Дети дракона - моя тайна. Мастерская тортов

Глава 25

— Я пришёл с миром по приглашению хозяйки этого дома! — раскатистые басовитые звуки его голоса проникли в мой дом. Адриан там, за дверью, и он ждет моего разрешения войти.

— Будьте гостем под крышей моего дома, — хриплю я от волнения, — София открой дверь сиятельному.

Малышка подпрыгнула из-за стола. Улыбкой сияют глаза оборотня. Я потупилась, кровь ударила в щеки. Нужно скорее отвлечься, только б Адриан не заметил моего смущения. Я повернулась к злосчастной сковороде, сняла крышку, обожгла пальцы, выронила ее на плиту.

— Погоди, милая, я тебе сейчас помогу, — поднялся из-за стола оборотень. Марек ринулся к двери. Та отворилась, впуская в дом дракона. Высокий, стройный, беловолосый. Вновь вижу я его на пороге своего дома. Теперь точно так же, как и тогда. Только сейчас огромные мужские ладони обнимают за плечи наших детей. И я опускаю глаза, не в силах больше смотреть на это чудо. Бледнее, краснею, полностью лишаюсь способности говорить.

— Сиятельный Адриан, я не знал, что и вы тоже сегодня приглашены в гости.

— Я обещал зайти сюда юной госпоже Софии и господину Мареку. Их мать не была против.

Дракон весь подобрался, насторожился, едва заметно повел носом и внимательно посмотрел на меня, будто увидел впервые. Так и стоит, не отводя взгляда своих медовых пламенеющих глаз. Я краснею все больше.

— Госпожа Талила, я, должно быть, не вовремя?

— Проходите к столу, сиятельный Адриан. Я как раз приготовила суп, — я смутилась. Разве подают такую простую, лишенную изыска пищу блестящему генералу? Но ведь он так любил именно этот суп, густо пахнущий травами и грибами. Я помню, как тогда он меня обнимал на крохотной кухне, мешал и щекотно шептал самые ласковые слова на свете мне в ухо. Длинные пряди его волос цеплялись за мои серьги. А потом мы вместе садились за стол, болтали обо всем на свете и с наслаждением ели. Адриан разламывал надвое горячий хлеб, вынутый из печи. Ему нравилась суховатая хрустящая корочка. Он так смешно ее называл — горбушка, будто у хлеба есть горб как у рыбы.

— Буду рад, — ответил он мне холодно.

И тут же вынул из-за пазухи свёртки, оплетённую бутыль и мешочек леденцов. Свёртки он с улыбкой протянул малышам. София развернула свой подарок первая, даже забыла поблагодарить. Ахнула, совсем как взрослая, прикрыла ладошкой рот.

— Какая чудесная штучка!

— Это заколка, она плетет волосы сама.

— Можно я ее примерю?

— Конечно, — дракон потянулся рукой ко лбу малышки, я застыла. Только б он не почувствовал на детском лбу шипиков. Я ведь не убрала их полностью, сделала лишь невидимыми, но оставила ощутимыми.

— Беги, примеряй, — София вынырнула из-под руки мужчины и убежала в их с Марком комнату. Сын предельно сосредоточен, вертит в руках свой подарок, будто не верит, что тот достался ему. Мне от плиты совершенно не видно, что своему сыну подарил Адриан, и ближе подойти я не решаюсь.

— Мама, мне достался клинок, — произносит нерешительно мой мальчик, — Спасибо вам, гос… сиятельный. Я могу повесить его на свой пояс?

— Тебе положено по статусу носить оружие при себе. Пусть этот нож принесёт тебе удачу и славу. Со временем его место займет меч.

— Спасибо, — сын исчез из кухни без единого слова.

Хоть бы у меня разрешения спросил. Я бы наверняка запретила носить на поясе настоящий боевой нож. И была бы не права совершенно. Мой малыш теперь маг. К этому придется привыкнуть.

Адриан неспешно подошел к столу, вынул еще один сверток, задумчиво его развернул и поставил на мою скатерть крохотный чеканный сосуд с яркими камушками на боках.

