Деревянный хлеб. Части 1-4

Примитивное присвоение ресурсов дикой природы.

1. Охота на мегафауну (мамонты, шерстистые носороги и пр.) — более 3000 килокалорий;

2. Охота на крупную дичь (лоси, олени, кабаны) — приблизительно 1000 килокалорий;

3. Охота на мелкую дичь и рыболовство — максимум 250–300 килокалорий;

4. Собирательство дикорастущих плодов и злаков — менее 200 килокалорий;

Переход к выращиванию продуктов питания и одомашнивание животных.

5. Кочевое скотоводство — 100–200 килокалорий;

6. Загонное скотоводство — 30–50 килокалорий;

7. Ручное (мотыжное) земледелие — 10–20 килокалорий;

Переход к оседлому земледелию интенсивного типа.

8. Земледелие с использованием гидротехнических сооружений — 7-10 килокалорий;

9. Стойловое скотоводство — менее 10 килокалорий;

10. Земледелие с использованием тяглового скота — менее 3–5 килокалорий;

Сельское хозяйство индустриального типа.

11. Интенсивное земледелие, с использованием машин и удобрений — менее 0,2–0,3 килокалории;

12. Интенсивное земледелие в закрытом грунте (теплицы) — менее 0,1 килокалории;

13. Промышленное животноводство в закрытых помещениях — менее 0,1 килокалории;

Производство продуктов питания из «не пищевого» природного сырья.

14. Химическая переработка несъедобной растительной органики — 150–300 килокалорий;

15. Производство пищевой органики в «биореакторах» — ~0,01-0,02 килокалории;

16. Химический синтез органики из воздуха, воды и минералов — ~0,01 килокалории;

Обратите внимание на самую последнюю строчку. Она знаменует качественный переход человека от существа-падальщика, лопающего только относительно готовые для употребления продукты, к универсальному хищнику с «внешним пищеварением», способного жрать абсолютно всё. Развитая химия позволяет относительно просто и дешево «переработать на еду» (точнее, аккуратно разложить на питательные составляющие) практически любой биологический материал. Ну, кроме совсем ископаемого. «Ломать не строить…» Это химический синтез «с нуля» жиров, белков и углеводов дьявольски труден. А воспользоваться чужой клетчаткой, после легкой обработки (по человеческим понятиям «легкой», по меркам животного мира даже нагрев воды до кипения — уже крутой «хай-тек») — Хомо Сапиенсу раз плюнуть.

Всего полтора века назад (или как теперь, два века вперед?), кстати, искусственное создание сложных органических соединений «напрямую из элементов» считалось невозможным. Наряду с мифическим «теплородом» химики, на полном серьезе, рассуждали о не менее мифической «жизненной энергии», без участия которой органический синтез «не протекает» в обычной пробирке, а требует обязательного участия живого организма. Скажем мягко, моя «биохимия», в те времена, шла в одном разряде с «астрологией», «алхимией» и прочими лженауками. Если доживу до контактов с автохтонными коллегами — будет интересно проверить. В XVII веке «алхимия» и «астрология» как раз науки. Равно, как и теология. А физика вообще — «натуральная философия», обильно приправленная мистикой… Так, не отвлекаться! Для большинства аборигенов XXI века оно до сих пор обстоит точно так же.

