Джекпот для миллиардера. Создана для тебя (СИ)

Глава 14

— А скажи-ка мне, Катюша, почему ты так поздно тут оказалась? — чуть севшим голосом спросил Алекс.

— Не важно, — буркнула девочка, попытавшись вырвать руку из его пальцев. — Сама виновата.

— Хм, и в чем же ты виновата?

— Отстань! — рявкнула она, топнув для верности ногой. — Что привязался-то?

Алекс остановился, развернул ее к себе лицом и присел на корточки.

— Катерина! Давай мы с тобой договоримся, если я твой друг, значит, ты мне обо всем рассказываешь.

— Мама говорит, что мальчики с девочками дружить не могут. — тихо, почти шёпотом сказала она, стараясь не смотреть ему в глаза.

— Интересно, и почему это?

— Да потому, что им всем только одно и нужно. — зашептала она прямо ему на ухо. — Только я не знаю, что конкретно нужно, поэтому стараюсь вообще ни с кем не дружить, вдруг и девочкам тоже это нужно. А то мама рассердится. А когда она сердится, то…

Вдруг она резко замолчала, глядя куда-то перед собой. Алекс обернулся. Из-за угла вышла женщина. Высокая, красивая, с ярким макияжем. Она шла, чуть покачиваясь, и мальчик сразу понял, что дама слегка навеселе, даже больше, чем слегка. Катя вырвала руки, которые он держал в своих ладонях, и отошла от него на шаг.

— Мне пора! Мама будет злиться! — Катя быстрым шагом направилась к незнакомке.

Мама? Эта женщина, больше похожая на… Оказывается, это ее мать! Вот о чем говорил Скотин, зажимая девочку в угол. Алекс встал и задумчиво проводил их глазами.

Его сердце болезненно сжалось, когда женщина подняла руку и отвесила дочери подзатыльник, громко выругавшись матом, за то, что вместо того, чтобы отдыхать дома, она была вынуждена тащиться на ее поиски. И как Катюша тихо ответила, что ее задержала в школе завуч, наказав за забытую сменку. В ответ на ее объяснение ей еще раз прилетел подзатыльник, от которого она чуть не упала, чудом зацепившись за рекламный щит.

Завуч? Маленькую девочку оставила в школе его бабка? Ну держись, Калерия!

Резко развернувшись, он быстрым шагом пошел в сторону дома. Остановившись у подъезда, Алекс достал сигарету и прикурил. Для скандала нужен был катализатор, и запах табачного дыма прекрасно с этим справится. Докурив, он быстро поднялся на второй этаж и открыл дверь.

— Ты неблагодарная дрянь, Ритка! — кричала бабка с кухни. — Если бы не мой сын, так бы и жила в своем Мухосранске, лимита.

— А вы-то сами! Ишь, белая кость выискалась! — не осталась в долгу мать. — Не добили вас рабочие в семнадцатом! А надо было еще тогда к стенке поставить! Да и ты, Калерия, при живом муже по мужикам таскалась, да всё по партийному начальству, как переходящее знамя! Так что еще не понятно, от кого Игорька-то нагуляла! Уж не больно-то он на твоего муженька-то был похож!

— Заткнись, сука! — бабка вылетела с кухни и остановилась, как вкопанная, заметив в прихожей внука.

На ее лице тут же заиграла натянутая улыбка.

— Ритуля, смотри, Сашенька пришел! Кушать будешь?

Мать выглянула из комнаты и подозвала сына к себе рукой. Он заученно подошел и подставил щеку, к которой мать прижалась сухими губами.

— Чего так поздно, Саш?

— Ну так к олимпиаде готовился. Бабушка же должна была сказать. — пожал Алекс плечами.

Бабка вышла в коридор и втянула носом воздух.

— Алексис! Это что такое? Ты куришь? — она уперла руки в бока и сверлила его своими холодными змеиными глазами.

Началось!

— Да, бабушка, и курю, и пью, и еще сексом скоро начну заниматься! И что ты сделаешь?

Калерия стала пунцовой. Она открывала и закрывала рот, похожая на выброшенную на берег рыбу.

— Алексис, что ты себе позволяешь?

— Я позволяю? Может, мы поговорим о том, что себе позволяешь ты? Объясни мне, пожалуйста, как у тебя хватило совести оставить маленькую девочку в школе до самого закрытия? Ей всего десять лет! Ты знаешь, что Скотин, Заикин и Торосин поймали ее около Полена? Если бы не я, неизвестно, чем бы это закончилось! Тебе мало разборок с гороно из-за прошлой выходки этого отморозка?

Калерия побелела. Если говорить правду, она вообще забыла об этой соплячке Алексеевой, которую, как и ее мамашку, ненавидела всей душой.