— Это мой подарок вам, госпожа. Ягоды земляники напоминают счастье, не правда ли? Их так удивительно много на севере.

Я сглотнула слюну, которая стала вдруг вязкой. Он подошел совсем близко ко мне, смотрит прямо в глаза. Такой родной и такой далекий. Кажется, что замерло само время и покатилось вспять.

— Благодарю вас за подарок, сиятельный. Он всегда будет напоминать мне о вас точно так же как и земляничные поляны нашего Севера. Присаживайтесь за стол. У нас сегодня небольшой праздник.

Дракон заметно помрачнел, будто стыдливо, опустил глаза, занял ближайшее кресло и уставился взглядом в пустую тарелку. Старик оборотень неслышно обогнул меня по дуге, снял с печи сковороду.

— Этим делом должен заниматься мужчина, — мягко пророкотал он.

— Не стоит, я сама.

— Сковорода горячая и тяжелая, у меня грубее кожа на лапах. Вы же рискуете все расплескать, — старик указал взглядом на мои руки.

Надо же, пальцы, и вправду, немного дрожат. И сердцу хочется выть. Не помнит он, мой Адриан, нашу поляну лесной земляники. Ту самую, что подарила детей. Не помнит и не тоскует. Разве что стыдится. Оборотень разливает ароматное варево по мискам, Адриан все больше мрачнеет, будто брезгует. Отвык. Не на тот ужин он рассчитывал. И напрасно, у меня не дворец.

— Какой удивительный аромат! Грибы, травы, как будто хвоя. Поразительно и, должно быть, очень вкусно, — воркует старик над столом, я расставляю на столе лепешки и кусочки черного хлеба, — Вы не находите сиятельный?

— Не нахожу. Эти супы часто готовят на севере, и ничего удивительного там в них нет, — холодно отвечает он и внезапно поднимает огненные глаза на меня, — Впрочем, вы правы, аромат чудесный. Нашей хозяйке суп удался.

Я улыбаюсь, в кухню возвращаются из своей комнаты дети. На старом поясе Марека сверкает клинок, голову дочки украшает затейливая причёска. По ней рассыпалась целая сотня прекрасных цветков. Сын выходит и возвращается с табуретом, ставит его с краю стола. Мы рассаживаемся за столом. Тут довольно тесно, колени детей слегка задевают мои собственные ноги. Я пробую похлебку, сегодня она удалась, рот сразу наполняется ароматом вкусного томлёного мяса и ягод.

Адриан зачерпывает совсем немного супа, медленно подносит ложку ко рту, будто не решается. Вдыхает аромат, пробует так, будто я подала ему яд. С аппетитом едят суп мои дети. Оборотень едва слышно урчит от удовольствия. Дракон тянет руку за отложенной в сторону коркой черного хлеба под удивленными взглядами наших детей. Они оба любят лепешки, корочки и вовсе не считают за еду. И я рискую задать вопрос, который единственно значим теперь для меня.

— Вам понравился наш Северный край? — сиятельный не отрывает глаз от миски.

— Для крыльев дракона там слишком холодно, — сухо отвечает мужчина и подносит ко рту еще одну ложку похлебки, — Зимой им не суждено раскрыться. А зима длится целую вечность.

— И все-таки, нет ли в наших краях чего-нибудь, что бы вам полюбилось? — даю я последний шанс себе самой, нашим чувствам.

— Все, что было мне дорого на Севере, осыпалось пеплом, — помрачнел дракон.

Я молчу. Не было ничего, мне тогда показалось. Мерцают на столе свечи. Не лезет мне в горло еда. Оборотень ведет простую приличную беседу, как хорошо, что я его пригласила. Пустеют тарелки. Дети убирают со стола. Хорошие они у меня. Хоть что-то осталось от той испепеленной любви. Пожалуй, самое ценное, что мог подарить мне этот мужчина, он подарил.

— Мама, можно ставить торт?

— Да, София. И пусть сиятельный Адриан его нарежет на много кусков. Один я обещала отнести дочери гончара.

