Джекпот для миллиардера. Создана для тебя (СИ)

Глава 25

— Да, Катюша? — он вышел на террасу.

— Что это? — хриплым, срывающимся голосом спросила она.

— Это мы. Ты и я. В октябре десятого года в Павловске.

— Это неправда, Саш, скажи, что это неправда!

— Родная, это самая настоящая правда, которую уже не спрячешь и никуда не денешь.

Алекс слышит, что она начинает всхлипывать.

— Это неправда, неправда.

— Малыш, скажи мне, где ты? Пожалуйста. Я буду рядом с тобой через шесть часов. Пожалуйста, родная.

Алекс ждет. Он слышит её дыхание в трубке, её всхлипы. Вздох.

— Саша, прости. Мне надо подумать.

И она отключается.

— Да твою мать! — Алекс раздраженно ударяет руками по балюстраде. — Вот на хрена! Не терпелось мне! Она сейчас опять закроется в эту свою раковину и исчезнет.

Он застонал и, одним глотком опустошив бокал, зашел в комнату.

Набрал номер.

— Эдик! Планы меняются. Джет должен быть готов завтра утром. Я не знаю пока куда. Или Пулково, или Шереметьево, или вообще Сочи.

Алекс сам не понял, почему сказал именно это. Но он научился доверять своему чутью.

Через полчаса он был твердо уверен в том, что завтра летит в Сочи. Пальцы быстро набирают номер Стаса.

— Стас! Да, супер. Тебя не касается, что между нами было и чего не было. Не обижаюсь. Нужно. Мой люкс. Завтра. Не волнует. Отлично. До встречи. Слушай, можешь выяснить, сколько частных самолетов, не арендованных, за последние три дня приземлялись в Сочи. Надо!

Отбой. Набор.

— Эдик, ты завтра все оставшиеся вопросы закрываешь тут сам и вечером летишь в Питер. Я с сыном вылетаю завтра утром. Передай экипажу, что борт летит в Сочи.

Отбой.

На часах почти полночь. Алекс заходит в спальню. В комнате стоит духота. Воздух влажный и липкий. Он подошел к окну и распахнул его настежь. Морской бриз ворвался в спальню. Раздевшись, Алекс лег поверх покрывала и прикрыл глаза, чувствуя, что веки сразу стали наливаться тяжестью.

— Малыш, пожалуйста, давай не сегодня, — прошептал он, погружаясь в беспокойный сон.

Но разве эта ведьма, как и мозг Алекса, могла успокоиться.

Он опять чувствовал её горячую кожу под пальцами, подушечки которых слегка покалывало. Она была как струна. Дрожала под ним и вибрировала. Он слышал её дыхание. Хриплое, надрывное.

— Я хочу. — шептала она, затягивая его в свой омут. — Иди ко мне.

И он шёл. Погружаясь в нее. Доходил до самого конца. И взрывался. Её смех, чуть с хрипотцой. Он физически его чувствовал.

— Катя. Катюша. Катенька. Господи, как хорошо.

Он весь взмок. Руки свело судорогой. Волны освобождения накрывали его одна за другой. Алекс открыл глаза.

— Да твою же мать!

Он не мог поверить, что с ним это случилось. Впервые за всю свою жизнь он не смог контролировать своё тело. Резко встав с кровати, он пошёл в душ. Ледяная вода, казалось, начинала кипеть, стоило ей только коснуться его кожи.

Пара ударов по плитке, которой были декорированы стены. Лопнувшая на костяшках кожа и что? И её голос в ушах:

— А что я такого делаю, Саша? Что я делаю такого, в чём меня ещё не обвинили? Вся школа уверена в том, что мы с тобой спим, а ты даже поцеловать меня не можешь! По-настоящему! По-взрослому!

— Солнышко, ну что ты из меня жилы тянешь. — шепчет он срывающимся голосом. — Я же так скоро коньки отброшу, Катюша.

Алекс вышел из душа, обмотался полотенцем, сорвал с кровати постельное белье. Подняв трубку стационарного телефона, резко сказал:

— Ropa de cama fresca en la habitación, por favor. Ahora.

Шумно выдохнул. Встряхнул головой, выныривая из гормональной волны, накрывшей его. Огляделся. На тумбе у кровати голубым светом горел телефон. У лыбнулся.

Открыл сообщение.

«Прекрати».

Частокол из восклицательных знаков.

«Саша! Не смей этого делать».

Ещё два лесовоза бревен с точками.

«Я тебя ненавижу».

Просто пролистнем свежевысаженные восклицалки.

«Позвони».

Алекс набирает номер. Она снимает сразу же. Её хриплый злой шёпот:

— Ты слышишь! Немедленно прекрати этим заниматься! Это насилие! Меня всю трясёт, я делаю такие вещи.

— Катя, — его голос становится мягким, как у демона-искусителя, — солнышко, расскажи мне, какие именно вещи ты делаешь?

— Это неприлично! — она резко втягивает воздух.

— Неприличнее того, чем мы с тобой занимались на яхте?

— Гораздо, гораздо неприличнее.

— Настолько, насколько я думаю, Катюш?

— Прекрати!

— Я бы сейчас языком слизал с твоих пальчиков все следы твоего безобразия.

Она охнула. Алекс улыбнулся, но тут же чертыхнулся, почувствовав, как зашевелилось полотенце на его бёдрах.

Катя захихикала в трубку.

— Ммм, вижу, что тебе тоже не сладко. — язвительно хмыкнула она.

— Знаешь, родная. Как только я до тебя доберусь, я за каждую бессонную ночь заставлю тебя расплатиться и за испачканное белье тоже.

