Демон на свободе

Глава 15

- Ариста, а каким был твой… прошлый мир? – полюбопытствовала вовсю отдыхающая Рейко, загорающая на солнце в преступно малоодетом для её статуса состоянии. Проще говоря, на моей жене было полное отсутствие какой-либо одежды, что слегка сбивало меня с рабочего настроя. Не слегка. Совершенно. Но капитулировать было нельзя.

Я, с натугой отбросив очередной валун из тех, что закрывали вход к устроенной ранее механической заначке из «Паладина», «Крысобоя» и трёх «Георгиев», уже заинтересованно лязгавших на издаваемый мной шум, задумался над вопросом.

- Непостоянным, - наконец определился я, - Переменчивым. Быстро развивающимся в плане технологий. Мы за ними не успевали.

- Он был лучше или хуже этого? – задала сероволосая девушка очень женский вопрос.

- А ты бы сама смогла б ответить? – улыбнулся я, отваливая еще один камень, - Ты красивая, молодая, богатая и очень могущественная леди, которая еще, к тому же, почти ничем не может заболеть. Постой, не перебивай. С той позиции, которую ты занимаешь сейчас, милая, если игнорировать приближающийся конец света, мой бывший мир был бы для тебя сущим адом. Нет сословий, никто не уважает, все куда-то бегут, а при попытке использовать силу молний – начнут в тебя стрелять. Или поймают, увезут и будут резать на куски, пытаясь понять, как ты это делала. Мало натуральных продуктов, тесные квартиры размером с наши туалетные комнаты, очень и очень много людей. Но с позиции самой обычной японской крестьянки? Это рай на земле. Доступная еда, работа, медицинское обслуживание, миллион разных полезных вещей, облегчающих жизнь и работу. Уважение. Возможность полететь в любую точку земного шара. Всё зависит от точки зрения.

- А для тебя как оно было?

- Скучно, ровно, тяжело. Я не говорил, что почти всё население того мира было демократами? – несмотря на расслабленный разговор, я вовсю шуровал камнями, уже крикнув в образовавшийся проход пароль возбужденно топчущимся автоматронам. Те, притихнув, включили режим ожидания, перестав лязгать по неровной поверхности пещеры.

- Как демократами?! – тут же впала в ужас супруга, подскочив на месте.

- Псевдоравенство, свобода мнения, - ехидно заулыбался я, - Гуманные законы, коррупция. Любой смертный, добравшийся до определенного поста, мог украсть больше, чем твой род имел на протяжении пары-тройки сотен лет, а получил бы за это лишь пару десятков лет заключения. В самом худшем для себя случае.

- Не может быть!

Это был мой прошлый мир. Массовая ложь, ежегодно ухудшающееся качество продуктов, изломанная коррупцией инфраструктура. Лень – двигатель прогресса, но кто сказал, что находиться у власти не тяжело? Упрощают, оптимизируют и совершенствуют всё, включая взятки, откаты, пути вывода неправедно нажитого. Цифровые деньги, не обеспеченные совершенно ничем, смотрятся вполне нормально на фоне бумаги, давным-давно обеспеченной лишь пустотой и угрозами войны. Монетизированное уважение и страх. Пестициды и бустеры роста, превращающие овощи в безвкусные, но хранящиеся неделями при комнатной температуре товары…

Автоматроны благополучно выкарабкались из пещеры, а вслед за ними я вывел и «Раттенвенрихтера», в потрохах которого сидел «Паладин». Машины чувствовали себя отлично, демонстрируя слегка припорошенную серой пещерной пылью боеготовность. Оставив их и Рейко, я отправился в ближайший заброшенный хабитат за дрезиной и грузовой платформой. Пока бегал за ними, у моей женушки, переваривавшей разговор, назрело еще несколько вопросов.

Не только их, но и уверенности, что миру, в котором я жил раньше, тоже вскоре пришёл каюк. Отсутствие ответственности и стабильности, по уверенному мнению японки, рано или поздно должно было аукнуться столь сложной и фрагментированной цивилизации.

- Почти все из нас жили в своих маленьких и относительно уютных раковинах, - рассказывал я, контролируя заход боевых автоматронов на платформу, - В моей стране, в моей России, большинство, кому хватило сил, энергии и удачи хоть немного хорошо устроиться в жизни, тут же замыкалось в ней, понимаешь? Мы слепо жили, зажмурившись, по-детски желая, что чтобы то, что есть, длилось как можно дольше.