Пусть вас не удивляет кажущийся разброс порядков числовых значений для синтеза, переработки готовой органики и сверхинтенсивного её выращивания в искусственных условиях. Дело в источнике энергии, расходуемой на преобразование несъедобного сырья в удобоваримую пищу. В первом и последнем случаях на метаморфозу расходуется «энергия извне» (тепло, электричество, механическая работа), а во втором — большая часть «расхода» покрывается за счет «внутренней энергии» продукта. Например, разложение целлюлозы ферментами на составляющие сахара гораздо экономичнее, чем синтез этих сахаров «с нуля», хотя бы потому, что можно непосредственно «сжигать» их часть в ходе реакции и таким образом экономить на «сторонних» энергетических ресурсах. Особенно ловко это выходит у грибов. Питаясь несъедобной для прочих живых существ бросовой клетчаткой гриб добывает в процессе и жизненную силу, для собственного роста, и материал для этого. А мы, люди, в свою очередь, через всего одно пищевое звено (гриб), получаем себе на стол полноценный животный белок. В отличие от капризного к чистоте компонентов химического производства или «биореактора» (вроде герметичной прозрачной цистерны с хлореллой, куда нагнетают углекислый газ и нужные химические вещества, для лучшего усвоения ею искусственного света), гриб неприхотлив. Удобрения ему годятся самые дешевые, а основным расходом энергии становится обработка будущего компоста острым паром, с целью избавить культурныю грибницу от грибов-конкурентов. В результате, тонна компостной массы для шампиньонов среднего качества обходится примерно в 50 долларов США, а вес плодовых тел (не считая массы самой грибницы), выросшей на этом компосте, достигает 150–200 килограммов. Паразитизм себя оправдывает!

Гриб, наверное, считает главным паразитом себя… И ошибается. На самом-то деле он трудится «в поте лица», перерабатывая мусор. Сам себя согревая, обслуживая и обеспечивая питанием. С пищевыми дрожжами, например, возни гораздо больше. Хотя тоже грибок. Им подавай сахарный бульон, тепличные условия, очищенные воду и прочие «разносолы». Естественно, что они обходятся дороже. А с точки зрения кулинарных достоинств — много хуже «классических» грибов. От тех нам попадают в рот только деликатесные «плодовые тела». А отжатый прессом дрожжевой бульон содержит всё сразу, грубо говоря «и вершки, и корешки» (и какашки) без разбора… С соответствующим вкусовым эффектом, да. Аналогичная беда с осуществляющими фотосинтез водорослями. Редкая по вкусовым качествам гадость…

Можно уныло констатировать, что самый выгодный на свете промысел — грабеж «чужих» продуктовых запасов и сбор дани. Полезный выхлоп от занятия разбоем превышает все мыслимые выгоды честного труда. Хоть в обществе, хоть в живой природе. Особенно, если дело касается «узаконенного» бандитизма, в исполнении государства. Человек-труженник, в такой системе отношений, уподобляется части «кормящего ландшафта». Ничего личного — основы термодинамики… Мест на вершине «пищевой пирамиды» всегда меньше, чем желающих. А можно — призадуматься над глубоким подрывным политическим значением приведенных выше фактов. Заодно вспомнив, что у людей любое техническое преимущество всегда и моментально трансформируется в социальные притязания. Причем, на удивление быстро. Стоит появиться какому-то ресурсу или излишку — тут же образуется желающий его присвоить.

Я ведь сознательно не разделяю добычу еды, сырья для производства одежды и утвари, топлива и строительных материалов. В конечном итоге всё можно выразить в энергетических затратах. Чукча ест мясо, одет в меха, живет в чуме из оленьих шкур. Его жизненный ресурс — охота. Японский крестьянин XVII века одет в соломенные циновки, он ест рис, в доме из веток и соломы, основа его жизни — земледелие. Горожанин из XXI века всё необходимое (и много чего лишнего) получает в виде продукции крупной индустрии. Ему хорошо… Он считает себя «солью земли» и царем природы. Если в первобытном мире особого выбора между способами добычи еды и сырья не было, то, с развитием науки, все больше и больше натуральных продуктов естественного происхождения стали вытесняться сносными заменителями «индустриального» типа. Редкое и дорогое, за последнюю сотню лет, стало дешевым и общедоступным…

Волшебные слова «глубокая переработка», уже во второй половине XIX века, подарили миру различные суррогаты казавшихся незаменимыми природных материалов. Кость, мех, растительное и животное волокно и даже продукты питания научились производить из простого, часто бросового, и, следовательно, доступного и дешевого сырья. В первую очередь, из продуктов переработки древесины и отходов сельского хозяйства. Но, тут и кроется камешек, через который, в ХХ веке, лихо попыталась перепрыгнуть индустриальная цивилизация.