Катя охнула.

— Представь себе, что ты со мной делаешь. Я, взрослый мужчина, пачкаю простыни, как подросток.

В дверь постучали.

— Servicio de limpieza en la habitación!

— Un momento, por favor! — крикнул Алекс и шепнул в трубку: — Катюш, подожди немного, я впущу горничную.

Придерживая телефон, Алекс впустил горничную и вышел на террасу.

— Солнышко, ты ещё здесь? — тихо спросил он.

— Ты в Испании? Что ты там делаешь? Пачкаешь бельё? — хихикнула она.

— Почти, Катюш. Я развожусь, — спокойно сказал он. — Точнее, уже развелся. Завтра пара формальностей и всё. А потом сразу к тебе. И знаешь, что я с тобой сделаю?

— Догадываюсь, — тихо шепчет она.

— Ну, это само собой, родная. Но самое главное не это. Как только я к тебе приеду, то сразу, в этот же день с тобой распишемся. Ты меня поняла?

Она замолчала. Он почувствовал, как кирпичики её сознания начинают возводить высокую стену между ними, разделяя их.

— Катя! — его голос стал жестким. — Катя, не делай этого. Я всё знаю про твою свадьбу.

— Нет! — её голос стал ледяным, и она повесила трубку.

В дверях появилась горничная.

— Todo está listo, Sr. Savitsky!

— Gracias. Las propinas estarán en la cuenta.

— Gracias.

Женщина вышла, унося белье.

— Да какого хрена! Чего тебе всё неймётся! — Ругал себя Алекс. — Ни черта о ней не знаешь, а пытаешься загнать в угол. Соберись! Включи мозги!

Быстро взял телефон.

«Прости меня, родная».

«Не хочешь, не надо. Будем просто любить друг друга. До неба и обратно».

«Катя».

«Катюша».

«Я завтра вылетаю в Сочи».

Алекс выбросил козырь в расчете, что она заглотнет наживку.

«Зачем?»

«К тебе».

«Не смей!»

— Умница, девочка. — Улыбнулся Алекс.

«До встречи, родная. И да, завтра с кровати не вставай, я сам тебя разбужу. Знаешь, как?»

«Не волнует».

«Ещё как волнует, моя маленькая. Я войду в тебя, пока ты ещё будешь спать. Пока ты будешь теплая и нежная со сна. И первое, что ты увидишь, когда откроешь свои глазки, это то, как я веду тебя на вершину нашего мира».

«Ооо! Ты невозможен!»

«Люблю тебя».

«Иди к чёрту».

Алекс усмехнулся. Телефон замигал. Ксю.

— Да, волшебница сетей. Нашла? Я знаю. В Сочи. Кто купил дом? Ты шутишь? Сделка одним днем? Какого числа? Всё верно, восьмого июля. Отлично, рой дальше.

Отбой.

Алекс сел в плетёное кресло. Спать не хотелось от слова совсем.

Телефон завибрировал. Стас.

— Да, Стас. Спасибо. Кто? Его борт? Да твою мать, в какое дерьмо мы все вляпались. Про меня узнавали? Хорошо.

Итак. Понятно, что всё пришло в движение. Непонятно, в какую сторону всё движется. Нужно нанести удар первому. И он это сделает завтра. Сначала Катя. Если он завтра к ней не прикоснется, он просто сойдет с ума. А потом он перевернет весь мир, но доберется до правды.

Телефон завибрировал. Ксю.

— Да? Не может быть, высылай всё, что нашла. И заметай все следы.

Отбой. Алекс почувствовал, как вспотели руки. Телефон раскалился от потока информации, которую Ксю скидывала ему. Алекс взял бутылку и сделал несколько больших глотков. Телефон стих, он открыл первую папку.

Файлы. Бесконечные. Среди них мелькают фамилии: Алексеева, Деринг, Томилин, Троянов и другие, среди которых узнаваемые и громкие. И все это под грифом совершенно секретно «Прект LAGH».

Новый файл. Фотография. Старая. Группа людей. Вглядываясь в лица, он безошибочно узнает Натэллу, Калерию и своего отца, рядом с которым стоял мальчик лет трех-четырех. Алекс с удивлением понимает, что это он сам. Внизу фотографии шариковой ручкой было написано: 1995 г. Москва. 160 дней до часа Х.

Вдруг его взгляд задержался на лице женщины, которая стояла чуть вдалеке, стараясь остаться незамеченной. Он сразу понял, кто это. Ираида Томилина. А понял это только потому, что перед ним стояла Катя, такая, какой она была сейчас, только почти тридцать лет назад. А рядом с нею он увидел мужчину, которого ненавидел всей душой и считал виновником смерти своего отца. Он наклонился к Ираиде и что-то говорил ей на ухо, поправляя прядь её волос.

— Твою-то мать! Сука! — выругался Алекс.

По этому жесту было понятно, какие отношения связывали Ираиду и этого мужчину, одного из самых влиятельных и опасных людей страны. Но самое главное, его имя! Владимир Лопырев. Катин отец. В этом Алекс был уверен.

_______________________________________________________________

Ropa de cama fresca en la habitación, por favor. Ahora(исп.) — Свежее постельное бельё в номер, пожалуйста. Сейчас.

Servicio de limpieza en la habitación!(исп.) — Уборка в номер!

Un momento, por favor!(исп.) — Одну минуту, пожалуйста.

— Todo está listo, Sr. Savitsky!(исп.) — Всё готово, мистер Савицкий.

— Gracias. Las propinas estarán en la cuenta.(исп.) — Спасибо. Чаевые будут включены в счёт.

— Gracias.(исп.) — Спасибо.