- Почему? – с любопытством пучила глаза японка, - Вы же были… демократами? Там наоборот нужно кричать, когда все плохо и кричать, чтобы было лучше? Всегда кричать? У нас американцы, те, которые были в Токио, очень любили орать!

- Мы перестали воспринимать близких своих, - подумав, ответил я, запуская дрезину, - Совсем. Этому были виной устройства, позволявшие в любое время связаться и переговорить со своими людьми. Знаешь, маленькие такие черные плитки, представляющие из себя экраны. Вроде радиосвязи, но в тысячу раз удобнее и с собой. Имея подобное, тебе не нужно общаться с теми, кто не слишком-то и приятен, хоть и живет поблизости. Всегда есть куда более интересный собеседник. Можно сказать, мы потеряли связь друг с другом. Сочувствие. Эмпатию. Сопереживание. Разучились подпускать к себе посторонних.

- Именно поэтому ты… столько убиваешь? – нехотя, но задала вопрос Рейко.

- Нет, - мотнул я головой, позволяя слабому ветерку получше растрепать мои волосы. Дрезина тащила платформу, груженую кучей техники, с большой натугой и скрипом, эксперимент с ней можно было сворачивать. Пора было нам двоим залезать в «Крысобой» и запрягать его вместо тихоходной дрезины, но мне хотелось договорить. Аккуратно обняв за плечи жену, я проговорил ей на ухо, - Это не жестокость. Это перестраховка. А теперь нам пора в СЭД. Продолжим разговор позже.

- Эй, я еще столько всего хочу узнать! – надула губы девушка, - Мы что, не сможем поговорить в капсуле?

- А ты уже забыла, что с нами было тогда во время охоты на миазменника? – удивлённо вздёрнул я бровь, вызывая репликой обширное покраснение всей супруги, - Только на этот раз у нас на остановки времени нет.

Волшебство. Никто кроме инквизиторов не умел эффективно бороться с магами. Обычные люди, даже аристократы, много сотен лет понятия не имели, что может ожидать от колдунов, как их вычислить, как уничтожить. Могли только ватиканцы, которых и так оставалось мало. Проекции трех богов мы уничтожили, а судя по тому, что я видел за время погони, их если и было больше пяти изначально, то остальные остались незамеченными. Скорее всего, мы предоставили обороняющимся войскам, пойманным на марше, жирный и солидный шанс. Сложно рассчитывать действия существ, чьи силы и возможности за пределами как моих, так и общих знаний, но из того, что я видел в Европе и в Японии, можно было уверенно судить, что подкрепление в виде новых проекций не может появиться внезапно. Ему, этому подкреплению, как минимум нужно было время добраться до поля боя. После того, как они получат сигнал о поражении.

Теперь в капсуле «Паладина» было настолько тесно, что ни о каких фривольностях мы оба думать не могли. Оба, я и Рейко, до сих пор были растущими организмами, а со времен охоты на «пожирателя городов» прошло немало времени. Увеличившийся бюст супруги, моё набравшее мускульную массу телосложение, всё это заставило нас принять в капсуле боевого СЭД-а достаточно своеобразное положение, попутно заставив распрощаться с мечтами о новом чувственном приключении в настолько тесном месте. Высказав накопившееся на душе, Рейко, обняв мои ноги, самым бессовестным образом провалилась в сон, забыв о тех вопросах, что не давали ей покоя ранее. Вздохнув, я погладил супругу по голове, а затем, нацепив шлем, принялся управлять обоими сопряженными частями боевой платформы, запрягая её в качестве тяглового ослика для платформы с «Григориями».

Если даже мы не успеем, если даже одна из сторон победила (или умудрилась отбиться), то я всё равно успею нагнать и передать автоматронов инквизиторам. Шесть самоходных «вулканов» — это сила, о которой они сейчас могут только мечтать. А в обратном случае, если их разгромили, совокупной мощи в моем распоряжении вполне хватит, чтобы отбиться. По крайней мере, удрать, пока русские автоматроны держат оборону. А попасть по удирающему «Паладину» … сложно. Имею нужный опыт.

Истошно загудели ЭДАС-ы внешней оболочки, порожденной для «Паладина» сумрачным германским гением, и мой микропоезд тронулся в недалекий путь. Рейко мирно сопела, забывшись во сне, а я думал, заставляя огромный механизм тащить вдаль другие механизмы. Попутно пытаясь ответить самому себе на один вопрос.

Смогу ли я полноценно жить дальше, если потеряю её? Потеряю Рейко?

