Глава 19

Неделю назад Смит совершил ошибку: уступил настойчивым просьбам Макда подтвердить, что его дочь жива, показом видео. Полагая, что Лоулесс все еще под его контролем, он не подумал о компьютерной безопасности. Видеосвязь длилась всего несколько секунд, но Марк и Эрик без труда отследили контакт.

До этого Корпорация не добилась успехов в поиске данных о Гунаване Бахаре.

Как и подозревал Кабрильо, похитители не увезли Полин Лоулесс далеко от того места, где похитили ее в Новом Орлеане. Держали ее в пределах знаменитого Нижнего девятого района, так пострадавшего от урагана «Катрина», что большая часть его оставалась в развалинах. Это было разумное тактическое решение: поскольку район подвергся разрушению, чужакам было проще обосноваться там, не вызывая подозрений.

Кабрильо, Лоулесс и Франклин Линкольн вылетели в Хьюстон, где Корпорация содержала дом-убежище, один из десятка ее собственности в портовых городах по всему миру. Подобную недвижимость использовали главным образом для хранения оружия и оборудования, которое трудно провезти через таможню. Обыску подвергались даже самолеты Корпорации. И хотя во многих аэропортах таможенников можно подкупить, в Штатах делать такие попытки не стоило.

Они взяли напрокат неприметный седан в компании «Герц», с трудом нашли в комнате со сводчатым потолком дома-убежища нужные принадлежности и выехали в Новый Орлеан. Проехали пятьсот километров на предельно допустимой скорости, скрупулезно выполняя правила уличного движения. Вести машину Кабрильо поручил Лоулессу. Причина заключалась не в его руке – ключица почти срослась, – требовалось отвлечь Макда от мыслей о своей шестилетней дочери.

Первой остановкой стал дом родителей Лоулесса. Испуганной паре, наблюдавшей за ребенком, похитители сказали, что любая попытка связаться с полицией вынудит их убить девочку. Они много недель жили в страхе. Как ни хотелось Макду позвонить им, он согласился с Кабрильо, что, возможно, один из похитителей живет в их доме или прослушивает телефон.

Дом находился в приличном районе с дубовой аллеей. Многие здания были кирпичными и от урагана не пострадали. Макд остановил машину подальше от родительского дома и остался за рулем, а Кабрильо и Линк пошли проверить, находится ли дом под наблюдением. В строительных касках и в комбинезонах, они вполне могли сойти за работников коммунальных служб. Кабрильо нес блокнот, Линк – ящик с инструментами.

На улице не стояли фургоны – излюбленные наблюдательные посты, не было и легковых машин с чрезмерно затемненными стеклами. Все газоны были хорошо подстриженными: важная деталь, потому что если какой-то из соседних домов заняли похитители, чтобы наблюдать за Лоулессами, то не стали бы показываться с газонокосилкой.

Кабрильо и Линк пятнадцать минут проверяли газовые счетчики, наблюдая за нужным домом, незаметно раздвигая портьеры. Мимо них проехали по тихой улице несколько машин, не обращая на них внимания, не замедляя хода и не останавливаясь.

– Думаю, мы правильно действуем, – сказал Линк.

Кабрильо вынужден был согласиться. Он что-то написал в блокноте большими жирными буквами, и они вдвоем подошли к двери. Бронзовый дверной молоток был недавно начищен, ступени подметены, словно эти мелкие домашние заботы могли отвлечь Лоулессов от страданий, которые они испытывали. Хуан громко постучал. Через несколько минут дверь открыла привлекательная женщина лет пятидесяти.

Он поднял блокнот так, чтобы женщина могла читать, и спросил:

– Мэм, мы получили жалобы об утечке газа в этом районе. Есть у вас какие-нибудь претензии?

В блокноте было написано: «Мы здесь с Макдом. Вы одни?»