Дети ставят торт на середину стола. Марек подаёт отцу нож. Как же они похожи, когда находятся рядом. Вот только узор из крема мне теперь кажется глупым. И зачем я наворожила эту пару, танцующую в облаках?

— Какой красивый узор! — восклицает оборотень, — Даже жаль его резать! — И вправду, очень красиво, — безжалостно заносит над тортом нож Адриан. Медлит немного и наносит удар в самое мое сердце, — Я не слишком люблю сладости, не в обиду хозяйке. Время позднее. Мне пора возвращаться к себе.

— Вот как? — я вскидываю брови. Мне, и вправду, обидно. Обидно за все. Слезы сами собой подступают к глазам. Как же мне хочется его просто коснуться. И попрощаться с Адрианом навсегда.

— Госпожа Талила, милая, — лавочник все никак не уймется, — В саду так темно! Там легко заблудиться. Как хорошая хозяйка вы обязаны проводить гостя до калитки. Я пригляжу за детьми, не беспокойтесь.

— Хорошо, — я поднимаюсь из-за стола. Адриан не отводит своего взгляда от торта, что так и остался нетронутым. Впрочем, и мои дети тоже смотрят только на сладость. Вместе мы подходим к двери на улицу, вслед летит тихое и синхронное от моих малышей.

— Всего вам доброго, сиятельный Адриан!

Я первая оказываюсь на крыльце, спускаюсь по широким ступеням, воздух пахнет медом спелых плодов. Так темно, что не видно даже тропинки. Адриан идёт следом за мной, кажется, он споткнулся, и я обернулась на звук. Глаза дракона ярко горят, в них как будто расплавлено золото. Это и опасно, и притягательно. Чудится, что он вот-вот обернется в зверя. Я шагаю ему навстречу, не могу больше терпеть тоски своего сердца. Горячая рука зверя ложится на мою талию, он целует в губы жарко и нежно. Мы оба сливаемся в поцелуе. Все мои чувства, вся горечь, боль, тоска, страх кипят в нем, выходят наружу, растворяются.

Адриан гладит мою спину руками, прижимает к себе все сильней и сильней. И нет той силы, которая заставит меня отстраниться. Как же долго я мечтала об этом! Как тосковала по нему. Единственный и самый любимый мужчина. Тот самый, забыть которого невозможно. Я сама жмусь к его сильной груди, перебираю ворот рубашки, касаюсь пальцами разгорячённой кожи. Ласкаю, впиваюсь ногтями. Хочу заполучить сразу и все. Остальное не важно. Прошлое, будущее — все осыпалось пеплом. И я соблазняю чужого жениха не ради своих детей. Ради своего счастья. Терпкий вкус поцелуев так похож на счастье…

Дракон жаден в любви, он берет ее всю. Ведет меня под крону старой шелковицы. Теплый, будто живой, ствол шероховат, впивается в спину, чуть отрезвляет. Адриан почти рычит от волнения, огонь зверя затапливает зрачок мужчины. Это страшно, это волнует. Он касается губами моей шеи, тянется пальцами к вороту платья. Я готова и хочу поддаться ему. Отдать себя всю. Внезапно скрипнула дверь соседского дома. В темноте нас не видно. Таира Алисия ничего не заметит… разве что она может услышать распаленное дыхание дракона. Он внезапно отстраняется, замирает.

— Я приду к тебе завтра. Дети могут услышать, — шепчет он, — Так нельзя поступать.

— Днем тебя могут увидеть соседи.

— Это не важно… — ярко сверкнули драконовы глаза. Он развернулся и исчез за калиткой. Я стою, прижавшись к столу старой, как мир, шелковицы и не могу заставить себя вернуться в дом, встретиться взглядом с мудрым оборотнем. Да и дети могут заметить. Нужно дойти до колодца, умыться прохладной водой, привести себя в чувство. Хотя бы немного.