Все ресурсы делятся на «возобновляемые», «добываемые» и «производимые». Просьба не путать. Первые — постоянно растут сами. Вторые — наоборот, лежат уже готовые. Третьих — в природе вовсе не существует, их приходится создавать искусственно. Нефть, газ и уголь, копившиеся в недрах планеты сотни миллионов лет, человечество нагло посчитало своими и почти израсходовало всего за пару веков. Семь миллиардов прожорливых двуногих обезьян, заполонивших Земли к началу третьего тысячелетия, хотят продолжать увлекательное занятие «добычи» природных ресурсов. Хотя их доступные запасы — тают на глазах. Индустриальная экономика, основанная на ископаемых энергоносителях, на глазах дожирает собственную «базу». Опыт блокадного Ленинграда до одури страшная, но поучительная демонстрация финала подобного расточительства. «Рукотворного конца света» Нет больше подвоза всего и вся со стороны? Значит, закончилась эпоха «престижного потребления»… Навсегда. И? Выживайте, ха, «цари зверей», как сумеете…

Что можно предложить взамен? Добрая мать природа, в аналогичных случаях, частенько прописывает избытку фауны «живительную эвтаназию». Были уже случаи… Поскольку приспособиться к питанию фотосинтезом человек не способен — надо искать альтернативные источники сырья, еды и энергии. Причем, срочно. А это, если вдуматься, «подрыв основ существующего строя» (нахваталась в документах середины ХХ века зубодробительных формулировок). Почему? Добычу минерального сырья, его перевозку, обработку и распределение очень легко контролировать. Разделение труда, потоки товаров и капиталов — источник силы, денег и власти. Зато с хозяйствами, живущими «на всем своем», властям справиться гораздо сложнее. Последние очаги «натуральной экономики» ни одному государству не удалось ликвидировать до сих пор. Есть подозрение, что в грядущих глобальных неурядицах только они и выживут. Вопрос — в «цене перехода»…

Поясню мысль. Возвращаясь к «методу энергетических эквивалентов», уголь, нефть и газ — замечательные вещи. Отличные источники сырья для промышленности, пока их добыча рентабельна. Но, есть у ископаемых углеводородов один фатальный недостаток — абсолютная несъедобность. В отличие от целлюлозы и фунгина… В середине ХХ века человечество проскочило рубеж, за который (как наглядно показывает опыт Блокады) ему соваться совсем не следовало. Переход многомиллионных мегаполисов, в которых сегодня проживает основная масса современного человечества, с «деревянно-бумажного» быта на пластик и металл — это смертельный приговор нашей урбанистической цивилизации. У Ленинграда, в 40-х годах, ещё имелся реальный шанс на спасение… Его феерически профукали, но он таки был… А теперь — поздно пить «Боржоми». Выражаясь высоким стилем, мой вариант «Омега» — это программа ликвидации государства индустриального типа, с сохранением остатков трудоспособного населения за счет доступных к переработке в пищу запасов природной органики. Когда таковых нет, а кругом одни только стекло, композиты и «биологически нейтральные» пластики — обитателям «бетонных джунглей» 100 % амба…

Почему? Запасенная в природной органике энергия — особенная. Она — универсальная. В том числе — съедобная, а ещё — она общедоступная, ага… В естественных условиях земные растения утилизируют не более 0,5–1% солнечного света. Редко, при особо благоприятных обстоятельствах — 1,5–2%. Однако, планета большая. Годовая продуктивность фотосинтеза, в расчете на один квадратный метр поверхности Земли, всё равно огромна. Без всяких солнечных батарей и химической промышленности…

Естественные растительные сообщества обеспечивают:

Смешанный лес среднего возраста — 5 000 килокалорий;

Молодой сосновый лес — 7 500 килокалорий;

Влажный субтропический лес — 13 000 килокалорий;

Влажный тропический лес — 20 000 килокалорий;

Степь средних широт — 2 500 килокалорий;

Открытый океан (фитопланктон) — 1000 килокалорий;

Прибрежная полоса океана в средних широтах — 2 500 килокалорий;