– Ммм, нет. То есть да. Нет. Здесь никого. – Потом она все поняла, и голос ее повысился на две октавы: – Вы с Макдом? Он жив? О господи! – Обернулась и закричала: – Мар! Мар, иди сюда. С Макдом все в порядке.

Хуан мягко, но решительно втиснул всех внутрь и закрыл дверь. В прихожую вбежал ирландский сеттер и оживленно завилял пушистым хвостом.

– Миссис Лоулесс, пожалуйста, говорите потише. Бывали люди, похитившие вашу внучку, в этом доме?

– В чем там дело? – послышался из глубины дома мужской голос.

– Нет. Ни разу. Они схватили ее, когда я присматривала за ней в парке неподалеку отсюда. Бранди, лежать, – приказала она собаке, пытавшейся лизнуть Линка в лицо.

Линк, не обращая на собаку внимания, наблюдал за детектором устройств подслушивания, водя им вокруг дверной коробки.

– Они сказали мне, что скоро ее отпустят, но если я обращусь в полицию, убьют. Мы с мужем с тех пор места себе не находим от беспокойства.

Марион Лоулесс-второй вышел из-за угла в хлопчатобумажных брюках и рубашке. Сын – копия отца, отметил Хуан, особенно что касается зеленых глаз и слегка раздвоенного подбородка.

– Мар, эти люди здесь с Макдом.

Хуан протянул ему руку.

– Меня зовут Хуан Кабрильо. Это Франклин Линкольн. Мы работаем с вашим сыном над тем, чтобы вызволить Полин.

Когда представления закончились, Хуан позвонил Лоулессу по разовому телефону и сообщил, что все чисто, но все-таки лучше войти с заднего двора.

– Последняя весть, которую мы получили, – Макд перестал работать на охранную компанию после какого-то случая в Афганистане, – сказал старший Лоулесс.

– Это долгая, запутанная история. Поговорите с сыном, когда придет. Мы только хотели сказать вам, что узнали, где находится Полин, и собираемся вернуть ее.

– А скоты, что схватили ее? – спросила Кэй.

По ее тону было ясно, какую участь она бы им уготовила. Будучи благовоспитанной южанкой, она обладала непреклонным характером.

– Больше они вас не потревожат, – заверил Хуан.

– Хорошо, – решительно кивнула женщина.

– Только когда мы ее вернем, вам потребуется скрыться на время, пока мы не найдем организаторов похищения. Если у вас нет места где спрятаться, мы поселим вас в отеле.

Мар Лоулесс прервал его, подняв руку вверх.

– Не нужно. У моего старого друга на побережье есть коттедж, он предоставит его нам в любое время.

Хуан обдумал этот вариант и счел его достаточно безопасным.

– Превосходно. Дело может занять недели две.

– Пусть занимает сколько нужно, – поспешно сказала Кэй.

Она обернулась на стук в застекленную раздвижную дверь, выходящую в заднее патио, и вскрикнула от радости, увидев за стеклом сына, стоящего у плетеного стола.

Кэй отперла дверь и крепко обняла Макда, по ее щекам неудержимо текли слезы. Марион-старший присоединился к ним и заключил в объятия свою семью. Он тоже плакал – и от радости, и от сознания вины, что не смог защитить единственного ребенка Макда.

Они пробыли в доме около часа. Кабрильо требовался дневной свет, чтобы найти и рассмотреть дом, который использовали похитители. Макд объяснил родителям все, умолчав только о пытках в тюрьме Инсейн, о том, что канат под ним был разорван автоматной очередью, и еще о нескольких подробностях, которых им лучше было не знать. И все равно Кэй Лоулесс распереживалась так, что слегка побледнела под загаром.

Они расстались, улыбаясь и снова проливая слезы. Макд пообещал вернуться, как только они найдут человека, приказавшего похитить Полин.


