и не нужна большая часть оставшихся. Склады, амбары, вялильные и коптильные цеха легким огнестрельным оружием не разрушишь, не подожжешь. Перемещать быстро такую массу людей невозможно. Здесь нужны дирижабли и бомбы.

- Зажигательных бомб много, - тут же кивнула кошкодевушка, - Те, кто хотел выполнить приказ, собирались забрать дирижабли и… приступить. Им не дали.

- Что там сейчас происходит?

- Сидят по лагерям, выставили дозоры, стреляют на любой шум, - тут же отрапортовала шиноби.

Часть военных, которых можно было назвать «колеблющиеся», пытались найти компромисс между своими моральными убеждениями и долгом. Всего в целях было 52 хабитата и несколько железнодорожных ниток, чье полотно требовалось повредить на тот случай, если у индокитайской орды будут свои паровозы. Последнее было весьма вероятным. Только вот компромисса не было – даже последний идиот понимал, что уговаривать хабитатцев хватать семьи и бежать на северо-запад, сжигая за собой склады, идея нереализуемая.

Хабитат – это зеленый мир в себе. Огромная аграрно-животноводческая ферма, в быт которой не вмешиваются, пока она поставляет продукты по заданным квотам. Из-за такой политики государств хабитатцы давно в себе воспитали чувство самодостаточности и автономии. Это всех устраивало, только согнать их с места… нереально. Даже если начать стрелять на поражение, хабитатцы убегут, но потом обязательно попытаются вернуться к привычному образу жизни. Были преценденты, в том числе и совсем недавно у меня на глазах.

Только бомбы…

- Или…

- Рейко, - я тяжело посмотрел на побледневшую жену, - Нет.

Она не выдержит подобного напряжения, ни физически, ни психически.

- Это еще не всё…, - подала голос миниатюрная шиноби.

Была связь с русским генштабом на подтверждение приказа, где в ходе разговора выяснилось, что у Константина Третьего совсем иные сведения о том, как эта операция должна происходить. И под чьим командованием. Мою светлую персону описали достаточно точно, это привело солдат Благовещенска в дополнительное смятение. Теперь они не могли понять, кого слушать и кому подчиняться.

Вздохнув, я потёр лицо ладонями, напряженно размышляя, что можно сделать в текущей ситуации. Угнать состав с боеприпасами и использовать «Намерения» как бомбардировщик? Исключено. Под эти виды боеприпасов у нас нет держателей, да и навыков работы с бомбами нет. «Геката», по сути, являлась просто шаром, который нужно было просто сбросить… Да и не уедет поезд от легких разведывательных СЭД-ов, которых тут больше всего. Что еще? Выйти на разговор с командиром «лоялистов»? А что дальше? Организовать атаку на тех, кто сторожит дирижабли? Что это даст? Только поставит под угрозу принайтованные к самой земле воздушные суда.

Глупо.

А авангард Поднебесной, состоящий из ракшасов, уже близко, буквально в трех сотнях километров, если верить словам Момо. Четырехрукие гуманоидные коты – это скорее кавалерия, чем пехота. Они сверхчеловечески выносливы и подвижны, хорошо хоть огнестрельным оружием брезгуют. Однако, завтра-послезавтра эти слуги богов уже зайдут в первые хабитаты на пути армии. Добудут прокорм и людям, и себе.

-…ин. Г…дин? – донеслось до меня, а затем последовал ощутимый тычок в бок от дражайшей супруги, хмурящей брови.

- Да, Момо? – вынырнул из нелегких мыслей я.

- Прошу прощения, - церемонно поклонилась потомок японской Иной, - Но есть еще кое-что. Уходя, я заметила около дирижаблей машину… доспех. Очень большой доспех. С…ЭД, как вы их называете. Он необычайно велик по сравнению с теми, которые я видела раньше. Я знаю, что его не могут запустить. Пилот с теми, кто хочет выполнить приказ.

- Насколько велик СЭД, Момо? – тут же заинтересовался я.

- Он огромен, господин, - поклонилась девушка, - Я не могу его описать, видела лишь издали. Если будет ваше дозволение…

- Будет, - тут же решился я, - Но пойдем вдвоем. Проведи меня до места, откуда можно рассмотреть этот доспех.

- Ариста, - покосилась на меня Рейко, - Ты чего это задумал?!

- Чем больше СЭД, тем крепче у него броня, милая, - объяснил я жене, - Если он достаточно крепок и вооружен, я смогу стать третейским судьей в местных спорах.

- То есть, заставишь всех делать то, что надо, - отмела мою формулировку коротышка, за что и была поглажена по голове наравне с жмурящейся Момо.

- То есть, да.

- Надеюсь, ты пойдешь с утра?

- Нет, прямо сейчас. Самое удобное время. Если разногласия между вояками так велики, как описывает нам Момо, то всё их внимание направлено на противоположный лагерь в ожидании атаки. Уже с утра они могут приступить к новым переговорам.

- Будь… осторожен.

- Постараюсь.

Бегать мне понравилось, очень. Нестись по степи, аккуратно прижимая к себе Момо, было невероятно весело и… свободно. Тяжелое тело распарывало слегка посвистывающий воздух, трава по пути сливалась в одну неразличимую массу. Сколько я так выдавал? 70-80 километров в час, не меньше. Ткани бога в моем теле окончательно прижились, став с ним одним целым, что даровало невероятную с точки зрения простого смертного силу, выносливость и скорость. Жаль только, что я окреп не настолько, чтобы можно было сберечь ухо от автоматной пули. Больше не будет ни алхимических регенеративных снадобий, ни посещений демонического хирурга. Эти лавочки закрылись. Определенный запас разной алхимии у меня еще был, но теперь под маркировкой «на самый черный день». Уши в такую категорию точно не входят.

В нужное время Момо пихнула меня, заставляя сбавить скорость бега и опустить её на землю. Дальше мы пробирались почти ползком и в темноте. Направляла меня регулярно появляющаяся буквально из воздуха шиноби, шепча команды на ухо. В какой-то определенный момент она меня остановила, прошелестев, что отсюда СЭД уже видно. Я достал бинокль, всматриваясь.

Слава тем, кто жжёт костры невдалеке от дирижаблей, позволяя их оболочкам, отражая свет, неплохо освещать всё вокруг, включая и здоровенную, реально здоровенную груду железа, в которой я не сразу опознал СЭД. Зато, когда глаза немного привыкли и сумели вычленить в стальной горе некоторые характерные особенности корпуса, я не удержался от удивленного выдоха:

- «Темпест»…