…даже если не смогу, то начатое закончу.

Интерлюдия

Истошный крик унесенного вверх прямо от входа в палатку солдата быстро утих. По похитителю оставшиеся двое открыли огонь из автоматов, опустошая магазины и не обращая внимания, что могут попасть по жертве. Сейчас это было оправданно. Взрывы, крики, едкий запах гари и кислая вонь пороха. Тренированный слух старого солдата сообщал первому магистру, что дела идут отвратительно.

Дальше разлеживаться было нельзя. С болезненным стоном потянувшись, Фаусто вырвал из груди иглу капельницы, а затем, переждав, пока его внутренности перестанет крутить от боли, судорожно начал вщелкивать лежавшие рядом на полке накопители в сохранившие свою форму отсеки под них. Таких в побитому и изломанном корпусе сохранилась всего лишь половина. Инганнаморте чудом выжил после того, как по нему хлестнуло шрапнелью, но для защитивших его плоть механизмов удар зря не прошел. На подобное они рассчитаны не были.

Инквизитор пострадал еще во время первого налета, получив массу поверхностных и средних повреждений. Бедро правой ноги было ошпарено, кости левой руки перемолоты почти в труху. В остальном ушибы и царапины. Куда хуже пришлось приборам, поддерживающим в нем жизнь. Именно повреждения в металле и проводах пытались исправить его подчиненные, вовсю пользующиеся передышкой, которую им подарил проклятый Эмберхарт. Сопляка узнали по цвету дирижабля, который своей неожиданной атакой буквально спас инквизиторов от тотального уничтожения. Учитывая, что та синяя сволочь, пытавшаяся догнать англичанина, так и не вернулась, Инганнаморте готов был прозакладывать оставшиеся части тела на то, что бессмертный английский ублюдок вновь выжил.

Грохот. По полотну палатки хлестнуло шрапнелью. Снова люди пытаются хоть как-то повредить нападающим. Он сам, своим надтреснутым голосом отдал приказ о приоритете нападения над защитой, о использовании гранат, даже если разрыв угрожает зацепить других. Иного пути не было.

Левой руки, можно сказать, больше нет. Так, закованный в гипс придаток, которым даже не защитишься, просто болтается без дела. Датчик регулятора давления разбит в хлам, но сам аппарат, вроде, работает. Шум мешает сосредоточиться, задействовать голову. Сориентироваться. Хотя бы вспомнить, как нужно стоять на ногах. Трубки-выводы охладителей на спине почти безостановочно выпускают горячий пар. Ему вообще нельзя шевелиться, а нужно лежать, минимизируя работу имплантов и регулирующих механизмов. Но это сейчас не представляется возможным. Нужно вставать. Снаружи бой не на жизнь, а на смерть.

Кто-то из близкого окружения оставил рядом с заряженными накопителями двухствольный обрез. Редкостной дури игрушка, вовсе не нужная в военной части, но идеально подходящая однорукому раненому, скрытому в палатке. Схватив его, Инганнаморте выпускает сноп картечи прямиком в летающего младенца, чья злобная рожица едва виднеется сквозь массив навешанного на тварь золота в виде украшений. Сунувшаяся в палатку тварь едва успевает разинуть свои глаза перед тем, как превратиться в лохмотья света.

Инквизитор вновь возится, пытаясь воздеть своё сопротивляющееся израненное тело на ноги. На стену палатки, освещаемую солнцем, брызжет широкой струей чья-то красная кровь. Их убивают. Остатки, вызвавшиеся прикрывать отход пяти пассажирских составов, направленных российским императором, сейчас вырезаются мелкими шумными тварями. Божками, чьей мощи не хватает на полноценные удары, сравнимые с магическими ритуалами, но зато маневренными и кровожадными. И их много. Гвалт стоит до небес.

Чуть не упав, Фаусто лягнул ногой, вновь оказываясь на жалобно скрипнувшей кровати. Механическая половина его тела буквально сходила с ума от напряжения. А человеческая – от ненависти.

Итальянец не находил в себе силы ненавидеть богов. В его представлении хозяева индокитайских Небес были стихией. Слегка разумной, крайне могущественной, но тупой и бессмысленной. Медведями в муравейнике. Победить их было бы трудно, но вполне возможно. Пара тысяч легких и очень быстрых СЭД-ов, оснащенных «вулканами», с тренированными пилотами – и всё, больше ничего не нужно! Они бы истощали и истощали этих недоделанных богов, лопая их проекции как мыльные шарики! Загнали бы тварей назад в логово на еще несколько тысяч лет.