Место, где проходила видеоконференция, не было взято под покровительство какой-нибудь знаменитостью и не получило щедрого гранта. Многие дома были еще заколочены, хотя большую часть мусора вывезли. Эта часть Нового Орлеана пострадала больше всего, когда дамбы были прорваны, и там несколько дней после урагана стояло настоящее озеро. Поблизости находились пустыри, где от частных домов остались потрескавшиеся бетонные фундаменты.

Линк оставил Макда с Кабрильо в кофейне неподалеку от намеченной цели. В этой местности двое белых и негр в машине были бы подозрительно похожи на полицейских, кто бы ни сидел за рулем. Через полчаса он вернулся и налил себе цикория из кофейника, который заказал Хуан.

– Ну? – спросил Кабрильо, когда Линк перестал делать кислую физиономию из-за горького вкуса напитка.

– Скверный, – произнес он. – Так вот, наши спутниковые фотографии слегка устарели. Два дома позади того, что интересует нас, разрушены, и участки почти превратились в джунгли. Те, что по бокам, вообще развалились. Напротив живут семьи. Я видел в их дворах детские велосипеды, игрушки и еще кое-что на газоне, так что там нужно быть осторожными.

– А что похитители? – спросил Макд, беспокойство его усиливалось.

– Не показываются. Шторы на всех окнах задернуты, но, думаю, по краям есть крохотные просветы, откуда они выглядывают. Заметить это может только профессиональный сыщик. А насчет газона, Хуан, ты прав. Он похож на козий буфет. Эти типы основательно спрятались и, видимо, выходят только по ночам, чтобы купить еды в магазине далеко отсюда.

– Значит, мы на снимке видели пристроенный гараж?

– Да.

– Была у тебя возможность сделать термальное сканирование?

– Нет. Это выглядело бы слишком подозрительно, да и снаружи очень жарко. Разница температур недостаточная.

Кабрильо так и думал, но все же задал этот вопрос.

– Ладно. Выходим на место в час и атакуем в три.

Три часа ночи – время, когда человеческое тело больше всего расслаблено. Даже ночной охранник поддается суточному ритму жизни и не будет начеку.

– Макд, ты спокоен?

– Да, – ответил тот. – Я не позволю эмоциям влиять на операцию.

Даже в таком полуразрушенном районе люди не могут крадучись ходить в полном боевом снаряжении и вооруженными до зубов. С приближением часа ночи Линк поставил машину в нескольких улицах от нужного дома и поднял капот. Проезжающий полицейский патруль решил бы, что машина сломалась и водитель оставил ее на улице. Любопытный полицейский мог бы взглянуть на номерные знаки, увидеть, что машина взята напрокат, и решить, что это местный житель, поселившийся после урагана в Хьюстоне, как очень многие, и приехавший с визитом в родные места.

На всех троих были черные джинсы и майки с длинными рукавами, снаряжение разместилось в вещмешках. Воздух заметно остыл, хотя влажность оставалась высокой. Они шли по растрескавшемуся тротуару с беззаботным видом. Проезжающих машин не было, слышался только лай собаки в нескольких кварталах от них.

Подойдя к заросшему участку позади нужного дома, они исчезли в нем, будто и не существовали. Вещмешки с шорохом открылись, снаряжение было трижды проверено. Они ползли сквозь заросли. Если кто и замечал, что большинство растений усеяно колючками, то не подавал виду.

Через пять минут выползли на открытое место. Задний двор был окружен деревянным забором, выломанные штакетины делали его похожим на рот с выбитыми зубами. Снаружи нельзя было почти ничего увидеть. Кабрильо достал тепловизор из пристегнутой к боку сумки и встал на бетонную глыбу, оставшуюся с тех пор, когда эта халупа была домом.

Сканер работал на сравнительной разнице температур и обладал очень высокой чувствительностью: позволял видеть сквозь стены, словно обладал рентгеновским зрением. Эти сканеры были такими эффективными, что многие протестовали против их использования правоохранительными органами из-за споров о праве на конфиденциальность. Военные возлагали на них большие надежды в Ираке и Афганистане, но зачастую саманные стены были слишком толстыми, чтобы получить точное изображение. Однако здесь, в таком старом доме без изоляции, сканер пригодился.

