Джим Райан - рекордсмен из Уичито

Глава XXII. А что в будущем?

Джим достиг вершины спортивного мастерства. Он стал рекордсменом мира на 880 ярдов и милю и рекордсменом Соединенных Штатов на две мили. Он дюжину раз пробежал милю из 4 минут, не считая еще двух пробежек в эстафетах, а кроме того, в пяти забегах на 1500 метров показывал результаты, эквивалентные миле из 4 минут. В мировой легкой атлетике он сейчас самый прославленный бегун.

Но рассказ о Джиме Райане еще не окончен.

Что принесет будущее девятнадцатилетнему бегуну, достигшему уже вершины в мировом спорте?

Брутус Хамильтон, тренер олимпийской команды США в 1952 году, сказал: «Вы не перестаете спрашивать себя„ что же он покажет, когда ему будет 25 лет, если он сохранит свой энтузиазм. Только небо будет ему пределом, когда он станет зрелым мужчиной. История великих милевиков говорит нам, что они всегда выступали лучше от 25 до 30 лет, чем в более ранние годы».

Другие тоже подчеркивают этот факт.

После соревнований ААЮ в 1966 году Дайроп Берлесон говорил: «Джим Райан уже сейчас лучше Питера Снелла, и, возможно, он будет лучше Херба Элиота. Нельзя предсказать, насколько далеко он может уйти в своем росте».

Один ветеран спортивной журналистики писал: «Если в течение ближайших лет Райан будет работать с тем же напряжением, что и в прошлом, придет время, когда результат 3:51,3 на милю будет для него заурядным. И тогда в Нью-Йорке зрители, возможно, освищут его, если его попытка «выйти» на миле из 3:50 окажется неудачной».

Все это сулит Джиму чудесное будущее, но во всех этих предсказаниях есть оговорка. Люди знают, что великие надежды не всегда становятся великими бегунами. Понимая это, они добавляют: «если он сохранит свой энтузиазм» или «я надеюсь, что он сохранит интерес к бегу».

Специалисты помнят об огромном потенциале, которым обладал австралиец Херберт Эллиот. Этот спортсмен сбросил с мирового рекорда на милю почти 3 секунды, доведя его до 3:54,5. Тогда ему было 20 лет. Специалисты говорили, что он наверняка пробежит милю из 3:50, но Эллиот ушел из спорта, имея лучший результат на милю все те же 3:54,5.

Помнят и Дона Боудена, первого американца, пробежавшего милю быстрее 4 минут. В 20 лет Дон Боуден показал 3:58,7 и... никогда больше не бегал быстрее.

Помнят и Тома О'Хара, пробежавшего незадолго до того, как ему исполнился 21 год, милю за 3:56,9. Он ушел из спорта, не показав ничего большего.

Помнят и многих выдающихся бегунов-школьников, которые, став взрослыми, не улучшили своих результатов. Одним из таких бегунов был Том Салливэн, пробежавший в средней школе милю за 4:03,5. Эксперты готовы включить в этот список и Дайрола Берлесона, пробежавшего милю в 20 лет за 3:58,6 и в течение последующих шести лет сбросившего с этого результата лишь 3 секунды.

Джим пробежал быстрее, чем кто-либо, и при этом был самым юным из великих, но вопрос о том, полностью ли он удовлетворен, остается неясным. Он может сделать почти все, что сделал в прошлом каждый мировой рекордсмен, и все же быть побежденным «психологическим барьером».

Так называемые барьеры в спортивных достижениях регулярно опрокидываются уже долгое время, и все-таки, несмотря на это, люди склонны считать, что новый мировой рекорд - это самое высшее, на что человек способен. Например, когда в тридцатых годах Гленн Каннингхэм пробежал милю за 4:06,7, большинство специалистов считали, что этот результат близок к пределу человеческих возможностей. Может быть, Джим верит, что миля за 3:50 это тоже такой предел?

Вот что замечает по этому поводу Тиммонс: «До тех лор пока Джим настроен напряженно тренироваться для достижения новых, требующих усилий целей, он будет прогрессировать. Однако, если он почувствует сейчас или когда- либо, что он достиг вершины и нет рекордов, которые нужно завоевывать, он может сойти, как сошли многие юные пловцы, показавшие все, что они могли, еще до 20 лет».