— Ничего! — крикнула она. — Не в этот раз, так года через два, все равно, как и мать, сгуляется! От осинки не родятся апельсинки!

— Как от тебя?

Бабка подошла и со всего размаха отвесила ему пощечину.

— Не смей так со мной разговаривать, гадёныш!

— Еще раз поднимешь руку на моего сына, удавлю! — мать вылетела из комнаты и прижала бабку к стене. — Ты до сих пор срываешься на Алексеевской девчонке за то, что ее мать у тебя мужика увела? Владимира нет давным-давно, а ты все ядом брызжешь? Одна спивается, и ей насрать на ребенка, а другая измывается? Две идиотки!

Бабка сглотнула и осела.

— Я забыла про нее! — осипшим голосом прошептала она.

— В следующий раз зато запомнишь! — мать плюнула в сторону Карелии. — Еще раз поднимешь руку на Сашку, уеду с ним в секунду, подыхай тут одна, как паучиха!

— Ритуль! Ну прости ты дуру старую! Я же не хотела! Только не уезжайте!

Алекс развернулся и ушёл в свою комнату. Ему постоянные склоки между матерью и бабкой надоели до блевоты.

— Ещё четыре года! — тихо сказал он себе под нос. — А ещё Катюха, маленькая девочка с русалочьими глазищами.

С тех пор началась их странная дружба. Сашка рано вставал, шел к углу Невского и Марата, встречал её, и они вместе шли до школы. После уроков она ждала его, если Алекс задерживался, он быстро делал с нею все уроки и провожал до того же угла, зорко наблюдая, чтобы она вошла в подъезд. Очень быстро Катюшкина фотография оказалась на доске почета. Кто-то из ребят специально перевесил их портреты, и они теперь висели рядом.

Три года пролетели незаметно. Алекс перешёл в десятый класс, а Катюшка в седьмой, где вдруг она влюбилась! О чем и поведала в строжайшей тайне Алексу.

— Он такой! — шептала она ему на ухо, положив горячую ладонь на его колено. — Он самый лучший! Он поцеловал меня в щеку!

Она раскраснелась и прижала ручонки к щекам. Глаза блестели, и ему становилось дурно от того, что она говорила это о ком-то другом. Вечером того же дня он подошел к бабке и потребовал, чтобы Семенова Илью из 8 «Б» класса перевели в другую школу в течение недели! Бабка встала на дыбы, на что Алекс молча зашел в свою комнату, покидал вещи в сумку и ушел из дома.

Вопрос с Семеновым решился к концу недели.

Катюша плакала на его плече о своей разбитой любви, а он успокаивал её, целуя в медового цвета макушку.

К семнадцати годам Сашка стал мечтой всех девчонок школы: высокий, красивый, спортивный, невероятно обаятельный и образованный. Но все понимали, что место в его сердце занято. Поначалу девчонки хотели объявить Катюхе войну. Но Сашка быстро решил эту проблему, вычислив зачинщицу и пригрозив ей тем, что она рискует остаться вообще без аттестата. На этом все прекратилось, и их оставили в покое.

А вот со следующего года проблемы начались уже у него.

Он не видел Катю всё лето. Её мать с очередным хахалем улетела на всё лето на Домбай, прихватив дочь с собой. Сашка весь извелся. Они ещё никогда так надолго не расставались.

Он ждал первого сентября, как ничего и никогда на свете не ждал. И вот оно наступило. Он уже за полчаса стоял на их углу и ждал, когда она выйдет из подъезда.

Когда она вышла, земля ушла из-под Сашкиных ног. Он был просто не готов к тому, что видели его глаза. В конце мая он провожал сплошные коленки и локти с копной медово-пшеничных волос, сейчас к нему шла и улыбалась красивая девушка с хорошо очерченной высокой грудью и покатыми бёдрами. И для него это был удар ниже пояса! Именно тогда он почувствовал первое влечение к ней, которое сбило его с ног с силой электровоза.

Она подошла к нему и вложила свои пальцы в его ладонь. Волна удушливого жара накрыла его.

— Привет, — тихо сказала она, поднялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. — Я скучала.

Вот так просто. Она скучала, когда он сходил с ума!

— И дальше что? — он сам не ожидал от себя такой грубости. — Вижу, что не умерла, скучая-то?

Катя побледнела и отшатнулась, удивленно заглядывая ему в глаза.

— Чё вылупилась?

Он резко развернулся и пошел вперед, оставляя ее растерянно смотреть ему вслед.

Уже после первого урока, даже нет, уже через пять минут после первого звонка он понял, какого дурака свалял. Еле дождался перемены и, глянув, какой у нее урок, бросился к кабинету истории. Но Кати там не было.

— Митрофанова, — окликнул он старосту класса, — а Алексеева была на уроке?