Кабрильо видел четыре белых тепловых изображения и прямоугольник полной черноты – очевидно, холодной воды в бачке единственного туалета. Были еще три места, указывающих тепло. Одно цилиндрическое: очевидно, бак с горячей водой, – другое гораздо меньше – нагревшийся мотор холодильника. Горящей контрольной лампочки не было, значит, плита электрическая. Хуан не только видел обитателей, но и мог определить планировку дома. Трое людей спали, их тела словно парили в нескольких футах над полом, так как сканер не мог отобразить кровати. Четвертый сидел, выпрямившись, словно на стуле, над ним ярко горела электрическая лампочка.

Кабрильо разглядывал сидящего человека четверть часа, и за это время тот ни разу не пошевелился. Если бы Хуан рискнул строить догадки, то решил бы, что человек крепко спит.

Потом он передвинулся метров на пятьдесят в траве, пока не оказался у ствола дерева. Теперь забор находился достаточно близко, чтобы через него посмотреть. Снова осмотрел дом. Поскольку изменил положение, то видел те же самые предметы под другим углом и мог убедиться, что его мысленное представление о лежащих в доме – верное.

Хуан вернулся к своей команде, и они передвинулись назад в заросли.

Голос Кабрильо звучал чуть громче шепота.

– Там трое мужчин, один у входа в дом, спит на стуле. Второй в задней спальне. Третий в прилегающей к ней спальне с дочерью Макда. – Почувствовал, как Лоулесс рядом с ним напрягся. – Пока ты не спросил, они на разных кроватях.

Он смог отличить девочку от остальных из-за ее малого роста.

Они еще раньше решили, что дом, хоть и маленький по американским меркам, слишком велик, чтобы использовать усыпляющий газ, который применили при «вызволении» Сетиавана Бахара. Нужно войти беззвучно и незаметно. Тепловые изображения были ясно видны, ни на одном из похитителей не было громоздкого пояса шахида, но это не означало, что их нет под рукой.

Следующие два часа они по очереди наблюдали за домом через тепловизор. Однажды страж у входа поднялся и пошел в туалет, а когда вернулся, тепловизор показал, что он лег – видимо, на кушетку – и, скорее всего, заснул снова.

Когда минутная стрелка часов Хуана подошла к трем часам ночи, они, пригибаясь, вышли и перескочили через забор словно тени. Двигались так бесшумно, что цикады поблизости не перестали стрекотать. Одностворчатая дверь вела из кухни на задний двор. Хуан и Макд надели очки ночного видения. Работая на ощупь, Линк открыл замок меньше чем за минуту. Несмотря на громадную величину рук, он обладал ловкостью хирурга, но действовал не спеша, чтобы не создавать шума.

Пока Линк работал, Кабрильо полил из маленькой масленки дверные петли и ввел масло в щели пальцами. Дверь отперлась, но Линк не открывал ее, так как сзади поднялся бы легкий ветерок и проник в дверной проем.

Вооружены они были пистолетами двадцать второго калибра. Слишком большие глушители делали пистолеты несбалансированными, громоздкими. У этих пистолетов одно назначение – это оружие наемных убийц. В кончики пуль залита ртуть, но пороха в гильзах меньше, чем обычно. Дальнобойность приносилась в жертву ради меньшей громкости. Но когда ствол приставляли к голове жертвы, пороха бывало вполне достаточно.

Ветерок замер, и Кабрильо кивнул. Линк приоткрыл дверь и, словно черная пантера, скользнул внутрь. За ним последовали Кабрильо и Лоулесс.

Из гостиной проникало достаточно света, чтобы в грязной, дурно пахнувшей кухне он казался лунным. Мусорный бак емкостью в полторы сотни литров был переполнен гниющими объедками и грязными картонными тарелками. Сковородки и кастрюли громоздились в раковине, они были покрыты застывшим жиром и наверняка служили приютом колонии тараканов. Неукрашенный сводчатый проход вел в гостиную, другой выход – в коридор, где находились спальни и туалет.