Прибрежная полоса океана в районе экватора — до 20 000 килокалорий;

Искусственные растительные сообщества (сельскохозяйственные культуры) обеспечивают:

Пшеница, в среднем по миру — 1 300 килокалорий;

Пшеница в Нидерландах (максимальная урожайность) — 4 400 килокалорий:

Пшеница в странах «третьего мира» — 900 килокалорий;

Рис, в среднем по миру — 4 300 килокалорий;

Рис в Японии (максимальная урожайность) — 5 500 килокалорий;

Рис в странах «третьего мира» — 1 700 килокалорий;

Картофель, в среднем по миру — 2 200 килокалорий;

Картофель в США (максимальная урожайность) — 4 100 килокалорий;

Картофель в странах «третьего мира» — 1 400 килокалорий;

Средняя суточная плотность потока лучистой энергии Солнца на экваторе, круглый год — около 250 Вт/кв. метр, в средних широтах (за счет холодного сезона) она поменьше. На 30-й широте — 200 Вт/кв. метр. На 40-й широте — 160 Вт/кв. метр. На 50-й широте — 138 Вт/кв. метр. На 60-й широте — 106 Вт/кв. метр.

Что всё это значит? В наших «северных палестинах», каждый квадратный метр самого обыкновенного русского леса, в течение года, дает прирост биомассы, достаточный для производства биологически полноценного суточного пайка (не менее 2–3 тысячи килокалорий), с учетом разумных технических потерь на процедуру химической или биохимической переработки. Теоретически, всего трех с половиной «соток» заросшей деревьями земли (вовсе не сельскохозяйственных угодий!) достаточно для постоянного обеспечения пищей (без рубки деревьев) одного взрослого едока. А за счет простого сбора-переработки опавшей листвы, хвои, валежника и прочего лесного мусора (современная химия — это великая наука) с естественных даров приблизительно одного гектара лесных угодий может бесхлопотно жить (питаться, одеваться, обустроить свой быт, топить и освещать жильё) целая семья. Причем, не прозябать, а иметь городской уровень потребления, соответствующий первой трети-середине ХХ века… То есть, очень прилично, хотя и без излишеств. Не надо ни пахать, ни сеять, ни жать, ни охотиться. Максимум, для забавы и разнообразия, собирать иногда грибы-ягоды. Такие дела… Ах да, забыла добавить самое крамольное — семья может жить в здоровых условиях, посреди почти нетронутой природы, не платя налогов (попробуй, найди в лесу) и не покупая в магазине ширпотреба «с ценовой накруткой». В полностью автономном режиме. Ну, какое государство потерпит такое к себе неуважение? Вот вам и «город-сад»…

Поясню расклад, ради самых непонятливых (и к вящему огорчению полковника Смирнова, хотя написано для всех). Разрешаю конспектировать… Ленка обещала, по авторским тезисам, начитать своим голосом учебный «ролик», с подобающим видеорядом… В истории человечества, после последнего оледенения (что было до — изучено плохо, следы культурного слоя и древних стоянок стерли ледники), можно выделить четыре принципиально важных явления: Кризис палеолита (когда все человеческие общины планеты находились примерно на одинаковом уровне культурного развития), «неолитическую революцию» (термин ввел английский археолог Гордон Чайлд), когда часть людей перешла от присвоения готовых природных продуктов питания к их систематическому выращиванию и первое появление государства (в форме ранних городов). Самый старый город планеты — Чатал-Гююк. Ему примерно 14 тысяч лет. В Чатал-Гююке, кстати, упомянутое государство, так же впервые в истории, и угробили… Такое впечатление, что однажды жители согнали в святилище (где по обычаю хранились казна, сокровища и ценные запасы) своих вождей, жрецов, военачальников и прочую «элиту», подперли двери дубьем… да и спалили всех «любимых руководителей» живьем на хрен. Новых приглашать не стали и потом, тысячи лет, жили долго и счастливо, сохранив превращенные в памятник руины, видимо, ради назидания потомству… Что интересно, пепелище тысячи лет не разбирали и не грабили. Уже в наше время, под слоем мусора, золы и людских костей, там обнаружились солидные запасы горного хрусталя, блоки обсидиана и кремня (драгоценных тогда материалов для каменных орудий труда). Площадь, вокруг бывшего храма, содержали в чистоте, зато само «наследие государства» так постепенно и зарастало грязью… до прихода ученых, хотя остальной город, ещё много веков после того, процветал, строился и расширялся. Короче говоря, каждая серия научно-технических революций начинается возникновением государства и кончается его крахом.

