Джим Райан - рекордсмен из Уичито

Глава X. «Весь штат гордится!»

Вернувшись к занятиям в школе в Уичито после Олимпийских игр, Джим не чувствовал себя счастливым. Он пытался скрыть разочарование в своем выступлении на Олимпиаде, а тут оказалось, что сильно отстал в учебе, и он впервые ощутил неприятности, которые идут вместе со славой и надеждами на будущее.

Характерно, что в этих условиях Джим ценил своих товарищей по классу: «Они помогли мне по возвращении вернуться к обычному школьному распорядку и смотрели на меня скорее как на человека, который был зачислен позже других, чем на того, кто отстает».

Учителя Джима говорили, что ему не обязательно выполнять всю работу, которую он пропустил. Они были единодушны в том, что опыт его поездки сам по себе имеет образовательное значение. Поэтому их несколько удивило, что Джим настаивал на выполнении всей пропущенной им работы.

Один из учителей сказал: «Он так близко подходит к тому, чтобы стать героем школы, как никто из 3200 учащихся».

Другая неприятность, вызывавшая у него неуверенность, была связана с уходом Тиммонса. Тиммонс, вдохновивший Джима и определивший, что нужно сделать ему, чтобы подняться на вершину спорта, получил работу тренера-ассистента по легкой атлетике в Канзасском университете. Новым тренером Джима стал Дж. Д. Эдмистон, бывший игрок футбольной команды университета Уичито, а ныне тренер-инструктор в школе Ист Хай. Эдмистон помогал Тиммонсу в работе с легкоатлетической командой, но мало имел дела с бегунами.

Первое общение с Эдминстоном было приятным сюрпризом для Джима: «Я сразу нашел общий язык с Дж. Д., и все стало чудесным».

Эдмистон рассказывает о возвращении Джима в кроссовую команду так: «Мы планировали участие Джима в нашей команде, поскольку она не знала поражений, и Джим вошел в команду вместо самого слабого ее участника. Ребята были очень довольны поступком Джима и сделали его опять своим капитаном, хотя он и не выступал в школьной команде почти весь сезон.

Джим понимал, что школьная команда прошла весь сезон без поражений, а теперь, когда он возвратился, из нее выгоняют кого-то, кто пробегал весь год. Это его волновало. Он бегал с нами, но был все время огорчен тем, что парня удалили из команды».

Однажды, за полчаса до больших соревнований, Джим почувствовал головокружение и хотел уже отказаться от участия в беге. Эдмистону пришлось вмешаться, и Джим вышел на старт. Он победил с большим преимуществом. Как и большинство бегунов, Джим отзывался очень сильно на любое, даже слабое, расстройство или боль в организме. Теперь он должен был научиться не обращать внимания на некоторые из болезненных ощущений.

Джим победил в региональных соревнованиях Экоу Хиллз, проводившихся на трассе для гольфа, и показал рекордное время - 9:08,0. После этого он привел команду Ист Хай к самой выдающейся победе в истории соревнований штата, потому что в этих состязаниях, состоявшихся в Вэймего, установил новый рекорд трассы - 9:06,0. Прежний рекорд держался свыше десяти лет и принадлежал бегуну из Хэскелл Инститьют Билли Миллсу, герою Олимпийских игр в Токио.

Джим и Эдмистон начали работать рука об руку. Эдмистон увлекся настолько, что встречался с Джимом в день тренировки в 6.30 утра. Джим стал называть Эдмистона «боссом», но иногда Эдмистон с юмором, не переходящимгрань уважения, называл «боссом» самого Джима. Эдмистон дал Джиму почувствовать себя непринужденно в общении с ним до такой степени, что тот мог советоваться с тренером по таким вопросам, как добавлять ли соль в напитки вместо сахара.

«У меня было много интересного с ним,- вспоминает Джим.- Это было великое время. Эдмистон не оказывал на меня большого нажима. Он понимал, что я уже итак под нажимом».

Эдмистон предложил, чтобы Джим оставил месяца на два тренировки и соревнования. Он должен подогнать свои школьные дела и поразвлечься за это время.

«Здесь мы испытали весь нажим организаторов соревнований в закрытых помещениях, которым нужен был Джим Райан, чтобы делать сборы. При этом нажиме Джим должен был снова включиться в бег».

Однако за несколько дней до рождества Джим повредил левую ногу, и для него наступил вынужденный отдых в течение шести недель. При этом он пропустил весь сезон соревнований в закрытых помещениях.