Двигаясь так быстро, что ступни почти не отрывались от немытого пола, Кабрильо проскользнул в эту вторую дверь, Макд следовал за ним по пятам. Двери обеих спален были закрыты. В одной стояла тишина. Из другой доносился басовитый, звучный храп. В той же спальне находилась Полин Лоулесс, и этот звук был еще одной мукой для бедной девочки.

Как было условлено, проникнув в кухню, они выждали полминуты, чтобы приготовиться. Хуан мысленно отсчитал последние секунды с точностью швейцарского хронометра. На самой последней услышал два приглушенных хлопка из передней части дома. Человек Линка был мертв. Хуан открыл дверь из прессованного картона и увидел человека, растянувшегося на железной койке. Возле него стоял столик, на нем лежали книга и пистолет. На полу валялась куча одежды и еще одно одеяние, не защищавшее от стихий. Хуан видел утолщения пластиковой взрывчатки и провода, тянущиеся по всему жилету.

Кабрильо прошел по комнате, поднес ствол пистолета к голове похитителя и произвел два приглушенных выстрела. От первой пули тело дернулось, от второй уже нет.

Кабрильо ничего при этом не ощущал: ни угрызений совести из-за убийства человека, ни душевного подъема от ликвидации террориста. По его моральным меркам это действие представляло собой чистку. Он не испытывал ни удовольствия, ни чувства вины, но хотел похоронить воспоминание об этом как можно глубже. Убийство спящего, пусть и заслуживающего смерти, не в стиле председателя.

Он вышел в коридор. Макд стоял там с маленькой белокурой девочкой в руках, все еще спящей. Кабрильо держал обезвреженный пояс шахида.

– Порядок, – произнес Хуан и снял с себя и Лоулесса очки ночного видения.

– Порядок, – отозвался Линк. Он вышел в коридор, держа еще один пояс террориста-смертника. – Что будем с ними делать?

– Возьмем с собой и утопим в озере Пончартрейн.

Следующей частью плана была дезориентация полиции. Кабрильо не хотел, чтобы полицейские заподозрили связь этого инцидента с терроризмом. За плечами у Линка был термос, но вместо воды в нем находился бензин. Пока Линк обливал бензином все горючие предметы, особенно тела, Кабрильо обрызгивал пустые чаши, обычно используемые торговцами крэком, свечи с ложками для приготовления героина и шприцы. Он понимал, что полицейские отдадут на экспертизу принадлежности торговли наркотиками и они окажутся чистыми, но надеялся, что стражи порядка махнут на это рукой и останутся довольны смертью троих наркоторговцев. Кроме того, Кабрильо оставил маленькие механические весы и несколько стодолларовых купюр в небольшом металлическом ящике под одной из кроватей. Весы и ящик были куплены в Уолмарте, деньги взяты из тайника в доме-убежище. Сцена была оформлена. Торговля наркотиками прекращена. Все.

Макд ждал снаружи. Дочка спала, еще не зная, что ее испытания завершены.

Хуан вышел последним, но перед тем как закрыть заднюю дверь, бросил зажженную спичку в лужицу бензина. Когда они миновали джунгли в заднем дворе, дом превратился в костер, пламя вздымалось над стропилами. Дети с широко раскрытыми глазами и их родители стояли на газонах, а пожарные сражались с огнем и не могли справиться.

Дом сгорел полностью. К тому времени, как пламя наконец угасло, вещмешок с теперь опознаваемыми пистолетами и двумя поясами шахидов лежал на дне озера Пончартрейн. Лоулесс, его родители и маленькая дочка ехали на побережье, а неприметная, взятая напрокат машина находилась на полпути к Хьюстону. Макд прибудет на «Орегон», проведя несколько дней с семьей.

Загрузка...