Если бы он не промолчал.

Алистер Эмберхарт, вот кого ненавидел всей душой магистр. Что вертелось у него на языке и на уме, когда в расположение части добралась грязная и изголодавшаяся Регина Праудмур, которая, почти теряя сознание от изнеможения и находясь в полубреду, но всё равно настояла на докладе до того, как ей дадут поесть. Она не закрывала рот почти полчаса, лишь прикладываясь к бутылке с водой, а затем просто-напросто потеряла сознание. Но Фаусто Инганнаморте успел узнать многое. И едва не сойти с ума от бешенства.

Вежливость, уважение, помощь – всё это Инквизиция получала из рук долговязого щенка как подачки! Кто еще тут был щенком… Древние их никогда не воспринимали всерьез! Никогда! Они для этих аристократов были лишь службой по уборке мусора!

… но и сами оказались лишь клоунами на побегушках у других сил. Невыносимо унизительно для того, кто считал, что занимает одну из самых влиятельных должностей на планете. Ты тратишь свою жизнь, здоровье, становишься наполовину автоматроном, провожаешь в последний путь тысячи товарищей, искренне веря, что служишь человечеству в первых рядах. А затем какой-то наглый сопляк просто-напросто…

Пар обжёг шею, заставляя Фаусто откинуться головой на специальный валик, и начать равномерно дышать, успокаиваясь. Прямо как тогда, услышав от сидящей перед ним девушки с мертвым взглядом о том, что именно эта тварь спровоцировала разделение измерений, поубивавшее или превратившее Древних в обычных людей. Это было сделано Эмберхартом в интересах Ада… Катаклизм, после которого всё и началось.

Он мог предупредить. Он, способный войти к любому правителю любой страны мира, он, носящий такое имя, мог предупредить! Хотя бы… предупредить.

Не стал. Более того, явившись позже перед его и Константина Третьего глазами, проклятый сопляк унизил их обоих, кидая как кость разработанный им же план действий! Им или не им, какая разница! Адский выкормыш. Демон в теле человека, что хуже любого телокрада и колдуна.

Протянув руку, Инганнаморте сорвал аппарат жизнеобеспечения, подключенный ранее к его левому боку. Начал неуклюже присоединять трубки назад. Если он не может двигаться самостоятельно, то попробует привязать к себе этот металлический ящик, переложив на него часть функций, плохо выполняющихся телом. Пальцы левой руки двигаются, скорее всего, ими можно будет придерживать громоздкую аппаратуру, главное найти ремни, чтобы привязать её. Попутно, протянув работающую конечность, он попытался нащупать у себя в районе поясницы один маленький тайник, в котором хранился магический камень для переговоров на расстоянии. Уколовшись об острые края еще одного разрыва в своей механике, Фаусто досадливо прикусил губу. Регину не вызвать… очень плохо. Здесь и сейчас она нужна позарез. Шансы лишь на то, что девушка вернется со своей миссии с докладом и сделает это прямо сейчас. То есть, никаких.

Пока он неуклюже возился на своем ложе, то и дело замирая при тревожном писке приборов, звуки боя снаружи отдалились, а затем утихли. Вбежавший в палатку оборванный сержант, тут же припряженный инквизитором к переводу того в мобильное состояние, начал докладывать текущее положение дел. С ним было всё просто – передышка.

Мобильная летающая мелочь, то ли боги, то ли паразиты кого-то из этих уродов, довольно споро выкашивали их отряд. Попасть по бешено крутящейся в воздухе гадости было почти невозможно, а вот конечности проекций вполне удачно разрывали человеческие тела. Люди дрались насмерть, отступая назад, отходя от лагеря. Пока не пришли два задержавшихся где-то «Бюсеркригера», на каждом из которых ехало по пятерке автоматчиков. Оба СЭД-а ничем не демонстрировали своих возможностей, пока автоматчики концентрированным огнем не спровоцировали организованное нападение всей оставшейся летающей мерзости. А потом, поднявшие картечницы СЭД-ы разом положили всю эту пакость, заставив несколько выживших унестись с противными криками. Отбились.

- Еще одним ремнем закрепи…, - прохрипел уже стоящий на ногах и перекошенный набок Инганнаморте, - Потом иди. Приказ – всем кроме новоприбывших отступать. Они свежие? Хоро-шо. «Драчуны» никуда отсюда не пойдут. Прикроем.