Джим настаивал, чтобы каждый организатор соревнований, в которых было желательно участие его, Джима, приглашал бы также в поездку и Эдмистона. Это был твердый, бескомпромиссный курс, следуя которому Джим вознаграждал Эдмистона за все эти зимние утренние тренировки в половине седьмого, за все шутки и свет в тяжелой тренировочной работе и за руководство, простирающееся далеко за рамки простого исполнения своих обязанностей.

Когда Джим возобновил тренировки, Эдмистон включил его полностью в бег на сверхдлинные дистанции. Так продолжалось до середины марта. К этому времени уже начался сезон соревнований. Эдмистон спланировал в тренировке Джима пробегание более коротких отрезков, но зато более быстро, чем в предыдущей аналогичной работе с Тиммонсом.

Эдмистон думал над тем, чтобы сделать тренировки как можно более эмоциональными, и старался окрашивать их юмором настолько, насколько мог.

«Возможно, Джим думал, что я не знаю своего дела,- говорит Эдмистон,- однако он никогда не ставил под сомнение ни один из составленных мною тренировочных планов. Мы должны были разбивать тренировку в беге на выносливость на две. Мы проводили тренировку с тяжестями по 45 фунтов, чтобы поддерживать мышечный тонус. И бег на выносливость все время требовал, чтобы его проводили. Помимо всего прочего я сознавал, что Джим должен выступать на собраниях, а в городе всякая организация хотела, чтобы он выступил на собрании его членов, но он еще должен был справляться со школьными делами и вести все же нормальную жизнь. Было очень тяжело огорчать людей отказом.

Единственной задачей, которую мы поставили, была миля за четыре минуты в школьных соревнованиях. Исполнение этой задачи определялось условиями погоды. Мы надеялись, что после мартовских встреч, когда погода становится идеальной, такая возможность будет нам предоставлена. Мы также хотели в начале сезона атаковать полмили. Условия погоды, однако, были ужасными. Джим никогда не заявлял, что жаждет пробежать милю за 4:00, но это было сразу видно, стоило лишь взглянуть на него».

В марте пришло известие, что Боб Тиммонс принял предложение перейти на работу в университет штата Орегон главным тренером по легкой атлетике. И Джим не стал раздумывать, куда ему идти после окончания школы. В середине марта он объявил о своем желании поступить в Орегонский университет.

К началу летнего сезона 1965 года Джим был в хорошей форме. Он лихорадочно жаждал состязаний. На тяжелой дорожке он выиграл 880 ярдов, показав 1:53,5. Затем в закрытом помещении на первенстве штата обыграл всех на миле с результатом 4:07,2. Это был рекорд США для школьников на закрытой дорожке. Всего лишь через три дня после этой победы, 30 марта, он пробежал вечером при температуре 55 градусов по Фаренгейту (около 12 градусов по Цельсию) милю за 4:04,4, самую быструю милю в состязаниях школьников. Последний круг при этом был пройден за 56,0. В тот же вечер Джим бежал этап в эстафете 4 по 220 ярдов и показал 21,6, что ясно говорило об улучшении его скоростных качеств.

Еще через четыре дня Джим снова бежал в Бетеле милю. Почва была настолько грязная, что ему пришлось бежать все время по четвертой дорожке. Он показал 4:30,4.

Эдмистон работал тренером-ассистентом, когда Джим был уже на втором году обучения. Эдмистон заметил много перемен, свидетельствовавших о зрелости Джима.

«Он становился настоящим вожаком, поскольку со всей определенностью показывал другим ребятам, что ему не безразлично, как они делают свое дело. Он был уже человеком коллектива в полном смысле этого слова. Не было ничего, что бы он не сделал для своей команды. Я не знаю ни одного парня в команде, которого присутствие Джима чем-либо обижало. Какой-нибудь спринтер может выиграть 100, 220 ярдов и быть в составе команды-победительницы в эстафете, и о нем, может быть, напишут всего две строчки. А Джим выступал в одном виде, и о нем писали целую статью. Джим был единственным человеком, которого я знаю, в чью честь была устроена овация стоя на обоих собраниях старшеклассников в Исте. В это время он стоял и краснел от смущения. И оба раза овация продолжалась пять или шесть минут, и в конце концов организаторы собраний должны были просить ребят перестать аплодировать».