Таким образом, многое зависит от того, каковы цели Джима Райана на десять или даже двадцать лет вперед. Будет ли он удовлетворенным, подобно Херберту Эллиоту, если просто будет удерживать мировой рекорд, пока не уйдет со сцены? А может быть, его интересует, на каком месте в списке лучших бегунов всех времен он будет стоять в 1977 или 1987 году?

Вскоре после установления мирового рекорда на милю Джим заявил, что хочет отдыхать шесть недель. «Я собираюсь просто ничего не делать - просто валяться на полу и быть таким, как все. Я хочу сесть в кресло и, задрав ноги, смотреть телевизор».

Тем, кто считает это заявление первым признаком того, что у Райана оружие приходит в негодность, следует понять, что Джим говорил о своем желании отдохнуть в конце долгого, напряженного спортивного сезона и после ряда труднейших в его жизни состязаний.

«Примерно день,- говорит он,- у меня не было желания думать о результатах более высоких, чем я достиг. Но у меня уже возникало такое чувство и раньше, скажем, после 1500 метров за 3:39,0 в 1964 году и мили за 3:55,3 в прошлом году. Тогда казалось, что я достиг своего предела. Но со временем, тренируясь, я начинал бегать еще лучше. Сейчас я чувствую, что, может быть, смогу пробежать лучше; по крайней мере, я надеюсь на это».

Позднее Джим сказал: «Я не собираюсь в какой-то мере сдавать позиции. Уже сейчас меня снова волнует бег, и я разрабатываю планы выступлений на закрытой дорожке».

Перед ним также стоит проблема работы - неважно, какой она будет! - и он понимает, что решение этой проблемы становится все более настоятельным.

В конце лета Джим работал фотокорреспондентом с полным рабочим днем. В выпуске журнала «Кэпитал Джорнэл» была на целую страницу завоевавшая приз серия фотографий Джима о семье, где купили собаку. Его способности в фотографии очевидны.

«Фотографии Джима становятся день ото дня лучше, по мере накопления опыта, и его интересы в жизни не ограничиваются только спортом»,- говорит Кларксон. Он считает, что у Джима большой талант к фотожурналистике.

Тиммонс убежден, что «Джим может многое сделать как общественный деятель, если будет выступать перед публикой. Его достижения выдающиеся, и,помимо всего прочего, он во всех отношениях нравится людям. Я думаю, что в будущем он может быть большим человеком в общественной жизни».

Однако сам Джим смотрит на это иначе: «Меня это особенно не волнует. Мне иногда кажется, что человек, чья профессия - связь с публикой, пытается всучить ей то, в чем она по-настоящему не нуждается, и у меня это особого восторга не вызывает».

Тиммонс и Эдмистон полагают также, что из Джима мог бы получиться неплохой тренер. Были разговоры и о том, что Джим может быть математиком или инженером. Однако тренерская работа Джима не интересует. «Учить или тренировать других - это не то, что я хочу». С другой стороны, он еще не определил для себя предмета специализации как студент Канзасского университета. «Я хочу найти себе дело, но не знаю, в какой области приложить свои силы».

В одной области, однако, Джим знает, что делать в будущем. «Случалось, что мне хотелось послать к черту людей, старающихся использовать все мое свободное время. Каждый вечер кто-нибудь мне звонит, и это не один, а шесть или восемь звонков. Ко мне в комнату поздно вечером, когда я уже лег в постель, могут заявиться студенты и потребовать интервью для стенгазеты. Я начинаю привыкать к этому и по вечерам не расстраиваюсь. Сплю хорошо.

Находятся такие, кто считает, что я должен сейчас делать больше, выступать на собраниях перед подрастающей молодежью и на обедах. Но я теперь, вкладывая столько времени в тренировки и учебу, сознаю, что все эти выступления не имеют для меня большого значения просто потому, что я твердо знаю, что нужно делать в первую очередь.

Остается мало времени, которое мне нужно и для других вещей. Вы знаете, что до сего времени я позволял другим людям вмешиваться в мою жизнь - позволял им учить меня. Может быть, это звучит плохо и это само по себе плохо, но теперь я начинаю жить так, как хочу сам.