Сколько раз этот печальный цирк повторялся в разных концах Земли — не знаю. Другая профессия… Зато могу сказать, что толчком к зарождению деспотии государства всегда оказывался очередной мучительный переход от охоты-собирательства (после климатической катастрофы или общего упадка культуры в Темные Века) к оседлому земледелию, а сигналом к её очередному уничтожению — скачок производительности труда, внезапно делающий излишними сверхсложные общественные конструкции и государственную машину. Причем, чувствительным индикатором «переломной эпохи» неизменно является цена и доступность продуктов питания. Христианский принцип — «будешь добывать хлеб в поте лица своего» (служащий основой государственной власти) в такие моменты перестает работать. Совсем…

Если очень грубо, пока человек живет хорошо — никакое государство ему и даром не надо. В тропиках каждые три «хлебных» дерева способны прокормить одного взрослого, без малейших усилий с его стороны… Двенадцать спелых бананов (тоже прямо с дерева) — дневная норма вкусного и высококалорийного питания… (белковое голодание отдельная тема, но, и довольно долгое время, на одних бананах прожить можно) Если учесть, что урожайность бананов на два порядка (если точно — в 105 раз!) выше урожайности пшеницы — зачем вообще работать? Всего и так полно! Грейся на солнышке и жди, когда до тебя доберутся белые колонизаторы. Откуда они возьмутся? О! Это очень интересный вопрос. Вся беда в том, что человек — существо вездесущее, а бананы растут только на юге. Охота же — дело ненадежное. Только привык гонять мамонтов — а они кончились. Только переключился на дичь поменьше — и той не стало… Последний технологический писк мезолита — лук и стрелы (позволяющие не гоняться за добычей своими ногами), кое-где так и оставшийся неизвестным («высокие технологии», однако), буквально сметает мелкую быстроногую фауну (до зайцев и сурков включительно). Как дальше жить? Кому-то повезло… Следуя за кочующими стадами, вчерашние загонные охотники, мало-помалу, перешли в категорию скотоводов. А кто-то невезучий, погибая от голода в болотистой местности обильно заросшей дикими злаками (именно так выглядели тогда древняя Месопотамия и дельта Нила), с горя, изобрел земледелие. Привязал себя к полям, амбарам и сезонному циклу сельскохозяйственных работ… И попал. Точно в соответствии с наукой бородатого Кырлы Мырлы о том, что «произвести прибавочный продукт — сравнительно легко, трудно только его присвоить». Чужое добро, готовое к употреблению, неудержимо влечет паразитов. Грабить выгодно. Государство заточено под три функции — захват, удержание и сохранение в веках власти над людьми. О каком-то развитии новых знаний или технологий (чреватых сменой существующего строя), с указанного момента — ни-ни. Настает стабилизец.

Замечу, что жизнь «оседлого земледельца», по сравнению с вольным охотником или собирателем — далеко не сахар. Пища у него теперь хоть и регулярная, но скудная и однообразная. А главное — неполноценная. А социальное положение — вовсе ниже плинтуса. Жизненные перспективы легко догадаться какие. «Право первой ночи» и тому подобные «радости» подневольного труженика возникают вместе с его закабалением и известны у всех оседлых культур… Он бы взбунтовался, только скинуть уже наброшенное ярмо обычно тяжелее, чем не допустить его появления. Из тысячелетия в тысячелетие поколения властителей передают друг другу рецепт удержания в покорности — «достатка холопа должно едва хватать на жизнь и не более». Тогда он тупо продолжит работать и надеяться на лучшее. А стоит дать подданным слабину — они тут же размечтаются о «равноправии», если не о чем похуже…