16 апреля в соревнованиях Канзас-Рилейз в Лоуренсе Джим выиграл забег старшеклассников на милю с результатом 4:04,8. На следующий день, выступая в эстафете на две мили, он принял палочку на последнем этапе с 15 ярдами форы. Диктор объявил, что ему нужно пробежать свои 880 ярдов за 1:48,0, чтобы команда установила новый рекорд страны. Джим пронесся по дорожке, показав 1:47,7. Любители бега во всем мире прочитали об этом событии и поняли, что Джим Райан еще не списан со счета.

Даже те, кого не волновал бег, переживали за Джима. Для подростков из Уичито он стал настоящим кумиром. Один мальчик из начальной школы попросил Джима прийти к нему вечером домой, чтобы на следующий день вместе пойти в школу на утренник.

Джим получил письмо из Орегонского университета, в котором уведомлялось о зачислении его в списки студентов. «Ваш высокий средний балл в школе позволяет зачислить Вас столь рано». О его деятельности вне учебной программы не было сказано ни слова.

Джим победил в Хатчинсон-Рилейз, пробежал милю за 4:02,0. При этом все девушки из клуба расположились вокруг беговой дорожки, ободряя его во время бега. Снова он сбросил с официального рекорда страны для средних школ несколько секунд, и лишь только ветер помешал ему пробежать милю еще быстрее.

Возможностей для «быстрой» мили становилось у Джима все меньше, потому что выпуск приближался, а он реально надеялся на милю из 4 минут в школьных соревнованиях уже со времени состязаний в Комптоне, когда показал 3:59,0.

Через неделю посла зачисления в Орегонский университет Джим узнал, что Тиммонс принял назначение на работу главным тренером Канзасского университета. Это поставило Джима в неудобнее положение, и он заявил: «Прямо не знаю, что теперь делать. Я должен обо всем поговорить». Сомнения длились, однако, недолго. Вскоре Джим объявил, что последует за Тиммонсом в Канзас.

Такая признательность Джима тренеру, воспитавшему его, подчеркивается и Эдмистоном: «Боб Тиммонс - один из тех тренеров, которые работают из-за любви к спорту, а не ради денег. Он живет своей работой. Там, где другие, подобно мне, совмещают любовь к спорту с любовью к доллару, он работает за просто так. Он это делал в беговых и плавательных клубах Уичито и продолжает делать сейчас».

На следующей неделе в состязаниях Сити Лиг Джим выиграл 880 ярдов с результатом 1:51,5. Еще через неделю он победил в региональных соревнованиях на милю - 4:08,2. И на этот раз ветреная погода исключила возможность «выйти» на миле из 4 минут.

Первенство штата должно было состояться в Уичито в пятницу 15 мая. Весь город готовился к этому. Все понимали, что для Джима первенство штата могло стать последним шансом пробежать милю быстрее чем за 4 минуты на соревнованиях школьников. Отец Джима должен был в этот день находиться в суде как присяжный, но судья сказал, что суд, возможно, будет отложен на субботу: «Мы вполне Вас понимаем».

Вот рассказ Эдмистона об этом последнем и самом драматическом выступлении Джима в соревновании школьников:

«К тому времени мы выполняли всевозможную скоростную работу, которая включала пробегание отрезков по 100, 220, 440 (немного), 180 ярдов и короче. Тренировка продолжалась час-час с четвертью, и при этом преследовалась цель - получить не столько количественный результат, сколько качественный. Главное, к чему мы стремились, это то, чтобы последние три-четыре отрезка пройти в точно заданное время. Мы не проводили прикидок на время в этот период, но анализировали повторный бег. Если бы к тому времени Джим не смог показывать среднее время на последних повторных отрезках, мы сочли бы его неготовым. Поэтому нужды в прикидках на время не было.

Не добившись своей цели на региональных состязаниях, Джим мог только рассчитывать теперь на последнюю возможность. В последние три недели он был не в лучшей своей форме, поскольку получил легкую травму. Мы не стремились очень быстро войти в форму - мы как бы стояли на месте, держась наготове на случай.

Вечером накануне соревнования мы разработали тактику. Единственной целью было пробежать милю из четырех минут. Об этом мечтала вся команда. Утром в день соревнования Джим проснулся как обычно, позавтракал. Может быть, он чувствовал себя несколько более скованным, чем обычно. Полагаю, что было около полудня, когда он оделся и отправился на стадион университета Уичито. Мы обменялись взглядами при встрече и ничего не сказали. Джим уже знал, что у него остался последний шанс, поэтому не было смысла говорить на эту тему что-либо еще. Он был готов к борьбе как физически, так и морально. Мы только посмотрели друг на друга и не сказали ни слова».