Одним из нововведений, которые я собираюсь сделать, будет привычка говорить «нет», и это будет продолжаться в течение всей учебы. Теперь я буду говорить «да» только изредка.

Я много размышлял насчет своей ответственности и вот что решил: первое дело - это постараться полностью развить свои способности на дорожке наилучшим образом.

Я думаю, мой талант - в беге. Я надеюсь, что меня поймут...»

Возможно, что Джим недооценивает свои способности в других областях, таких, например, как общественная деятельность.

Вот что о нем пишут: «Следует включить канзасского первокурсника Джима Райана в список сверхзвезд, умеющих обращаться с публикой. Юный мировой рекордсмен в беге на полмили и милю покорил всех в возрасте от 6 до 60 лет во время своей недавней поездке в Нью-Йорк».

Несмотря на неопределенность в выборе будущей профессии, Джим никогда не сомневается в том, что не сдаст своих позиций на беговой дорожке. Побив Питере Снелла в 1965 году, он сразу же начал думать о целях в 1966 году, а пробежав в 1966 году милю за 3:51,3, думает о том, что нужно сделать в 1967 году.

«Я думаю, сейчас самое время что-нибудь проиграть,- смеется он.- Меня не давит эта мысль, потому что наверняка придет время, когда я проиграю. Понимаете, всякий человек может там или тут проиграть. Но он не должен позволять себе, чтобы это вошло в привычку».

«Это, возможно, звучит не очень приятно,- говорит Джим,- но мне кажется, что иногда от поражения на дорожке бывает какая-то польза. Когда вы терпите поражение, у вас возникает большее стремление и решимость работать еще напряженнее. Может быть, от поражения я стану еще более сильным бегуном, потому что не захочу, чтобы парень, побивший меня, сделал это снова».

Джим опять смеется: «Я просто делаю все, на что способен. Конечно, всякий раз я хочу победить и пробежать хорошо также». Здесь он становится очень серьёзным.

«Я слишком много вложил во все это, чтобы не относиться к этому легко, по-настоящему легко».

«Это одна из важнейших черт в характере Джима,- говорит Рич Кларксон.- Несмотря на то что он скромен и не любит раскрывать свой внутренний мир, он очень серьезно относится к спорту - с такой энергией и рвением, что он просто горел в многомесячной подготовке к сезону и к Олимпийским играм».

Тиммонс об этом знает. Он знает, что давление на Джима все увеличивается, знает и о том, что у него созрели интересы и в других областях жизни. Как умный тренер, он старается сделать тренировки Джима достаточно гибкими, чтобы у него каждый день было что-то еще помимо ежедневной молотьбы: тренировка - учеба - тренировка - учеба - ответы на письма - сон. Сейчас Джим уже не многообещающий школьник, а величайший бегун в истории спорта.

То, что думает о своих возможностях в будущем сам Джим, неизвестно широкой общественности. Он, однако, признается: «Думаю, что могу пробежать милю из 3:50. При условии, что я буду по-прежнему напряженно тренироваться и обстоятельства при беге будут такими же благоприятными, как в соревновании в Беркли».

Мишель Жази выражается по этому поводу более решительно: «Я думаю, Райан будет первым в мире, кто пробежит милю за 3:50. Если он попробует свои силы на 3000 метрах или на двух милях, он и там также сможет показать превосходные результаты. Я желаю ему всего хорошего».

Уэс Сэнти, бывший американский король на милю, сказал о Джиме так: «Ему недостает только одного - инстинкта убийцы. Он слишком милый парень, а, как известно, такие парни на финише приходят вторыми. Сейчас он настолько хорош, что ему нет необходимости быть иным. Но в будущем он должен быть менее нежным. Когда это случится, он пробежит милю из 3:50 не моргнув глазом. Честно говоря, я сомневаюсь в том, что Джим достигнет своих настоящих возможностей; мне кажется, он бросит бег прежде, чем станет полностью возмужавшим человеком. Такова судьба спортсменов-любителей в Америке».

Однако другой спортивный обозреватель возражает: «Сэнти несет околесицу. Райан испытывает отвращение к самой идее иметь инстинкт убийцы, и тем не менее он боец не хуже любого из выходивших когда-либо на дорожку».