Наука тонкая… Про предельную норму «закручивания гаек» я уже упоминала? Обычно, для вспышки голодного бунта достаточно урезать рацион подчиненных более чем на одну треть. Верно и обратное… Для «сытого бунта» вполне достаточно роста благосостояния на ту же самую одну треть. Например, сокращения рабочего дня с 15–16 до гуманных 8-10 часов. Проверено многократно. Особенно — на старом парусном флоте… Почему это так? Когда у ранее трудившегося без отдыха человека внезапно появляется свободное время, его надо немедленно занять чем-то осмысленным… Иначе, начнутся поиски «развлечений» (часто грубых и жестоких), ссоры, драки, разврат, разные подрывные разговоры… споры с командирами и так далее… Гораздо безопаснее, когда матросы от зари до зари без устали драят медяшки, скребут палубу или чинят такелаж… Мало кто из людей по своей воле склоняется к культурному и содержательному досугу… «Масса», как справедливо заметил Густав Ле Бон, постоянно жаждет «хле6а и зрелищ». Обеспечить её только хлебом, оставив прочее на волю случая — крайне не осмотрительно. «За уши тянуть к высоким идеалам» — трудоемко. Развлекать «по полной программе», как древнеримских плебеев периода упадка Империи — очень дорого. В Советском Союзе, вон, попробовали немножко сэкономить на «хохмочках для народа» — и где теперь тот Союз?

Оцените юмор ситуации. Мало освободить пресловутого труженика от угнетения, досыта накормить и одеть. Это, как раз, на современном техническом уровне, сравнительно просто. Это умели делать ещё в древнем Египте. Надо углеводы? У современной высокоурожайной пшеницы (50–80 ц/га) вес зерна в колосе примерно равен весу стебля с листьями, то есть на 100 % массы приходится 50 % годной для приготовления пищи крахмалистой массы. Хочется мяса? Стойловый откорм крупного рогатого скота позволяет превратить 10 кг зернового комбикорма в 1 кг говядины, или 3 кг свинины, или 5 кг курятины. Азиаты, из экономии, выращивают «на мясо» насекомых. Там выход белка с 10 кг сухого корма иногда достигает 8–9 кг личинок жуков (я бы не рискнула взять такое в рот, личинки содержит массу гормонов, но «мясной голод» не тетка). А вот и первые «беременные мысли» появились, ха… Не хочется работать в поле? Химия позволяет выделить из каждого 1 кг сухой древесины не менее 50 % чистой целлюлозы. Получите ткани, бумагу, бытовую химию… Ко всему прочему, целлюлоза — природный полисахарид, не перевариваемый в желудке, подобно крахмалу, но легко разлагающийся на съедобные моносахариды типа глюкозы и фруктозы ферментами или минеральными кислотами… Лень возиться с выращиванием скотины? Ту же древесину и оставшуюся после обмолота солому, с помощью грибов, легко превратить в полноценный белок прямо на месте. Захотелось витаминов? Пожалуйте в парник… Не дует ветер, не мочит дождем, всё что угодно растет круглый год под крышей, при сумасшедшей урожайности.

Увы… Что произойдет, если взять и резко поднять жизненный уровень населения за счет прогресса в области техники и сельского хозяйства? Ха… «Как только люди перестают бороться за свою жизнь с природой, они начинают бороться друг с другом за власть и почести…» Забыла, кто это сказал. Основных вариантов такой борьбы всего два. Без государства и в рамках государства. Какой из них лучше? Ну… Политик из меня тоже никакой, а как химик-пищевик — могу заявить, что выбор чрезвычайно сильно зависит от личных предпочтений и ситуации. Какие-то социальные группы получают выгоду в первом случае, какие-то — во втором. Остальные — страдают. Если пустить дело на самотек, пострадавших окажется большинство. Могу проиллюстрировать графиками, «как оно бывает»…