Джим замечает: «Единственное, что он сказал: «Это твой последний шанс». Он не хотел давить на меня и не сказал больше ничего».

«В основном мы имели график равномерного бега на милю в темпе четырех минут,- продолжает Эдмистон.- Первые 440 ярдов - за 60 секунд, 880 - за 2:02, мили - за 3:02, ну а дальше - на всю катушку! Мы предусмотрели, чтобы через каждые 220 ярдов Джим получал информацию о том, идет ли он по графику или вне его. На трибунах был большой шум, поэтому мы даже не пытались давать время по 110-ярдовым отрезкам. Во время бега все трибуны, целиком заполненные ребятами из нашей и других команд, не переставая подбадривали

Джима. К этому можно еще добавить, что Майк Петтерсон заставил его бежать на первой половине дистанции, пожертвовав своим успехом.

Джим, Майк и Стив Перри (Уичито Норт) вырвались со старта вперед и точно в таком же порядке оставались по отношению к другим участникам. Майк поравнялся с Джимом, когда они закончили первую половину. В это время Джим несколько сбавил темп, и маневр Майка подстегнул его. Наверное, Майк этим и спас для него состязание. После того как Джим увеличил темп, Майк стал отставать, как и Перри.

Вторую половину дистанции Джим вынужден был бежать в одиночестве, как это, собственно говоря, и было в течение всего сезона. Ветер, дувший на стадионе все это время, внезапно переменил направление, и дорожка оказалась защищенной от него зданием стадиона. На последней четверти мили Джим включился в рывок, и дело было сделано».

«Перед стартом Майк Петтерсон разговаривал с Дж. Д.,- вспоминает Джим,- и в этом разговоре выразил желание выйти в лидеры и пожертвовать своим выступлением ради высокого темпа на первых 880 ярдах дистанции. Однако Дж. Д. отговорил его от этого. Мы оба делали темп и прошли полмили за 2 минуты. Майку, должно быть, не повезло, хотя первую половину он прошел быстро. В иных встречах он, бывало, выходил на последний круг, имея за собой 3:04 или 3:05. Я знал перед стартом, что другого шанса у меня не будет, и хотел добиться своего. Но все же был ветер. Этот ветер дул порывами и не особенно сильно препятствовал бегу. Когда оставалось бежать 600 ярдов, по какой-то странной причине мне вспомнилось, как хорошо я пробежал в соревновании на милю год назад именно последние 600 ярдов. Это воспоминание так засело у меня в голове, что я подумал: «Ну вот, тогда все обошлось хорошо, почему же этого не случится и сейчас? Сейчас самое время нажать». Таким образом, я сознательно увеличил темп за 600 ярдов до финиша. К последнему кругу я был уже на ходу. Я услышал, как крикнули: «3:02!» - и, удовлетворенный, подумал: «Теперь-то, пожалуй, выбегу из четырех». На предпоследней прямой я включился уже по-настоящему и бежал в полную силу, Я считал, что пробежал милю за 4 минуты, но не был в этом уверен, пока не закончил бег. Трибун же я вовсе не видел».

Джим пробежал эту милю за 3:58,3, побив свой лучший результат. 440 ярдов он прошел за 58,3, полмили - за 2:00,8 и % мили - за 3:02,6. Это был единственный забег школьников в истории бега на милю, когда победитель «вышел» из 4 минут. На финише некоторые из школьных тренеров, наблюдавшие бег, не скрывали своих слез.

Джим был настолько утомлен, что даже четверть часа спустя мог едва говорить, однако это не помешало ему появиться вновь на дорожке и пробежать этап 220 ярдов в комбинированной эстафете.

Когда в школе Ист Хай была установлена мемориальная доска с национальным рекордом Джима, под ней написали: «Спасибо, Майк Петтерсон».

18 мая имя Джима Райана появилось в газетах не только на спортивных страницах. Газета «Уичито Игл» хвалила его, заявив: «Целый штат гордится этим юношей и радуется, что он будет продолжать свои выступления в цветах штата Канзас».

В школе Ист Хай хранится памятная шкатулка - как постоянно действующая выставка. В ней большой цветной портрет Райана, несколько призов и секундомер. Этот секундомер принадлежал директору школы Сиду Моору. Его стрелки остановлены и показывают 3 минуты 58,3 секунды.