Никто, однако, не может утверждать наверняка, когда Джим придет к результатам, лежащим в пределах его возможностей. Он почти уверен, что сможет пробежать милю быстрее, однако отказывается - и поступает разумно - делать какие-либо авансы на этот счет.

«Понимаете,- говорит Джим,- я думаю, что смогу пробежать значительно быстрее и полмили. Вы не пробежите полмили так, как это сделал я, показав на первом круге 53 секунды, а на втором 51. У вас просто ничего не получится, если вы захотите пробежать по такой раскладке».

А вот еще заявление Джима, которое, возможно, вызовет у некоторых людей удивление: «Может быть, это и покажется странным, но на меня мой результат на полмили действует более впечатляюще, чем результат на милю».

Результат Джима на две мили 8:25,2, учитывая, с какой скоростью был пройден последний круг, внушает уверенность, что и здесь Джим может стать рекордсменом. Однако рекорд Кейно на 3000 метров в эквиваленте почти на 8 секунд лучше, чем результат 8:25,2 на две мили. Этот рекорд Кейно остается одним из самых лучших рекордов в беге на выносливость.

1000 метров - дистанция, которую в США бегают редко. Мировой рекорд на эту дистанцию равен 2:16,2. Если учесть результаты Джима в 1966 году, то окажется, что он имеет возможность пробежать эту дистанцию примерно на 2 секунды быстрее. Другая дистанция, на которой редко выступают бегуны в США,- 2000 метров. В 1966 году Мишель Жази установил на ней новый мировой рекорд - 4:56,2. И здесь возможности Джима несколько выше, даже если не планировать улучшения его результатов в будущем сезоне.

Рекорд Херба Эллиоте на 1500 метров 3:35,6 был бы наверняка побит еще в Беркли, если бы Джим выступал не на милю, а на 1500 метров. Таким образом, в пределах досягаемости Джима лежит шесть мировым рекордов плюс рекорды на закрытой дорожке.

«Я люблю выступать в закрытом помещении,- говорит Джим,- если только там хорошая деревянная дорожка. Однако здесь всегда бывает свалка. Места настолько мало, что за него нужно драться».

Два мировых рекорда - на три мили и на 5000 метров - остаются для Джима недосягаемыми, однако, говорит Джим, «мне хотелось бы пробежать три мили». «Для трех миль он по-настоящему не подготовлен,- замечает Тиммонс.- Прежде чем у него появятся какие-либо перспективы на дистанциях свыше двух миль, ему нужно пройти психологическую подготовку для выступлений на длинных дистанциях. Здесь могут помочь кроссы».

На этот счет сам Джим высказывается следующим образом: «Меня еще не интересуют кроссы на шесть миль. По крайней мере в настоящее время. Может быть, через десять лет я буду смотреть на них по-другому. Кто знает? Две.или три мили на дорожке - это для меня подходит. Но у меня не вызывает восторга мысль о выступлениях на шесть миль, где нужно бежать 24 круга. Сезон кроссов, по- моему, очень важен из-за тех перемен, которые с ним связаны, а в этом, черт возьми, я действительно нуждаюсь! Здесь куча работы; ребята, бегущие со мной на длинную дистанцию, заставляют меня выкладываться. Я тянусь за ними, стараясь только продержаться. Однако когда приходит время для скоростной работы, все выглядит несколько по-другому. Теперь они стараются не отставать от меня. В кроссе я тащусь сзади, и это хорошо, потому что я развиваю выносливость, в которой остро нуждаюсь... Мне нужен один сезон, в котором я мог бы чуточку отдохнуть. Понимаете, плюнуть на то, что будут писать в прессе, и снять напряжение. Но если я собираюсь выступать в кроссах и в зимнем сезоне и в летнем, когда же у меня будет время, чтобы снять напряжение? Это не проходит. При такой нагрузке полностью выматываешься. Между подготовкой на милю или две и на шесть миль - огромная разница».

Летом 1966 года Тиммонс говорил: «В настоящее время мы получаем приглашения участвовать в соревнованиях зимнего сезона в следующем году. Если мы скажем «да», организация встреч будет вертеться вокруг Джима. Тогда,если по какой-то причине он не проявит себя, они скажут: «Что это за ребенок? Вы представить себе не можете, какой сильный нажим терпит этот юноше!».