Митрофанова, смерив его ехидным взглядом, хмыкнула и, скривив рот, противным голосом пробурчала:

— А чего не следишь за своей подстилкой? Смотри, может уже под кого другого подстилается!

— Чего ты сказала?

Он даже не успел включить мозги, как эта дрянь оказалась припечатана к стенке.

— Совсем ополоумел?

Девчонка отпихнула его руками: «Не было её на уроке!»

— Ещё раз скажешь про неё что-нибудь, прибью!

Он развернулся и побежал по коридору вниз, на первый этаж и на улицу. Он знал, где она может быть. Именно там они всегда сидели, понимая, что ни к нему, ни к ней нельзя.

Он бежал в Пушкинский сквер. Уже издали он увидел её скрюченную фигурку на скамейке у памятника. Она плакала, её плечи тряслись. Алекс остановился в нерешительности, костеря себя на чём свет стоит.

Она почувствовала, что он пришёл. Подняла голову и оглянулась.

Боль. Безграничная, оголенная, как провода, боль полоснула его прямо по сердцу.

Он подошел и встал перед нею на колени. Взял её ледяные ладони в руки и прошептал:

— Катюша, ну прости ты меня. Это всё… Гормоны. Я не ожидал, что ты так вырастешь, так изменишься.

— Я думала, тебе понравится. — всхлипнула она.

— Солнышко, мне очень, очень нравится. Но всё это слишком для меня! — он не знал, как объяснить этой девушке-ребёнку то, что происходит с ним. — Я тебе обещаю, такого больше никогда не повторится.

— Хорошо. — тихо сказала она. — Давай сегодня никуда не пойдем. Просто посидим здесь?

— Конечно, котёнок, как скажешь.

И они просидели, держась за руки, до самого вечера, болтая о всякой ерунде.

Потом он проводил своё сокровище и вернулся домой.

В этот вечер он нарисовал её первый раз. Такой, которой её никто не видел, даже он сам. Такой, которой она пришла к нему во сне. Утром он тщательно спрятал рисунок, так, чтобы никто его не нашёл.

Следующие полгода он всячески сдерживал себя, не давая воли ни разуму, ни телу, изматывая себя бесконечными занятиями и тренировками. За полгода он получил звание мастера спорта международного класса по самбо. Выиграл несколько олимпиад по информатике и математике. В общем, он делал всё, чтобы не думать о том, чего хотело его тело.

Но каждый вечер перед сном он рисовал её, тщательно пряча рисунки от всего мира.

Двадцать шестого ноября Катюшке исполнилось четырнадцать лет. По этому случаю он купил ей золотой браслет с подвеской в виде буквы «А» на свои призовые деньги.

Вечером они сидели в своём сквере, и он надел ей его на руку. На что она вдруг обхватила его лицо руками и прижалась к его рту своими нежными мягкими губами. Её язык стал настойчиво пытаться проникнуть к нему в рот. Он резко отстранился и взял её за плечи.

— Катя, какого чёрта ты делаешь? — хрипло спросил Алекс.

— Я целую тебя по-французски, — пожав плечами, сказала она.

— Чего? — он чуть не подавился. — Чего ты делаешь? Где ты этого нахваталась?

— Девчонки рассказали, что нужно целоваться так. Они все так целуются.

Катя покраснела и опустила глаза.

— Котенок, да мне глубоко плевать, как целуются твои девчонки и вообще, что они делают!

— А ещё они все делают так. — с этими словами она взяла его руку и положила на свою грудь.

Если бы Алекс пропустил удар на ковре, даже тогда не было бы такого эффекта, как сейчас. Ему показалось, что из него выкачали весь воздух, а вся кровь прилила к паху. У него закружилась голова, и он невольно сжал пальцы, лежащие на её груди. Катя закусила губу и вздохнула.

Собрав всю свою волю в кулак, Алекс медленно убрал свою руку и притянул девушку к себе. Положив подбородок на её макушку, он медленно, выговаривая каждое слово, сказал:

— Котёнок, слушай меня очень, очень внимательно. Ты ещё ребенок и не понимаешь, что делаешь со мной. Мне скоро уже восемнадцать, и это становится очень опасно. Поэтому теперь за нас двоих должен думать я. И если тебе кажется, что ты готова к следующему шагу, то я тебе говорю, что это не так! Я люблю тебя и буду тебя ждать столько, сколько потребуется, ты меня поняла?

Она кивнула.

— Прекрасно! И на будущее, никаких поцелуев по-французски, по-немецки, по-китайски и иже с ними, всё ясно?

Она хихикнула и кивнула головой.

Ни он, ни она не видели, что за ними следит человек, чьи глаза полыхали от ненависти. Пара фотографий на сотовый, и уже через полчаса на все школьные телефоны были отправлены эти снимки.