Адриан

Мне хотелось умереть несколько раз за этот чудесный вечер. Девушка так похожа на ту. Запах похлебки, ее дом, черный хлеб на столе. Все точно так же. Каждая ложка любимого блюда кажется мне теперь ядом, предательством по отношению к прошлому. Я пьян, одурманен, потерян. Здесь, в этом доме, все пропитано запахом моей испепеленной любви. Неистово хочется встать из-за стола, убежать, не видеть больше никогда ту, что смеет быть настолько похожей на Эрику. Движения, жесты, говор. Я будто бы вижу перед собой привидение. Красивые, здоровые дети. Оба они так похожи на меня и на Эрику. Нет сил вырваться из дурмана. Нет сил отказаться от него.

Эта девушка, Талила, совсем не фальшивка. Северяночка с чистым сердцем. Мне кажется, что у нее точно та же душа, что и у Эрики, что в ее груди бьется то же самое сердце. Все в этом доме чудится ожившей мечтой, несбывшимся счастьем.

Горечь и мед смешались вместе. Хочется сбежать и бежать без оглядки. Отвергнуть прошлое. Оно позади, оно пепел. Я почти решаюсь. Выхожу с нею вместе во двор. Нет, истинную страсть усыпить невозможно. Душу на части разрывает мой собственный зверь. Вот-вот быть обороту. И чем он закончится, известно только богам. Я будто снова влюблен. Хоть и не имею на это никакого права. У меня есть невеста, уже почти жена. Талила даже не маг. Моя страсть способна только испортить ей жизнь. Придет день, морок ночи рассеется. Все это предательство к памяти моей Эрики.

Поцелуй, как глоток самой жизни. Он пьянит еще больше. Я чувствую на губах вкус своего настоящего чувства. Эти девушки так похожи! Быть такого не может. Что со мной творится? Хочется утонуть в ней, невыносимо хочется убежать, проснутся… Так не бывает, просто не может случиться. Зверь истово бьётся в груди, ему хочется большего. Намного большего, впрочем, как и мне самому.

Скрип чужой двери стал хорошим предлогом, чтобы уйти. Но я обещаю вернуться. Я должен понять. Калитка, пыль дороги, шелест кустов. Где-то далеко впереди ждут меня шпили родного замка. Нужно время, чтобы дойти, чтобы унять свою душу. Пепел вдруг стал осязаем. Да что же со мной?

Эрика и Талила. Они похожи больше, чем сестры. Я не мог ошибиться! Просто не мог! Или сошел с ума от тоски и брежу. Пусть это бред, предательство к прошлому, но отказаться от него нет никаких сил. Завтра же я разорву помолвку. К бесам свадьбу. Но долг. Я должен оставить потомство в этом мире. Таков уговор, который был целую вечность назад. Снова я вижу бумагу на столе начальника и свою подпись под ней. Как же я смеялся тогда над пунктом — "Оставить потомство". Воспоминание исчезает.

Теперь я отчетливо вижу медовые глаза настоящего Адриана. Вокруг нас тела орков. Юноша умирает и смотрит на меня, словно в небо, пронзительно чистым взглядом. Ему я тоже много что обещал перед тем как забрал его имя… Обещал исполнить все то, что должен был исполнить он, не посрамить чести, оправдать надежды его матери. Сколько лет прошло. Сколько всего всплыло из его прошлого. Помолвку заключал не я, а тот, настоящий Адриан.

Внезапно завибрировал на шее амулет. Страшно к нему прикоснуться. Столько лет я ждал этого момента. Руки задрожали, я остановился, выудил заветную тесемочку, вгляделся в экран. Сообщение с моей родины: "Экспедиция завершена. Возвращение состоится послезавтра от сего дня. Старая башня. Координаты…"

Уютная квартира, зарплата за все годы здесь, отпуск, сытая, спокойная жизнь. Самое страшное, что может случиться — гопники у подъезда. Меч навсегда упокоится на полке под плазмой. Когда я уезжал, я приготовил кронштейн для ножен. Смешно, но я рассчитывал вернуться года через два. Вот только командировка подзатянулась на девять лет. Никто не предполагал, что тут разразится война. Маму увижу, ту, что настоящая моя мамочка… Имею я право вернуться? Или же нет?

Конец первой книги

Больше книг на сайте — Knigoed.net