Тиммонс весьма продуманно относится к заявкам на выступления Джима в различных видах предстоящего сезона. Джим будет выступать не только на милю, но и на полмили, и на две мили, и в основном в командном, а не в личном зачете.

В ближайшие два года Джим не надеется на какую-либо передышку. «Все складывается так, как за год перед Олимпиадой в Токио, и в течение нескольких ближайших недель мне будет над чем поразмыслить. После этого я буду работать до Олимпиады (имеется в виду XIX Олимпиада в Мехико) без перерыва, потому что мне очень хочется следующим летом совершить турне по Европе. Я считаю соревнования за границей очень важным делом.

Если это турне состоится, то, вероятно, я возвращусь домой лишь в конце августа и до начала учебы у меня останется совсем немного времени. Я не смогу хорошо отдохнуть, потому что буду нуждаться в хорошей базе выносливости за счет кроссов. Из-за этого, в свою очередь, можно потерять свежесть, и я могу почувствовать себя утомленным еще до того, как сезон кроссов окончится, Но когда я тренируюсь вместе с ребятами из команды (Канзасского университета), я не слишком выдыхаюсь. У меня возникают трудности, когда я предоставлен только самому себе. Я не вижу возможностей для перерыва в тренировках, разве только из-за травмы или чего-либо подобного».

В начале сезона кроссов 1966 года Джим получил травму спины. Эта травма серьезно угрожала его спортивной карьере. В газетах стали появляться зловещие предсказания. Джим был вынужден прекратить бегать.

Примерно в то время, когда он был готов приступить снова к тренировкам в полную сипу, у него начался бронхит, и он был вынужден лечь в университетскую клинику.

Болезни или травмы способны нанести такой урон, которого не нанесут никакие соперники, но до сего времени Джим справлялся с ними не менее успешно, чем с соперниками на последней прямой. Он выигрывал борьбу с недугами из-за огромного стремления бегать хорошо.

Наиболее сильный мотив у Джима в ближайшем будущем выражается очень просто:

«Я думаю, что меня так сильно вдохновляет в работе одно - мысль об Олимпийских играх в Мехико. До них еще далеко, но уже сейчас эти игры для меня самая большая цель. Я хочу выступить хорошо. Когда я смотрел бег Миллса, я испытывал настоящий подъем. Когда вы видите такое зрелище, вам хочется быть способным сделать подобное самому. Вы можете хорошо выступить, устанавливать мировые рекорды, но ничто несравнимо с правом называться олимпийским чемпионом».

Джим согласен с Тиммонсом, что не нужно концентрироваться только на миле. Разнообразие - соль жизни.

«Я люблю выступать на полмили, когда у. меня есть возможность,- говорит Джим.- Хочу только надеяться, что мне не придется слишком много выступать по два раза в день. Я выступаю дважды в день только тогда, когда в этом есть необходимость. Если для команды нужно, чтобы я выступил два или даже три раза в день, я это сделаю, но по другим причинам - нет. Вы слишком растрачиваете себя, выступая больше, чем в одном виде».

«Мне хотелось бы чаще выступать на две мили». Раздумывая о следующем лете, когда закончится учеба и американская команда поедет выступать за границу, Джим замечает: «Следующее лето - лето турне». Он намеревается выступить в крупных международных соревнованиях в Токио и Хельсинки. Именно в Европе у него будет возможность попытаться побить рекорды на дистанциях от 800 до 3000 метров.

«Мне очень нужно пройти через эти соревнования. Дело не в том, что у нас соревнования плохи, дело в том, что вам иногда нужно куда-то уехать от своих мест. Мне бы хотелось на некоторое время прекратить гонку по четыре или пять состязаний в неделю».

Когда Джима спросили, кого из своих соперников он считает основными, он сказал:

«Я думаю, один из сильнейших - это Тюммлер. Я считаю, что и Ромо из Техаса тоже станет сильным противником. И, конечно, им всегда будет Джим Грелле».