- Сэр, люди на «Бюсеркригерах» не из Инквизиции, сэр, - с отчетливым британским акцентом, внезапно опознанным Фаусто, отметил сержант, - Они…

- Они… подчинятся приказу, - схватив за дуло стоявший у стенки автомат, инквизитор ловко подкинул его, хватая за рукоять, - Передашь, что будут сопровождать меня. Мы отправимся последними.

«Не отправимся». Выйдя из палатки, Инганнаморте понял, что дела по-настоящему плохи были лишь в его воображении. Убитых было всего десятка с четыре, остальные выжившие числом около двух сотен споро грузились на две большие дрезины с гибридными движителями, первым делом устраивая раненых. Грозно поводящие картечницами «Бюсеркригеры», пристально следящие за небом, завершали картину. Новоприбывшие солдаты растерянно бродили по разоренному лагерю, перебрасываясь при виде опалин на земле, оставленных первой волной нападающих, изумленными ругательствами.

- Я не могу… кричать, - прохрипел Фаусто вновь подбежавшему сержанту, - Собери всех, кто остался. Времени мало. Скоро снова налетят.

Знание? Нет, предчувствие.

Следующая за этим речь далась ему тяжело, да и то лишь потому, что люди на «драчунах», как и их сопровождение, оказались немцами. Фаусто очень ёмко и коротко объяснил, что кому-то нужно остаться здесь, встретить тех, кто явится следующим. Или не явится. Даже небожителям легко было связать в своих скудных мозгах зависимость людей от двух смешных железных палок, проложенных в земле. Догнать поезда, способные идти только по прямой, им ничего не будет стоить.

- Здесь есть «Варианты», - тихо, но внятно говорил инквизитор, стоя с гудящей коробкой, на которой лежала его загипсованная рука, - Знаете, что это такое? Легкие скорострельные пушки. Они просто приводятся в боеготовое положение, я покажу. Есть пулеметы. Есть многое. Я прошу у вас час, не больше. Через час последние поезда достигнут развилок в Вилюйске и их уже нельзя будет отследить. Один час мы тут должны продержаться. Минимум.

- Господин магистр, - проскрежетал один из СЭД-ов, - Давайте не будем терять время. Говорите, что делать.

Подкрепление, состоявшее из немцев, оказалось кёльнцами. Кёльн был стёрт с лица земли полторы недели назад.

Они едва успели кое-как установить и развернуть «Варианты», которых оказалось аж четыре.

Едва успели закрепить несколько небрежно брошенных пулеметов, забытых под горами брошенных шинелей.

Едва успели выкурить по сигарете.

Темная масса, напоминающая огромную каплю бурлящей серой жидкости, просто сшибла один из «Бюсеркригеров», роняя устойчивую машину, не ожидавшую такой стремительной атаки. До того, как Фаусто хотя бы смог разглядеть ударившую СЭД дрянь, та, шипя и источая невыносимый смрад, уже наполовину растворила доспех, добравшись до тела пилота. Второй из пилотов, успев что-то заметить, заполошно выстрелил из картечницы в лес, располагавшийся метрах в пятидесяти. Он сумел, щелкая барабаном заряжания, выстрелить около трех раз перед тем, как его располовинило узким нестерпимо сияющим серпом энергии. Всё это заняло секунды три от силы, лишая и так невеликие силы защитников их самых боеспособных активов.

- Атака! – хрипло крикнул мгновенно упавший инквизитор, открывая огонь по лесу. Удара об землю полумеханическим телом прибор поддержания жизни не выдержал и, взвизгнув, отключился. Внутренности Инганнаморте скрутила волна боли, охладители вновь ошпарили шею и затылок, но инквизитору было уже всё равно. Он палил в сторону леса как в копеечку. То же самое делали почти все оставшиеся бойцы, те из них, кто не был занят разворачиванием пулеметов в нужную сторону. Заросли исправно поглощали свинец без всякого видимого результата.

Они стреляли секунд двадцать, не больше. Палили отчаянно, изо всех сил, не видя ни малейшего результата. А затем, с громким хлопком воздуха, в десяти шагах от инквизитора, за его спиной, появилось существо, очень похожее на обыкновенного полного китайца. Богатые ниспадающие одежды существа, их оранжевый цвет, моментально дало подсказку Фаусто, кто это, но ничего сделать он не успел. Фу Си, так называемый первый правитель Китая, лишь поднял толстый короткий указательный палец, направив его в воздух.