Все эти высказывания Джима говорят о том, что он не собирается сокращать тренировки. Его стремление к новым вершинам остается по-прежнему сильным. Когда он планирует свой день, в первую очередь проставляются часы тренировок. Но Джим не скрывает своих опасений. «Самая большая проблема для меня - это учеба. Было бы прекрасно, если бы я не тратил столько времени на учебу, но мысль ходить в университет и не стараться - мне противна. В учебе я всегда рассчитываю сделать чуточку больше, чем планирую. Одна из моих трудностей состоит в том, что я слишком сильно нажимаю на себя. Понимаете, я жду многого. В соревновании я думаю о том, что я могу сделать, и стараюсь сделать дело чуть лучше. В учебе то же самое - я думаю, например, что могу получить по какому-то предмету оценку «С», а потом задаю себе вопрос: «А почему бы мне не получить «В»?

Его спрашивают, что он думает о возможности неудачного сезона, и Джим отвечает: «Я считаю, что до сих пор мне везло, потому что если посмотреть на других милевиков, то окажется, что у них всегда был какой-нибудь неудачный сезон. Я надеюсь, что со мной этого не случится».

Брутус Хамильтон после рекордной мили в Беркли сказал: «Райан должен быть еще лучше. Он может добиться новых успехов без особых усилий. Он не из той породы ребят, которые ни о чем, кроме как о дорожке, не думают. Он - хороший студент, достаточно грамотный фоторепортер, чтобы работать в газете, у него много интересов и в других областях жизни. У него хорошая быстрота, огромная выносливость и инстинкт бойца. Сегодня его бег на дорожке выглядит продуманным: он хорошо чувствует темп. В его технике бега нет ничего особенного. Правда, он болтает головой во время бега, но это не так уж важно. Главное в том, что он уже крепкий, спокойный бегун. Его техника бега экономична. Я имею в виду, что он не раскачивается из стороны в сторону. Его бег плавный и изящный».

Берт Нельсон, издатель журнала «Трэк энд филд ньюс», замечает: «Джим за все время лишь дважды выступал неудачно, и в обоих случаях у него была либо травма, либо заболевание. Кажется, что он всегда оправдывает возлагаемые на него надежды или делает немного больше. Его соревновательный дух колоссален: он не соответствует ни его возрасту, ни его опыту. Кажется, что он будет на нужном месте в нужный момент. Он очень силен в борьбе на финише. Короче говоря, он из тех, кто побеждает. Добавьте к этому его огромное желание и способность к работе, и его будущее покажется вам благоговейным».

Тиммоинс уверен, что Джим находится еще только на ранней стадии своего развития. «Джим только начинает свою карьеру. Конечно, будут огорчения и поражения на его пути. Со всеми это бывает, но его следующая цель - миля из 3:50».

Один из любителей бега сказал: «Меня беспокоит вопрос: кто будет соперничать с Джимом?» Это и в самом деле может стать серьезной проблемой, если Джим будет прогрессировать.

«Мне нравится побеждать,- говорит Джим,- но меня радуют и просто хорошие результаты. Например, большое удовлетворение я получил, обыграв Грелле в прошлую зиму на закрытой дорожке. Тактическим бегом были и отборочные соревнования в олимпийскую команду. Тактические соревнования радуют меня больше, чем другие».

Здесь Джим колеблется: «Нет, не могу так сказать. Мне нравятся оба вида соревнований, как на выигрыш, так и на результат, ведь в Беркли я испытал огромное волнение. От победы в тактическом соревновании получаешь большое удовлетворение. Скажем, когда вы идете сзади, а потом чувствуете подъем и выходите вперед, вас радует, что вы способны на это. С другой стороны, бывает молотящий темп, и вы боретесь только с самим собой. Результаты впечатляют, но радуют не только победы над временем».

Но если Джим хочет горячей борьбы, он может переключиться на 880 ярдов или на две мили и выше. Ему хотелось бы сразиться с Кейно и Жази в Европе в сезоне 1967 года, а кроме этих соперников может быть опасен и его соотечественник Дайрол Берлесон.

До последнего времени Джим не задумывался о том, что будет после окончания им Канзасского университете. Беспрерывная тренировка слишком обременительна, чтобы длиться неопределенно долго. Однако если он будет жить уравновешенно, он продолжит свой спортивный путь и в дальнейшем.

В сущности, никто не сможет с уверенностью сказать, что ждет Джима Райана в будущем. Большинство людей интересуются, сколь быстро он пробежит милю. Любитель каламбуров, возможно, заметил бы: «Лишь время расскажет».

А вы верите в милю из 3:45?