«Вот и всё», - промелькнула мысль у магистра инквизиции, чувствующего, как автомат, повинуясь непреодолимой силе, выворачивает у него из руки, унося вверх. Как и все остальное стрелковое оружие, вырывающееся от своих владельцев. «Варианты», тяжело отрываясь от земли, составили компанию пулеметам, оставляя возле одного из самых сильных богов Индокитая всего лишь пару десятков безоружных людей. Губы бога, почти скрытые пухлыми щеками, медленно растянулись в удовлетворенной улыбке. Сделав жест рукой, Фу Си отшвырнул всё отобранное висящее в воздухе оружие на несколько сотен метров в сторону, а затем медленно и величаво указал той же рукой на лес, не спуская глаз с Инганнаморте.

«Он знает, кто я», - вторая мысль была куда горче первой. Итальянец давно уже готов был умереть, но именно погибнуть, а не попасть в плен к тварям, которых не различал от магов и колдунов. Но в сторону леса магистр всё равно посмотрел.

Там над деревьями медленно взлетал десяток фигур. Больших, красивых, могущественных. Сурья, Яма, Варуна, Сканда, Паньгу, Майтрея…

Самые сильные. Самые разрушительные. Они пришли сюда, оторвавшись от резни беззащитных, от разрушения Европы. Зачем?

Палец Фу Си вновь пришёл в движение, как и его губы. Улыбка первого императора стала еще шире, а палец уткнулся прямо в магистра Инквизиции первого ранга, Фаусто Инганнаморте, медленно умирающего без своего аппарата. Недостаточно медленно.

Он почти не мог шевелиться. Не имел рядом ни ножа, ни гранаты, ни чего-либо еще, способного помочь ему быстро покончить с собой. Все критические узлы имплантов и заменителей органов были утоплены глубоко в тело итальянца, добраться до них, вырвать, ускорить процесс умирания не представлялось возможным.

«Значит, они не так уж и глупы» …

Висящий в воздухе Фу Си пошевелился, начал делать какое-то движение, но не успел его закончить. Вокруг бога вспыхнул на долю секунды ореол, который затем пропал вместе с полным телом проекции, моментально разорванной в клочья. А затем раздался грохот. Нет, не он, а знакомый инквизитору надсадный мощный вой. Ужасный рёв множества работающих «вулканов», стирающих из реальности всю сверхъестественную шваль, горделиво всплывшую над лесом.

Богов стёрло, превратив в полотна света и эфира. Их проекции, не успевшие никак среагировать на град пуль, просто прекратили быть. «Вулканы» не унимались, продолжая стрелять, лишь перевели прицелы ниже. Раскалывая стволы, сбривая листву, разнося всё на своем пути целыми струями раскаленного свинца. С запасом, с перестраховкой, на полную.

«Почему только «вулканы»? – неуместная мысль посетила Фаусто, судорожно подгребшего к себе ящик и пытающегося определить повреждения, нанесенные прибору его падением, - «Редкое оружие. Но только они. Странно. Регина? Привела подмогу? Но у нее нет…»

Грохот от рельс привлек внимание инквизитора, заставляя на минуту забыть о жизненно важном ящике. Там, стоя прямо на рельсах в транспортном положении, новейший и секретный СЭД марки «Раттенвернихтер» инициировал процедуру сброса блоков немецкого экзоскелета, являя под ними изящные и знакомые всему миру формы «Паладина». Попутно машина отцеплялась от грузовой хабитатской платформы, на которой в ряд стояли три поводящих дымящимися стволами орудий «Григория» новой модели.

«Колоссальная ударная сила. Без сопровождения. Без охраны и воздушного прикрытия. Без разведки. Идиоты? Пережившие нападение? Воры? Секретная миссия?»

Всё оказалось куда хуже. Когда «Паладин», наклонившись над лежащим на спине инквизитором заговорил, тому на краткий, но очень мучительный момент захотелось, чтобы всё произошедшее было лишь плодом его воспаленного воображения. Под облегченную ругань выбирающихся из окопов немцев, английский СЭД произнес омерзительно знакомым Фаусто Инганнаморте голосом, прекрасно узнанным им даже сквозь динамики силового доспеха:

- Вижу, что моё вмешательство оказалось излишним, мессере Инганнаморте. Инквизиторов тут нет, только вы… и в весьма плохом состоянии. Но я могу надеяться, что в благодарность за спасение вы возьмете на себя труд по доставке этих «Григориев» на новый фронт? Это же такая мелочь…